*** *** ***
Саске пришел в себя… где-то. Все тонуло в темноте. Пахло незнакомо, хоть и не неприятно. Переполненный мочевой пузырь ныл, требуя вполне определенных действий. Саске рывком сел. Накатила дурнота. Стараясь вдыхать как можно глубже и выдыхать через нос, Саске поднялся с кровати, наткнувшись на чьи-то ноги. Владелец ног пролепетал что-то, но так и не проснулся. Поиски туалета заняли какое-то время. Координация движений оставляла желать лучшего. Саске наткнулся на дверь, сунулся за нее, приложившись боком о косяк. Ванная. Отбитый только что бок ныл. Напрасная жертва. К счастью, следующая дверь оказалась именно той, которую искал Саске. Уборная (размером со спичечный коробок). Какое облегчение. У Саске не было провалов в памяти. Он помнил абсолютно все. Не видел логики в своих поступках, но хранил в мозгу каждый. Всю цепочку отчаянных действий. Или нет? Пробелы кое-где зияли. Кто выключил свет? Очевидно, Наруто. Укрыл Саске и выключил свет. Очаровательная забота. Новая волна дурноты заполнила пространство перед глазами сияющими кровавыми точками. Саске пришлось ухватиться за стену, пережидая накатившую слабость. Блядь. Сколько он выпил, чтобы превратиться в такой вот расползающийся по швам кусок дерьма? Нужно валить отсюда. Подальше от этой проклятой квартиры, пока ее владелец не проснулся. Желудок хотел вывернуться наизнанку, но Саске только скрипнул зубами. Он как-нибудь потерпит. Сейчас главное – найти трусы и джинсы. Ладно, хотя бы джинсы. Обувь, как и положено, ждала у порога. О! Еще были плащ и смартфон. Саске, жалкий кретин, усеял всю эту богадельню своими вещами. К тому времени, как он вышел из уборной с заполошно бьющимся сердцем, диспозиция успела измениться. Наруто, ссутулившись, сидел на кровати. Смотрел. Во мраке выражение его лица сложно было прочитать. Саске почти слышал, как отсчитываются секунды. Его сердце было вместо таймера. Каждый удар отдавался в ребра – сокрушительный, готовый пробить кости. Из-за этого хотелось вырвать чертово сердце из груди. Еще хотелось пить. Безумно. Несмотря на тошноту. − Уже уходишь? – негромко и отстраненно, как бы между прочим спросил Наруто. «Ему грустно», − пронеслось в мозгу Саске. Тошнота усилилась. Кажется, она была ненастоящей. В голове, а не в теле. Или, возможно, и там, и там. − Нет, − сказал Саске, и вдруг понял – никуда он не уходит. – Хочу пить. Наруто поднялся и вновь налил ему воды – в тот же стакан, что и несколькими часами ранее. Саске выпил его и еще один. Вода послушно прокатывалась вниз по языку в пищевод, но изнуряющая жажда не проходила. Оставалось только ее проигнорировать. Чувствуя себя разбитым и очень уставшим, Саске добрел до кровати и улегся набок. Наруто устроился рядом, обнял. Бороться с ним не было сил – тепло чужого тела лишало воли. Мутное, нездоровое ощущение сменилось сонливостью. Саске со вздохом уткнулся лицом Наруто в шею. Он разберется со всем этим. Позже.*** *** ***
Совсем рядом кто-то стонал. Довольно громко и очень искусственно. Женщина без проблеска артистизма. Саске попытался зарыться лицом в подушку и найти там покой, но потревоженный сон уже расползался, как клочья тумана под напором ветра. Стоны были все настойчивей. Похоже, совсем рядом (за стеной?) кого-то пытали. Саске сдался и открыл глаза. Наруто лежал напротив, прижимаясь коленками к его коленям, и смотрел, как загипнотизированный. Проникавший в комнату солнечный свет делал его глаза невероятно-светлыми, такими голубыми, что в них не верилось. Окаем радужки оставался темным, будто нарисованный тушью, а дальше плескалось море. Саске показалось, что он падает, хотя, конечно, невозможно падать, лежа в кровати. − Привет, − сказал Наруто. – Не обращай внимания на звуки… Это мои соседи. Суббота, даттебае. Саске кое-как сел. Он ожидал, что вернется тошнота, готовился ко звону в голове, нытью в висках и липкому холодному поту… чему угодно. Но самочувствие было возмутительно нормальным. Единственное, что всерьез досаждало Саске, – состояние опустошенности, какая-то странная эмоциональная отупелость. Он не был уверен, что это последствие алкоголя. Может да, может нет. Скудный опыт не давал снять завесу тайны с этого вопроса. − Как ты? – Наруто тоже уселся. – Кажется, ночью тебе было плохо. Отпустило? Саске бросил на него почти отчаянный взгляд – помолчи. Слова прокатывались по пустоте внутри мозга, на их расшифровку требовалось время. Ночью было плохо, но и сейчас не лучше. Что происходит? Он же умеет извлекать смыслы из сочетаний звуков. Умеет связывать слоги и получать слова. Неизвестная женщина за стеной громогласно и ненатурально кончила. − Да? – Смятение и внезапно накативший стыд немного расшевелили Саске, и он осилил простейший ответ. Интонация вышла неправильная, но Саске, почувствовав себя чуть уверенней, попытался еще раз: − Да. На самом деле, он имел в виду нечто противоположное. На лице Наруто начала зарождаться улыбка. Если уж она решила озарить собой этот мир, то ничто не могло ее остановить. Ни стихийные бедствия, ни печальные факторы реальности, ни даже здравый смысл. − Я рад, тебае! – заявил Наруто и подался к Саске всем телом – ближе, ближе. Его лицо с глупым, абсолютно блаженным выражением вдруг оказалось совсем рядом, как метеорит, готовый упасть на землю и уничтожить на ней все живое. Саске мог разглядеть каждую ресницу на зажмуренных в предвкушении глазах. Секунды, отнятые ступором, не помешали ему оказаться быстрее. Он уклонился, Наруто клюнул носом его плечо и тут же растерял всю блаженность. − Саске? – выпрямившись, обратился он очень серьезно. – Ты не хочешь, да? Пустота в голове сгустилась и пришла в движение. Чувство было такое, будто внутри, под костями черепа, кусок желе начал вытанцовывать от вибраций истошно орущей колонки. Саске адресовал Наруто прохладный взгляд. − А с чего мне хотеть? − Ну… Ты поцеловал меня вчера, − Наруто нахмурился, вглядываясь в лицо Саске все требовательней. А, да. − И что? – Желе в голове подскакивало выше и выше. От этого стучало в висках. Бам-бам-бам. Вряд ли это мог быть пульс. В груди давно наступил ледниковый период – онемение, отсутствие каких-либо сигналов. Если бы там жили саблезубые тигры, они бы вымерли. Все бы вымерло. – Вчера было вчера. Саске подумал: нет, никаких банальных объяснений. Никаких «Я напился и творил что-то несусветное». Всю жизнь он был уверен, что, даже напившись в дым, человек никогда не будет делать того, чего не хочет. Может, у Саске и не лучший механизм самоконтроля при алкогольном опьянении, но у него точно нет помрачения. Все тот же он, только с расширенными горизонтами дозволенного. Он, который может экспериментировать. − Ла-адно, − Наруто отвел глаза и теперь таращился в стену. Руки его то разглаживали одеяло, то вцеплялись в него, как в спасательный круг. – Хочешь есть? Правда, у меня не так много всего… − Он сполз с кровати, прошел к холодильнику. Саске сверлил взглядом его обнаженные лопатки. – Тут только молоко. Не помню, когда открыл этот пакет. Есть еще растворимая лапша, но ты ее не… Этот растерянный, подавленный Наруто был похож на жертву, на кого-то оглушенного и бескостного – кого угодно, кроме себя. Это и взбесило Саске. В ту вчерашнюю игру играли двое. Саске просто прижался к лицу Наруто сомкнутыми губами, тот заставил их приоткрыться своим языком. А потом в горах сошла лавина. И что теперь? Лежать под слоем снега и скорбеть? Злость