Страсти в долине Пендл

Проснувшись, Драко обнаружил рядом с собой кружку с горячим кофе, тазик с теплой водой и полотенце. Там же стоял небольшой горшочек с какой-то мазью, основными компонентами которой, казалось – он принюхался – были арника и эвкалипт, и еще что-то, менее выраженное, но более пряное и экзотическое. Он предположил, что мазь предназначалась для смягчения боли в ногах, которые уже затянули пронзительную песню, с жалобой на вчерашнее обращение. Он сразу распознал в этом явное предложение о заключении мира, но предпочел фыркнуть, довольно громко, оставив за собой право быть недовольным. Меня так дешево не купишь, ха. Утреннее солнце бросало в подвал свои косые лучи сквозь щели в люке. Легионер отбыл в сопровождении призрака собственного похмелья навстречу восемнадцати столетиям справедливого гнева своего центуриона. В подвале повисла значимая пустота; этакое вполне осязаемое ожидание его реакции на вчерашнее. Возможно, мирное предложение будет сочтено недостаточным. Возможно, вопрошала тишина, он ожидает примирительную жертву? Он степенно, не торопясь, умылся и выдержал паузу. - Ай, да ладно уже, выходите, - сказал он громко и раздраженно. – Вряд ли я вас разорву пополам до тех пор, пока вы мне не скажете, где Невилл, не так ли? Маленькая и присмиревшая фигурка, одетая на этот раз в футболку, провозглашающую достоинства Темного Эля Морхауза, вышла из-за дальнего ряда бочек. Он сурово посмотрел на нее. - Предупреждаю тебя, - твердо сказал он, - Я всерьез рассматриваю, что мне с тобой делать. И твои шансы спасти свою шкуру после твоих вчерашних художеств очень сильно зависят от того, сможем ли мы спасти Невилла в течение ближайшего часа. Итак, какие будут у тебя предложения? Бетси смотрела на него несчастными глазами. - Мне очень, очень стыдно, - пробормотала она. – Но я хотела как лучше. И Твейтси, и я, мы и думали и гадали. И надумали один план. Впав в медитацию, Драко начал втирать мазь в несчастную ступню, стараясь сдерживать вздохи облегчения по мере того, как она распознавала каждую мышцу, косточку, связку, нерв и сухожилие, высылала малые группы спасения на поиск узлов и растворяла напряжение в каждом из них, а затем направляла избирательные отряды тепла и утешения в зоны бедствия. Сурово отказав приливной волне блаженной расслабленности, восходящей вверх по ноге от самых пальчиков, смягчить его и склонить к прощению виноватых, Драко придал голосу холодной строгости. – Можешь продолжать. Я слушаю. Бетси бросала на него нервные взгляды. Очевидно, она пыталась понять насколько далеко он намерен зайти в своем гневе за ее вчерашнее самоуправство. Боже, да это просто потрясающая штука. Самый дурацкий и непростительный поступок отца – избавиться от малфойского домового эльфа. Какой бы возмутительной ни была, по его словам, провокация. Вот ведь и не подумаешь, что эти ноги прошли двадцать миль – да что там, гораздо больше, учитывая, как он кружил – вчера. Это было внушительное путешествие, если на то пошло. Особенно для первого раза. Особенно без должной экипировки. Невилл сильно удивится, когда я ему расскажу. И, пожалуй, Бетси была не так уж неправа. Гораздо лучше идти на дело днем. Отдохнувши. Когда их вряд ли ждут. Драко взял себя в руки и решительно пресек предательские нашептывания обеих ступней проявить снисхождение. Несмотря ни на что, он не имел ни малейшего намерения отступать с высот своей моральной правоты в обозримом будущем. А интересно, спинку этим тоже можно полечить? Если это семейный рецепт, какого черта Невилл ничего о нем не говорил? Его ум растекался на мелкие ручейки не относящихся к делу размышлений. По-видимому, Бетси углядела некоторое послабление на его лице, потому что вдруг все ее тельце перестало каменеть, и она взволнованно замахала руками. – Они держат Мастера Невилла в большом доме наверху в долине, отсюдова недалеко. Мы туда зараз идем. И на ходу я расскажу, как я придумала тебе его спасать. Драко должен был признать, что если говорить о хитрых планах, то в этом конкретном случае он что-то не догонял тонкости нюансов. Бетси чуть не запрыгала на месте от нетерпения, увидев очевидное отсутствие реакции с его стороны. - Винки? Даже если мы ее найдем, будет ли от нее толк? (Прим. Перев. В оригинале игра слов: pixies (пикси) – PIGSIES (свинки)) Бетси в сердцах замахала руками. – Не Винки. СВИНКИ. В отчаянной попытке донести мысль, она упала на четвереньки и начала фыркать и хрюкать, посматривая вверх на Драко в надежде, что до него, наконец, дойдет. Он поднял бровь. - Свиньи? Ну нихрена себе, ты что, собралась вломиться верхом на свинье в дом, который, позволю тебе напомнить, охраняют двое магов и ведьма? Она оттащила его подальше в тень небольшой рощи, откуда открывался вид на внушительные ворота того дома, где удерживали Невилла. Скромная серая табличка, размещенная на стене рядом с воротами гласила: «Научный центр Оакенкло-Рейндж. ЧАСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ». Вокруг лужайки и сада возвышалась каменная стена сухой кладки. Оакенкло-Рейндж был поменьше поместья Лонгботтомов или даже гостиницы Гайя-Плейс, но, тем не менее, это был солидный элегантный дом из местного камня, с прилегающей территорией; возможно когда-то он был хрустальной мечтой какого-нибудь мельника, лелеющего мысль удалиться от дел и накопившего денег, возможно, чуть поменьше, чем некоторые, но уж точно, имеющего вкус выше среднего. Ливанский кедр щедро дарил тень лужайке перед фасадом этого спокойного патрицианского строения. - Там только двое. Один уже уехал, раньше. Ему надо к другим пациентам. Твейтси следил. Сейчас – наш шанс. Она махнула в сторону соседнего поля. - Они свинки свободного выпаса. Если ты подначишь их свободно попастись в том саду, один из тех двух должен будет выйти разбираться. И ты сможешь схватить его палочку. - Я?- челюсть Драко отвисла. – С чего ты решила, что я – подходящая кандидатура для твоего идиотского плана? Каким это образом я могу «подначить» стадо свиней атаковать дом, начнем с того? И вообще, за кого ты меня принимаешь? Он сделал решительный жест большим пальцем, но помимо его воли, где-то в глубине сознания, часть его гиперактивного воображения уже прикидывала мотивационный призыв войскам. - Слушайте, парни – я не собираюсь вам тут заливать – это будет мясорубка. И тот, кто дрогнет и попытается откосить – что ж, пойдет на гамбургеры – Он сморгнул. Бетси бросила на него гневный взгляд. - Но ты должен знать про свинок. Мастер Невилл докладывал Мадам, что твой отец разводил самых лучших свинок во всем Дорсете и Уилтшире. Драко посмотрел на нее. - А если бы ты хоть что-нибудь знала о моем отце, ты бы понимала, что это означает только то, что он заплатил лучшему эксперту, какого только мог найти, чтобы тот ему купил несколько производителей-медалистов с родословными почти такими же длинными, как и его собственная. Потом он закинул их в дизайнерский свинарник куда-нибудь подальше на территории поместья и поставил над ними отборного главного свинаря с заместителем главного свинаря, и, будь я неладен, с целым хором и кордебалетом из младших свинарей, и наказал им всем денно и нощно холить и лелеять все это свинство, кормить, чистить и полировать копытца – на тот случай, если ему приспичит показывать их гостям. И больше он с ними никаких дел не имел, пока не пустил на консерву. Не сильно это отличается, если подумать, от его подхода к отцовству. Хотя свиньи, по крайней мере, были забиты гуманно. «Свинья, пережившая стресс – невкусная свинья», не так ли? Глаза Бетси начали наливаться маниакальной решимостью, которую Драко вспомнил, до тошноты, из происходившего прошлой ночью. Она сделала глубокий вздох, который заставил раздуться ее маленькое тело до двойного размера. - Свинки. Отступать было некуда. Бетси бы этого не потерпела. С изрядной опаской Драко искоса глянул на нее, картинно содрогнулся во имя спасения своего благородного образа в собственных глазах, и, не рискуя провоцировать ее дольше, перелез через каменную изгородь, отделявшую выгон от дороги. Большие белые свиноматки, разгуливающие по полю, начали посматривать на него, отвлекаясь от своего основного занятия рыть пятаками ямы и валяться в грязи. Он сглотнул пересохшим горлом и сделал рукой несколько несмелых взмахов, примерно в их сторону. - Послушайте, ну, вы там, это – Вся идея была – полный идиотизм. Ясно, что ничего не получится. Он еще раз кашлянул, нервно, в направлении хрюкающих орд. - Не будете ли вы так любезны – типа – ну там – я бы попросил – ээ – пройтись немного – очень был бы! Вон туда – если не затруднит – вы так добры – Впереди него послышалась какофония возбужденного визга и хрюкания; Бетси, предположил он, упражняется в воспроизведении материала, усвоенного на ферме, переводя впечатления на уровень высокого искусства. И тут ему пришлось резко отскочить в сторону, чтобы не быть растоптанным поросячьими войсками, выступившими полным составом, на рысях, в сторону изгороди, окружавшей Оакенкло Грейндж. Ну нифига ж себе. Этого не должно было быть. Но оно работало. Свинская армада ринулась к цели. Жалкая стена рухнула под напором передовых частей. Они ворвались на вражескую территорию, и узкий плацдарм, открытый с первого удара, был расширен в ходе дальнейшей операции и преобразовался в широкий фронт на всю ширину лужайки, обеспечив проход подкреплений, устремившихся напролом. Отряды рекогносцировки немедленно приступили к действиям на заднем дворе, формируя авангард для выявления и нейтрализации уязвимых овощных грядок и ягодных кустов. Интенсивная программа дефолиации, очевидно, имевшаяя целью устранить объекты прикрытия, которые могли быть использованы потенциальными бойцами сопротивления для перегруппировки и контратаки, была оперативно развернута перед фасадом. Что