Однажды в декабре

Местечко действительно оказалось живописным, только вот оторванным от мира: в лесах глубоко среди гор. Из окон дорогого семейного номера открывался лучший вид в отеле: за далёким обрывом был виден полузамёрзший пролив; и днём, и ночью то в лунном, то в солнечном свете блестели сугробы, которым, казалось, никогда не суждено было растаять. Всегда, когда не было ясного неба — шёл снег. Прекрасное место, чтобы уединиться, подумать, помечтать… Чеён его ненавидела. Как и обещала, она отказалась от всех мероприятий и устроила бойкот: не выходила даже к общим ужинам, даже если младший брат умолял. Соглашаться погулять приходилось только тогда, когда отец включал страшный тон, которому девушка не могла сопротивляться. Большую часть времени господин Минхён демонстративно игнорировал капризы дочери и после первого же отрицательного ответа на просьбу пойти куда-то словно бы забывал о её существовании… Но иногда его переклинивало, и он включал страшный тон. Тогда Чеён, хоть и с гордой гримасой недовольства, но всё же одевалась потеплее и шла проводить время с семьёй. Как-то в театре она даже позволила себе хихикнуть над шуткой, но тут же осеклась и, проверив, не заметили ли родители, снова стала хмурой. От скуки в отеле девушка лезла на стены, а свои страдания изливала в блог — только там она и находила утешение… Впрочем, понять, насколько ей плохо, не мог никто. На прекрасный вид на пролив ей было плевать, холодный горный воздух пробирал насквозь, а вой ветра по ночам опасно напоминал волчий. Лучше бы они остановились в самом центре Лиллехаммера — думала она, лучше бы на самой шумной улице, чем здесь, в глуши и холоде. Первые настоящие проблемы начались в день «долгожданного» финала — тогда, когда Санри всё испортила. Женщина хотела, чтобы вся семья незадолго до соревнований забежала в музей автомобилей в Лиллехаммере. Дасон (младший брат Чеён) катался по полу в слезах — настолько ему хотелось, чтобы Чеён тоже поехала. Он был помешан на машинах и обожал разговаривать о них с сестрой. Санри прекрасно знала об этом — как знала и о том, что у Чеён уже были планы. При знаменитом отеле располагался «Домик на дереве» — кафе-бар, в котором можно было попробовать херес и другие интересности. Путь к бару лежал через несколько извилистых кирпичных тропинок, по которым нужно было идти, следуя указателям, через высокие елевые коридоры, пахнущие хвоей и украшенные гирляндами. Чеён планировала попробовать там аквавит*, чтобы явиться на соревнования «подготовленной». — Я же сказала тебе утром, что догоню вас на такси перед началом, — шипела Чеён. — Ты можешь хоть раз за всю поездку не быть такой эгоисткой? Сделай это не для меня — для брата! — Санри, казалось, впервые потеряла самообладание. — Дасон, перестань плакать сейчас же! — рявкнула девушка на источник проблем. — Сестрёнка, ну поедем, ну пожалуйста! — мальчик захлёбывался слезами. Его лицо напоминало пухлый розовый помидор. — Ты знала, что он любит машины, — в злобном исступлении рычала Чеён, обращаясь к матери. — Ты специально предложила этот музей с машинами. — Вот именно! Я пожертвовала временем в магазинах ради этого музея! Чеён, пожалуйста, — женщина вздохнула и нервно потёрла виски. — Мы будем в Норвегии ещё целую неделю после соревнований, и ты сможешь отправиться в любой бар. Пожалуйста, пойдём в этот музей сегодня… Твой отец уже ждёт снаружи, и автобус с туристами отъезжает с минуты на минуту… — Мне нужно быть в этом баре именно сегодня! — воскликнула девушка и снова шикнула брату: — А ну-ка перестал плакать! — В отеле сейчас присутствуют только корейские туристы, зачем тебе этот бар?! — Санри перешла на крик. — Потому что я должна подготовиться именно сегодня! И ещё сегодня там обслуживает симпатичный бармен, — запиналась девушка. — Я видела его утром. Он появлялся всего раз с нашего приезда, и я не знаю, приедет ли ещё… — Бармен?.. — чуть не поперхнувшись, охнула женщина. — Я прошу тебя позаботиться о брате, а ты говоришь: бармен?! Она схватила на руки шестилетнего сына — уже успевшего вспотеть в пуховике и всё ещё ревущего — и, задыхаясь от злости, пулей выскочила из номера. Постояв с пару минут в тишине и решив, что победила, Чеён расслабленно выдохнула, хоть и не чувствовала от этой победы никакой радости. Она подошла к двери номера и заперла