произвела эффект закиси азота, впрыснутой вместе с горючим в коллектор двигателя. − Заткнись. Наруто резко обернулся, раздувая ноздри. Подавленность трансформировалась в гнев. Даже так было лучше. − Ну, заткнулся, тебае. Что дальше? − Дальше я уйду, − сообщил Саске первое, что пришло ему в голову. Он хотел было встать, но вспомнил, что из одежды на нем только футболка, и зашарил по кровати. Скомканные джинсы с застрявшими в них трусами оказались оттеснены к изножию. Наконец обнаружив их, Саске принялся одеваться, чувствуя глухое, присыпанное пеплом раздражение. Наруто, продолжив сжимать в руке начатый пакет молока, наблюдал за ним и медленно вскипал. Его гневное дыхание – беззвучный вдох, оглушительный выдох – сложно было не замечать. А когда кипение достигло апогея, Наруто, разумеется, взорвался. − Ну скажи это! – заорал он так, что неизвестную женщину за стеной должно было разом вырвать из посторгазменной неги. – Скажи, что тебе не понравилось, и я отстану от тебя навсегда! Саске медленно поднялся с кровати, не сводя с Узумаки тяжелого взгляда. О, как же ему хотелось поддаться на провокацию! Хотелось закричать, что да, не понравилось, чему тут нравиться, разве он похож на человека, для которого ночь в крохотной пыльной комнатенке – предел мечтаний? Аргументы бы нашлись, стоило лишь рот открыть. Но Саске не был лжецом и хорошо себя знал. Если бы не понравилось – да, он бы не постеснялся и врезал. И ушел бы еще до полуночи. Говорят, первые разы обычно то еще дерьмо. Но это было… приемлемо? Даже неплохо. Четыре из пяти на взыскательный вкус. Поэтому Саске ничего не ответил и под ошарашенным взглядом Наруто прошествовал в ванную, где очень долго полоскал рот и засовывал лицо под воду, пока челка не намокла. Вышел он так же безмолвно, подобрал плащ, обулся. Наруто, не потрудившись одеться, с очень воинственным видом пил молоко прямо из упаковки. Саске казалось, что в перерыве между глотками он должен отпустить что-то в своем духе, подколоть, раздуть ссору покрупнее. Даже безыскусного «Молчишь?!» хватило бы. Ощущение незавершенности давило – как и тишина. «Давай, скажи что-нибудь», − подумал Саске с негодованием. Наруто буравил его взглядом и пил. Может, стоило все же что-то ему ответить. Саске дернул за ручку двери и шагнул наружу, в коридор. Дверь тихо захлопнулась за спиной. Нужно было идти дальше, прочь, прочь. Выяснить адрес, вызвать такси. Саске стоял на месте, как соляной столб, и не мог сдвинуться. Желе в черепной коробке продолжало бесноваться. Если это и был мозг, то для мыслительных операций он не подходил. Из-за тонкой двери, ведущей в жилище Узумаки, раздался приглушенный хлопок и всплеск. Кажется, Наруто швырнул молоко вслед Саске. − Прокисло, − вяло прокомментировал голос Наруто из квартиры. В здании с паршивыми, очень тонкими стенами это прозвучало, словно он стоял рядом. Саске долго и болезненно выдохнул, вместе с отработанным воздухом выпуская из себя злость. Тупой Наруто. Тупой-тупой-тупой. Чтобы его побрали черти. Он ничего не знал. Ничего не понимал. Он просто был… Наруто. Команда от головы все-таки достигла ног, и они пошли, унося Саске все дальше и дальше от бедной квартирки и ее странного владельца. Или арендатора? Какая разница? Почему бы не подумать сейчас о чем-нибудь другом?.. Но Саске как будто зациклило. Теперь, когда никто не раздражал его своим присутствием и жаждой простых ответов и реакций, ему хотелось вновь прокрутить в голове все последние события и с маниакальной скрупулезностью рассортировать их по полочкам. Объяснить себе что-то. Возможно, самого себя. Наруто и его поведение невозможно было объяснить, их оставалось воспринимать как природный феномен. Рефлексия так захватила Саске, что он буквально проспал с открытыми глазами всю поездку в такси. Его не интересовал проплывающий за окнами Токио в лучах по-весеннему нежного солнца. Серые коробки домов, дороги, люди. Монотонность, бесконечное повторение. В этом не было ни загадки, ни отгадки. Саске выкарабкался из размышлений, только оказавшись в квартире Итачи, прямо под невозмутимым и оценивающим взглядом старшего брата. Воспоминания, которые его мозг прокручивал снова и снова, вдруг поблекли и исчезли, реальность выдвинулась на первый план без всяких предупреждений, и Саске понял – он не готов к этой встрече и отдал бы многое, чтобы не столкнуться с Итачи прямо сейчас. Вид Саске явно оставлял желать лучшего. Дело было вовсе не в мятой футболке и все еще влажных волосах, обрамлявших лицо. Вырванный из зоны комфорта и заброшенный в самую пучину событий Саске больше всего походил на загнанного в угол человека, который не знал ни как жить, ни как умереть. Может, какой-нибудь болван и принял бы выражение его лица за безэмоциональность, но только не Итачи. − Доброе утро, − начал тот ровным голосом. Бао Бао вилась вокруг его ног, тявкая. Саске кивнул. − Спасибо, что предупредил меня вчера. Если бы ты ничего не написал, я бы очень беспокоился. − Я был у друга, − невпопад отозвался Саске, мечтая закрыться в своей комнате и не выходить оттуда очень долго. На нездорово бледном лице Итачи – похоже, он действительно волновался – отпечаталось сомнение. Саске закусил губу изнутри. У друга! Как можно было сказать такую чушь? У него нет друзей и никогда не было. Итачи ни за что не поверит. Скорее, решит, что его чудной младший братец прикончил кого-то. Или изнасиловал. Или… − У меня есть только один вопрос, − обманчиво мягко предупредил Итачи. Глаза у него были – что два автоматных дула. – Тебе нужен адвокат? Точно. Что же еще могло так потрясти Саске, как не первое убийство… − Нет, − Саске дернулся от звука собственного голоса. – Нет. Итачи постарался выдохнуть с облегчением как можно незаметней и взял Бао на руки, чтобы успокоиться. − Хорошо. Как насчет завтрака? Я приготовил… − Мне нужно в душ! – оборвал его Саске. Душ. Отличная идея. Единственная светлая мысль за утро. − Подожди… − ускользнуть от Итачи оказалось непросто. Он уже не был так напряжен, но теперь, похоже, изнывал от любопытства, забыв о своем правиле «Никаких вопросов». – А этот твой друг… − Нищеброд и беспризорник, − ответил Саске, даже глазом не моргнув. – А. И еще полукровка. Наверно, не стоило вот так сразу провозглашать Узумаки другом. Было в этом что-то неправильное. Итачи заулыбался. − Это здорово – общаться с людьми, у которых другой бэкграунд! Такая дружба открывает глаза на многое. – Ну еще бы, разве господин посол доброй воли мог ответить что-то другое. – Если хочешь, приводи своего друга в гости. Буду рад с ним познакомиться. Саске только закатил глаза. Представить Наруто в этой обстановке получалось с трудом. Особенно – после сегодняшнего прощания (которого, по сути, не было). Во рту стало горько. − Что он любит кушать? – настойчиво поинтересовался Итачи. − Рамен. Без всяких дальнейших объяснений Саске отправился в ванную. Он был уверен: Итачи уже устремился к ноутбуку, чтобы отыскать лучшие в городе краткосрочные курсы по приготовлению рамена с нуля. Идеальная лапша, неповторимый бульон. Инь и янь. Вкус умами в каждой капле. Порой брат был очень предсказуем.*** *** ***