ж, в свете неожиданного успеха Стадии 1, мне, пожалуй, следует занять правильную позицию для Стадии 2. Джемма рассеянно махнула палочкой в сторону чайника, и он тут же отозвался радостным свистом. Она приготовила себе целый кофейник, налила полную кружку, и выпила неторопливо, наслаждаясь каждым глотком. Косые лучи солнечного света рисовали узоры на сосновых панелях кухни. Радостный голос Селестины Уорбэк разносился эхом из приемника в углу, и она прислушивалась краем уха, не начнется ли программа новостей. Ежедневный Пророк прибыл с совой пятнадцать минут назад, и Пол подхватил его, вместе со своей чашкой кофе, за которой вышел во время последнего перерыва, и забрал с собой в кабинет терапии прежде, чем она успела хотя бы просмотреть заголовки. По опыту она знала, что ей не удастся бросить взгляд в газету в ближайшие пару часов. Джемма улыбнулась, смиренно, в глубину своей кофейной кружки. Дай ему бог здоровья. Как руководитель группы Пол всегда брал на себя самую тяжелую эмоциональную нагрузку, связанную с депрограммированием, а нынешний пациент, как показали последние тридцать шесть часов, неожиданно оказался особенно выматывающим. Так что он заслужил свои мелкие радости и привилегии. Учреждение вряд ли было способно работать без него, если честно. Что за черт -? Пронзительный резкий визг неожиданно ворвался из сада. По привычке Джемма бросила быстрый, обеспокоенный взгляд в сторону кабинета терапии, хотя прекрасно знала, что никакой звук не мог преодолеть чары звукоизоляции до тех пор, пока Пол не соизволит выйти оттуда. Дверь, как она и предполагала, оставалась плотно закрытой. И ведь он только-только начал утреннюю сессию. А Джулиан уже на полпути в Мадрид. Остаешься только ты. Вот ведь они каковы – милые радости быть младшей в команде. Она подошла к окну, и недовольно ахнула. Этого следовало ожидать. Такое и раньше случалось, только не в таком масштабе – и почему этот идиотский маггловский фермер не приведет в порядок свою изгородь? Почему в этих краях не скрепляют камни раствором, как все нормальные люди? - но и тогда ущерб лужайке был нанесен изрядный, все было изрыто до состояния болота, и это перед самым приездом американских колдопсихологов, приглашенных для ознакомления с клиникой. Она прикусила губу, вспоминая сказанные тогда в ее адрес хлесткие слова Пола. Нет, ни за что она не допустит повторения этого позора. Она схватила палочку и выскочила в сад. Свиньи были повсюду: рыли, жевали и сеяли опустошение. Газоны уже напоминали хорошо разработанные грязевые ванны для бегемотов. Она застыла посреди всего этого разгрома, чуть не плача от огорчения. Господи, с чего же мне начать? - Вам помочь? Джемма с удивлением подняла глаза. Предложение поступило от молодого человека, который заглядывал через стенку изгороди, обозревая весь этот свинячий театр со смешанным выражением интереса и участия. Джемма с трудом удержалась, чтобы не зашипеть от раздражения. Чудненько. Как будто мне всего этого было мало, так на меня еще свалился этот проклятый маггл, который, представьте, даже помогать собрался. Теперь и палочку не вытащить, пока его не спроважу. - Это очень мило с вашей стороны, но я не думаю – - Я вырос в деревне. Мой отец разводил породистых свиней, – проговорил молодой человек любезно. В его глазах промелькнула улыбка. – И если вы позволите мне заметить, здесь у вас задачка не для одной девушки. Похоже, это и для двоих будет немало. Она присмотрелась к нему. А что, ведь он очень хорош собой. Для маггла. Интересно, он здесь живет? Он точно не из местных гопников, да и акцент не тот. Вполне себе культурный прононс. И голос очень сексуальный. Что ж, если он сам предлагает – - Спасибо. Я вам очень признательна. – Она одарила его своей самой привлекательной улыбкой.- - Перелезайте через забор. Не бойтесь его попортить - после того, что с ним свиньи сделали, вам вряд ли удастся нанести ему заметный ущерб. Если он и вправду в свиньях разбирается, возможно, сможет затормозить разгром на передней лужайке, а я тем временем с палочкой разберусь с теми, что на заднем дворе. А если он и заметит что-нибудь странное, всегда есть Обливиэйт. Интересно, а как это будет с этической стороны, если я ему просто чуть-чуть подправлю память, а не сотру полностью весь эпизод? - Приступим, - сказала она деловито, как только он присоединился к ней на подъездной дорожке. – Попробуйте согнать их с переднего газона, а я пойду посмотрю, что там можно сделать за домом. Он кивнул – на какое-то мгновение ей показалось, что что-то необъяснимое промелькнуло в глубине его серых глаз. Но тут он улыбнулся. - ОК. Так пойдет. Она отвернулась от него, чтобы пойти на задний двор, но почти сразу замерла, ощутив со всей очевидностью, что некое острие воткнулось в мягкие ткани ее шеи как раз над сонной артерией. Тихий голос заурчал ей прямо в ухо. - Вашу палочку, пожалуйста. Нет, кажется, не маггл. Она задрожала с головы до ног, от смеси страха и ярости. Пока ее мозг медлил на полуосознанной мысли: «А зачем спрашивать? Почему просто не применить Экспелиармус?», твердая рука обвила ее сзади, нащупала палочку и вытащила из рукава, куда она сунула ее в начале разговора. Тихий голос, не меняя тембра, продолжил: - Спасибо. Теперь отведите меня в дом. Без фокусов. Она прикусила губу. Она профессионал, и она при исполнении, а он – чужак. Не имеет отношения к Науке. Она обязана оказать сопротивление. Она остановилась и собралась. - А если я откажусь? А если я закричу «на помощь»? Напавший на нее помедлил, но не более чем на два удара пульса. Затем, задумчиво, без всякой эмоции, как будто его спрашивали, а не пойдет ли дождь, проговорил, - Я полагаю, вы никогда не видели, как кому-нибудь трансфигурируют голосовые связки в расплавленный свинец? Она покачала головой, молча. Голос продолжил, мягкий и смертельно опасный. - В таком случае очень жаль, если вам доведется наблюдать за этим процессом в зеркале, если это в первый раз. Мы можете упустить все тонкие нюансы. Она сглотнула. Невольное движение заставило ее шею дернуться и сильней прижаться к острию упирающейся в нее палочки. Он, очевидно, почувствовал изменение давления на другом конце. - Хорошо. Я рад, что мы друг друга поняли. Внутрь. Немедленно. Когда они вошли в кухню, он встал с ней лицом к лицу. - А теперь, вам стоит рассказать, где вы держите Невилла. И что вы с ним делаете. И в ваших собственных интересах я советую вам не лгать мне. Голос оставался тихим, хищным, урчащим. "Нет предела" отзывался эхом каждый произносимый слог. Палочка – ее собственная палочка, осознала она с легким удивлением – оставалась направленной прямо на нее, а он задавал свои вопросы. Она удивилась своему удивлению; ее восприятие казалось запертым за толстым мутным стеклом. Все вокруг нее было слегка размытым; ее тело двигалось замедленно. Единственное, на чем она была в состоянии сконцентрироваться были его глаза: странно, мне никогда не говорили, что лед может жечь. Поразительно, оказалось, что она все еще могла говорить: Пол, думала она, все-таки мог бы мной гордиться. - Мы его лечим. Он в хороших руках, сейчас. Он приподнял бровь. – Это не ответ. Подробнее. Ее гнев выплеснулся наружу. - Мы пытаемся восстановить тот ущерб, который вы нанесли. Да, да – я уже поняла, кто вы такой. Ваша милая угроза открыла мне глаза. Но вы ничего не добьетесь. Что бы вы ни думали, насилие – это не путь. Какую бы Темную Магию вы не применяли к Невиллу, чтобы свести его к тому состоянию, в котором он был, когда мы его спасли, можете нам поверить, мы найдем способ нейтрализовать ее. Научным методом. - «Наука?» - Даже десяти миров не достало бы, чтобы вместить всю бездну презрения, которое он вложил в одно слово. - Да, наука. Лечебная наука – тот предмет, который вас ни в малейшей степени не интересует. Думаю не ошибусь, если скажу, что вы и слыхом не слыхивали о Докторе Аверозе-Дюбарри, основателе нашей клиники. Тут уж он поднял обе брови. - Это о дяде Жераре? Конечно слышал. Он подарил мне мою первую метлу, если на то пошло. Подарок на день рожденья, на девять лет. Нимбус-Джуниор, с максимальным тюнингом, по спецзаказу. А вот этого точно не было в сценарии. Джемма, чуть не лопаясь от злости на саму себя, чувствовала, что лицо выдает ее потрясение. - Вы – вы все это выдумали. Он не может быть вашим дядей. У него фамилия другая. Она сама чувствовала, что ее ответ не дотягивает. Он пожал плечами. - Почетное звание. Старый друг семьи. Вообще-то, один из моих крестных, я думаю. Да какая разница? Но, расскажите мне. Что общего имели мой дорогой, покойный Дядя Жерар и его – эксперименты – с вашей – как ее там – клиникой? Он так тянул последние слова, что под конец слоги практически перешли в шипение. Когда она это услышала, у нее почти сдали нервы. Она вспомнила, как Джулиан и Пол обсуждали эту проблему, меньше чем неделю назад, за ужином, когда только получили последнее задание и планировали стратегию действий. Тогда эта проблема казалась чисто академической. Сын, или не сын? И как это влияет на наши планы? Джулиан, всегда гордившийся способностью подкрепить свои клинические решения удачными аргументами из маггловских научных практик, сразу заявил: «ты впадаешь в непростительный Ламаркизм. Блондинка и брюнет не могут произвести на свет беловолосого младенца, сколько бы Оборотного зелья ни выхлебал отец, и каким бы сильным Темным Магом он ни был. И на этом точка». А Пол, как всегда более осторожный, призывал к сдержанности: Маггловская генетика, подчеркивал он, это только теория, которую необходимо оценивать критически, в сопоставлении с другими, более взвешенными теориями, подкрепленными серьезными магическими экспериментами. Кроме того, заметил он деликатно, Джулиан, возможно, еще не так хорошо изучил Маггловскую науку, чтобы выносить определенные