её. Брат обязательно пережил бы её отсутствие в этом музее… В конце концов, глупо устраивать конец света из такой мелочи! Активно себя в этом убеждая, девушка решила возобновить подготовку к бару. Соревнования всё равно начинались только поздно вечером, до их начала была ещё целая вечность. «Интересно, этот бармен говорит по-английски?» — уже стала прикидывать Чеён, когда в дверь агрессивно постучали. Ойкнув, девушка отпрыгнула от источника звука на пару шагов и не сразу спросила: — Кто там? — Автобус ждёт только тебя. — Это был голос отца, и он включил страшный тон. — Он отходит через минуту. Не испытывай моё терпение. Кулаки девушки сжались сами собой, и грудь неприятно защекотало от страха. «Она подослала папу», — нахохлилась Чеён. Разве можно было ожидать иное? К своему собственному удивлению, девушка неуверенно пролепетала: — Нет… Я догоню вас на такси, которое отъезжает от отеля позже специально для соревнований… — Что ты сказала? — от этого вопроса веяло морозом ещё сильнее. Весь горный холод не мог сравниться с голосом отца, когда тот был зол. Ручка двери агрессивно задёргалась. — Повтори ещё раз через открытую дверь, — потребовал Минхён. — Что ты сказала? — Я сказала… — проговорила девушка дрожащим голосом. — Что приеду… Позднее! Ответом стала тишина. В дверь больше не тарабанили, позолоченная ручка не сотрясалась так, словно вот-вот оторвётся. Но Минхён — её папа — всё ещё стоял там, это чувствовалось. И Чеён было страшно даже предположить, о чём тот думал. Однако она не спешила открыть дверь и извиниться — понимала, конечно, что зашла далеко, и даже успела изрядно испугаться собственного поступка (а ещё больше — его последствий), но почему-то не могла повернуть назад. Спустя минуту мучительной тишины Чеён услышала только один — страшный, заставивший поёжиться удар в дверь кулаком… Затем — удаляющиеся шаги папы. И ей тут же захотелось броситься за ним, вымаливать прощения!.. Но Чеён осталась в пустом номере, поглядывая на полосатые обои и разбросанные впопыхах вещи… И разрыдалась. Она сама не помнила, сколько проплакала (но ей казалось, что долго), и едва ли могла сказать, что именно послужило причиной слёз. Когда же она успокоилась, то всё-таки оделась в свой самый тёплый пуховик-аляску и спустилась к крыльцу. Как и ожидалось, автобуса у отеля уже не оказалось… А такси должно было подъехать только к вечеру. Печаль накатила на девушку новой волной. Однако она не успела вновь расплакаться, потому что услышала позади себя приближающийся крик. — Нет-нет-нет… Пожалуйста, нет, нет! Только не это! В эту же секунду из отеля вылетел парень. Обнаружив под собой пустую остановку, он воскликнул: — Нет!!! — и в отчаянии затопал ногой. Полностью забыв о намерении поплакать, Чеён уставилась на топчущего землю с округлёнными глазами и вдруг поняла, что уже была с ним знакома. Это был тот самый докучливый странный тип из их Сеульской группы, который приставал к ней в аэропорту. Сейчас его взъерошенные крашеные волосы напоминали гнездо из сена, а одежда явно была натянута наспех… «Проспал?» — поняла Чеён. Впрочем, это было не так уж и важно. Девушка уверенно развернулась, чтобы поскорее вернуться в номер, пока этот тип снова не атаковал её своими беседами о дурацких лыжах. — Ты здесь! — всё же услышала она себе в спину, когда уже почти скрылась за дверью отеля… Чеён вздохнула и развернулась. Парень смотрел на неё, как на привидение. — Неужели ты не едешь? — выпалил он. — Еду, — холодно ответила девушка. Странный тип просиял и живо подскочил к ней. — Как, не на автобусе вместе со всеми? — радостно пыхтел он. — Ты знаешь, как добраться до места соревнований? — За мной приедет такси. Ты проспал? — она дёрнула бровью. Будто что-то вспомнив при одном взгляде на Чеён, странный тип моментально растерял всю свою радость. Смущённо отвернув голову, он шмыгнул носом. Девушка расценила это как шанс сбежать в номер и уже потянулась к ручке двери… — Подожди! — выпалил тип. Чеён закатила глаза и резко развернулась к нему. — Чего тебе нужно? У меня полно дел, и нет времени обсуждать с тобой идиотские соревнования. — Делать мне нечего, чтобы обсуждать с тобой что-то! — возмутился парень. — Я хотел попросить… У меня не осталось лишних денег, чтобы добираться до Лиллехаммера самостоятельно… — он вздохнул. — Можно я поеду с тобой?