Fire

       — Анна, расскажешь мне, что происходит?       Накатившее удивление пронеслось по телу волной напряжения, а ведь девочка еще не успела оправиться от предыдущей. Шок оккупировал мысли, но наружу эмоциям вырваться не удалось. Даже в медленной реакции порой были свои плюсы. Однако откуда он знает? Или что имеет в виду? Стоп, а почему она вообще скрывает реакцию от Нормана? Сама же хотела рассказать.       Выдержав паузу и все еще не отводя внимательного взгляда от Анны, он продолжил:        — У тебя все хорошо?        — Норман, о чем ты? — в искреннем недоумении прошептала она, не понимая саму себя. Какая разница о чем? Сейчас отличный шанс рассказать обо всем. Однако все ее существо руками и ногами противилось выдавать хоть крупицу тайны. Подсознание цеплялось за мелочи вроде этого вопроса, всеми силами уходя от правдивого ответа.       Норман посмотрел в сторону и едва заметно вздохнул, складывая руки — видимо, понял, что так сразу все не решится, — и готовился объяснять. Анна внимательно наблюдала за его движениями.        — Анна, ты, кажется, о чем-то очень волнуешься в последнее время, — он слегка наклонился вперед, снова глядя на девочку. — Даже не совсем «в последнее». Возможно, стоило спросить раньше. У тебя постоянно тревожный вид. Ты стараешься не подавать виду, но я знаю, когда люди улыбаются так, и я видел, как иногда ты плачешь по ночам. Что случилось?       Глаза Анны округлились от неожиданности, а мысли заметались. Как он заметил? Она была уверена, что со слезами не проронила ни звука, что давно научилась этому... Тогда как? Почему Норман так пристально наблюдал за ней? Неужели и вправду догадался? А о чем хоть?       Неважно.       Значит, время рассказать… ведь так? Она готовилась, собиралась с мыслями, чтобы сделать это сегодня. Анна должна, обязана сообщить об опасности! Это абсолютно правильно, тогда что же так вопиюще не так?!       «Она убьет Рэя, если раскроешь его!»       Эта мысль громом раздалась в голове, наконец-то придав форму всей давящей тревоге. В течение мгновения все решения перевернулись на сто восемьдесят градусов, направляясь к одной цели — не допустить этого. Еще никогда Анна не соображала так быстро!        — Нет, все уже хорошо — добро ответила она, чувствуя, как паника готова просто взорвать изнутри, но благодаря какой-то чудесной силе девочке удавалось блестяще сохранять видимое холоднокровие. — Спасибо, но не волнуйся. У меня были проблемы с учебой и тестами, и… Хах! — она светло улыбнулась. — Теперь все уже наладилось, баллы снова в норме. Сегодня вообще рекорд побила, до сих пор не могу поверить — двести пятьдесят семь. Я и с Мамой поговорила, она очень помогла. Мне просто иногда тяжело поспевать за вами, но я справлюсь, так что все отлично, не переживай!       Как она улыбалась и как лгала… Анна не узнавала саму себя, но в то же время понимала — на самом деле, ничего в ней не изменилось. Норман собрался отвечать; она волнительно ждала реакции, готовая ловить его слова в любую секунду и наврать еще хоть с три короба. Она, все та же Анна.        — Да? Это хорошо, когда все хорошо, — мягко проговорил он и повернулся к перилам, казалось, и не собираясь спорить дальше. — Но, если что, обращайся, договорились?        — Да, спасибо, — девочка вложила в эти слова последние капли радости, которые смогла из себя выдавить. От того, как быстро Норман согласился и не пытал ее расспросами, притворяться стало совсем противно. Однако Анна это сделала и сейчас, глядя вслед другу, постепенно осознавала, что же она натворила.       Словно в замедленном сне, Норман спускался ступень за ступенью, и с каждым шагом девочка видела, как необратимо отдаляется он — их единственный шанс на спасение. Необратимо. Казалось бы, можно было в любой момент окликнуть его, остановить, рассказать все сейчас или в любое другое время, но она не могла и чувствовала, что уже не сможет.       Впиваясь пальцами в перила, Анна медленно спустилась и теперь наблюдала, как спина друга становится все дальше, и вот он исчезает за входной дверью. Ее хлопок эхом раздался в пустом коридоре.        — Анн, что ты наделала?