суждения о данном предмете; его же собственное экспертное заключение склоняется, скорее, к противоположному мнению. Не имея сил отвести взгляд от глаз Драко, видя свою собственную палочку нацеленной острием прямо себе в горло, Джемма всей душой сознавала, к какой из теорий она склоняется. - Расскажите мне. Шипящая нота усилилась. Она старалась аккуратно подбирать слова: в конце концов, они могли оказаться для нее последними. - Доктор Авероз-Дюбарри был Великий человек. Драко посмотрел на нее скептически. – Дядя Жерар был большой мудозвон. С кучей мерзких талантов. В некоторых весьма специфических областях. Божественно кастовал Империус, например. Он нагло прошелся глазами по ее телу, с головы до пят, и обратно. - Он набил руку на Империусе, практикуясь на своих ассистентках - ведьмочках, тех, что посмазливее. Но, полагаю, как раз вы об этом не в курсе. Джемма вспыхнула. - Это не может быть правдой! Это – злобные слухи! Мелкие душонки всегда пакостят носителям таланта и – и харизмы. У вас не может быть ни малейших доказательств и – Выражение лица Драко было насмешливым и презрительным. - Что ж, должен признать, что я знаю об этом только со слов. Не думаю, что Дядя Жерар был по мальчикам. А даже, если и был, вряд ли бы он рискнул так сильно облажаться перед своим главным спонсором. Причем не исключено, что мой папа и сам мог быть не без греха, но в этом–то случае он бы очень сильно возражал, согласитесь? Джемма изо всех сил удерживала себя на одной мысли. Ложь. Он все лжет для своей выгоды. И конечно, он это прекрасно умеет. Он был рожден для лжи, вот и все. Драко продолжал, в задумчивости: - Только имейте в виду, слова-то были из собственных уст Дяди Жерара. Поразительно, насколько невидимым можно стать, когда поймешь, что взрослые начинают по-настоящему крутые разговоры, если видят, что ты с головой погружен в домашнее задание по арифмантике и глух ко всему. Джемма не снизошла до реплики. Гнусный слизняк ползает по могиле гения. Колосса. Одного из пионеров-основателей магической психиатрии. Она вперила взгляд в точку на стене. Она тоже ученый. Ей не впервой терпеть насмешки невежественной суеверной толпы. Потом, в конце, они поймут, что она претерпела ради них. - Думаю, вам будет интересно узнать, что же именно было главным направлением исследований Дяди Жерара, – добавил Драко невозмутимо. С огромным трудом Джемма удержала лицо. Драко продолжал: - Проблема, которая раздражала моего отца, состояла в том, что Империус требует слишком много внимания, даже у весьма одаренного мага. Вещь индивидуального покроя, как бы. Неэффективно. Не годится для массового производства. И учитывая, что это действие насильственное, если жертва оказывает сильное сопротивление, то в конце концов она может его сбросить. Если бы только оказалось возможным заставить их делать это добровольно – отец всегда так говорил. И именно для этого он оказывал Дяде Жерару всяческую поддержку. Такая клевета не должна была остаться без ответа. Она залопотала, возмущенно: - Чушь! Доктор Дюбарри интересовался тем, как помочь пациентам освободиться от пристрастий и нездоровых привязанностей разного сорта – он разработал терапевтические процедуры, призванные раскрыть силы внутреннего я – Голос Драко стал жестким. - Внутреннего самообмана, точнее. «Сотри их до самого основания – до закладного камня; а затем, когда у них не останется ничего, никакой позитивной модели, дай им воссоздать себя свободно и радостно по тому образу, который Я выберу для них». Уверяю вас, мой отец денег даром не давал. И я знаю точно, что он покупал, когда платил по счетам Дяди Жерара. Так что вам стоит об этом помнить, если вы верите в вашу терапию. Его голос стал совсем тихим, как шорох гранита по граниту. Она не смогла удержаться и наклонилась вперед, чтобы лучше расслышать. - Если вам удалось – хоть как-нибудь – причинить Невиллу вред вашими погаными методами – запомните мои слова. Он приостановился. Продолжил. - Во время Последних Событий, я видел, как люди умирали, потому что не могли больше терпеть Круциатус. Хотя он был среднего роста, казалось, что он стоял над ней, как башня, вцепившись руками в ее плечи, прижав ее спиной к стене кухни. Она уже не могла произнести ни единого слова. Его широко раскрытые глаза были безжалостны: голос – едва слышен на расстоянии пятнадцати сантиметров. Когда он прошипел последние слова, его слюна забрызгала ей лицо. - Может быть, вам стоит начать молиться о такой легкой смерти. Внезапно, он отпустил ее. Оказалось, она еще могла дышать и воспринимать окружающее. - Что ж, в любом случае, я узнал достаточно. Итак, он там, не так ли? Драко кивнул в сторону кабинета терапии. Джемма не могла придумать, что ей еще сказать. - Как вы – я же ничего не говорила – - Вы кидали туда косые взгляды всякий раз, когда я упоминал Невилла. А потом вы старательно избегали туда смотреть. Ей едва хватило сил признать это. Она уже теряла сознание, когда Оглушающее заклятие отпустило ее в блаженную пустоту. Кабинет терапии не имел окон, стены его были окрашены в нейтральные серовато-бело-розовые тона. Свет из люминесцентной панели на потолке безжалостно бил по немногочисленным предметам обстановки: тяжелому дубовому письменному столу с тисненой кожаной столешницей, за которым сидел Пол в импозантном крутящемся кресле, обитом искусственно состаренной кожей дизайнерской выделки, и кушетке, затянутой неопределенного цвета тряпкой, и установленной лицом к лицу со столом. Высота кушетки, Невилл это понял с первых минут первой сессии терапии, была выверена с большой точностью для того, чтобы установить нужное соотношение власти и подчинения между человеком за столом и человеком на кушетке. Еще чуть ниже и пациент – объект воздействия – жертва – рисковал вовсе выпасть из поля зрения. Более того, динамика взаимоотношений между столом и кушеткой претерпела бы драматические изменения, если бы эта кушетка оказалась сведена к подушке на полу. Нельзя допустить, чтобы клиент мог растянуться с удобствами на ковре и в такой позе принимать корректирующие действия за свои ошибки и быть угрозами и уговорами завлекаемым вернуться в объятия праведности и позитивности. Кабинет терапии был последним помещением в ходе экскурсии, на участии в которой настояли Пол и Джемма, когда он только был доставлен к ним. Тогда они водили его по дому с радостным энтузиазмом, не скрывая гордости. Его не оставляло чувство, что они ждали от него большего восхищения размахом учреждения. Безусловно, казалось, говорил каждый их жест, безусловно, ты должен теперь видеть, что мы правы. Посмотри, как серьезно мы оборудованы. В действительности, по мере того как он передвигался из комнаты в комнату, оглушенный их несмолкаемыми восторженными трелями, в нем росло чувство отчуждения. Здесь не было места ни для непростых вещей, ни для оттенков эмоций. Каждый угол вылизанного дома был выкрашен в яркие, почти кричащие тона. Каждый кирпич казался запущенным по траектории позитивного мышления. Декор пренебрегал деликатностью. Стены когда-то элегантной столовой, выходящей окнами на лужайку, были раскрашены псевдо – примитивными фресками; залитые солнцем палаты на первом этаже пламенели чистыми цветами и резко контрастными половиками деревенского плетения. Он придерживался отрешенной, немногословной вежливости во время всей демонстрации, в то время как его мозг без конца кружил вокруг одной мысли. Был ли кто-то в подвале того паба? Слышали ли там его? Поняли ли то, что он хотел передать? И самое главное – когда он сможет сюда добраться? В самом конце, почти извиняясь, они упомянули, что до того, как его прогресс позволит ему занять комнату на первом этаже, где размещаются учасники продвинутого этапа программы, с более мягким режимом, занимающиеся само-анализом, интроспективными упражнениями и групповыми дискуссиями – какая жалость, что в данный момент клиника не имеет других пациентов, которые поделились бы собственным опытом – необходимо пройти, они надеются, весьма непродолжительный, обязательный период, который подразумевает применение более прямых методов воздействия. Пол по-совиному таращил на него глаза, когда они с кружками кофе сидели за сосновым столом на кухне – кофе без кофеина, отметил Невилл, с горьким юмором, который постарался всеми силами скрыть. - Привычка, - глубокомысленно вещал Пол. – Невозможно переоценить деструктивный эффект привычки. Мозг сам себе укладывает рельсы. Как бы ты не хотел измениться, привычка будет толкать тебя назад, на старую выдолбленную колею. И именно для этой ситуации мы находим важнейшее применение метода Дюбарри. Мы всегда начинаем программу консультирования этапом структурированной личностной терапии один-на-один - он может быть более или менее длительным – это зависит исключительно от состояния пациента. Нашей главной целью, однако, является помощь в отрыве от этих проторенных путей, демонтаж рельсов, осознание того, что вокруг лежит целая саванна, по которой можно путешествовать во все стороны, а не только вдоль этих узких разрушающих личность тропинок, с которых сейчас страшно сойти. Как только ты это примешь, мы сможем указать тебе карты этой новой страны, освободить тебя для новых путешествий, которые ты сейчас даже не можешь себе представить. Невилл, я понимаю, что в данный момент ты не можешь все это оценить, но просто поверь мне. Ты на пороге новой жизни. Новой прекрасной жизни. Пол с решительным видом допил последний глоток. - Идем. Лучше не откладывать. Начнем прямо сейчас. Невилл, охваченный внезапным головокружением – они что, отупляющее зелье в кофе мешают? – неуверенно поднялся на ноги в ответ на командный взмах палочки Пола. - Откройся! Дверь в кабинет терапии распахнулась настежь. Несмотря на головокружение Невилл не смог не вздрогнуть всем телом, когда