to wake from a life not worth living, is to be born into something new.

Ричи вел машину, а Эдди медленно крутил кольцо на пальце. Это было не столько кольцо, которым было сделано предложение, сколько простое обручальное, тем более, Ричи уже надел свое. Единственное, что нужно было сделать - это подписать брачный договор, но они шли в своем собственном темпе. Даже если по закону они все еще не были замужем официально, сердце Эдди согревалось, когда он думал о Ричи как о своем муже. Он вспомнил, как Билл думал, что они обручены, хотя на самом деле Эдди только пытался сказать ему, что они с Ричи вместе. Им все еще нужно было рассказать остальным и выяснить, что они планируют. Несмотря на то, что Эдди приложил много усилий к внешнему виду на свадьбе Бев и Бена, теперь, когда в перспективе он видел собственную, Эдди действительно хотел убедить Ричи взять левую вместо правой и покончить с этим. Брак как понятие когда-то был одной из многих причин беспокойства в его жизни. Он ненавидел его, ненавидел то, что чувствовал себя пойманным в ловушку. Это было похоже на какое-то сранное требование, которое он должен был выполнить, несмотря на то, каким неправильным это ощущалось. А с Ричи? Это было более чем правильно. Это было прекрасно. Эдди не захотел бы выбрать кого-то другого. - Эй, ты меня слушаешь? - спросил Ричи. Эдди шлепнул по руке, которую Ричи сунул ему в лицо. - Следи за дорогой. - Я слежу за дорогой, - фыркнул Ричи. - Мы ведь все равно завтра идем на шоу Сиси, верно? - Конечно. - Эдди тихо вздохнул. - Я не в восторге от того, что ты уезжаешь через неделю. - Я всегда могу вернуться к карьере официанта. - Не смей, - усмехнулся Эдди. - Но ты все еще не против пойти к Дэвиду на ужин послезавтра вечером? - Конечно! Мне нравится, что у тебя есть друзья на работе. И мне все еще нужно закончить тот спор насчет принцессы Пегасов с его младшей дочкой. Эдди закатил глаза. - Боже, я могу только догадываться. Ты познакомился с его женой на вечеринке в честь Хэллоуина, да? - Вскользь. - Ну, она готовит убийственные маринованные халапеньо. Слишком остро для меня, но я думаю, что тебе понравится. - Это что-то вроде хобби? - Наверное. Она также любит печь хлеб. Довольно хороший. - Это единственное, чем я давно не рисковал. Я просто не умею хорошо обращаться с хлебом. Он всегда падает, - фыркнул Ричи. – У нас все еще в планах на сегодня "Общество мертвых поэтов"? - Да. - Почему? Он грустный. - Но он хороший! Давай, Ричи. Я не видел этот фильм целую вечность, и сегодня моя очередь выбирать. Это все еще очень милый, забавный фильм. - Но грустный, - продолжал ныть Ричи. - Только из-за концовки. Как и все остальные. - Ладно, господин философ, - хмыкнул Ричи. - Напротив, я никогда не умру. Эдди закатил глаза. - И ты хочешь что-нибудь заказать? Или мы могли бы купить что-нибудь прямо сейчас, прежде чем вернемся домой. У меня не хватит продуктов, чтобы сделать— - Ричи, берегись! От неожиданного удара голова Эдди влетела в стекло. В глазах у него потемнело. Его тело, все чувства исчезли. Он словно парил в воздухе. И затем… Голова его склонилась набок, глаза слегка приоткрылись. Все было как в тумане. Все сдвинулось и расплылось. Эдди никак не мог собраться с конкретной мыслью, ничего не приходило в голову. Он попытался посмотреть вниз. Он увидел безвольную руку, лежащую рядом с ним, и, наконец, одна мысль промелькнула в его голове. - Ричи— Но Эдди не мог сосредоточиться, и прежде, чем он смог поднять глаза и попытался проверить, все ли в порядке с Ричи, раздался звук открывающейся двери. По мере того, как мир вокруг продолжал двигаться и меняться, все звуки эхом отдавались откуда-то издалека. Он словно очутился в тоннеле, дверь которого открылась с другой стороны, звук отскакивал от стен и приближался к нему. Эдди попытался дотянуться до Ричи. Он мог бы поклясться, что задел его руку. Однако он не мог бороться с силой, которая тащила его из машины. Он чувствовал себя тряпичной куклой. Солнце слепило. Его глаза горели, и все же казалось, что он не контролирует свое тело. Когда зрение пришло в норму, оно все еще не было ясным. Все двигалось медленно и неровно, как будто кто-то включил замедленную съемку и одновременно снизил частоту кадров. Вокруг него что-то проскакивало. Он попытался проследить за ним взглядом. Его разум пытался что-то осмыслить. Но ничего не получалось. Это была скорая помощь. Медики посветили ему фонариками в глаза. Машины запищали. Затем так же быстро они выталкивали его. Вспышка света— Теперь он катился по коридору. Двери и люди мелькали в перед глазами. Эдди не видел их лиц. Он едва мог сосредоточиться, только самые слабые формы отражались в сознании. Он попытался заговорить, но казалось, что у него нет даже рта, чтобы шевелить губами. Было так холодно. Он чувствовал такое оцепенение. Если бы только он мог просто сосредоточиться— Еще одна вспышка. Эдди моргнул. Он был... он был в больничной палате. Он лежал на спине. Но все-таки его зрение дрогнуло. Время все еще казалось нереальным, когда он пытался сосредоточиться на чем-то одном. Ничего не