Работа превратилась в ад. Наруто смотрел. И ничего не говорил. И снова смотрел. Саске чувствовал кожей его взгляд, от которого вставали волоски на шее. Поворачивался проверить, не мерещится ли ему, но Узумаки постоянно делал вид, что увлечен другим. Он увлеченно крутил руль, увлеченно пил кофе, а когда не мог придумать ничего лучше, увлеченно рассматривал пуговицы на своей рубашке. Каждое новое занятие заставляло Наруто фокусироваться так сильно, будто он хотел забыть о существовании всего остального мира и Саске. Но это почему-то не мешало ему таращиться на Саске всякий раз, стоило тому отвлечься. Такое положение дел быстро начало раздражать. К обеду Саске хотелось отвесить Узумаки затрещину со словами: «Либо игнорируй меня полностью, либо не отводи глаза, тупица!». Останавливало только одно: заяви он подобное, сразу станет ясно – ему не все равно. «Не все равно» − очень уязвимая позиция. Позволить какому-то Наруто крутить собой, как собака хвостом, Саске не мог. Вот и сидел, сверля лобовое стекло невидящим взглядом, в ожидании своей очереди садиться за руль. Настроение было поганое. Мир вновь подтверждал статус несправедливого места: беды выжидали момент, чтобы посыпаться разом. Сакура справилась с когнитивным диссонансом по поводу недавнего ночного инцидента и решила еще раз попытать счастья… в чем-то. Как минимум, наладить общение. Улучив свободную минутку, она выбралась из салона автобуса и принялась щебетать о планах на Золотую неделю. Саске слушал ее через слово. Он опять почувствовал на себе обжигающий взгляд и резко дернул головой, чтобы перехватить его. Наруто исправно глядел на дорогу. Ладно, твою мать. Хорошо. Как хочешь. Саске сжал правую руку в кулак так сильно, что заныли кончики пальцев. − …или, например, посмотреть на цветение гортензий, − как ни в чем не бывало продолжала Сакура. – Хотя, говорят, в северных регионах к тому времени еще не отцветет сакура. Было бы здорово… − Может, все-таки сходим на свидание? – внезапно прервал ее Наруто. Его голос звучал подавленно, будто спрашивал он, заранее зная ответ. Саске вновь вскинулся – и да, на этот раз Узумаки смотрел прямо на него. Тут же захотелось напомнить ему, что он, вообще-то, за рулем, пусть почаще обращает внимание на трассу. Саске не издал ни звука. Во рту пересохло, язык прилип к небу. − Ну сколько можно! – громко возмутилась Сакура. – Наруто, как ты меня достал! Я же сто раз повторяла, что не пойду с тобой на свидание. Саске медленно перевел взгляд на нее, деланно недовольную, а после повернулся к Наруто. Тот не обращал на Сакуру никакого внимания. Сосредоточился на дороге и лишь изредка поглядывал на Саске − с обреченностью ждал хоть какой-то реакции. Злость вспыхнула, прокатилась по внутренностям и потухла. Чертова Сакура считала, что весь мир крутится вокруг нее. Ее самоуверенность вызывала разъедающий зуд, и сдобрено это ощущение было отменной щепотью… ревности? «Прекрати так разговаривать с Наруто, − обратился Саске к коллеге в своем воображении и испепелил ее, не дожидаясь ответа. – Только я тут имею право его оскорблять». Такого права у него не было, но он бы от него не отказался. − Хорошо, − сказал Саске вслух. Наруто еще раз покосился в его сторону, не веря своим ушам, и тут же просиял. − М-м, Саске-кун, − подала голос сбитая с толку Сакура. – Мне кажется, Наруто обращался ко мне… − Тебе кажется, – Саске выделил голосом последнее слово. Сакура моргнула, осмысляя происходящее. Потом покачала головой и молча прошла вглубь салона. Она не выглядела расстроенной, скорее – медленно преодолевающей путь от недоумения к ярости. Должно быть, она будет мучительно жалеть о потраченном времени и обо всех завтраках, которые приготовила для Саске. − Бедная Сакура, − озвучил Наруто мысли Саске. − С ней все будет в порядке. Ты вроде ел ее тамагояки и не отравился. – Редкий приверженец традиций отказался бы от миловидной плоскогрудой жены с талантом к кулинарии. Одиночество Сакуре не грозило. Узумаки, как ни силился, так и не понял, к чему относилась последняя реплика, и поспешил сменить тему: − Послезавтра? Саске вперил в дурака немигающий взгляд, стараясь не ухмыляться. − Что послезавтра? − Пойдешь со мной на свидание послезавтра, ублюдок? И на этот раз я не скажу, куда, чем бы ты ни угрожал, тебае. Ну так что? Сердце заходилось, ладони потели, мозг молчал и ничего не вытанцовывал. В груди разрастался огненный шар, готовый расплавить диафрагму. Его хотелось выдохнуть, всеми правдами и неправдами освободиться от этого распирающего чувства. Саске машинально обхватил себя руками и сразу укорил: неловкий защитный жест выдавал с головой. − Да, идиот. Я же согласился. Ничего не доходит с первого раза? Наруто только усмехнулся. Саске закусил губу. Может, и хорошо, что этот болван такой прилипчивый… Довольно скоро Саске понял, почему практически в каждой книге про отношения между сослуживцами упоминалось, что это не лучшая затея. С Наруто еще и отношений вроде не было, а тот уже не знал покоя. Не затыкался ни на минуту и все время норовил дотронуться. Мозг Саске хладнокровно отмечал: Наруто слишком много. Стоило бы пойти на попятную, не дожидаясь послезавтра. Сказать что-то мерзкое, а не слушать очередные безумные истории из жизни Джирайи… Но истории на самом деле были довольно занимательными. Так день и закончился, а на следующий Саске вновь встал ни свет ни заря, чтобы избежать вынужденного общения с Сакурой. Наруто проснулся примерно в то же время. Как он сам объяснил: «Чтобы выяснить, куда ты вечно ходишь в такую рань». Это было уже слишком. И смахивало на вмешательство в личную жизнь. Привычные паттерны поведения шептали: скажи ему отвалить. Отправь этого недоделанного сталкера куда подальше, а лучше отвесь ему смачного пинка. Болван совсем зарвался. В этих советах определенно были крупицы истины, но сияли они для кого-то другого. Саске зачем-то взял идиота с собой в недружелюбное кафе с онигири и стоически выдержал расспросы о любимой еде. Время от времени мелькали панические мысли о том, что общение с Наруто слишком спонтанно вышло на новый уровень и стало катастрофически близким, а это не к добру. В тех же книгах про отношения писали, что даже любимые люди могут надоедать, да и Саске нередко чувствовал, как его утомляет общение. Когда Шисуи засиживался в гостях у Итачи, его присутствие вызывало почти физический дискомфорт, как если бы кто-то царапал наждаком раздраженную кожу. И это родственники! Саске снова и снова приходило в голову, что такими темпами его начнет тошнить от Наруто еще до того, как они окажутся на свидании. Он не пытался отогнать эти навязчивые мысли. Да, может быть. Такой Саске человек. Вероятно, с ним не все в порядке… Но достаточно было посмотреть, как Наруто вдохновенно о чем-то вещает, активно жестикулируя, или наткнуться взглядом на его широченную улыбку, как тревога отступала. Наблюдать за Наруто было… увлекательно. Примерно так же интересно, как смотреть британские сериалы, только о высокоинтеллектуальном и речи не шло. А еще каждый раз, как Саске встречался с Наруто взглядом, у него будто что-то переворачивалось в животе. Это было приятное, хоть и пугающее ощущение. Оставленная за бортом Сакура погрузилась в многозначительное молчание. Саске ждал, когда она сломается и наговорит гадостей, но девушка проявила неожиданную стойкость. Ни пророчеств в стиле «Наруто тебя достанет», ни слез. Лишь в Токио, прощаясь, Сакура смотрела с таким злым отчаянием, что Саске захотелось сказать: «Прекрати. Я ничего тебе не должен». Он не чувствовал вины, потому что никогда не проявлял к ней интереса – ни словом, ни делом. Над чужими фантазиями он не