пересекал порог. Пол понимающе улыбался. - Не волнуйся. Я уверен, что в твоем случае начальный этап вряд ли займет много времени. А вот потом – ты даже не можешь себе представить, какое испытаешь облегчение и обретешь счастье. И поверить не сможешь, как только тебе в голову могло прийти сопротивляться предписанному лечению. Верь мне. Но на деле, оказалось, все пошло совсем не так. Пол объяснил ему теорию, на самой первой сессии. - Рассматривай этот этап, Невилл, как первичную расчистку участка. Мы пытаемся помочь тебе вырастить новые побеги, но навязанные тебе эмоциональные отклики и привычки негативного мышления отнимают у них весь кислород и солнечный свет, и они не могут пробиться. Смотри на это как на обычную подрезку лишних ветвей, это не причинит тебе никакого вреда, и тебе совершенно не о чем беспокоиться. Поди ж ты, он явно расстарался скроить вступительную метафору специально под тебя, заметил проницательный внутренний комментатор, прозвучавший подозрительно похоже на профессора Спраут. А ведь этот тип наверняка не слишком усердствовал на уроках Гербологии. И ему явно не прилетало проклятие от Брехливой Камелии, если ей начать вырезать прошлогодние ветки. И не доводилось придерживать Ядовитую Тентакулу, чтобы остричь боковые присоски. Невилл нацепил на лицо выражение тупого непонимания и начал про себя продумывать план полной перепланировки заброшенных прудов Мэнора, включая пересадку парковых растений, в то время как Пол продолжал бубнить. Затем он вдруг заметил посторонний звук. Что-то зудело и постукивало – почти на границе слышимости – тоненько, похоже на смесь нытья и пришептывания. Улавливались небольшие вариации в скорости и высоте звука. Эти вариации запускались в определенной последовательности – или нет? Было трудно удержаться и не начать прислушиваться, пытаясь уловить эту последовательность. А раз начав, было уже невозможно перестать. Картины прудов, их возможное великолепие, которое удастся, со временем, достичь, приложив немалые труды, распались под воздействием этого безжалостного звука. Фиксирование собственного внимания на словах говорящего казалось единственной возможностью хотя бы отчасти защититься от его всепроникающего давления. Пол, казалось, был полон благоговения; он явно цитировал слова Великого человека. - Доктор Дюбарри в своем дневнике описывает тот самый момент, когда он сделал свое Великое открытие. Он услышал, как медиведьма во время тяжелой смены в Святом Мунго пожаловалась: «Тут так шумно – невозможно услышать даже собственные мысли!». Именно тогда он и написал: - Я тут же понял, в чем был неправ в своих предыдущих экспериментах. Я полагал, что способ оторвать испытуемых от установившихся вредных привычек лежит в принудительном одиночестве – в изоляции – в темноте. Меня как будто молнией ударило, в одно мгновение я осознал, что такой подход может только укрепить субъекта в приверженности старым ментальным установкам. В конце концов, какие еще возможности ему предоставлены? По сути, нужно было найти средство заблокировать привычные пути. И раздраженный возглас той медиведьмы подсказал мне, как это сделать! Я смог развить эту идею, пойти еще дальше. Если звук, то почему не свет? Если свет, то почему не запах? Если запах, по почему не вкус? Если вкус, то почему не температура? Пол с гордостью обвел руками кабинет терапии. - Вот это место, Невилл, где ты начнешь свое восхождение от того, кем ты был, к тому, кем мы поможем тебе стать! Оборудование этого кабинета полностью основано - так точно, как нам удалось - на разработках идеального лечебного заведения доктора Дюбарри, воссозданных по его собственным планам. Увы, сам он не дожил до его воплощения. Это еще одно преступное деяние, за которое несут ответ Тот-Кого-Нельзя-Называть и его приспешники. Да, его приспешники - такие, как твой друг Малфой. Затем Пол поднял палочку, направил на себя и пробормотал: "Strepitum lucemque deliqua" («Очищение от шума и света». – прим. перев). И добавил, для сведения Невилла: - Мы на опыте обнаружили, что консультант не сможет наилучшим образом способствовать прогрессу терапии во время наших сеансов один-на-один, если он – или она – будет испытывать те же воздействия, что и пациент. Это может внести ненужную путаницу в соответствующее распределение ролей. В экстремальных случаях отмечалось даже нездоровое эмоциональное взаимопроникновение между консультантом и субъектом. Из-за этого мы потеряли несколько очень перспективных психо-колдомедиков: они просто не смогли удержать необходимый уровень эмоциональной отстраненности, необходимый для нашей работы. Это было очень печально. Мы с большим трудом разработали ряд фильтрующих чар, и теперь я, как твой терапевт, могу дистанцироваться от стимулирующих тебя воздействий, что позволит мне с наибольшим эффектом направлять твои усилия и руководить твоим прогрессом.Тебе следует осознать, что наша команда абсолютно предана методам этой терапии. Все эти чары разработаны экспериментально и непосредственно для этих целей, а коллектив добровольно испытал их на себе. И я тебе скажу, что мне это испытание показалось весьма жутким, особенно в первый раз. Его мягкая улыбка не смогла скрыть отсвет тихой гордости. Он кашлянул, откинулся в кожаном кресле, закинул ноги на письменный стол и посмотрел Невиллу прямо в глаза. - Что ж, приступим. Чем быстрее, тем лучше. После этого дела пошли совсем плохие. Невилл так и не покидал кабинета терапии. В небольшой нише без дверей был предусмотрен туалет и маленькая раковина, но вода шла только холодная. Если ему урывками позволяли поспать, он мог пристроиться только на короткой кушетке. Одеяла не было. Свет все время оставался включенным. И звук. Он подозревал, что они могли отслеживать, когда ему удавалось погрузиться в глубокий сон, чтобы непременно разбудить и сразу начать новую сессию. Пищу давали со странными нерегулярными интервалами, без всякой связи с возникавшим у него чувством голода. Голод мог бы послужить подобием ориентира о времени, проведенном в пространстве без часов и окон. Еда была всегда одна и та же - белая субстанция похожая на творог, без всякого вкуса. Команда консультантов уверяла, что ему это полезно, что как бы долго он ни провел в кабинете терапии, он не пострадает от монотонности диеты. При этом они обязательно добавляли, что все зависит от него, и он мог бы получать более разнообразное питание, стоит только ему показать некоторый прогресс. Их было трое, и они несли консультационную службе посменно. Его оставляли одного только на короткие перерывы, тоже неравномерно разнесенные. Дело обставлялось так: дежурный консультант мог покинуть кабинет не договорив фразу до конца; его или ее сменщик начинал следущую сессию с середины предложения на совершенно другую тему. Резкие смены темы сопровождались столь же резкими сменами тона и эмоционального воздействия: мягкие уговоры и положительные подкрепления менялись, буквально на полуслове, на подавляющий гнев и раздражение. Он научился исподтишка следить за их глазами, во время разговора: Пол редко, а Джулиан и Джемма более часто предупреждали его о смене настроения небольшим подергиванием век. Невиллу стало важно не пропустить эти сигналы. Маленькое внутренне ощущение победы, которое он чувствовал, когда ему это удавалось, давало ему силы продолжать сопротивление, не сдавать ни пяди земли без боя. No pasaran. Победы давались все труднее, по мере того как недостаток сна накапливался в организме. Он начал видеть краем глаза разные штуки, которые исчезали, когда он поворачивал голову. В один из редких моментов одиночества он вдруг спросил Снейпа, который каким-то образом материализовался в крутящемся кресле, почему тот в Хогвартсе так его ненавидел. Снейп изогнул губы в усмешке. - Этот твой вид кролика перед горностаем, мальчишка, перед тем, как начать пороть несусветную чушь. Неужели сложно было проявить хоть немного характера? И потом, между паническими атаками словесного поноса, видеть твой бессмысленный пустой скучный взгляд. Ты хоть можешь себе представить, что значит для учителя терпеть это день за днем? Я мог бы простить тебе эти постоянные взрывы. Талантливые ученики тоже взрывают котлы. Кстати, ты никогда не задумывался, почему я все время сажал тебя между Поттером и этой заучкой Грейнжер? Чтобы минимизировать ущерб. Но разве нельзя было продемонстрировать хоть малую толику ума? Фантомный Снейп неожиданно превратился в большую розовую морскую свинку, которая уселась на стол и сказала (при этом, что довольно удивительно, с совершенно снейповскими интонациями): - Там, в подвале, никого и быть не могло, сам посуди. Спасение не придет. В чем смысл дальше препираться? Почему бы тебе не сдаться – сделать, как они хотят? Его губы шевельнулись. Потому что это не в правилах семьи. И я не могу вечно быть семейным позором. Так что отвали. Морская свинка с презрением сморщила нос, и исчезла. Дверь распахнулась и вошел Джулиан, чтобы начать следующую сессию. Он радостно улыбнулся Невиллу. - и отношения с другими членами семьи, конечно, ты согласен? Брови Джулиана пошли вверх, вопросительно, и он уставился на Невилла в ожидании ответа. Точно. Словесный понос поочередно с периодами полной идиотической тупизны. Это может очень пригодиться. Он начал выпячивать свой ланкаширский акцент, до такой степени, что наверняка получил бы взбучку от бабушки, если бы она могла его слышать. Это сбивало их с толку; они чуть было ни начинали подозревать, что он над ними глумится, но каждый раз, видя перед собой туповатого пациента с медленной речью и потухшим взглядом, испытывали сильные сомнения в том, что он на такое способен. И это их сильно раздражало. Интересно, если я смогу вынудить их ударить меня, сколько очков можно будет мне начислить? С Джеммой, которая, как он подозревал, была слабым звеном в их тройке, он начал экспериментировать с заиканием, затем – с прихотливыми словесными конструкциями, странным произношением, иностранными фразами и случайными цитатами из маггловской литературы. Ее реакция на последнее убедило его, что она знает о магглах даже меньше, чем Драко. Он стал их употреблять намного чаще и выбирать малоизвестные высказывания, благословляя свою подростковую увлеченность Диланом Томасом и Т.