Love Token

Странное дело, но Крисси казалось, что с того момента, как началась процедура развода, всё стало гораздо проще. Да, Брайан ушёл, но он всё так же, если не больше, присутствовал в жизни детей. Он с удовольствием забирал Джимми и Луизу на прогулку, возил с собой в студию, где работал с Анитой. Последнее изначально не шибко радовало Крисси, но, в итоге, она рассудила, что у каждого из них рано или поздно должна начаться своя собственная жизнь, о которой как-то нужно будет рассказать детям. Надо отдать должное Брайану, он ни разу не показал детям истинный характер своих отношений с Добсон. Для малышей она оставалась папиной коллегой и подругой. А они сами были ещё слишком малы, чтобы понять, что на самом деле скрывалось за этим размытым определением. Да и без того хватало неудобных вопросов, на которые приходилось отвечать. Чего только стоили истерики детей, после того, как им сообщили новость, что родители больше не будут жить вместе. И Крисси, и Брайан потратили много сил, чтобы убедить Джимми и Луизу: это вовсе не означает, что мама и папа больше не любят их. Хорошо хоть Эмили ещё не интересовали все эти семейные перипетии. По правде сказать, она, хоть и узнавала отца и даже радовалась, когда он брал её на руки, но была ещё в том возрасте, когда присутствие рядом матери было гораздо важнее. Крисси понимала, что рано или поздно их развод станет достоянием общественности. Она боялась этого момента, боялась внимания прессы, боялась того, как это отразится на детях. Особенно на Джеймсе, который уже вступал в сложный пубертатный период и большую часть времени проводил в школе среди сверстников. Радовало то, что Брайан сам разделял её опасения и не спешил делиться новостями о своей жизни с кем-либо, кроме близких людей. Даже его родители оставались в неведении. Гарольд только оправился после приступа, поэтому совсем не хотелось волновать его такими известиями. Кроме того, Крисси понимала, что Брайан ещё больше, чем она сама, боится того, что напишет о нём пресса. Всего пара недель прошла с того момента, как было опубликовано интервью Прентера, обличающее Фредди во всех смертных грехах. Мэй тогда разрывался от желания убить всех причастных к появлению на свет этой грязи до полного отчаяния от того, что такое вообще возможно. Хотя, казалось бы, столько лет в шоу-бизнесе должны были закалить. Крисси вздрогнула, когда сильно хлопнула входная дверь, и на лестнице, ведущей к спальням, раздались быстрые детские шаги. Брайан должен был забрать Джимми из школы, но очевидно что-то пошло не так. Когда она вышла в прихожую, бывший муж выглядел слишком подавленным и растерянным. — Что у вас произошло? — Я не знаю, Крис, — Брайан нервно разминал ладони, щелкая пальцами, — он отказался со мной разговаривать. Всю дорогу сидел молча и дулся на что-то. Я ничего не понимаю. Вздохнув, Крисси поправила Брайану ворот рубашки и заверила его, что обязательно поговорит с сыном. Скорей всего, какие-нибудь школьные разборки с мальчишками. Но это нормально. Главное правильно отреагировать. Но, казалось, что Брайана беспокоит что-то ещё. Только он не решался заговорить. — Брай, что-то ещё случилось? Крисси была слишком спокойна. Вероятно, она ещё не видела сегодняшней публикации в The Sun, где на первой полосе красовались его фотографии — в обнимку с Анитой. Сейчас он сам не понимал, как они могли так проколоться, несмотря на все договорённости, что их отношения не должны стать достоянием общественности. Но чувства были настолько сильны, что сложно было удержаться от случайного прикосновения, случайного недружеского объятия, когда, казалось, никто не видит. Но всё это стало добычей папарацци. — Нет, всё хорошо, — Брайан соврал. Ему не хотелось сейчас говорить об этом. Кто знает, может быть, Крисси, которая никогда не была поклонницей желтой прессы, даже не увидит этой статейки, — позвони мне, когда поговоришь с Джимми. Слегка приоткрыв занавеску, Крисси смотрела как машина Брайана отъезжает от дома. Насколько же всё это было странно. Она хотела прожить с этим мужчиной всю жизнь, а теперь их связывают только дети. И ведь её чувства к нему всё ещё жили, болели так сильно, что было невозможно заснуть ночами, когда хотелось снять трубку телефона, позвонить и умолять, пусть и унижаясь, вернуться. Говорить