Nightmare

Всех моих читателей прошу простить меня за такой длительный перерыв, за заморозку работы. Я боролась со своим внутренним моралистом х) Новая глава уже в процессе, и я постараюсь закончить эту работу в ближайшее время. Приятного чтения.

***

Cemetary – Basic Black Ухен чувствовал себя так, будто его душу вырвали, втоптали в грязь, смешали с дерьмом, выебали и засунули обратно, будто так и было. Словно она умерла, а глупое тело почему-то продолжало жить, предав хозяина. У него болело все – горло жутко ныло и опухло, делая каждый глоток пыткой, ныла расцарапанная спина, ныла поясница и все, что ниже нее, ныли руки, больно стянутые веревкой. Джонг лежал и смотрел на юношу снизу вверх, влажный звериный блеск его глаз делал выражение лица поистине безумным. Тело старшего было горячим, на коже проступили капельки пота, грудь медленно вздымалась и опускалась, восстанавливая нормальный ритм дыхания. Все так же неотрывно смотря в глаза Ухену, он улыбался, задумчиво гладя Наму по бедру. - Ухенни-йа~ - Неспешные пальцы, гладившие его секунду назад, замерли. – Тебе же понравилось, правда? Ухенни так остервенело двигал попкой. А ты ненасытнее, чем я думал, да? Маленькая шлюшка, – мужчина ласково проводит по густым волосам. Парень молчит, лишь плотнее сжимая зубы. «Я не должен его злить. Не должен злить». Джонхен хмурится, снова видя так раздражающую его кукольную пустоту в глазах. «Пожалуй, с завязанными глазами ему было лучше». - У меня для тебя есть сюрприз. Тебе должно понравиться, – с этими словами Джонхен ссаживает Ухена на пол, поднимается и уходит наверх. Сломанной куклой младший лежит на полу, прикрыв глаза и не шевелясь, боясь потревожить истерзанное тело. На чем строится этот закон вселенского равновесия? Почему где-то люди умирают, не получив глотка воды, загнивая в нищете и утопая в болезнях, а где-то очередной «золотой ребенок» тратит сотню баксов на то, чтобы вкатить в себя дозу дряни на ночь? Почему кто-то пьет годами и остается здоров, а где-то умирают в раковых муках невинные дети? В чем справедливость? По какому принципу бог выбирает, кого карать, а кого миловать? Почему именно Ухена больной ревнивец-садист избрал своей жертвой? Разве он сделал что-то, чем мог заслужить такое? Такого не должно было случиться с ним, такого вообще не должно было случиться!!! - Эй, шлюшка. Смотри, что я тебе принес, – смешливый голос выдергивает Ухена из пучины раздумий. – Нравится? - старший вытягивает руки, давая Наму разглядеть свой «подарок» внимательнее. - Подойди, рассмотри получше, – и ставит маленький черный ящик с непонятными проводками на деревянную катушку, здесь выполняющую функцию стола. - Чшш.. – юноша подходит и заходится в болезненном кашле. - Что это? - Твои будущие электро-друзья. Нравится? – не получив реакции, Джонхен крепит проводок с пластырем на предплечье Ухена и включает прибор, не давая младшему опомниться. Раздается странный жужжащий звук, и Наму чувствует, как мышцы на руках сокращаются сами по себе, помимо воли. Это выглядело так жутко и пугающе, словно его тело окончательно перешло во власть старшего. – Боже... Ты чудовище, – юноша выдыхает это шепотом, еле шевеля губами, но достаточно громко для того, чтобы мужчина услышал. - Ты что, не рад? - злость медленно проступает на лице, Джонхен сводит брови и поджимает губы. – Разве такой дряни, как ты, - старший выплевывает слова, атмосфера накаляется, Ухен чувствует медленно сменяющую показушное добродушие злость, она наполняет, буквально жжет воздух, осложняя дыхание, - может быть еще что-то в этой жизни интересно, кроме того, чтобы ее хорошенько трахали? - Это что, шутка? – Ухен поднимает стеклянный взгляд на Джонга. – Мне? Нравится? Хахаха, – надсадный хриплый смех, с нотками зарождающийся истерики. – Да ты больной на всю голову ублюдок, похищающий людей, чтобы удовлетворять свои больные фантазии. Ты похитил меня, притащил сюда и изнасиловал, скормив какую-то дрянь, а теперь хочешь, чтобы я сказал, что я этого сам хотел? Злость на лице старшего сменяется холодной отчужденностью. Он внимательно следит за младшим холодным и цепким взглядом, не предвещающим ничего хорошего, но Ухену уже плевать. – Чертов псих! – яростно выкрикнув это, Наму с непонятно откуда взявшейся силой швыряет прибор об пол, разбивая вдребезги. - Почему я?! Да мне твой драгоценный Кибом нахуй не сдался! В его вкусе мужики куда крупнее и гораздо выше. Ты бы лучше за ним следил, чтобы он не сбежал с кем-нибудь еще трахаться от такого урода как ты! – крича все это, парень машет руками, попадая куда придется, оставляя красные полосы хлестких ударов. – Оставь меня в покое! Псих! Урод! Больной! Ты отвратительный! Катись к черту, му... Договорить ему не дает оглушительный звон и резкая вспышка боли от удара, с силой впечатавшего его виском в столешницу. Пару раз приложив жертву головой о стол, Джонхен с силой швыряет парня, безвольной тряпкой повисшего в руках, на стену, сжимая волосы в кулаке. - Мразь... – удар в поддых не особо выделяется в этой жуткой песне боли, все его тело воет от ужаса. Удар коленом в пах заставляет болезненно застонать, но согнуться, сжаться в спасительную позу эмбриона мешают жестокие руки, продолжающие осыпать его болезненными ударами. Джонхен давит предплечьем Ухену на горло, заставляя хрипеть и тщетно царапать кожу, будто не чувствительную к боли. «Кажется это конец... это стоило того». Чувствуя, как темнота постепенно поглощает его, Ухен дергает уголком рта, пытаясь вымучить улыбку. Наконец-то его кошмар наяву закончится. Но стоит об этом подумать, как давление резко прекращается, заставляя рухнуть на пол. - Ты пожалеешь. – Ухен не видит его лица, но что-то в голосе мужчины заставляет его поверить. Пожалеет. Еще как пожалеет. Иногда мы осознаем фатальность наших ошибок лишь тогда, когда неотвратимость уже смыкает свои цепкие холодные руки на горле. Безвозвратно поздно.