С.Элиотом. Она пыталась понять его в течение трех сессий и, очевидно, страшно паниковала, опасаясь упустить первые признаки ожидаемого прорыва. На следующую сессию они с Полом явились вместе. В отличие от прошлых сессий, они оба встали с его стороны стола. Лицо Пола было мрачным, Джемма выглядела встревоженной. Голос Пола, тем не менее, был настроен выразить мягкий упрек. - Джемма докладывает мне, что ущерб, причиненный тебе Малфоем, оказался более глубоким, чем мы надеялись; скользкие, изощренные ментальные уловки, которые ему удалось навязать твоему сознанию, до сих пор, несмотря на наши усилия, удерживают тебя в этом болоте. Мы имели долгую дискуссию о твоем состоянии, Невилл, и приняли решение, что ситуация оправдывает меры, которые мы применяем крайне редко. Его рука скользнула во внутренний карман мантии. В резком свете кабинета жидкость в маленьком фиале блеснула бриллиантовой искрой, когда Пол поднял его повыше. - Ты стал очень уклончив, по словам Джеммы. В целом, это неплохой признак, Невилл. Он показывает, что мы подобрались близко к истоку твоих проблем. Реакционная часть твоего мозга – та часть, которая все еще цепляется за негативные привычки мышления – чувствует, что мы близки к победе. Естественно, она мобилизует свои лучшие силы. Но мы не дадим ей шанса. Мы слишком близко принимаем к сердцу твои трудности. Настало время помочь тебе – тебе настоящему – прийти к осознанию того, как именно Малфой сумел растлить тебя, и что мы можем сделать, чтобы тебя вылечить. Джемма! До того, как он успел среагировать, Джемма подскочила ему за спину, схватила за нос и нижнюю челюсть и силой заставила раскрыть рот – так Марволо и Риддлу вливают зелье от глистов – в его мозгу пробежала циничная мысль – а Пол быстро вылил содержимое фиала в его горло. Джемма ловко сжала ему челюсти. Он непроизвольно вдохнул, и проглотил. Это был его первый допрос под сывороткой правды. Увы, не последний. Он продолжал сопротивляться, с растущим отчаяньем, но с не меньшим упорством. Результаты сессий с веритасерумом озадачивали их, он это видел. Неудивительно, идиоты. Что толку вам от чистой правды, если у вас нет ни малейшего представления о том, какие вопросы задавать. Они стали искать альтернативы. И этим почти сломили его. Только самый глубинный инстинкт самосохранения спас его в последний момент. После этого галлюцинации участились, и он стал поощрять их явление. Вот и в текущей сессии дела шли неважно. Он чувствовал раздражение Пола, видел его, как туман кочующий по комнате. Его начала бить дрожь. Определенно, не очень хороший знак. Сущности в углу комнаты тоже осмелели. Они роились вокруг него, избегая только самого прямого взгляда. Розовая морская свинка тоже заявилась с визитом и сидела на столе, между ним и Полом. Она прочирикала что-то поощрительное и приветливо помахала одной лапой, как будто отдавала честь; он это расшифровал, почему-то, как как эквивалент поднятого вверх большого пальца. Потом она исчезла. Пол начал барабанить пальцами по столу потом посмотрел на них, нахмурился, и обхватил ими остывающую кофейную кружку. - А ты знаешь, чем Малфой сейчас занимается, Невилл? Я думаю, раз ты так сопротивляешься из-за извращенного чувства преданности, тебе это следует знать. Он щелкнул по лежащей перед ним газете. Невилл так и не смог понять, была ли привычка Пола во время сессии всегда класть на стол перед собой газету или книгу намереньем просто выказать ему привычное неуважение - «ты должен меня слушать, а я могу выбирать, слушать тебя или нет»- или это можно принять за тонкую попытку подкупа. Внешний мир по-прежнему существует. Тебе нужно сделать так мало – совсем мало – чтобы вернуться в него. - Э – что? Что там с Драко? Он сделал над собой осознанное усилие, на этот раз, чтобы голос его звучал тупо и мертво. Усталость тяжелым грузом придавливала все вокруг. Пол улыбнулся ему, с состраданием. - Да так, боюсь, не похоже, что он теряет время на беспокойство о том, куда же ты делся. Вчера он был почти рядом – кажется, в Манчестере – но потом опять двинулся на юг. По ночным клубам зажигает - и здесь, и там. И не оставляет у всех заинтересованных ни малейшего сомнения, что считает себя полностью доступным. Отчаянье ударило как молотом по голове. Там в подвале никого не было. Никто не передал послание. А он думает, что раз я не подаю вестей, то считаю себя с ним в ссоре. И если он дал себя поймать этой газете, то, похоже, решил выкинуть идиотский фортель, только чтобы мне показать, что ему все пофиг. И никто не придет меня выручать. Никогда. Впервые за все время он уронил голову на руки. Наверху голос Пола приобрел ноту едва прикрытого торжества. - Что ж, теперь ты видишь, почему мы потратили столько сил, чтобы спасти тебя от твоих заблуждений, Невилл. И сейчас, я думаю, тебе было бы полезно поделиться со мной своими мыслями на этот предмет, чтобы мы могли совместно все проанализировать. Голос Пола вдруг стал несколько приглушенным. Невилл не сомневался относительно причины этого изменения. Пол наклонялся, чтобы достать что-то, стоящее за столом. Невилл точно знал что. С усилием, он не дал себе болезненно вскрикнуть. НЕТ! Только не это! Не об этом! Он вдруг почувствовал, что прошел точку невозврата. Это должно прекратиться. И ему уже все равно как. Может быть удастся вырвать у Пола его палочку. Ведь он не ожидает физического нападения. Или он может вынудить Пола убить его. Так или иначе, у него есть средство покончить с этим. Он слишком долго считал себя беспомощным. Очень осторожно, не выдавая себя даже легким движением головы, он открыл глаза. Внезапно, с невероятным восторгом он увидел сквозь решетку пальцев, как из ниоткуда вдруг материализовалась палочка, и тихо легла на пол – туда, где он легко мог ее достать. Пол все еще сидел, наклонясь под стол, - шебуршал там чем-то. - Итак, Невилл, - начал он. Голос его звучал напряженно – сгибался он с усилием, – Давай попробуем начать с простого. Как бы ты описал свою главную мысль на текущий момент? - Что ж, это легко, - Невилл вздохнул, трепеща. – Исполнение мечты. Пол резко выпрямился в ответ на новый тон в его голосе. В течение бесконечных часов терапии Невилл рассчитал с точностью до миллиметра расстояние между кушеткой и консультантом, сидящим в кресле. Не оставалось ни малейшего шанса, что он мог бы промахнуться. Оглушающее заклятие ударило Пола прямо между глаз, и он опрокинулся навзничь, не успев даже рта раскрыть. Невилл уронил голову на руки, и где-то секунд тридцать его била крупная дрожь; вдруг полуслышный шорох привлек его внимание. Он поднял глаза. Дверь широко распахнулась. Благословенный сноп солнечного света обрушился в кабинет. А еще там стоял Драко, опершись на дверной косяк. - Привет, красавчик, - проговорил он. Драко осмотрел бессознательное тело Джеммы и удостоверился в том, что если оглушающее заклинание рассеется раньше, чем он планировал (конечно, с заемной палочкой никакой уверенности быть не может), веревки, которыми он привязал ее к кухоннному стулу, должны надежно обездвижить тело. Бетси аппарировала в кухню, вся на нервах. Драко приложил палец к губам и указал на дверь, за которой держали Невилла. - Собери свиней и выстави их с территории, прежде, чем магглы набегут спасать свое стадо, - зашипел он. – Я пойду выручать Невилла. Проверишь, как пойдут дела, через пятнадцать минут – если все гладко, останешься караулить, на случай, если третий вернется, или еще кто неожиданно объявится. Поняла? Она кивнула, широко раскрыв глаза. - И – Бетси – - Да? - Это был хороший план. Прости, что не сразу сообразил. Она ухмыльнулась и исчезла. Драко сосредоточился на заветной двери. Джемма не предпринимала ни малейшей попытки вызвать оттуда помощь. Это интересно. Была ли она слишком испугана и не сообразила – или знала, что там ничего не услышат? Звуконепроницаемые чары? Очень может быть. Он подавил дрожь. Он слишком много повидал, и ему не нравилась идея учреждения, где комната для допросов была тщательно изолирована от любого проникновения звуков, а ведущий допрос запирался в ней изнутри. Лучше не рисковать. Он снова поднял палочку Джеммы. "Silentium universum." Селестина Уорбек заткнулась на полуписке. Свинский концерт со двора отрубило как топором. Под покровом полной тишины Драко осторожно приблизился к двери. Затем палочкой решительно очертил на ее деревянной поверхности маленькое овальное отверстие, примерно на уровне колена. "Perfora !", - едва слышно прошептал он. Дерево пошло легкой волной, потом разредилось до тумана, и появился глазок. Он встал на колено и приник к нему. - полностью доступным, - стал различим мягкий, елейный голос. Драко моментально преисполнился неприязни к его владельцу, которого не было видно. Невилл, за исключением одной босой ступни, также оставался вне поля зрения. Но Драко расслышал, как он издал резкий, быстро заглушенный звук, похожий на возглас боли. Владелец голоса, очевидно, тоже его услышал - его тон гнусного торжества заставил Драко сжать зубы. - Что ж, теперь ты видишь, почему мы потратили столько сил, чтобы спасти тебя от твоих заблуждений, Невилл. И сейчас, я думаю, тебе было бы полезно поделиться со мной своими мыслями на этот предмет, чтобы мы могли совместно все проанализировать. Бесшумно, Драко встал на ноги. Рукой он придержал дверную ручку, чтобы дверь ненароком не