властен. Однако Саске все равно преследовало то едкое ощущение, какое обычно возникало после общения с семьей. Ощущение, что ты смертельно разочаровал всех, кто придумал за тебя твою роль, расписал по нотам будущее и решил, что ты не просто стерпишь это, а примешь с благодарностью. Хм. Нет. − До вечера? – спросил Наруто, привлекая внимание Саске. − Да. – В этот момент запоздало вспомнилось: вечером же тренировка! Придется пропустить. Саске понял, что не поторговался с собой даже для вида, и огорчился по-настоящему. Он готов забить на ММА ради какого-то идиота. Ему не было дела до всего остального мира из-за какого-то идиота. Плохо дело. Наруто улыбнулся на прощание, замахнулся, чтобы хлопнуть по спине, как старого друга, но передумал в последний момент. Его ладонь быстро, но нежно огладила плечо Саске. Колени мигом ослабели. − Пока! Саске прикусил щеку изнутри. К черту ММА. Одна пропущенная тренировка не сделает погоды. Выспаться после рейса так и не получилось. Саске был как на иголках и почти ненавидел себя за это. Он не должен так нервничать. Свидание. О, подумаешь. Саске уже не школьник, чтобы переживать из-за такой ерунды. И он сходил вместе с Наруто в раменную, а потом позволил трахнуть себя пальцами… так что одно свидание у них уже было. Формально. Так ведь? Саске раздражало то, сколько социального опыта он упустил. Кто-нибудь еще в двадцать шесть лет недоумевал, как себя нужно вести, если тебя пригласили куда-то пойти? И что нужно надеть? Футболку с джинсами? Костюм? Ну, это Наруто, так что точно не костюм. По какой-то причине Саске вечно окружали девицы, воспевавшие оды его красоте. Но зеркало в ванной не было волшебным и не опускалось до лести. Если верить ему, внешностью Саске напоминал викторианскую даму, вдыхавшую толченое стекло, чтобы добиться аристократической бледности. Или любого из мстительных призраков. Кто-то действительно хотел быть с таким? У Наруто дурной вкус. Встретиться договорились у метро, поэтому Саске на всякий случай проштудировал карту. Он не любил сюрпризов. Рядом со станцией находились забегаловка с суши-конвейером, медицинский центр и старый парк. Значит, его ждал либо невкусный ужин, либо прогулка в окружении влюбленных парочек. Чего еще следовало ждать от Узумаки? Надо было взять все в свои руки. Такси, как обычно, встряло в череду вечерних пробок. Когда Саске наконец выбрался из душного салона, заждавшийся Наруто помахал ему двумя руками. Улыбка едва помещалась на его лице. − Каждый раз думаю, что ты не придешь, тебае, − признался он немного смущенно. − Почему? − Потому что, когда ты соглашаешься пойти куда-то со мной, всегда выглядишь так, будто желаешь мне смерти, − не удержавшись, Наруто хихикнул. – Тебе нравятся парки аттракционов? Боже. − Нет? – предположил Саске. По поводу аттракционов он не успел сформировать однозначное мнение. Единственный раз в своей жизни он катался на них с Итачи, когда ему было девять лет. Тогда они посетили шесть каруселей, а потом Саске стошнило. Но все, что было до эпизода с тошнотой, ему понравилось. − Отлично! Значит, у меня есть шанс поменять твое мнение. Саске закатил глаза. − И куда мы пойдем? «Фудзи Кью Хайленд» в другом районе и работает до шести. Наруто принял оскорбленный вид. − Да кому нужен «Фудзи Кью»? К тому же, там настоящая обдираловка! И очереди огромные… Идем! – С этими словами он схватил Саске за руку и уверенно потащил за собой, будто делал так каждый день. Его ладонь была большой и горячей. Саске некстати подумал о том, как несколько дней назад она скользила по его члену, и не нашел в себе сил вырваться. Стало жарко. Саске украдкой потрогал щеку – лицо пылало, хоть яичницу готовь. К счастью, Наруто шагал впереди и ничего не замечал. Парк развлечений, в который они пришли, явно не был рассчитан на туристов. Аттракционы не поражали высотой и размахом, да и набор был весьма ожидаемым – американские горки, небольшое колесо обозрения, несколько каруселей, что-то вроде центрифуги… − Это лучшее место на земле, даттебае! – провозгласил Наруто радостно. – И я тут раньше подрабатывал. Ну, когда учился на курсах. − До магазина или после? – попытался восстановить хронологию Саске. − До, − откликнулся Наруто, бесконечно удивленный тем, что кто-то слушает его болтовню. – Я тогда пытался устроиться в «Токио Ван Пис Тауэр» и косплеить Луффи за деньги, но они сказали, что моя внешность не подходит! Представляешь?.. Саске весьма смутно представлял, кто такой Луффи и как он выглядит, но это было и не важно. − В общем, мне отказали, и я устроился сюда оператором вон той штуки, «Меха-меха-парадайз». Было весело! Саске хмыкнул, пытаясь изобразить понимание. Наруто за жизнь явно собрал бинго дурацких профессий. − А ты чем занимался раньше? До того, как устроился в нашу компанию? Унылая правда заключалась в том, что карьерный путь Саске состоял в основном из стажировки в «Аматерасу», одной из компаний концерна «Риннеган». Самые невыносимые полгода его жизни. Саске назначили помощником руководителя финансового отдела – иными словами, он был заместителем бухгалтера. С утра до ночи он занимался обработкой счетов субподрядчика и следил за их своевременной оплатой. Разумеется, ни с кем из коллег он не общался. Они сами не горели желанием и боялись лишний раз поднять на него глаза. Он же Учиха! Даже начальник раскланивался перед ним при каждом удобном случае. Этот пугливый жополиз выводил Саске из себя, а бухгалтерский учет навевал на него тоску. Окно кабинета, который Саске делил с немногословной секретаршей, выходило на двадцатиэтажный офисный муравейник. Там, замурованные в стекле и бетоне, исправно трудились такие же несчастные. Подобное отражалось в подобном. Саске думал о пожизненном трудоустройстве и о том, что ему не спастись. Через пять месяцев после начала стажировки у него обострилась депрессия, и еще месяц он выстрадал на чистом упрямстве, ради круглого числа. После этого Саске на несколько недель оказался буквально прикован к постели. Итачи приносил ему еду на подносе и уверял: самоистязание того не стоило. На этом – все. Далее тянулась лишь череда депрессий и недолгих ремиссий с попытками вернуться к спорту. Волнующее разнообразие. − Перебирал бумаги в офисе, − уклонился от ответа Саске. Все равно не соврал. − А как же ММА? − При чем тут ММА? Наруто таращился на него, как на восьмое чудо света. Даже руку выпустил. Жаль. Саске вроде как нравилось, что его держат вот так. Правда, в каком-то извращенном смысле. А может, сказывалось то, что он с детства не ходил ни с кем за руку, да и то… В детстве тоже было не особо приятно. − Ты не участвовал в соревнованиях? Но ты ведь боец… И этот туда же. − А ты идиот, но я что-то не вижу, чтобы ты надел колпак и развлекал народ. Наруто выпятил нижнюю губу. − Вот вечно ты так, тебае! Ну и что мне сделать, чтобы ты перестал вести себя как сволочь? Хочешь мороженое? − Не люблю мороженое. − Какой же ты ублюдок! И мороженое не любишь… − Наруто устал изображать обиду и рассмеялся. − Ладно, давай просто покатаемся на американских горках. Он и не потрудился купить билеты. Просто помахал парню, сидевшему в будке оператора, а тот показал два больших пальца. Саске нахмурился – он не любил панибратство и исключения из правил. Узумаки, заметив это, пустился в объяснения: − Парком руководит Какаши. Он хороший мужик, только с ума сходит от романов Джирайи. Я как-то откопал в своих вещах