Без сожаления

Здесь было холодно. Дом будто впитал в себя всю сущность хозяина, отталкивая Катю. Она всё ещё не понимала, что здесь делает и с какой целью прибыла. Григорий нравился ей, но одновременно и пугал. Было в нем что-то странное, химерное. Катя хотела было подумать, что это её собственная неопытность пугающе кипит в ней, но нет. Было и иное чувство. Которое говорило, кричало ей: «Беги!» — У вас очень…очень красиво, — Катерина осматривала гостиный зал. Выдержанные темные тона, мебель из красного дерева, позолота. Все баснословно дорогое и Вербицкая понимала, что ей не место среди этой роскоши. — Это поместье моей матушки. Я редко здесь бываю, мне без надобности, — он налил себе из графина коньяк и сделал несколько глотков. Окинув острым взглядом Катерина, скромно стоящую у входа, он усмехнулся. Вот. Его победа в нескольких шагах. Жалко было играться с ней и ею, но она ещё молода, сможет забыть об этом. Или забыться. В жизни Гриши были разные женщины. Но ни одна из них не вызывала никаких чувств. Все они были слишком скучны, неинтересны и до жути милы. Как та же Натали Дорошенко. Милейшая особа, но провинциальна и ограничена в своих взглядах на жизнь. И Червинский был уверен — Катерина такая же. — Вы хотели мне показать что-то, — Катя посмотрела на него, неловко ведя плечами. — Верно, — Гриша отставил бокал и подошёл к ней, протягивая руку. — Пройдем. Катя взялась за его ладонь, доверяясь. Он вывел её из гостиной, ведя по коридору. Она с интересом разглядывала картины, давние гобелены, в свете которые были ещё более красивы. Кое-где скрипели половицы и пахло пылью, что опять было подтверждением того, что здесь вряд ли кто живёт на постоянной основе. — Закрой глаза, — Гриша обошел её, становясь за спиной и мягко обнял с двух сторон за плечи, ведя вперёд. — Аккуратнее, порог. Катя доверяла его словам, делая все, как он велит. Она немного дрожала от близости, но признаться честно: ей нравилось это. Нравилось чувствовать его руки на своих плечах. От Григория исходила уверенность ситуации. Он точно знал, что делает и точно знал, что будет дальше. Они сделали ещё несколько шагов и остановились. Гриша поцеловал её в макушку и убрал руки, заранее ухмыляясь. Червинский знал последующую реакцию. Открыв глаза, Катерина поняла, что они находятся на балконе. А перед ней был настоящий летний сад, с зелёными и цветущими растениями. На улице была середина зимы, а здесь, в небольшой оранжереи было буйство жизни и весны. Розы, хризантемы, незабудки… Различные сорта. Были цветы, которых Катя никогда и не видела, но они вызывали у неё полный, немного детский, восторг. — Нравится? — над ухом спросил Гриша, перемещая свои руки на её талию. — Да, — Катя кивнула. — Это очень красиво. — Моя мама любит это место. Раньше они с отцом часто приезжали сюда и она проводила здесь все время, а сейчас никому нет дела. Только садовник приходит и ухаживает. — Напрасно, — Катерина пожала плечами. — Ведь это место волшебное. — Как и вы, душа моя, — Гриша коснулся губами её уха, убирая пальцем лишние волосы. Катя прикрыла глаза, но ничего не предприняла, так и оставшись стоять и ждать, что будет дальше. — Катенька…— он провел пальцами по её руке, после чего спустился вновь к талии, начиная сгребать юбки в охапку. Неожиданно, он толкнул Катю к стенке, не давая ей объяснений. Он требовательно поцеловал её, игнорируя возмущения Катерины. Девушка брыкалась, пытаясь отбиться и сцепила зубы, но Гриша всё же был сильнее. Червинская поднял её теплые юбки, касаясь ткани чулков. Катя взвигнула и дернулась сильнее, отталкивая его. — Не смейте, — девушка рукой вытерла губы и побежала прочь, бежа незнакомыми коридорами. Девушка уронила шаль, но не остановилась, чтобы подобрать его. Толкнув тяжёлые входные двери, Катя едва ли успела накинуть на себя пальто. Она пошла вперед, будто бы и не чувствуя, что с окна за ней наблюдают.

