I hate you

Германия выходит из ветхой избушки очередной захваченной деревни и всматривается в очень даже жизнерадостных солдат. Ещё немного и в Москву, сердце Русских земель. Мысль греет душу, несмотря на льдистый холод, пришедший позапрошлой ночью, когда пара танков заглохла от замершего в бензобаках топлива. Неприятно. Но, вроде, всё идет по плану. Половина стран Союза сдалась даже почти мгновенно, ожидая радости освобождения, но получив массовую резню, как награду. — Brigadeführer! — к Людвигу подбегает "свежий" солдат. — Unsere Kundschafter bemerkten eine Bewegung in einem Wäldchen in der Nähe des nördlichen Teils des Dorfes. Möchten Sie inspizieren?[1] — Ich erlaube es. Und Nehmen Sie Ihre Granaten mit, nur für den Fall.[2] Солдат убегает, а Германия ощущает неприятное шевеление в груди там, где древние учёные описывали душу. Отдалённо напоминает... подозрение. Эта деревушка — три дома и церковь — встала русским, как кость в горле. Неприятно, наверное, им, что они упустили немцев почти впритык к собственной столице. Не подозревают даже, что не только сердце взять хочется, но и голову. Ленинграду придётся не сладко, когда до него дойдут. Да и всей Советской России придётся не сладко. — Ничего, что здесь метели, не беда, что холода, если ты полюбишь север, не разлюбишь никогда... — на русском напевает Людвиг, обратно в тепло возвращаясь. Не ясно ему, почему он вспомнил это. И откуда он это знает? Через час — ровно, как по часам — раздаётся неприятных, режущий слух и тишину взрыв и крик: — Russen! — Scheiße... — рычит Германия. — Warum stehst du?! Maschinengewehre in deinen Händen und in Position! Wer sich weigert, geht zu ihnen! Sie werden dich als Verwandte nehmen![3] Это солдатов пугает и они быстро разбегаются по местам. Людвиг ненавидит хаос, беспорядок и русских. Дикие, северные варвары. — Leutnant! — к Германии почти сразу подбегает названный. По напуганному взгляду понятно, что не так. — Ein paar Panzer im Unterholz. Und Mörser mitbringen. Es ist notwendig, diese Untermenschen da raus zu fahren.[4] Лейтенант резко отдаёт честь и убегает выполнять приказ. Людвиг молча подсчитывает шансы этих кретинов на жизнь. Цифры приближаются к отрицательному значению. Особенно, когда раздаётся звук мощных моторов панзеров. Два танка с рёвом вылетают с окраины деревни, въезжая в подлесок под грохот пулемётов. Людвиг ждёт. Атака русских захлёбывается так и не особо начавшись. Танки, Германия уверен, продолжают движение, прочёсывая мелкий лесок в поиске лагеря, откуда прошла атака, в то время как на самую удобную позицию — маленький холмик на юге деревни, прямо в развалившейся церкви — ставят миномёты. На всякий случай. — Brigadeführer, wir haben ihn erwischt, als er versucht hat, Dietrich mit einem Messer zu töten.[5] Под ноги ему кидают связанного по рукам русского солдата. Очаровательно. — Name, Titel, — выжидающе требует Людвиг. — Sprechen.[6] Пленный поднимает взгляд: — Пошёл к чёрту, фашист. Один из солдат поднимает руку, чтобы дать русскому по лицу, но поднятая ладонь Германии останавливает его. — Как... грубо, — он смакует слово, наслаждаясь шоком в глазах пленного. — Имя, звание. Иначе... — Людвиг оборачивается. — Ist das Mädchen noch am Leben? — ему кивают. — Gut. Bring sie her.[7] Несколько солдат убегают, а Германия продолжает наслаждаться чужим непониманием. — У тебя всё ещё есть шанс сказать мне имя и звание и тогда сможешь засчитать себе одну невинную душу. — Что? Слёзные крики и мольбы доносятся из-за избы, а затем появляется и та, кого Германия требовал привести. Последняя девушка в деревне, которую оставили пара солдат, для развлечения. По порванному платью и множеству синяков всё становится понятно. — Ты... тварь! — рычит пленный, пытаясь броситься на Людвига, получает сильный удар по спине, возвращающий его на место. — Как ты мог?! — Имя, звание, — Германия хватает девушку за руку, к себе притягивая. — Тебе же её жалко? — он когтями ей в щёки вцепляется, поворачивая её голову в сторону русского. — Верно ведь? — С-сука... Петренко Сергей, младший лейтенант. — Вот видишь? Не сложно же, — улыбается Людвиг, а затем резко сворачивает девушке шею. Труп падает в грязь с характерным звуком. — Я же не сказал, что отпущу её. Лишь то, что ты сможешь засчитать себе одну невинную душу. Германия довольно смеётся. Выражение отчаянного гнева на лице пленного солдата бесценно. — Какой у вас был план? В глазах русского пустота: — Никакого не было. Просто пара самых активных ребят решили, что сами справятся. Я пошёл с ними. — Какие вы молодцы, — усмехается Людвиг. — Теперь весь ваш лагерь сожгут, как только найдут. — Нет! — Nimm ihn weg und erschieße, — строго звучит приказ. — Ich möchte nicht, dass er die schöne Aussicht verdirbt.[8] Русский брыкается, когда его подхватывают и утаскивают прочь. Слышится звук выстрела стг-шки. Все расходятся по своим делам. Вечером подлесок начинает ярко полыхать.