первую книгу этого старого извращенца… Там стихи. Дурацкие! И очень пошлые… В общем, я подарил сборник Какаши. Мне ни к чему, а он был очень рад. Сказал, что я могу приходить сюда и кататься бесплатно. Сколько захочу, даттебае! Саске как никогда раньше захотелось прикрыть лицо рукой. − Теперь понятно, почему мы здесь, − процедил он. Наруто насупился: − Нет, ну а что в этом плохого-то? Саске безмолвно склонил голову. Да, не так он представлял свое первое официальное свидание… Даже учитывая недавний поход в раменную. Даже учитывая, чем он закончился. Они все-таки уселись на парные места в конце поезда. Впереди гомонили подростки. Саске отчего-то почувствовал себя очень старым и неуместным. Наруто то ли обладал невероятным даром вписываться в любую обстановку, то ли попросту был тут своим. А еще он умел веселиться. − Ты же не боишься высоты? – спросил Наруто, когда поезд медленно заезжал на самую высокую точку горок. Саске бросил на него невыразительный взгляд, лишь сильнее впиваясь пальцами в крепление на груди. А в следующий момент поезд рухнул вниз так резко, что дыхание перехватило. Все восторженно завизжали, подняв руки. Наруто тоже. Похоже, он был из тех, кто получал от воплей особое удовольствие. Саске хранил молчание. В какой-то момент перед лицом пронеслась земля – мертвая петля! – потом ночное небо с огнями. От ветра резало глаза, мир подтаивал и распадался на цветовые пятна. Поезд начал замедляться, и Саске наконец смог повернуть голову. Только сейчас он понял, что все время просидел каменным изваянием, прямой и неподвижный. − Круто! В какой-то момент я зажмурился, а потом открыл глаза и бац – мы на самой середине мертвой петли! – самозабвенно делился впечатлениями Наруто. – Эй, Саске, ты что, плачешь?.. Слеза, вытекшая из левого глаза, медленно и драматично спускалась по щеке, оставляя холодный след. Саске вытер лицо и ответил со злостью: − Глаза слезятся. − Ага-а, конечно, − протянул Узумаки с этим своим по-лисьему хитрым выражением, за что и получил локтем под ребра. – Ай!.. Ну что, куда теперь? Может, вон на те качели? Они только выглядят обычными, а на самом деле потрясные! Чтобы попасть на качели, пришлось отстоять очередь, а Саске это ненавидел. Незнакомцы, стоящие слишком близко. Вторжения в личное пространство. Нестерпимое чувство, что ты в западне. Каждая минута тянулась вечность. Чтобы как-то отвлечься, Саске взялся изучать механику аттракциона и пришел к выводу – ничего особенного в нем нет. Обычные качели, которые взлетают очень высоко над землей и, достигнув точки максимального подъема, прокручиваются назад. Однако Наруто пялился на них, как загипнотизированный. Ну и придурок. А когда настал черед кататься, он поторопился запрыгнуть на сидение и отбил себе задницу. Дважды придурок. − Кажется, я только что лишился анальной девственности! – очень громко и печально пожаловался Наруто. У девушки, которой досталось место справа от него, вытянулось лицо. Саске, устроившийся слева, посмотрел на Наруто очень пристально. − Ну что ты смотришь? – недовольно забубнил тот. – Она у меня правда была! В остальном, катание на качелях прошло заурядно. Наруто кричал, кричал и кричал, пока не охрип. Саске как мог игнорировал неприятные ощущения в ушах и наслаждался видом ночного города. Его опасения подтверждались: в мире было множество вещей поинтересней аттракционов, но Узумаки и не подозревал об их существовании. В конце концов, всегда можно предложить выпить. Или просто уйти. − Тебе не нравится, да? – заключил Наруто, когда они вновь оказались на земле. − Скучно, − признался Саске. Наруто задумался на мгновенье, после чего его лицо озарилось: − О! Да! Есть одно… Хочу кое-что тебе показать! Саске был настроен скептически. Чем еще на него собирались произвести впечатление? Водяными горками? Кривыми зеркалами? Но выбор Наруто пал на ту самую центрифугу, которую Саске заприметил с самого начала. За ней был установлен розовый фон с улыбающимися лицами и подсветкой, способной вызвать эпилептический припадок. Неподалеку от аттракциона толпились зеваки, и они не выглядели как растерянные искатели острых ощущений, которые никак не отважатся на новую порцию адреналина. Саске невольно заинтересовался, что их привлекло. Здесь кто-нибудь соревновался? А может, раздевался? − Подожди тут, хорошо? – попросил Наруто. – Я… В общем, просто посмотри. Что-то в его поведении казалось странным. Он… стеснялся? Саске только приоткрыл рот, чтобы сказать – ладно, так и быть, он постоит тут, − как Наруто уже убежал. На этот раз ему пришлось что-то продемонстрировать оператору. Должно быть, тот начал работать в парке недавно. Внутри центрифуги, за невысокими поручнями, по кругу располагались сидения, но Наруто не сел там, а встал сбоку. Кое-кто из тех, кто намеревался прокатиться в тот же заезд, последовал его примеру. Наверное, здесь это считалось очень крутым и прибавляло очков привлекательности. Саске фыркнул себе под нос. Какая глупость. Загрохотала музыка, центрифуга начала раскручиваться, а после, набрав скорость, − крениться то на один бок, то на другой. Чтобы удержать равновесие, стоящим приходилось наклоняться к самому полу. Кого-то из них заметно штормило, но не Наруто. Он, видимо, считал, что просто стоять – слишком скучно, поэтому все время переступал ногами, вращаясь вокруг своей оси и отклоняясь в ритме аттракциона. Телом он владел мастерски, даже когда разогнавшаяся карусель вдруг начала подскакивать вверх-вниз. Большинство стоявших упали или поспешили сесть, а Наруто вместо этого головокружительно высоко подпрыгнул − использовал импульс. До Саске вдруг начало доходить: он постоянно крутился не только для балансировки, но и чтобы оставаться лицом к зрителям. Лицом к Саске. А еще движения Наруто напоминали странный танец. Ничего эротического, только выверенные шаги. Их простота приглашала обмануться. Складывалось впечатление, будто любой сходу так сможет. Здравый смысл и вид ползающих на четвереньках энтузиастов подсказывали обратное – никто не покорит своевольную штуковину без долгих тренировок. Это как родео, где вместо механического быка − центрифуга. Абсолютное безумие. Аттракцион сбавил обороты и стал раскачиваться. Наруто, поймав очередной толчок, подпрыгнул снова, и теперь он точно красовался. Вылитый индастриал-ниндзя. И… Саске готов был взять назад свои мысли о том, что в этом представлении нет ничего эротического. Без всякого умысла пресс и бедра руками не гладят. Особенно когда смотрят так прямо – через огромное расстояние, поверх толпы. Саске повторил про себя: «Глупость», − но внизу живота потяжелело. Захотелось повторить путь чужих ладоней, почувствовать, как нагрелась футболка от жара тела. Обшарить вслепую, закрыв глаза от неловкости, схватить, самому оказаться схваченным. К желанию примешалась злость. Саске медленно вдохнул, длинно выдохнул. Черт, как же, оказывается, незатейливо он устроен. И это – человек, пытавшийся однажды разобраться, почему все повернуты на сексе. Найдите того, кто заставит его напрочь забыть об отвратительности прикосновений и кожного жира, и вкушайте плоды помешательства. − Ну, как тебе? – Наруто, вернувшийся с адской машины, весь лучился радостью. Догадывался ли он о произведенном эффекте? Кто знает. Этот идиот с простодушным лицом меньше всего напоминал коварного соблазнителя. «Отвлекись», − приказал себе Саске. Отвлечься от Наруто не получалось. Он