раскрылась, и навел палочку на замок. Последние События научили его двум способам открывать двери бесшумно: одному - когда он еще был начинающим Пожирателем Смерти, и второму - когда он присоединился к союзникам. С легким привкусом глумливой фронды, он предпочел первый способ. С очень тихим «чпок» замок поддался, и дверная ручка легко повелась на поворот его кисти. Не пора. Драко опять наклонился и заглянул в глазок. Обладатель голоса нагибался вниз – Драко заметил белоголовый затылок и полоску загорелой шеи. Слава богу. Он ко мне спиной. И уверен, что с этого угла ему Невилла не видно. Он с секундным колебанием посмотрел на палочку в своих руках. Тот затылок выглядел нестерпимо соблазнительно. Нет. Так – не будем. Он едва слышно пробормотал заклинание перемещения. Палочка исчезла через дырку в двери. Елейный голос зажурчал вновь. - Итак, Невилл. Давай попробуем начать с простого. Как бы ты описал свою главную мысль на текущий момент? Спорим, она включает твою медленную и мучительную смерть. А до того – несколько месяцев обезображивающих и невыносимо позорных кожных болезней, я бы не удивился. Интересно, а что он ответит? - Что ж, это легко. Исполнение мечты. – Голос пел нежданной надеждой. Слава богу. Она у него. Мой выход, кажется – Драко повернул ручку двери. Мужчина со светлой бородой лежал навзничь на ковре за тяжелым дубовым столом. Невилл, обряженный в зеленую больничную пижаму, которая была ему явно маловата, сидел на краешке низкой кушетки, опустив голову в ладони. От него исходил безмолвный крик отчаянья, от которого у Драко перехватило дыхание. Что эти пидоры с ним делали? Невилл поднял голову. Драко постарался настроить свой голос на легкий тон. - Привет, красавчик. Глаза Невилла скользнули по нему, потерянно, как неродные, и душа у Драко оборвалась. - Драко? – голос был безжизненный, едва различимый. - Хм? - Что за хрень ты сотворил с волосами? Судорога, сжимавшая уголки его рта - а он и не чувствовал – внезапно отпустила. Он прошел в комнату и наклонился к лежащему без сознания мужчине, чтобы забрать палочку. Она показалась ему сальноватой на ощупь, и он брезгливо уронил ее на стол. - Да так. Полагаю, тебе такой цвет не нравится? Невилл пожал плечами, безразлично, и вновь уставился на свои ладони, как будто раньше их не видел. Драко резко отбросил все фривольные – не говоря уж про утонченные – сценарии воссоединения с возлюбленным, которые без конца проигрывал в своей голове последние два дня. Нет, не до закладного камня. Просто приник к последнему краешку, и уже не знает, где кончаются его пальцы, а где начинается пропасть. Не говоря уж от том, куда двинуться, чтобы вновь почувствовать под ногами землю. Однажды они так же попались во время Последних Событий. Он прикрывал Невиллу спину на случай внезапного нападения Пожирателей, пока тот собирал какую-то редкую камнеломку, позарез необходимую для спасительного лечебного зелья. Бурлящая темная торфяная вода шотландской форельной речки с ревом катилась в узком каменном ущелье примерно в трех-четырех метрах внизу. Он вопил Невиллу, чтоб тот поторапливался и уже нарвал бы этого сена, пока на них не насела половина Пожирательского войска, когда вдруг понял, что Невилл ничего не слышит - замер столбом и, оцепенев от ужаса, смотрит на бешеный поток. Память много чего могла. Поэтому его голос оставался легким, разговорным. - А вот мне этот свет не нравится. Что тут так зудит? Он поднял палочку Джеммы, которой Невилл позволил упасть на ковер, и небрежно направил ее на светильник, который тут же брызнул тысячей осколков. Звук сразу прекратился. Его отсутствие было ощутимо как острое, почти физическое, наслаждение. А ведь я едва вошел в комнату. Как же долго это продолжалось? Он подошел, присел на кушетку рядом с Невиллом и, запустив руки под расстегнутые борта пижамы до самой спины, обнял его. Каждый мускул был стянут узлами так сильно, что уже не знал, как расслабиться. Драко прошелся костяшками по всему позвоночнику, нажимая по всей длине, очерчивая последовательно каждый позвонок, а затем стал массировать ладонями и пальцами, продвигаясь к бокам медленными, упругими, осторожными кругами. Это я, помнишь меня? Тебе уже не надо бороться с ними в одиночку. Невилл повернулся, прижался лицом к груди Драко. От него шел запах ужаса, отчаянья и смертельной усталости. Драко продолжал говорить, тем же обычным размеренным голосом, неторопливо, в своей манере растягивая слова, а его ладони, не переставая, выписывали ритмичные узоры по спине, вверх – вниз. Голос Невилла звучал глухо. - Они заставили меня это надеть, и дали понять, что получить право носить нормальную одежду нужно будет заслужить. Тон Драко не изменился. Движение рук – тоже. - Непростое это дело – иметь принципы. Чего бы я только ни сделал – а уж что бы ни пообещал – за счастье выбраться из такой пижамки. - Вон оно как, – голос Невилла был все таким же неживым. – А ведь они хотели – очень настойчиво – чтобы я признал, что согласен с их мнением, что ты мелкий, самовлюбленный, безответственный, беспринципный эгоист, которому плевать с высокой колокольни на то, что наши отношения вбивают клин между мной и всеми моими старыми друзьями. - Неужели? Удивительно, что у тебя возникли с этим проблемы. Звучит как весьма точный парафраз твоей последней речи по поводу моего поведения, и высказано было не далее как в эту среду, поутру. В голосе Драко проступили нотки более резкие, чем он бы хотел, но руки ни на секунду не прекращали свое размеренное движение. Невилл выпрямился, чтобы посмотреть Драко прямо в глаза. На таком близком расстоянии выступившие на его лице морщины проявились с нестерпимой определенностью. Его глаза были налиты кровью и не моргали. Голос выдавал полную безнадежность, потерю себя, непосильное страдание. - Возможно, что когда я понял, с кем именно я, оказывается, разделяю это мнение, я от него отказался. Драко обнял его, резко и крепко. - Все хорошо, родной, - прошептал он ему в макушку. – Я получил твое послание на салфеточке. Я знаю. Невилл конвульсивно содрогнулся несмотря на обнимающие его руки. – Нет, все не так. Ты хоть понимаешь, чем ты рисковал, когда решил сунуть палочку мне, а не вырубать Пола самому? -Мм? Какой риск? Я знаю, что ты можешь вырубать людей. Видел во время Последних Событий, вспомнил? - Я не про это. Невилл начал дрожать. Драко тайком поднял с кушетки палочку Джеммы и пробормотал "Calefacio" (прим перев. –«Согрев»). Температура в комнате поднялась настолько, что орхидеям показалось бы чересчур, но это не возымело никакого заметного эффекта в состоянии Невилла. - А ты знаешь, насколько я был близок к убийству? Драко склонил голову насторону, как бы обдумывая, но при этом обнимал его так же крепко. - Если ты не брал, в тайне от меня, уроки по Avada Kedavra, я не думаю, что ты был так к этому близок, - проговорил он рассудительно. – Это делается не так легко, как кажется, и требует серьезной практики. Хотя, уверяю тебя, достаточно большая доза отчаянья - и тут я совершенно не шучу – могла бы весьма серьезно компенсировать многие недоработки в твоей технике. Голос Невилла был очень тих. - А если бы я сумел? Голос Драко не терял рассудительности. – Что ж, признаю, что сегодня утром было бы лучше обойтись без прелестей возни с трупом. Но мы бы что-нибудь придумали. Тансфигурировали бы тело в пару кило песка и сбросили на дальнем пляже. Потом прогнали бы priori incantatem два раза, один за другим, без перерыва, чтобы никто не смог понять, что этой палочкой делали - и всего делов. Я уверен, что нам удалось бы выставить виноватой в его исчезновении ту упертую девку с кухни. Не сомневаюсь, даже зная о нем столь мало, что любой проработавший с ним хоть какое-то время имеет стопудовую причину порешить этого козла. Так что видишь – ничего страшного. Даже если б ты не удержался. А ты удержался. Невилл издал звук средний между смешком, всхлипом и икотой, который казался совершенно душераздирающим, к какому разряду его ни отнести. - Господи, это точно ты. Драко прищелкнул языком. – Некоторых не так легко убедить, скажу я вам. - Да мне тут разное мерещилось. Много чего. Кажется. - Что ж, думаю я смогу показать тебе разницу. Вот кто-нибудь из твоих фантомов делал так? И тут слова спокойный, мягкий, расслабленный, сдержанный оказались совершенно бессмысленными. Слова для идиотов. Для статуй. Не отдавая себе отчета как и куда, он осознавал только, что его губы крепко прижимались к губам Невилла, язык ворвался вглубь, руки неистово заходили везде, куда могли достать, а все тело пылало одной мольбой: «Смотри, я здесь. Я так долго шел к тебе. Я хочу тебя. Я так скучал. Я хочу тебя. Мне без тебя никак. Без тебя я не знаю, кто я». Их тела сплелись на кушетке – наконец-то вместе после такой долгой разлуки – и тут не может больше быть места для непонимания – Неожиданно ладони Невилла уперлись в его грудь, отталкивая от себя. - Остановись. В голосе звучала страшная боль. В шоке, он упал с кушетки спиной назад, ударился об пол, откатился и замер, не дыша. - Это не из-за тебя. Пожалуйста, не подумай, что дело в тебе. И вот уже голова Невилла снова в его ладонях. А боль так и льется сквозь скучный безразличный тон этого голоса. - Это просто – этого слишком много. Для меня сейчас. Я – я только так могу объяснить это, что как будто я не вижу цвета, сейчас. Я очень хочу – но не могу. А от этого сильно пугаюсь. Но это не из-за тебя. Пожалуйста. Верь мне. Не ты. Драко придвинулся, нерешительно. Поднял упавшую на ковер палочку Джеммы. - Я думаю, что тебе не помешает побыть на свежем воздухе. Увидеть дневной свет. Это несущая стена, как ты думаешь? Не дожидаясь ответа он разнес ее в белое облако пыли, пробив широкое неровное отверстие в залитую солнцем столовую с ее окнами от пола до потолка, обращенными в