***

Катя всхлыпнула, вытирая глаза и переворачивая страницу книги, продолжая читать. Только из-за слёз она не видела и половину слов. Прошел день с тех пор, как она убежала с того поместья. К счастью, не подхватила никакой болезни, хотя и могла. Шла пешком к своему дому больше часа, напрасно кутаясь в свое пальто, пытаясь скрыться от непогоды. У Кореневых сегодня было, как всегда спокойно. Володя готовился к экзаменам у собственного отца, потому Катя занималась своими делами, сидя в комнате для прислуги. Она хотела отвлечься, чтобы не думать о том, что было бы, если бы у неё не хватило сил… Слёзы сами текли из её глаз и она не могла остановиться. Тяжело вздохнув, Катя с силой закрыла книгу и нахмурилась. Больше она не будет даже разговаривать с ним. Не пропустит и на пушечный выстрел. Ему нет дела до её чувств, а ей — до его. Почти справедливо. — Катя, можно? — дверь открылась и Елена Александровна вошла в коморку. — Ты плачешь? — Нет-нет, что вы, — Катя встала, вытирая глаза. — Я вам нужна? — Пойдём пройдемся. Снег угомонился, — Елена окинула её взглядом, хмыкнув. …Катя покорно шла рядом, грея руки в муфте. Она слушала тишину часа, выдыхая морозный воздух. Елена молчала, но это молчание было выдержанным. Наконец, когда более пятнадцать минут их прогулки они и не сказали друг другу и слова, Елена нарушила молчание первая, с ласковой улыбкой обращаясь: — Тебя что-то беспокоит, дорогая моя? — Нет, что вы, Елена Александровна, — Катя выдавила жалкое подобие улыбки. — Ты можешь рассказать мне все и я помогу, — Елена остановилась, заглядывая ей в глаза. — Я твоя подруга, Катя. — Конечно, просто…— Катя сжала губы. — Это всё очень трудно. — Ты из-за этого плакала? — Да, — Катерина наклонила голову. Елена верно подумает, что она совсем рехнулась. — И это из-за господина Червинского? — А вы откуда знаете? — Катя испугано подняла глаза. Конечно, она не умеет прятать свои эмоции. Всё в глазах написано. Её можно читать как книгу. — Не бойся, я никому не скажу, — Коренева взяла её под руку. — Просто я хочу предупредить, что тебе нужно быть осторожнее. Ты наивна и, к сожалению, мира этого не видела. Нужно быть осторожнее, особенно, с таким мужчиной как Червинский. — Вы хорошо его знаете? — Нет, — Елена повернула в сторону беседки, обходя дом. Катя спешила за ней, не отпуская руку и внимательно слушала каждое слово я впитывая его. — Не близко. Но могу сказать, Катя, что хорошего ждать тебе не нужно. Он богат и красив, но вряд ли иные черты характера тебе будут близки, — Елена замолчала и добавила: — Я понимаю, что ты уже в том возрасте, когда хочется отношений с мужчинами, но лучше быть одной, чем в Червинским. — Я не собираюсь быть его любовницей, — Катерина покраснела. — Если хочешь, могу познакомить тебя с крёстным отцом Володи. Ты не видела его никогда, но я уверена, этот мужчина понравится тебе. Катя отрицательно покачала головой. — Не беспокойтесь. Елена улыбнулась и обняла Катерину. Та тепло приняла её объятия, чувствуя, как день становится чуточку лучше.

***

Гриша сделал ход, делая глубокую затяжку и выпуская клубу дыма. Была почти полночь и весь Киев спал, но только в игорном доме жизнь кипела. Особая атмосфера вовлекала и каждый становился частью этого действия. Григорий посмотрел на свои карты. Сегодня был не его день. Он не мог играть, алкоголь не приносил удовольствия, а девушки из публичного дома раздражали его. Червинский вновь затянулся, пытаясь отогнать мысли о Катерине от себя. Ему было паршиво на душе. Всё же, не нужно было пугать её. Грише было приятно, что Кате понравилась оранжерея, но так же он корил себя, что едва ли не взял её силой, там, у стенки. Нет, игра не должна быть настолько жестокой. — Прошу простить, — Гриша встал, когда мысли окончательно съели его. — Эта партия без меня. Он сжал свою трость и вышел, потирая рукоять. Нет, нужно менять свою тактику. Силой её не добиться. Катя — нежный росток. А если его топтать он расти уж точно не будет. Он зажмурился и в мыслях отчего-то всплыла её улыбка. Искренняя, широкая и светлая. Катя светилась изнутри, он чувствовал этот свет. Но свет имеет привычку гаснуть.

***

Вечером, когда все дела были сделаны, Катя села в уголку своей комнаты, доставая альбом с листами бумаги и грифель. Она не рисовала давно. Наверное, с тех пор, как тетка заболела. Но это занятие она обожала. В нем была её отдушина, её стезя. Катя начала рисовать. Карандаш скользил по бумаге сам, будто магия двигала его. Не обращала ни на что внимание. Сейчас ей хотелось делать это, наслаждаться этим. И рисовать то, что велит сердце. Линии были ровными, четкими. Все черты узнаваемы. Она вздохнула, когда увидела, каков был результат. Григорий Петрович. Именно он. Не смотря на обиду и тяжёлый камень на душе, Катя понимала. Её тянет к нему. К человеку, которого она почти не знает и который все время ведёт себя так, будто она его вещь. Который постоянно появляется не вовремя и не к месту. И исчезает так же быстро, будто его и вовсе не было в её жизни. А как ей просто хотелось минувшего покоя. Знала бы, что так будет — в жизни бы на этот бал не пошла. Ведь знала, спокойствия ей теперь не достичь никак. Червинский ещё явится в её жизни.