вдруг притерся сбоку, распространяя запах дезодоранта и взахлеб рассказывая о том, как освоил мастерство катания на «прыгающей хреновине». В голове Саске уже выстраивалась новая система координат. Слово «прыгающий» показалось ему страшно неприличным, мозг услужливо подтянул воспоминания – кадры из порнороликов, которые демонстрировали, как и на чем можно прыгать. Лицо будто обдало кипятком. И еще эта проклятая эрекция. Посреди парка развлечений – царства пошлого неона, мотков сладкой ваты, оглушительной музыки и, главное, огромных скоплений людей. Пожалуй, даже слово «прыгающий» не было настолько неприличным, как сам Саске. − Пойдем, − просипел он едва слышно. Наруто перестал делиться советами по покорению аттракциона, к которым все равно некому было прислушаться. − Что? Куда? Саске почти ненавидел его в тот момент. Тупые вопросы, дурацкая наивность. Неужели этот непросвещенный Узумаки на самом деле не мог прочитать все по лихорадочно горящему лицу? А ведь если бы он вздумал обойти Саске и так же прижаться к нему спереди, все стало бы гораздо очевидней. Наруто продолжал недоумевать. Делать было нечего. − К тебе! – гневно выдохнул Саске. Себя он тоже ненавидел. И всех вокруг. Весь чертов мир, где ни с того ни с сего может встать в самом неподходящем месте, на самого неподходящего человека, который творит полнейшую фигню. Как такое вообще возможно? Нельзя полагаться на мудрость вселенной, допускающей такие оказии. − Ну… ладно. – Наруто постепенно открывалась истина. В его глазах буквально виднелась работа мысли. – Пошли, тебае.*** *** ***
Дверь клацнула за спиной, закрывшись. Саске невольно затаил дыхание. Пока они добирались сюда, его вроде как отпустило – и хорошо, эрекция начала становиться болезненной, − но вот, стоило подняться в квартиру, и все вернулось. Наруто включил свет и повернулся к Саске. Должно быть, тот выглядел поплывшим, покрасневшие скулы говорили сами за себя. Наруто усмехнулся, будто бы подначивая: − На этот раз не будешь уворачиваться? Саске сам потянулся к нему, обхватил за шею, вцепился пальцами в футболку. В голове была запредельная легкость, в паху тянуло от желания. Ощущения казались нереальными, да и в собственной реальности Саске начал сомневаться. То, что он делал сейчас, плохо сочеталось с тем, что он делал обычно. И при посторонних у него не вставало. В конце концов, он цивилизованный человек, а не одержимый пучок нервных окончаний. Наруто придвинулся ближе, еще ближе, пропихнул колено между ног Саске. Это напоминало приглашение, и Саске слабовольно воспользовался им, толкнувшись в чужое бедро, пока язык Наруто поглаживал его собственный. Какое-то время Наруто сдерживал себя и был нетороплив, стараясь не напугать или беспокоясь о какой-то другой чуши. Саске это взбесило, и он решил проявить инициативу. Со стороны наверняка выглядело, будто он попытался высосать у Наруто душу через рот. Приятное головокружение и еще одна, не такая удачная попытка потереться членом заставили Саске покачнуться, он рухнул спиной на дверь, потащив Наруто за собой. На ногах они остались чудом. Наруто отстранился, как-то трогательно проведя напоследок рукой по щеке, а потом по шее Саске. Тот подавил мимолетное желание прижаться подбородком к горячим пальцам, чтобы продлить прикосновение. − Так… − начал Наруто не слишком уверенно. – Давай проясним на всякий случай. Мы же пришли сюда, чтобы трахаться? Саске выразительно уставился на него. Иногда ему казалось несправедливым то и дело называть Узумаки идиотом, но только что он убедился – свое звание тот получил вполне заслуженно. Потому что лишь очень недалекий человек решит прояснять ситуацию после того, как по его ноге крайне недвусмысленно поелозили вовсю стоящим хером. Под недовольным взглядом Саске Наруто заметно повеселел и продолжил: − Хорошо. И ты хочешь, чтобы сверху был… На этот вопрос Саске даже отвечать не собирался. Бесцеремонно оттолкнув Наруто, он стащил с себя обувь и прошагал в ванную, хлопнув дверью напоследок. Запертый от мира в крохотной комнатушке с голубым кафелем в разводах, он принялся яростно сдирать одежду и, оставшись обнаженным, залез в ванну. Она была желтой и омерзительно старой, а уместиться в ней мог разве что ребенок, но Саске не было до этого дела. Он врубил душ, вода загудела в трубах, обдав его жидким льдом, а через пару мгновений – кипятком. Саске зашипел. Повезло, что ошпарило только плечо и левый бок. Член по-прежнему прижимался к животу, требуя внимания. Саске мучительно хотелось прикоснуться к нему, но он пришел сюда не за этим, а потому, отрегулировав наконец температуру воды, начал судорожно намыливаться. Он никогда еще не делал того, на что рассчитывал, с другим человеком (во всяком случае, на трезвую голову) и боялся показаться отвратительным. Гель был слишком жидким и пах ненастоящим морем. Саске размазал пену по животу и лобку, потер ладонями ягодицы и, резко вдохнув, впихнул в себя пальцы. Так он, по крайней мере, будет знать, что чист внутри – ну, насколько может достать. В дверь поскреблись. − Саске, с тобой там все в порядке? Божественный выбор момента. Саске ощутил, как задница сжалась вокруг пальцев, и с трудом проглотил стон. Какая бредовая ситуация. Он готов был кончить вот так, даже не добравшись до того, ради чего и явился сюда. − Отъебись! – крикнул Саске, пытаясь перекрыть грохот воды о дно ванны. − Ты обиделся на меня? Я не хотел тебя оскорбить! – не отставал Наруто. Какой надоедливый. – Я просто подумал, что ты… Ну… Если хочешь, я буду снизу, мне и так, и так норм, тебае! Саске покрутился под душем, смывая с себя остатки геля. Вытяжка работала слабо, воздух затуманился от пара. − Иди раздевайся, идиот! – проорал Саске из последних сил. В этот момент он забыл, насколько тонкие здесь стены. Все его мысли вытеснило под напором одной, посвященной тем далеким и безликим людям, с которыми Наруто довелось быть сверху, снизу и любым другим образом. Если бы был способ сделать так, чтобы они рассыпались прахом или просто исчезли из этой вселенной, Саске не преминул бы к нему прибегнуть. Потом он, правда, вспомнил фразу про анальную девственность, отпущенную Наруто в парке, и пришел к выводу – все не так просто. Наспех обтершись единственным полотенцем, Саске подхватил ком своей одежды и вышел из ванной. Смятые вещи отправились на стул, к груде скопившихся там футболок, а Саске под ошарашенным взглядом Наруто стремительно пронесся к кровати, забрался на нее и встал в коленно-локтевую. Что было довольно унизительно, зато лишние вопросы отпадали. Все ведь ясно само по себе, да? Какое-то время ничего не происходило. Саске стало прохладно и он, поежившись, обернулся. Полураздетый Наруто все так же стоял как вкопанный на прежнем месте и пялился. Градус неловкости мигом подскочил. Саске начал вскипать. − Мне самому все сделать? – спросил он крайне незаинтересованным тоном, будто речь шла о рутине. Наруто буквально выпрыгнул из джинсов. − Презерватив не забудь, − напомнил Саске и засомневался: – У тебя есть презервативы? − За кого ты меня вообще держишь, тебае! – Картонная упаковка пролетела над головой Саске, отрикошетила от стены и приземлилась на подушку. − Прости, − тут же усовестился Наруто. – Я не хотел бросаться в тебя презервативами… Просто занервничал. Ты такой… голый, даттебае. – Он шумно сглотнул. − Понимаешь? Саске понимал. Ему уже надоело проветривать деликатные