***
В своей любви он находил некую усмешку. Ведь и любовью это назвать нельзя было, но и другого, более подходящего слова, не находилось ещё. Вся жизнь Григория, вот уже столько лет, балансировала между конкретным и тем, что совсем не было подходящим. Поэтому, незримо он проводил параллель с Катериной, с их… отношениями. А, в прочем, можно ли это назвать так? Вся ситуация смешила Червинского, вызывала кривую презрительную усмешку. Ему нравилась её своеобразная и несколько неземная девичья наивность, которая восторгала его. Ведь, как ей только живётся с таким характером на белом свете? И в то же время, он понимал, что Катерине нет места в его жизни. Она лишь временное достижение, лишь цель. Но как бы там ни было, он помнил её касания, её взгляд. За такой взгляд — иступляющий и пронзительный до косточек — Гриша уже готов был платить все деньги мира. И чувствовал, до сих пор чувствовал, её нежные пальчики на себе. Не так, как он бы предпочитал, но, наверное, именно эти её прикосновения были намного интимнее. Время неумолимо шло и проиграть спор не хотелось. Ещё ни разу он не выходил проигравшим из этой игры и с каждым днём в Григорие все больше и больше распылялась жажда к Катерине. Взять её силой было бы наименьшим путем сопротивления, но теперь нужно действовать тонко.***
— Вы не слушаете меня, — чуть хриплый голос женщины напротив вывел Григория из транса. Он вдыхал запах пряностей и табака, мыслями будучи далеко от своей спутницы. Женщина напротив улыбалась, держа в руках муштук, а он прищурился, пытаясь вспомнить её имя. Напрасно… Елена? Ирина? Ольга? Он не мог вспомнить, потому что и совсем не думал о ней. — Григорий Петрович? — Да, простите, — на выдохе сказал он, возвращаясь к разговору. Его поза выдавала нервность и отстранённость и Гриша напрасно пытался сделать вид, что все хорошо. — Я говорила о том, что завтра в нашем театре будет представление от зарубежных актеров. Говорят, что-то из Шекспира. — Даже так? — он откашлялся, делая глоток коньяка. — Думаю, будет интересно. Женщина сжала губы и улыбка исчезла с её лица. Вероятно, она ждала приглашения от него. Или хотя бы мнимой заинтересованности в разговоре. Уж точно не холодности и потерянности. — У вас что-то случилось? — она протянула руку вперёд в бархатной перчатке и Гриша уже пожалел, что познакомился с ней пару дней назад. — Нет… то есть да, — Червинский поднял глаза на неё. Голубые глаза напротив смотрели с нескрываемым любопытством и огнём, а ему сжало горло от желания. Минутное помутнение прошло и Гриша поправил свой воротник, натягивая улыбку. Девушку напротив звали Виктория и познакомились они так же в ресторане, только некогда ранее. А ещё она была мила, красива и совсем не против к связи. — Мадам, — он взял её ручку, целуя и зная, что вечер закончится весьма успешно.***
Утром следующего дня Катерина по обычаю была у Кореневых, занимаясь учением Володи. Она наслаждалась солнечной погодой и тем, как блестел снег при лучах и настроение её улучшалось всё больше, когда мысли возвращались к Грише. Ей не хотелось думать о нем, но это выходило само по себе и девушка просто не могла понять, как бороться с этим. Его характер — метал. С ним тяжело, с ним порой страшно и невозможно угадать, какое действие будет следующим. Он пропадал и появлялся вновь. Он пугал и пытался приласкать. Его прикосновения обжигали её, а в то же время ей хотелось больше и больше. Катя вздохнула, переставляя вазу с цветами и смотря через окно на улицу, улыбаясь. Елена Александровна гуляла по саду с Ольгой, обсуждая последние дела и их мысли не были заняты человеком, который буквально убивал изнутри своим присутствием. Вербицкая знала, что у них так же много проблем, много забот, но как ей порой хотелось вернуться во время, где все было спокойно и её жизнь складывалась лишь в одно переживание — о тётке. — Катя, — позвали её из-за спины и она повернулась, увидев лакея. Тот улыбнулся ей, протягивая конверт с печатью. — Тебе просили. — Мне? — Катя улыбнулась, подходя и забирая у него письмо своё, уже чувствуя, от кого. — А кто передал? — Малый какой-то. Наверняка просили, — лакей пожал плечами. — Жених пишет? — Нет, — Катя покраснела. — Нет у меня жениха. Она дождалась момента, когда останется совершено одна и открыла письмо. Оно пахло чем-то горьким и приятным.Катенька, я премного прошу вашего прощения за свою несдержанность. Тот случай не даёт спать мне уже который день. Мне не хотелось бы, чтобы вы держали на меня обиду, ведь общение с вами приносит мне не абы какое удовольствие. Надеюсь, что приглашение на сегодняшний вечерний салон сможет растопить вашу обиду и вы составите мне компанию. В половину шестого я пришлю за вами экипаж. Надеюсь, вы порадуете меня своим согласием. Всегда ваш, Григорий Червинский.
Катя улыбнулась. Все же она не безразлична ему. Обида понемногу исчезала. Все же, сегодня она увидит его.***
Она отпросилась у Елены Александровны, соврав, что нужно будет вызвать врача к тетке, ведь догадывалась, что истинные ее намерения не придут по душе женщине. Катя ничего и не говорила своей тётке, с невесть взявшимися крыльями за спиной, ища среди своих одеяний более-менее сносное платье. Ей не хотелось надевать то, что Григорий уже видел. В этот раз ей хотелось, чтобы он был зачарован её видом и даже не думал обращать внимание на кого-то другого. К полшестому Катя была уже готова, выглядывая из окна карету. На ней было пышное голубое платье, которое она купила давно, но так ни разу и не надела. Теплое пальто укрывало несколько оголённые плечи, а на корсете, прямо посредине, была брошь. Единственное дорогое, что было у её матери и теперь досталось ей. Волосы она заплела в прическу, надеясь, что снегопада не будет и он не испортит её. Когда карета показалась у входа, Катерина и слова не сказав тётке, вышла из дому, сжимая в руках перчатки, которые попросту не успела надеть. Дорога была быстрой и Катя едва ли успевала смотреть, как сменяются пейзажи за окном. Она уже искусала губы от волнения и помяла перед платья, тяжело дыша. Если бы не тугой корсет её сердце точно бы выпрыгнуло из груди. Когда карета с качком остановилась, её дверца открылась и Катя сразу же заметила Гришу, стоящего чуть поодаль. Ей помогли выбраться из кареты и Катя застыла на месте, не зная, что делать далее. Сейчас она пойдет с мужчиной в театр и это обсудят. Если и не скажут что в глаза, то обязательно донесут тётке. — Здравствуйте, Катерина, — Гриша улыбнулся, протягивая ей руку. Катя вложила свою ладошку и он поцеловал её. — Ты очень красива сегодня. Особенно. — Спасибо большое, — Катя склонила голову. — Я не ожидала ваше приглашение. Или даже извинения. — От чего же? — Мне кажется, ваши принципы не такие, — Катя выдерживала его взгляд, забывая о волнении. — Но я тут. И предлагаю забыть о том, что было. Гриша не ожидал от неё такого, но это было только на руку. Она почти сдалась. Ещё немного — и эта девочка добровольно ляжет к нему в постель. Он подал ей руку и Катя вцепилась в его локоть, поддаваясь ему и его игре. Но кого это сейчас беспокоит, если впереди представление «Укрощение строптивой»?