сад. Пока пыль садилась, все молчали. Невилл улыбнулся, болезненно. - Боже, как чудесно снова увидеть деревья. Я почти забыл, как они выглядят. А не мог бы ты еще кое-что для меня сделать? - Все, что угодно. Только скажи. - Мог бы ты починить мне глаза? Пол на меня тут окрысился, когда я начал задремывать, и зачаровал их так, что веки не закрываются. Ты не представляешь, как это мучительно. Восклик возмущения, готовый вырваться из груди Драко, был задавлен в зародыше жестким усилием воли. У него сейчас нет сил реагировать на мой праведный гнев. Мужественная попытка Невилла поддержать тон сдержанной обыденности рассказала ему больше, чем он хотел бы знать, о том, что тут творилось. Он присел на кушетку, поймал рукой подбородок Невилла, запрокинул его голову назад и внимательно посмотрел в его налитые кровью глаза. - Мда. Вижу. Почему ж ты раньше не сказал? Это они так тебя наказали. Но я не хотел бы работать чужой палочкой с твоими глазами – Невилл удивился. – Я рискну. Эта палочка, кажется, слушается тебя вполне сносно. А почему ты своей не пользуешься? - Ах. – Он постарался аккуратно подбирать слова. – Боюсь, что Министерство отслеживает мою палочку. Я – ээ, разве не сказал, что, вроде как, в бегах? Поэтому и волосы такие. Поэтому и добирался сюда столько времени. Мне очень жаль, что я не смог вызволить тебя вчера, но как я ехал – это был чистый кошмар. Представь, я должен был сесть на Маггловский поезд – - Хм. Полагаю, мне следовало уже привыкнуть к тому, что простые фразы типа «окей», побывав у тебя, приобретают весьма специфическое значение. Что значит «в бегах»? Что ты натворил? – он, должно быть, уловил оскорбленное выражение лица Драко, потому что сразу поспешил добавить, - Как они говорят. Драко положил руки ему на плечи. – Ой, да ничего особенного. Они приписывают мне похищение двух человек. И убийство. - Убийство? Кого же ты там у них убил? Надеюсь, не Юстаса? Нарочитая легкость его тона сводила с ума. Драко постарался поддержать ее. - Ну нет, дождись дня рожденья. Не порти сюрприз. Невилл полухихикнул, приглушенно. – Нет, ну честно. Кого ты там, якобы, поубивал? - Во-первых, тебя. Меланию и поттеровского кузена, во-вторых. И может быть еще полстраны, как знать? Я не видел сегодняшнего Ежедневного Пророка. Но ты не волнуйся. Все под контролем. Ну, или почти. Давай-ка с глазками разберемся, для начала. Драко собрался и прошептал "Libera palpebras" (прим перев. - Освобождаю веки). Невилл моргнул, раз, затем еще, несколько раз, стараясь не шипеть от боли, когда веки скребли по засохшим глазным яблокам. Он плотно закрыл глаза и повернул голову так, чтобы прижаться лицом к плечу Драко. Голос его был сбивчив. - Боже, как хорошо. Просто потрясающе, как начинаешь ценить темноту, когда она оказывается недоступна. Вот уж темноту-то, по крайней мере, я могу с уверенностью обеспечить. - Ну что ж, давай найдем тебе пристойную одежду, и будем выбираться отсюда. И тебе бы лучше подобрать палочку этого мудилы Пола, если сможешь себя заставить взять ее в руки – мы сможем, наверно, отыскать и твою, если постараемся, но я боюсь, что она тоже у Министерства на крючке. Поэтому тебе лучше пока попользоваться его палочкой, уж потерпи. Дел у нас много, надо поторапливаться. Невилл поднял на него глаза, и на его лице отразился ужас внезапного воспоминания. – Нам нельзя так просто уйти. Я должен найти один пергамент. Они сказали – они предъявили мне министерский ордер. Если бы я не пошел с ними добровольно, они собирались – сдать меня в лечебницу Святого Мунго. Нам его нужно непременно найти и сжечь – Он задергался, как одержимый, цеплялся за Драко, чтобы как можно быстрее подняться с кушетки и начать искать. Драко держал его крепко. -Хей, успокойся. Да найдем мы его. Но ты головой-то подумай. Министерские, конечно, старые пердуны на синекуре, но одного у них не отнять – делопроизводство блюдут свято. Если это был подлинный министерский ордер – а я полагаю, что в том состоянии ты не мог его как следует изучить – не мог, я так и думал – то копия подшита в дело. Жечь его нельзя. Нет, мы найдем его, а потом я пошлю Бетси показать его нашим юристам: они поработают и добьются отмены, или отзовут, или что там еще нужно делать. Они, безусловно, справятся с проблемой со своей стороны гораздо лучше, чем мы с тобой. - Бетси? - Да. Она где-то здесь. Она у нас просто звезда. Этот дрочила Юстас вчера дал ей одежду, и если она поймет, что ей выпал верный шанс оформить ему волчий билет за злоупотребление служебным положением, то, полагаю, ее день станет праздником. Но ты не волнуйся. Разберемся. Голос Невилла доносился с какого-то холодного мертвого места, оттуда, где умирает всякая надежда; места,где все двери заперты изнутри, и где ветер до костей пронизывает тело. - Если не получится – Драко, пообещай мне кое-что. Его тон предупреждал. Тон и обращение заставили Драко обледенеть до костей. - Мм? – поинтересовался он осторожно. - Если они попытаются привести его в исполнение – если не будет другого выхода – тогда Через мой труп – это не фигура речи. Ты понимаешь, о чем я тебя прошу? Драко сдвинул брови. - Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Невилл пожал плечами, в нетерпении. – Я говорю тебе, что лучше умру, чем окажусь в Святом Мунго. Или здесь, у них. А из того, что ты говорил, очевидно, что Avada Kevadra для тебя не проблема. - Боюсь, что так. Это один из тех навыков, которые отец считал основополагающими для своего сына и наследника. Но если тебе интересно, фактически, я никого разумнее фазана не уложил. И даже это потребовало полгода тренировки. Но миссис П. ценила мои старания. - Вот как. Типа «Вступай в ряды Пожирателей и распрощайся с ужасами свинцовой дроби в охотничьем пироге». Драко нервно глянул на него. – А им ты ничего такого не говорил? Он кивнул в сторону лежащего Пола. Невилл пожал плечами, без эмоций. -Возможно. Я ж говорил, что у меня были всякие галлюцинации. С неожиданной решительностью Драко встал на ноги. – В таком случае надо обязательно найти твои клинические записи и уничтожить их. Нельзя, чтобы подобные комментарии вышли наружу некстати. - Ну так как? Ты мне обещаешь? Он прикусил губу. Глаза Невилла были широко распахнуты и страстная мольба в них ужасала. Приняв решение, Драко кивнул. - Даю слово. Если другого выхода нет, я им тебя не отдам. Через труп, да будет так. Конечно, я не собираюсь допустить, чтоб до этого дошло. Или – если все же придется – прежде упокоится хуева туча других господ. Он не стал заморачиваться говорить это вслух. Невилл выдохнул с облегчением, сам встал на ноги, и, подобрав с письменного стола палочку Пола, впереди Драко заспешил прочь из кабинета. Драко, двинувшегося было за ним, посетила внезапная мысль. Незаметно для Невилла, он склонился к лежащему на ковре Полу, отрезал прядь его волос и засунул в карман. Затем поспешил вслед за другом. Обыск объекта прошел проще, чем они опасались. Палочка Невилла и его одежда (аккуратно вычищенная и отглаженная) были разложены на кровати в первой же спальне на первом этаже, куда они заглянули: лежали наготове, по-видимому, к ожидаемому моменту, когда Невилл заслужит право покинуть кабинет терапии. Найти записи оказалось еще проще; они сразу заметили тяжелую импозантную дверь и обнаружили, как и ожидалось, что она принадлежала директору по научным исследованиям, а клинические записи по всем несчастным, которые попадались им в лапы, разложены в алфавитном порядке по картотекам, вскрыть которые не заняло и секунды. - Паршивая защита, - заметил Драко. Невилл улыбнулся, немного мрачно. - А чего им беспокоиться? В конце концов, все эти записи касаются добровольцев. И они сейчас расхаживают по улицам со счастливой улыбкой и заверяют, что обязаны своим счастьем именно этой программе и рекомендуют ее семьям всех своих друзей. Драко еще раз глянул на него исподтишка. Было видно, что Невилл очень старается, но едва удерживается, чтобы не скатиться или к угрюмой безнадежности, которая так напугала Драко вначале, или к приступам абсолютно несвойственного ему цинизма. - Прибери, все-таки, список пациентов, - посоветовал Драко. – Мы его тоже передадим нашим через Бетси. Чем больше у нас доказательств того, что эти ублюдки здесь творили, тем лучше. И над кем – тоже важно. Невилл кивнул. - Кстати, всегда есть надежда: а вдруг им можно как-то помочь. Они еще раз осмотрели офис. – Все взяли? – спросил Драко. Невилл глянул на пергамент с министерской печатью и на список пациентов. Кивнул. - Уверен? Это последний шанс. - ОК. Жарь. Драко помедлил, затем поднял палочку Джеммы. - Incendio! Пламя быстро охватило все, что было в кабинете. Они стояли в проходе и смотрели сквозь открытую дверь; огромные синие языки рванулись в их сторону и вдруг отпрянули, свернулись назад и опали, потрескивая, в кучку пепла в середине комнаты. Остался только элегантный костяк кабинета, скелет, прикрытый слоем сажи: вся мебель, документы, ковры и портьеры были уничтожены огнем. Бетси, в соответствии с инструкцией, рассадила бессознательные тела Джеммы и Пола и надежно привязала их к стульям в полуразгромленном кабинете терапии. Невилл притормозил на пороге. - А нам нужно туда возвращаться? Драко протянул ему руку. – Нет. Если не хочешь – не ходи. Но я думаю, что тебе станет легче, потом, если ты не пренебрежешь сейчас возможностью встретиться с ними с другой стороны их стола, когда ты держишь палочку. Особенно приятно, что рядом будет стоять твой собственный, абсолютно тебе преданный приспешник- злодей. Невилл поднял бровь. – Ты? - Кто ж еще-то? В конце концов, ты не можешь сказать, у меня нет достаточной квалификации на эту должность. Да будет тебе известно, злодейское приспешничество –это практически главное, ради чего я был зачат. В коротком смешке Невилла промелькнула