ему, что ей всё равно, что если он хочет, то может проводить время с Добсон или кем-то ещё, но пусть только возвращается домой. К утру порыв проходил, оставляя после себя терпкое ощущение ненависти к собственной слабости. Крисси поднялась наверх и постучала в дверь Джимми. Сын ничего не ответил в ответ. В последнее время он всё больше напоминал своего отца. Это было так по брайановски — обидеться на что-то неведомое и молчать, сидя в своём углу. Только вот сын не муж, поэтому Крисси осторожно приоткрыла дверь, заглядывая в сумрак комнаты. — Милый, я могу войти? Не дожидаясь ответа она вошла в комнату. Джимми сидел на кровати, поджав под себя ноги и обхватив колени руками. Мальчик молчал, полностью погружённый в свои мысли. Крисси подошла ближе и коснулась рукой плеча сына. — Проблемы в школе, малыш? Джимми едва заметно вздрогнул и поднял взгляд. Только сейчас Крисси увидела слёзы, стоявшие в его глазах. — Мам, кто такая любовница? Что-то внутри оборвалось. Тот вопрос, которого Крисси так боялась, сейчас прозвучал в стенах, которые не должны были слышать подобных слов. — Почему ты спрашиваешь, Джимми? Мальчик зашмыгал носом. Последней каплей стал тон матери, слишком резкий от неожиданного вопроса, словно ребёнок поинтересовался чем-то постыдным. Слёзы, которые он сдерживал весь день, сейчас рвались наружу. Джимми подался вперёд и уткнулся в материнскую грудь. Крисси старалась услышать каждое слово, доносившееся сквозь рыдания. — Ребята… в школе… они, — Джимми оторвался от матери, чтобы утереть глаза рукавом, — они сказали, что у папы есть любовница. И что это очень плохо. Что он изменяет тебе. Что это значит, мам? Она не знала, что ответить сыну. Хотелось бы понять, откуда собственно он узнал, но не хватало сил задать вопрос. Какое-то время Крисси просто обнимала Джимми, прижимая его к себе и успокаивающе поглаживая по спине. Наконец, она решилась. — Джимми, не стоит обращать внимания на пустые разговоры. С чего твои друзья вообще начали его? — Пол услышал разговор родителей сегодня утром. Они обсуждали какую-то статью в газете про папу. Там говорилось, что он бросил нас всех, и что у него есть любовница. Пусть больше не приходит. Я его ненавижу. Стараясь унять собственное волнение, Крисси ещё долго прижимала к себе сына, гладила по голове, успокаивала, уверяла его в том, что отец просто не будет жить с ними в одном доме, что нельзя говорить то, что он сказал, что Брайан всё ещё любит всех своих троих детей. — Ненавижу, — ещё раз прошептал мальчик, перед тем как провалиться в необходимую сейчас дремоту. Позже, когда вечером пришла домработница, чтобы помочь по хозяйству, Крисси смогла оставить старших детей дома и выйти на прогулку с малышкой Эмили. Она дошла до газетного киоска. С витрины, увешанной популярными печатными изданиями, на неё смотрело неприлично счастливое лицо мужа в компании его актрисы. Дрожащими руками Крисси взяла номер The Sun, где на первой полосе огромными белыми буквами горел заголовок «ГИТАРИСТ QUEEN БРАЙАН МЭЙ ИЗМЕНЯЕТ МАТЕРИ ТРОИХ ДЕТЕЙ». Крисси понимала, что рано или поздно связь бывшего мужа с Анитой Добсон станет достоянием общественности, но она надеялась, что это произойдёт после того, как будет официально известно о разводе. В висках предательски стучало. Сейчас был ненавистен сам факт того, что публичность Брайана делала необходимым выставлять личную жизнь, личную же трагедию поводом для злых разговоров абсолютно чужих людей. Почему Диконы умудрялись столько лет не открывать своих семейных тайн? Почему Джон смог выстроить стену между прессой и своими родными, а Брайан наоборот буквально пустил репортёров в свою спальню? Неужели он не понимал, что эта публикация, а за ней и другие, которые обязательно появятся, ударит не только по нему, но и по его детям? Единственное, чего хотела сейчас Крисси — защитить своих малышей. Видит Бог, она никогда не стала бы ограничивать их общение с отцом, справедливо считая, что отношения взрослых не должны отражаться на невиновных. Но Брайан сам всё испортил. Сегодняшняя истерика Джимми, его громкие, пусть и вызванные переживаниями, слова о ненависти к отцу подсказывали материнскому сердцу одно единственное решение: общение Брайана с детьми нужно свести к минимуму. По крайней мере до тех пор, пока он не