Bestrafung
3 декабря 2019 г. в 20:24
После почти десяти минут ходьбы, его приводят к зданию школы.
Ночью.
Два амбала и девушка, с неизвестными мотивами.
— Он опоздал! — она закатывает глаза. — Мы же договаривались!
Людвиг не понимает и половины того о чём она говорит.
И это пугает.
— Прости, прости, — отвечают девушке и Людвиг видит до боли знакомую фигуру.
— Моей задачей было найти его, — злится она, — а ты заставил меня привезти его сюда!
Фигура входит под свет фонаря и Германия обмирает.
— Гилберт?! Зачем всё это?!
Пруссия бровь недовольно выгибает, руки на груди скрещивая.
Непрямой показ истинно-немецкого разочарования.
— Всё это представление было создано, чтобы не дать тебе шататься по клубам, — отвечают Людвигу. — Ты можешь представить, как я волновался?
— Я почти взрослый, я могу ходить в клубы! — огрызается Германия.
Неприятно.
От слова совсем.
Гилберт — Страна, а ведёт себя как курица-наседка.
То не делай, туда не ходи.
— Как ты вообще нашёл меня?
Пруссия головой качает.
— Не я, а Аннет.
Аннет только хмыкает недовольно и на часы снова смотрит.
— Она может очень хорошо искать и соблазнять.
— И убивать, при необходимости, — добавляет она. — Ты должен мне доплатить.
— Я знаю, я знаю, — цокает Пруссия. — А ты, Людвиг, садись в машину. Поедем домой.
Людвиг отрицательно дёргает головой и, развернувшись, уходит в противоположном от Пруссии направлении.
Точнее, как уходит.
Убегает.
Очень быстро, так, что его не могут догнать.
— Монстр, — хрипит Германия, сидя в парке за огромным дубом. — Изверг.
Людвиг сидит, прижав коленки и обняв их руками.
Очень хочется, как маленькому ребёнку, разрыдаться.
Но Германия держит себя в руках.
— Скотина, — Людвиг ударяется затылком о твёрдую кору, откинувшись назад.
Он же не сделал ничего плохого!
Зачем так издеваться?
— Людвиг! — кричит Гилберт, откуда-то справа. — Людвиг! Пожалуйста, перестань прятаться! Признаюсь, я жестоко с тобой обошёлся! Но давай просто поговорим!
Какая-то часть Людвига хочет выйти к брату.
Может быть, даже извинится.
После Пруссии, конечно.
Но другая половина хочет, чтобы Гилберт пострадал.
Маленькая месть.
Но...
— Ладно... — Германия с земли встаёт, отряхивается, и к брату идёт.
— Боже мой! — Людвига обнимают неожиданно, сжимая так, что ещё чуть-чуть и кости треснут. — Я думал, что ты потерялся. Или что-то с тобой случилось. Или тебя похитили, — панически бормочет Пруссия.
Людвиг не удивлён, совсем нет.
Он в полновесном шоке.
Германия даже не подозревал, что Гилберт так может.
— ...Прости меня! — в конце своей "речи" говорит прусс. — Это было слишком жестоко для тебя.
Людвиг тронут.
Брат извинился.
— И ты меня прости. Мне не нужно было убегать из дома, чтобы посетить клуб.
— Мир?
Германия кивает.
— Мир.