***
Два дня спустя Григорий приехал в родную Червинку, навестить матушку и поговорить с отцом. И если последнее не получилось, ведь они вновь довели все до ссоры, то Анна Львовна, в свою очередь, была невероятно рада видеть сына. Она не отходила от него не на секунду, рассказывая и рассказывая новости или спрашивая о всем на свете. Гриша с охотой отвечал, но был уже не так рад, когда в гости к вечеру прибыли Дорошенко. Натали была мила и свежа, как весеннее небо, только наивность её его раздражала и удивляла. В её года да быть настолько жизнерадостной — чудеса и только. Она щебетала, смеясь, бросая быстрые взгляды на Гришу, но тот был занят. А мыслях его была Катерина, а точнее то, что за два дня он мог бы легко приблизиться к ней и добиться от неё чувств. Ведь было ясно, что девчонке влюбиться в него не стоит ничего. А он…он найдёт как воспользоваться этой влюбленностью. Для себя Червинский уже решил, что навестит её завтра, как только вернётся в Киев. — Григорий Петрович, — сказала Наталья, когда ужин был закончен и они вдвоём шли к выходу из поместья, неспешным шагом любуясь полумраком. — Вам ведь неинтересно моё общество? Гриша мысленно ухмыльнулся, едва ли сдержавшись, чтобы согласиться с её словами вслух. Скучно это все. — Что вы, Наталья Александровна, — они остановились и свет от нескольких свечей освещали их лица. — Я всего лишь поражен вашей красотой. Дорошенко зарделась и опустила глаза. Её ресницы дрожали, а румянец покрыл щеки. Где-то Григорий уже видел такую картину, только девушка перед ним ранее стоящая, вызывала больше симпатии, чем Натали. — Не печальтесь, милая моя, — Гриша прикоснулся пальцем к её щеке, поднимая голову и безучастно ловя её взгляд. — Надеюсь, мы ещё не раз встретимся с вами и вы будете всё так же мила и красива, как сейчас. — Благодарю вас, — она поклонилась. — И я…очень надеюсь. Женишься на ней и получишь целое наследство. А нет, то так и будешь голытьбой здесь ходить. Он вспомнил эти слова отца, так некстати. Но деньги ему нужны были и правда, а вот женитьба не очень. К тому же, на такой женщине, как Натали. Прожить всю жизнь с женой, которая будет только и соглашаться на каждую его просьбу и даже подчиняться он не хотел. С этим нужно что-то делать и очень быстро. Он отвлёкся от мыслей, натолкнувшись на большие глаза Натали, которые смотрели на него неотрывно. И Червинский поцеловал её, не зная, зачем и сделал это. Притягивая властно за талию, сжимая атласную синюю ткань, он целовал её, совершенно не заботясь о чувствах Натали. Бедная, бедная… Оторвавшись от губ панночки, Гриша сжал губы, отпуская её от себя. — Прошу простить меня, Наталья Александровна, это было необдуманно. — Нет, — она сделала шаг назад. — Всё хорошо, Григорий Петрович. Я не злюсь. Она улыбнулась ещё шире, чем обычно, и развернувшись, пошла прочь, выходя на двор к отцу и хозяина дома. И Гриша смотрел ей в след, уже зная, что будет делать далее. И с Катей, и с Натали.***
Катя достала с верхней полки шкафа мешочек, в котором хранила все свои деньги. Она стояла на носочках, отсчитывая несколько купюр, чтобы пойти к швее и заказать себе новое платье. Ей хотелось выглядеть краше, лучше, привлекательнее. Для чего, собственно, она ещё не совсем понимала, но именно с этим желанием Катя и проснулась с утра. Сказав тётке, что идёт за продуктами, Катерина быстро выскочила из дому, кутаясь в теплый шарф. Снег летел ей прямо в лицо, неприятно щипая. Она перешла быстрым шагом через улицу, переходя на широкий проспект, когда и увидела уже некогда знакомую карету. Катя резко отвернулась, продолжая идти и стараясь быть незамеченной, но ей и самой хотелось вновь увидеться с Григорием Петровичем. Рядом с ним ей было непривычно спокойно и тихо. Так вообще бывает? Вербицкая остановилась и закусив губу начала наблюдать за тем, как пан выходит из кареты, как поправляет свой цилиндр и оглядывается по сторонам. Как он узнал, что она здесь? Девушка остановилась около поворота, наблюдая сквозь снегопад за тем, как Гриша замечает и её. Она готова была поклясться, что он усмехнулся, прежде чем направится