места. Хотелось завернуться в одеяло и закончить этот фарс. Наруто не подходил для бездушного секса. Природа не потрудилась придумать этому болвану достойного применения. Стоило разочарованию стать всеобъемлющим (на это ушло примерно полсекунды), как Наруто отмер и залез на кровать, придвинулся сзади, накрывая своим телом. Сразу стало теплее – жар он излучал, что открытый очаг. У Саске сбилось дыхание, он поерзал. Чужой член многозначительно уперся куда-то под копчик. От этого тоже хотелось поерзать – а еще выгнуться, подставиться, поторопить или медлить, пока мозг полностью не заволочет безумием. Наруто прижимался со спины, упираясь одной рукой в кровать. Свободная ладонь ласкала грудь Саске, подушечки пальцев мягко потирали сосок – в этом было больше интимного, чем страстного. После рука соскользнула вниз, к ребрам, и Саске заизвивался, пытаясь уйти от невыносимых сладко- щекотных прикосновений. Наруто охнул, обдал его шею горячим и влажным выдохом, вцепился зубами Саске в холку, как животное, и принялся зализывать следы зубов. Саске не выдержал и издал слабый растерянный звук, за который ему немедленно стало стыдно. До боли хотелось забить на все и просто начать отдрачивать себе. К чему вообще эти разговоры про «сверху или снизу», если чего-то толкового нужно ждать так же долго, как реальных изменений в показателях ВВП? Саске подумал: нужно что-то сказать. Хоть жалкое: «Трахни меня». Но для него эта простая фраза была непосильна – спасибо всем психологическим надстройкам, которые в нем так заботливо культивировали. Уважаемый сын уважаемых родителей. Теперь эту херню не получается послать ко всем дьяволам. Наруто зарылся носом в волосы на затылке Саске и громко, с усилием вдохнул. Можно было спиной почувствовать, как расширяется его грудь, вот странно-то… Саске прогнулся, выпятив ягодицы, и до крови впился зубами в губу, чтобы сдержать позорное хныканье. Блядь, блядь. Нужно прекратить эти сопли. Просто. Уже. Трахни. Наруто зашевелился, но, не успел Саске возликовать, сполз назад и уселся на пятки. Боже, да что с ним не так? Саске медленно вдохнул, обдумывая дальнейшие действия. В первый раз все как-то получилось само: то ли потому, что он был в стельку пьян, то ли потому, что Наруто не довелось по полной блеснуть навыками в искусстве ублажения. А то бы и там выяснилось, что этот дурак не знает, каким концом пихать член. Что-то же мешает ему сейчас это сделать? Никак его непобедимая бестолковость. Наруто тем временем передвинулся – кровать скрипнула, − решительно обхватил ладонями ягодицы Саске и развел в стороны. В голове у Саске промелькнуло: «Наконец-то!», − а следом: «Ты смазку забыл, тупица». Но, кажется, Наруто ничего не забыл, потому что на поясницу лег обжигающий выдох, а в следующий момент Саске почувствовал, как его анус легонько трогает горячий и влажный язык. Язык, мать вашу! Как в гребаном порно! Как в самых бесстыдных мечтах! Кончик языка напрягся, раздвигая складки, и проник внутрь. «Блядь», − мысленно резюмировал Саске, потому что это было безумно приятно и так же безумно пошло, и ему хотелось кричать и, может быть, даже потерять сознание. Язык чуть сдал назад и толкнулся глубже. Он был мягким и недостаточно длинным, но это с лихвой окупало то, как он двигался, ощупывая и растягивая изнутри. − Бля-а-адь! – проорал Саске вслух и, наверное, его бы больше устроило, если бы голос при этом не подскочил на октаву. Наруто принял это за призыв к действию и буквально втиснулся лицом Саске между ягодиц, пытаясь достать глубже. После нескольких толчков он отстранился, чтобы глотнуть воздуха, и сменил язык на палец. Тот легко скользил по слюне и ощущался совсем иначе. Саске подался ему навстречу, позволяя растянуть себя сильнее. Наруто довольно хмыкнул и вновь приник ртом. Теперь у него получалось проникать чуть дальше, и Саске едва не поскуливал, когда его вылизывали. Позднее, когда Наруто развлекался тем, что запихивал в него по несколько пальцев, заводя один за другие и как бы прощелкивая им так, что тот мягко ударялся подушечкой о нежные стенки, Саске пришлось прикусить собственную руку. Кажется, он все равно что-то мычал. В ушах шумело, но даже сквозь нарастающий гул крови в голове он мог разобрать звуки, которые сопровождали игры с его задницей. Хлюпающие. Очень непристойные. Похоже, в нем было очень много слюны. Это опасно? Наверняка так тоже нельзя делать с кем попало. Язык Наруто в очередной раз проник в растянутую дырку Саске, заполняя ее собой, и тот обо всем забыл. Да-а-а. Во славу всех богов римминга, он подумает об этом позже. Может, когда будет мучительно умирать от неподобающей болезни. Хорошо бы до этого момента все-таки попробовать секс с проникновением, а то выйдет как-то… тупо. Неподобающая болезнь есть, а опыта – нет. − Давай… − прорычал Саске в отчаянии, когда его самозабвенно растягивали четырьмя пальцами, и заглох. Нет, он больше ничего не скажет. Лучше приготовится к смерти. И подумаешь, пальцы. Пальцами он и сам бы мог. − Ты уверен? – усомнился Наруто. – Тебе не будет больно? У меня большой… − Мне уже больно, идиот! – Все это время Саске даже коснуться себя не смел – и очень зря. Эрекция доставляла все больше неудобств. – Делай что хочешь, а я буду дрочить. − Ну ладно… − Наруто завозился, примериваясь, потом, судя по звуку, шлепнул ладонью по лбу. – Смазку забыл! И передай мне презервативы, плиз. Зря я ими раскидывался… Прости. − Ненавижу тебя, − поделился самыми сокровенными чувствами Саске, уперся лбом в кровать для устойчивости и наконец-то обхватил себя рукой. Болезненно-сладкая волна пробила до живота, яйца поджались. Саске всерьез испугался, что так все и закончится, но кое-как сдержался, покрывшись испариной от напряжения. − Да-да, я знаю, тебае. Хрустнул конвертик презерватива. Наруто пыхтел что-то себе под нос, натягивая резинку. Саске пытался себя ласкать, но так, чтобы не очень приятно. Выходило не особо. Тем временем Наруто все-таки справился с презервативом и обратил свое внимание на задницу Саске. Смазки он вылил от души − та немедленно потекла вниз по бедру. − Сейчас, подожди… Нужно было взять салфетки, − суетился Наруто, лапая Саске за бок скользко-липкой рукой и пытаясь как-то направить себя вовнутрь. Получалось у него неважно. Потом крупная головка все-таки протиснулась в дырку, и Саске перестал дышать. Не то, чтобы было больно, но, в общем, если такая махина в тебя ткнется, это не проигнорируешь. Еще нужно было расслабиться, чтобы пропустить ее дальше, но мыщцы не поддавались. − Бля-я, − проныл Наруто сзади. – Ты так сжимаешься… А-а. Терпи, терпи. – Обращался он, по всей видимости, к самому себе. Саске тоже терпел. Ему поочередно становилось то не очень приятно, то даже слишком приятно, того и гляди звезды из глаз посыпятся. Он попробовал двинуть бедрами, насадиться чуть глубже, и пораженно ойкнул. Получилось не чуть, а сразу как-то много. Стало страшно, вдруг огромный и дурацкий член Наруто что-то в нем повредит. Хотя вроде ничего и не болело. Просто ощущение «много» было всеобъемлющим. − Ты в порядке? – забеспокоился Наруто. − Да. − Я же говорил, у меня большой. − Сколько можно хвастаться? – риторически вопросил Саске у смятой подушки перед лицом. Он не собирался обсуждать размеры Наруто. В популярной культуре «большой» − это круто, а на практике – лишний гемор. И не потрахаешься толком, потому что тело не резиновое, и обхватывает