получалось. Мимо проходили врачи и медсестры. Их формы проскакивали через неравные промежутки времени. Взгляд Эдди никак не мог долго следовать за ними. Когда его контроль над телом был потерян, а глаза перестали работать, Эдди попытался заставить хотя бы свой разум подчиниться ему. Р… Рич… Ричи… Ему нужно было увидеть его. Что бы ни случилось, Эдди справится с этим. Он просто должен был знать, что с Ричи все в порядке. Мимо прошла медсестра. - Мне нужно увидеть Ричи. Он не узнал собственный голос. Он было таким чертовски далеким. А медсестра? Он чувствовал, что она отвечает, но ничего не мог разобрать. Он все еще не мог сфокусироваться на ее лице, никаких деталей не было видно. Ричи. Он должен был увидеть Ричи— Он был уже на ногах. Когда он успел подняться на ноги? Посмотрев вниз, он увидел, что прежняя одежда исчезла. Он был одет в обычный больничный халат. Эдди прислонился к стене. Он вцепился в поручень так, словно от этого зависела его жизнь. Он потянулся вперед, его ноги едва двигались, прежде чем, наконец, сдались. Он тяжело ударился о землю— Или должен был. Он снова лежал в постели. Он не мог полностью повернуть голову, чтобы видеть, но ему казалось, что его привязывают. Он чувствовал что-то, что пыталось раздавить— Нет. Нет, эта метафора не совсем верна. Не раздавить, а... порвать. Рвать изнутри, вырваться наружу и— Ричи. Это все еще было единственным, что имело смысл для Эдди, что успокаивало его разум. Если бы только он мог добраться до Ричи. Перед ним мелькали лица, отказывавшиеся обретать совершенную ясность. В комнате было так холодно и темно, как будто все засосало в пустоту. Но нет! Он не мог сдаться! Он не мог упасть и оставить все как есть. Он должен был знать, что, черт возьми, случилось с Ричи! Почему никто ничего ему не говорит? Почему он не мог правильно использовать свой голос, свое собственное тело? Почему он чувствовал себя таким чертовски неуправляемым? Ричи— Лишь бы снова его увидеть— Если бы только он мог увидеть его снова — Тогда все будет иметь смысл. Это было необходимо. Так должно быть. И вдруг Эдди снова оказался в холле. Его ноги начали подкашиваться, но вместо того, чтобы упасть на землю, руки обхватили его и протащили остаток пути. Послышались голоса, искаженные и отражающиеся от стен. Это был звук, который можно было описать только как голос старого друга. Голос, который вы не слышали в течение многих лет, который был пропущен через модулятор, а затем из него вырезали куски, как из бумажной снежинки. От этого у него волосы встали дыбом. Руки, которые держали Эдди, казалось, ломали ему кости. Он мог поклясться, что коридор становился все меньше. Там становилось слишком людно. Он не мог дышать! Его голова ударилась о потолок. Теперь к нему прижимались медсестры. Затем ему пришлось пригнуть голову. Пришлось согнуть весь позвоночник. Его заставят лежать до тех пор, пока он не свернется в шесть раз— Эдди стоял в больничной палате. Он все еще был в стандартном халате. Его ноги покачивались из стороны в сторону, но он не упал. Перед ним стояла кровать. Ширма скрывала форму, пока доктор стоял за ней. Эдди попытался сосредоточиться на его лице, голосе, но ничего не получалось. Это было все равно, что пытаться проследить за движением одной капли воды в океане. Рука доктора ухватилась за край ширмы. На тыльной стороне ладони и пальцах виднелись крупные бородавки и волосы. Кости выпирали неестественно, угловато. Это выглядело так, как будто можно было порезаться от рукопожатия. Доктор резко отдернул ширму. Эдди обернулся, и его вырвало. Брызги желчи, покрытые зеленью, с плеском упали на пол. Эдди едва держался на ногах. То, что он только что увидел… Труп, совершенно изуродованный и все же… Это было— Эдди снова вырвало. Боль, гнев и полный ступор обрушились на него, давя со всех сторон, пытаясь раздавить в ничто. И самое сильное чувство? Страх. Страх был самым острым, самым сильным. Эдди начал тяжело дышать, не в силах выбросить этот образ из головы. За его спиной лежал труп. Труп с разорванной плотью и сломанными костями, которые торчали и растягивали кожу, как латекс. Эдди выплюнул остатки блевотины, которая еще не полностью вышла наружу, прежде чем у него снова перехватило дыхание. По мере того, как эмоции давили на него, боль в груди все больше отступала. Как будто что-то и изнутри, и снаружи пыталось раздавить его. Ричи был… Тело лежало прямо за спиной Эдди. Ричи никогда бы, никогда… - В этом нет никакого смысла. Это было первое, кроме имени Ричи, что, казалось, действительно засело в голове Эдди. Его голос был хриплым и болезненным, но он все же сумел выдавить из себя эти слова. - Этого не должно было случиться. На этот раз его голос прозвучал ближе. Ему удалось полностью остановить сухую рвоту, хотя он все еще стоял, согнувшись в коленях, и грязь стекала по его груди. - Этого не может быть. Он должен был держаться. По крайней мере, он должен был держаться за эту мысль. Потому что, если это произошло, если он не спал, или не было какой-то огромной гребанной ошибки, тогда… Тогда Ричи … Ричи на самом деле… Эдди снова вырвало.