к ней. Катерина покраснела, поправляя свою шаль, дабы унять дрожь в пальцах. Червинский приблизился к ней, неприлично останавливаясь в нескольких шагах. Катя приоткрыла рот, не в силах что и сказать, а потом только отвела взгляд. — Здравствуйте, mon ange, — он протянул ей руку и Катя медленно протянула свою ладошку для его поцелуя. Скользнув губами по мягкой ткани перчатки, Гриша тем не менее не отпустил её руку. Только крепче сжал её ладонь в своих. — Вы следите за мной? — Катерина склонила голову. — А что, если и так? — Червинский усмехнулся. — Или вы имеете что-то против? — Григорий Петрович, — Катерина покачала головой. — На нас люди смотрят. Вы выбрали не самое лучшее место для разговоров. — Но я очень хотел увидеть вас, — он провел рукой по её лицу, убирая одну кудрявую прядь, которая была уже мокрой от снега. — Вам идёт. — Извините, — Катя сделала шаг назад. — Но я очень спешу. Говорите, что вы хотели. Гриша хотел засмеяться от того, как смешна эта девушка. По-хорошему, смешная. Как бывает смешон ребенок, который только познает мир и знакомиться со всем, так и Катерина узнавала взрослый мир, полон жестокости и нечестности. Будет неприятно ломать её веру, но такова игра. И кто-то должен прогнуться под другого. — Я хотел увидеть вас, Катя. Два дня я только и думал, где вы и с кем. Разве это плохо? — Какой смысл в этом, Григорий Петрович? — Катерина засмеялась. — Вы же ничего не знаете обо мне. А я о вас. — В этом нет ничего ужасного, Катенька. И все же, вы куда-то направляетесь? — Уже нет, — Катерина улыбнулась ещё шире, не понимая, почему она стоит здесь и разговаривает с ним. Ведь об этом могут и тётке рассказать, или совсем сплетни какие-то пустить. — Пойдемте, я отвезу вас домой. Нечего в такую погоду на улице мёрзнуть. Гриша подставил ей руку и Катерина оглянулась по сторонам. Улица была полупустая и она приняла его руку, ухватываясь. Спокойствие, которое последний раз она чувствовала в доме Кореневых, вновь вернулось к ней. А ещё, Катерина поняла, что от него приятно пахнет мускатом и коньяком. Перейдя дорогу, перед ними открылась дверь кареты и Катя первая села в неё, поправляя юбки своего платья. Ей уже забылось все. Для неё теперь было важным лишь их встреча. Когда карета дернулась, тронувшись с места, Катерина поняла, что ситуация на самом деле до жути неприличная. — Вы о чём-то думаете? — Гриша улыбнулся, смотря на её лицо. Катя покачала головой, поправляя свои кружева на перчатке. Григорий окинул её взглядом, ухмыляясь и рукой проводя по её шали, медленно дёргая её. — Не бойся меня, — Гриша притянул её за руку ближе, кладя свою руку ей на колени. Катя дернулась, только думать трезво она не могла. Её охватило чувство полного удовлетворения ситуацией. Ещё никогда рядом с ней не было мужчины настолько близко. Нутром она понимала, что не хочет этого. И так же понимала, что не желает ничего больше, чем почувствовать его к себе ещё ближе. Но было и ещё одно — страх. Перед неизведанным и новым. Этот страх руководил всеми реакциями и когда его губы накрыли её, втягивая в поцелуй, Катерина слабо оттолкнула его рукой, пытаясь отодвинуться. Карета ещё раз качнулась и только это оторвало их друг друга. Вербицкая смотрела в его глаза, не видя белка. Его глаза были полностью черными, будто поглощая её и она невольно сжалась. Губы Катерины все ещё пылали, были алыми и напухшими. Она прижала руку к ним, желая отсесть, но рука Червинского была намного сильнее всего её тела и он не позволил Кате сделать задуманное. — Отпустите, — слабо сказала она, отводя взгляд. — Нет, — он покачал головой. — Я не пущу тебя. Ты же сама не хочешь этого. Признайся, Катенька. — Я…у меня все ещё есть честь и гордость и я понимаю, что мои действия необдуманные. Катерина уже молилась, чтобы её дом оказался как можно ближе, но Григорий неожиданно постучал своей тростью по стенке, останавливая карету. — Поворачивай. Едем ко мне домой. Вербицкая покачала головой и Гриша усмехнулся. Ничего он дурного с ней не сделает. — Я ничего тебе не сделаю. Я кое-что хочу показать тебе, чтобы ты убедилась в моих намерениях.