так плотно, что становится не по себе. − Я не хвастаюсь! Это ведь правда, тебае… Ну вот почему я в тебе, а мы все еще спорим? Саске это тоже интересовало, но намного интересней ему было, что дальше. − Ты будешь двигаться? – осведомился он и снова покрутился. Член в нем проскользнул еще глубже – теперь, похоже, на всю длину. Ощущалось это странно. Даже в животе сводило. − Тебе же больно… − Мне не больно! − Ты сжимаешься! − Так устроен сфинктер. Слышал когда-нибудь о таком? − Ты невыносимый. – Наруто буквально лег на Саске сверху и качнулся вперед-назад. Саске взвыл и испугался собственной реакции. Ведь не больно же. Просто… очень. Слишком очень. Наруто замер посреди движения. − Эй. Точно порядок? − Да блядь, помолчи, а? – Саске сам качнулся назад. Теперь входило гладко, то ли потоп из смазки помог, то ли мышцы наконец достаточно растянулись. Наруто хрипло застонал и толкнулся бедрами навстречу. Определенно, дело пошло на лад: каждое движение высекало искры где-то внутри. Становилось все жарче и жарче, пот заливал глаза. Саске наклонил голову, чтобы тяжелые соленые капли, стекавшие из-под волос, падали на простыню, и невольно засмотрелся. Он видел свой бледный живот с кустом черных волос снизу, две шоколадные родинки, у пупка и рядом с лобком, багровый член, покачивающийся при каждом движении, – во всем этом не было ничего особенно примечательного, но дальше, между его раздвинутых ног, были видны загорелые бедра Наруто. Контраст завораживал. Хотелось смотреть, и смотреть, и смотреть. И только Саске решил, что мог бы наслаждаться этим зрелищем вечно, как внезапно кончил. Оргазм он принял безмолвно, как смерть, хотя наслаждение было таким сильным, что должно было заструиться из глаз. Губы раскрылись в беззвучном крике, и только. Саске, дернувшись, излился на простыню и чуть не вляпался в скользкое теплое пятно, когда мокрый от пота Наруто со стоном удовлетворения навалился сверху. Последние ноты удовольствия доиграли в теле, сменившись чугунной тяжестью. Впрочем, эта тяжесть тоже была приятной, наполненной умиротворением. Хотелось лечь и немедленно отрубиться, без мыслей, без сожалений, как в раннем детстве, когда жизнь проста и однозначна. Саске завозился, пытаясь спихнуть Наруто с себя, тот снова застонал, на этот раз удрученно, и скатился влево. Везет ему. С той стороны все сухое. Наруто стянул с себя презерватив, завязал узлом и скинул под кровать. Так и напрашивалась лекция о чистоте, хотя сил на нее не осталось никаких. Саске подвернул простыню, как мог, но все равно ей не доверял, а потому подполз к Наруто и прилип сбоку, уткнувшись ему подбородком в плечо. Они уже спали вот так, прижавшись друг к другу, и чудной мозг Саске принял это безропотно – ни омерзения, ни диких танцев внутри черепной коробки. Танцы начались потом, когда выветрился алкоголь, но, может, как раз из-за него… Саске прислушался к себе. Близость Наруто не мешала, и спать хотелось все так же неумолимо. Может, даже еще сильнее оттого, что рядом кто-то размеренно дышал и излучал тепло. Как огромная грелка. Грелка, которая пахнет солнечным полуднем и несет чушь. Пф. Веки Саске сомкнулись, и на какой-то миг он успел окунуться в восхитительную темноту – как раз для того, чтобы быть бессовестно выдернутым оттуда нелепым вопросом: − Я тебя обниму, ладно? − Обними, − пробурчал Саске и добавил мысленно: «Только заткнись», − но скорее по привычке. Как хорошо лежать. И вообще все хорошо. Даже чувствовать, что в тебе побывало что-то большое и инородное, тоже хорошо. Словно послевкусие или обещание чего-то. Сильная рука обвила туловище. В этом тоже было своего рода обещание и, может, ощущение принадлежности. Саске раньше считал, чувствовать такое отвратительно, всюду мерещились иерархические условности и угроза давления. Но нет. Сейчас было вполне комфортно. Можно и попринадлежать кому-то самую малость, если этот кто-то тоже тебе принадлежит. Круговая порука. Баланс на весах мироздания. Все, что теперь остается, − не дышать и не двигаться, чтобы чаши не закачались. Откуда-то со стороны, как гонимое ветром одинокое облако, пришла мысль об Итачи. Стоило его предупредить, что Саске все еще в этом бренном мире, жив, здоров и в кои-то веки проникся гармонией. Но чтобы написать брату, нужно было тащиться за смартфоном, а в Саске укоренилось стойкое нежелание двигаться. Несколько секунд он вяло прикидывал, какова вероятность, что Итачи запаникует из-за его отсутствия и призовет на помощь вооруженные силы. По-любому выходило, что шансы – один к ста миллионам, но размышления уже разогнали сонную истому. Саске кое-как встал, поднял с пола презерватив, кривясь, отнес его в мусорку, а потом целую вечность мыл руки. Под конец одиссеи по клоповнику он все-таки нашел смартфон и известил Итачи: «Я у своего нищебродского друга». Во второй раз это признание не вызвало душевных противоречий. Он у друга. У очень близкого друга. Настолько близкого, что тот успел узнать его изнутри в самом прямом смысле. Саске фыркнул своим мыслям. Смартфон просигналил о пришедшем ответе: «Спасибо, что сказал! Передай привет другу, а лучше – пригласи его к нам. Мой рамен наконец стал сносным». − Кому ты там пишешь? – Наруто подорвался с постели, как на пожар, и сунул любопытный нос в чужую переписку. – О, рамен!.. Твой брат умеет готовить рамен? Разумеется, это все, что он вынес из увиденного. − Да, − отозвался Саске недовольно, выключая экран. − Он повар? Только Узумаки, никогда не смотревший новости, мог сболтнуть такую херню. Итачи – повар! Нет, не так. Учиха – повар! Это даже в голове звучало смехотворно. Учихи могли быть министрами, послами, генералами, директорами, управляющими всех мастей, основателями благотворительных фондов и, на худой конец, профессорами или консультантами. Как выяснилось, в самых запущенных случаях они могли работать водителями автобусов, но ни один из них не готовил еду для кого-то, кто не был другим Учихой. − Нет, он не повар, − нехотя выдавил Саске и вернулся в кровать. Наруто прошлепал на кухню и жадно припал к воде. − Но я же могу прийти? Итачи меня пригласил! – выкрикнул он, прикончив первый стакан, и сразу налил себе второй. − Хочешь пожрать на халяву? – не удержался Саске. − Конечно, хочу! Мне обещали рамен! Так я могу прийти? Он не отстанет. Все равно явится. − Валяй. − А ты скажешь мне адрес? – Наруто посмел проявить бдительность. И воды он выпил столько, что в нем булькало. Саске хотел сказать, что он эгоист, выхлебал все в одиночку, но Наруто без всяких напоминаний притащил ему полный стакан. − Попробуй прочитать по звездам, − посоветовал Саске и принялся пить. Он и не знал, что умирал от жажды. Каждый глоток казался бесподобным. − Саске, ну что ты за ублюдок! – заявил Наруто с восторгом, отобрал у Саске опустевшую посудину, отнес ее обратно и вновь улегся. Приготовился обниматься – это без труда читалось по его лицу. Саске хотел пнуть его за такое сентиментальное выражение, но вместо этого устроился сбоку, как раньше, подтянув согнутые ноги к груди и умостив ступни где-то под задницей Наруто. Тепло, так убаюкивающе тепло. Сонливость вернулась с новой силой. Саске почему-то подумал: трусы. Надо было их надеть, а то стремно. − В следующий раз будет лучше, тебае, − пообещал Наруто сипло. – Не две минуты, да? «В следующий раз», − мысленно повторил Саске и с предвкушением обкатал в мозгу эту мысль. Реальность выключили.