научится вести себя так, чтобы его личная жизнь не попадала в прессу. Анита стояла в проёме окна, закусив губу и молчаливо разглядывая происходящее на улице. Все эти люди, которые сейчас спешили по своим вечерним делам, понятия не имели о той драме, которая разворачивалась в тёмной комнате. Брайан приехал к ней на взводе. Добсон прекрасно понимала, чем он был встревожен. Она сама с утра прочитала эту омерзительную жёлтую статейку. Тайное всегда становится явным. Можно сколько угодно пытаться скрыться, но если однажды ты стал лакомой добычей для репортёров и папарацци, то всё. Нужно всегда, каждое мгновение своей жизни вне стен дома, быть начеку. Каждое твоё действие должно быть взвешено и обдумано, иначе бой будет проигран. И они проиграли, когда она слишком доверчиво и нежно прижалась к нему на том вечере. Гитарист всемирно известной группы и звезда национального телевидения. Вот оно! Сенсация! А наличие у Брайана жены с тремя детьми делало новость поистине сумасшедшей. — Это должно было случиться рано или поздно, — Анита повернулась к Брайану, который сидел в кресле, спрятав в ладони лицо, — ты же понимаешь. — Нет, я не понимаю, — голос Мэя звучал глухо и раздражённо, — я не понимаю, какого чёрта эти уроды лезут туда, куда не нужно лезть. — Если бы я была официанткой в баре, а ты простым научным сотрудником, то всем было бы плевать, — Анита подошла к мужчине и опустилась на колени, отнимая его руки от лица и прижимая к своей груди, — но в том мире, где мы живём, другие правила, Брай. Ты это прекрасно знаешь. — Я так люблю тебя, милая, — Брайан, освободив руки, пальцами провёл по щеке Аниты, убирая за ушко непослушную прядь волос. Она, мягко улыбнувшись, склонила голову навстречу ласке, — безумно люблю. — Я тоже тебя люблю. Мы это обязательно переживём. Вместе. Ласкающая рука исчезла внезапно. Анита удивлённо взглянула на Брайана, который сейчас поднялся со своего места. — Ты не останешься? Мэй замер в дверном проёме, подбирая нужные слова. — Нет. Прости меня, но я хочу побыть один, — Анита не двигалась с места, ожидая, что он хотя бы повернётся к ней, — я позвоню. В наступившей тишине звук захлопнувшейся двери раздался как гром. Добсон ещё некоторое время простояла неподвижно, осмысливая произошедшее, а потом уверенно подошла к секретеру, являя на свет начатую пачку крепких сигарет. Сейчас ей было необходимо закурить, несмотря на то, что она перестала успокаивать себя таким образом с тех пор, как связалась с Брайаном. С Брайаном, который сейчас трусливо сбежал, оставляя её наедине с тяжёлыми мыслями, с тем, что свалилось на них двоих. Нет, она всё понимает, она не будет устраивать скандал, но нужно было привести в порядок саму себя. Брайан почти не спал ночью, думая о том, что с утра нужно поехать к Крисси. Рассказать ей о сложившейся ситуации, если, конечно, она всё ещё оставалась в неведении. Бывший дом встретил холодом. Джимми, собиравшийся на учёбу, наградил отца ледяным взглядом. Брайан хотел было приласкать сына, но тот неожиданно отшатнулся. — Предатель, — слова сына, такие по-детски искренние и жестокие, били как плеть, — не трогай меня! Ты обидел маму. Я тебя ненавижу! Луиза, всё утро проведшая с братом, тоже не спешила навстречу к отцу. Она не обвиняла, но молчаливо ускользнула в свою комнату. Казалось, что только Эмили не разделяла царившего в семье настроения, она радостно агукала при виде Брайана. — Крисси, что здесь происходит? — спросил Мэй, когда они остались наедине. — Это я тебя должна спрашивать, Брайан. Джимми вчера в школе оказался в центре обсуждения твоей личной жизни. Почему ты мне сам не сказал? Почему я узнала об этой грёбаной статье от сына? Всё происходящее понеслось с бешеной скоростью. Брайан опустился на подлокотник дивана. Случилось то, чего он боялся: его дети оказались замешаны в том, от чего он хотел их уберечь. — Мне плевать с кем ты и где, — Крисси не ждала ответа. Она хотела поскорее закончить приготовленный монолог, — но я не хочу, чтобы из-за этого страдали наши дети, Брайан. Пусть лучше у них совсем не будет отца, чем так. — Что ты имеешь в виду? — То, что я буду добиваться запрета на твоё общение с детьми без моего присутствия. А если подобное произойдёт ещё раз, то ты их вообще не увидишь. Хватит того, что ты сломал мою жизнь, Брайан.