тень почти подлинного веселья. - Что ж, кто я такой, чтобы стоять между тобой и твоим предназначением? Идем, раз так. Пол и Джемма болтались на стульях. Драко вопросительно приподнял бровь. Невилл, белый как полотно, кивнул. - Enervate! Они вяло зашевелились. Выражение проступающего на их лицах ужаса, нарастающего по мере осознания того, с кем им предстоит иметь дело, по мнению Драко, стоило всех его трудов. Он невозмутимо взгромоздился на край письменного стола (уступив без слов место в крутящемся кресле Невиллу) и радостно улыбался им сверху вниз. - Невилл мне тут порассказал, какие вопросы вы ему задавали. Похоже, я вас изрядно занимаю. Он просил меня поинтересоваться, не могу ли я как-то удовлетворить ваше любопытство, раз уж я здесь? Пол моргнул, затем повернулся к Джемме. - Какого черта, откуда он здесь? Драко встрял еще до того, как Джемма успела преодолеть начальное заикание. - Ой, да это она меня пригласила. Чтоб я помог со свинским нашествием на ваш садик. И извольте взглянуть! Он картинным жестом указал сквозь зияющую рваную дыру в стене на огромные окна столовой и открывающийся чудный вид на загон для гиппопотамов на месте прежнего газона. - И как вам сервис? Ни одной свиньи! Пол, с трудом стиснув зубы, проговорил. – Я также вижу, что нет стены. И нет сада. Ты заплатишь за этот вандализм, варвар. Драко наклонил голову насторону. – Что ж, нельзя сказать, что мне это не по карману. Как раз из мелочишки. Но я очень удивлюсь, если мне все-таки придется платить, знаете ли. Вы что собрались делать? Подавать на меня в суд? - После того, как Министерство с тобой поработает, от тебя мало что останется для суда, - прошипел Пол. - Какой оптимист, а? Смотрим: никаких свиней; а еще – никаких авроров. Вы, очевидно, не следили за новостями. Пол улыбнулся, неожиданно и мерзко. – Вовсе нет. Как раз следил. Покажи-ка своему бойфренду ту фотографию с первой полосы газеты, на которой сидишь, и попробуй объяснить ему, что ты делал прошлой ночью, когда Невилл, вероятно, так сильно ждал, что ты здесь появишься. Драко поднял брови и взглянул на номер Ежедневного Пророка, лежащий на столе. Его губы невольно изогнулись, но ценой значительного усилия ему удалось не проронить ни звука. Он помолчал и сделал глубокий вздох. - У меня нет объяснений, каких-либо, этой фотографии. – наконец пробормотал он, нарочито нейтрально, и передвинул газету Невиллу через стол. – Я, конечно, не знал, что кому-то удалось сделать такой снимок. И – меня сильно тревожит сам факт его существования. Глаза Пола заблестели триумфом. Невилл тоже поразглядывал фотографию со спокойным интересом, затем глянул на Драко, потом – снова на снимок. И, наконец, опять на Драко. - Это он тебя сильно тревожит? А представь, мне-то каково? В его голосе ощущался новый, непередаваемый тон. С почти всепоглощающим облегчением и благодарностью Драко распознал в нем насилу сдерживаемое веселье. - Даже и думать боюсь, - пробормотал он. Их глаза встретились, на секунду, с полнейшим взаимопониманием. Пол явно почувствовал, что брошенная им граната не взорвалась, непонятно почему. Он с грустью покачал головой. - Если бы только нам удалось поработать с тобой чуть больше, Невилл, - печально проговорил он. – Мы могли бы докопаться до причины, как ему удается проделывать такое. Но очевидно, это глубже и Темнее, чем мы предполагали вначале. - О чем это он? – поинтересовался Драко. Джемма, которая все собиралась с духом вступить в разговор, с тех пор как обрела сознание, прошипела: - Это он о ваших взаимоотношениях. Нам так и не удалось понять, на чем они основываются. - Неужели? – Драко склонил голову насторону. – Хороший секс и грязные шуточки. Что тут сложного? Не привлекая внимания, его рука прокралась назад, чтобы скользнуть по кончикам пальцев Невилла. И почувствовать легкое движение в ответ. Джемма возмущенно вздохнула. - И полагаю, вы скажете, что угроза, высказанная мне ранее, была всего лишь грязной шуточкой? - Нет. – Его тон был абсолютно будничным. – Я сказал то, что хотел сказать. И поверьте мне, я бы сделал это без колебаний и сожалений. Но в данной ситуации - только по запросу. Это Невиллу решать, что с вами делать. А я – считайте меня просто исполнителем. Я вам советую воззвать к его милосердию. Он еще раз улыбнулся, зная что улыбка не достигнет глаз, и был удовлетворен, заметив, как Джемма вздрогнула. Пол скривил рот. - И вы думаете, что мы поверим? Что вы согласны выступать вторым номером у – - Осторожно. – Предупреждающее урчание было недвусмысленным. Пол пожал плечами. - Как хотите. Но увольте меня от признания, что я верю, что вы согласны на вторую роль. Это - не для сына вашего отца. - Че? – брови Драко сошлись в удивлении. Он повернулся к Невиллу. – А я-то считал, что мой отец отточил свои навыки быть прихвостнем до высокого искусства, ну правда же? Рот Невилла сжался в усмешку, которая ничего общего с весельем не имела. - Вопрос, кто был твоим отцом, не дает им покоя. Знал бы ты, сколько раз они его задавали – Глаза Драко расширились. - Ну нихрена себе. Опять эта чушь про оборотное? Невилл кивнул. Джемма, набравшись смелости, пробормотала с вызовом: - Что ж, вижу, вы тоже в курсе. Тон Драко оставался подчеркнуто безразличным. - Да уж, конечно. Вы же не думаете, что ни у кого до вас не хватило духу мне об этом намекнуть, не правда ли? Лично меня, при встрече с очередным оболтусом, верящим в это, всегда одолевали сомнения, был ли у этого убогого секс хоть с кем-нибудь? И уверен, что он никогда не встречал мою мать. Джемма вспыхнула. – А причем здесь ваша мать? Он пожал плечами, картинно. – Что ж, это подтверждает тезис про секс. Если вы действительно не знаете, причем здесь моя мать, я не думаю, что мне будет уместно вас просвещать. Джемма чуть не задохнулась от гнева. – Это мое личное дело! – взвизгнула она. - Да ну, насколько мне известно, вы все последние тридцать шесть часов только и делали, что копались в интимных подробностях моей личной жизни. Так что от вас упреки в нарушении личного пространства несколько неуместны. - Это не одно и то же! То было необходимо в терапевтических целях – чтобы добраться до первопричины его извращенного мазохистского влечения к вам – - Я закрываю прения, - проговорил Драко сурово. – Впрочем, зная мою мать, я не могу себе представить, чтобы Темный Лорд или мой отец пошли на такой риск. Лицо Пола выражало полное недоумение. – Пошли на риск? Самый могущественный Темный Лорд со времен Салазара Слизерина и его ближайший помощник побоялись белобрысой вешалки, не собравшей в своей башке и трех СОВ? - Что ж, прошу уточнить, кто из троих жив на сегодняшний день, - отрезал Драко. И посмотрел на Невилла. - Вот ты два дня провел с этими придурками и все еще не хочешь их поубивать? Невилл покачал головой. – Я хотел бы остаться собой. Я принял решение. Но – осталось еще кое-что. Он нагнулся к полу за столом, поднял оттуда что-то и поставил на обтянутую кожей столешницу. Это оказалась элегантной формы серебряная чаша с крутящейся серебристой жидкостью. Руки Невилла слегка тряслись, когда он ставил ее. Драко перевел взгляд с чаши на Пола. Его голос перешел на шепот. - Это то, что я думаю? - Это Омут Памяти, да. – Голос казался бесконечно усталым. - Хм, понимаю. Выдранные воспоминания. – Его взгляд упал на Пола, который на этот раз вздрогнул, впервые за это время. – А знаете ли вы, сколько Пожирателей угодило в Азкабан только за одно подобное насилие над сознанием? Несмотря на все перенесенное, голос Пола все еще был тверд, что соответствовало глубине его убеждений. - В нашем учреждении это не так. Мы не приветствуем подобные методы, но оказавшись перед блоком, который был явно внедрен с помощью Темной магии, мы обязаны использовать все имеющиеся у нас средства для помощи пациенту. И когда Веритасерум не дал результатов, я принял решение использовать Омут в терапевтических целях. - Еще и Веритасерум? И опять незаконно. И как похоже – на дядю Жерара. Пол продолжал, не обращая внимания на все возражения, в его глазах горел евангелический огонь. - Это было сделано в интересах Невилла. Для лечения. И это не незаконно, при согласии пациента. Голос Драко был низок, полон насмешки. - И у вас оно было? Пол проигнорировал насмешку. - Мы бы его получили. Это был вопрос времени. И ценность метода лечения, позволяющая достичь нужного результата, оправдывает временной разрыв в соблюдении процедур. Я думаю, вы признаете это благотворным. Не отступайте. Окунитесь в него. Уверяю вас, там вас многое удивит. Сзади послышался полу-приглушенный всхлип. Драко покачал головой, его глаза были прикованы к Полу, как привороженные. - Пожалуй, нет. Levo! Серебряная чаша поднялась, покачиваясь, в воздух. Драко, непонятно как, все еще удерживая глазами взгляд Пола, повел ее сквозь пролом в стене и далее через огромные окна столовой, заставляя по мере движения набирать скорость, чтобы, наконец, разбить ее, с силой, о сучья ливанского кедра. Серебряная жидкость исчезла в запекшуюся от августовской жары почву у его корней. И вот тогда Пол, наконец, взорвался. - Вы – вы - немыслимый хулиган! Да вы представляете себе всю ценность записей, которые только что уничтожили? Я собирался писать статью – Silentio! Все присутствующие в комнате содрогнулись от громкости крика, включая Драко. Невилл встал из-за парты и засунул палочку Пола, которой только что наложил на него Оглушающее заклятие, обратно за ремень. Потом обернулся к Драко. - Спасибо. Драко протянул руку и схватил его за предплечье. – Не за что. Мне хватает проблем с тем, что у меня у самого торчит в голове и не дает покоя даже днем, чтобы я еще лез за твоим. И все-таки, в последний раз, ты уверен, что мне не уговорить тебя передумать? По чуть-чуть Круциатуса этим двум? Лицо Джеммы стало бледным, как смерть. – Вы не можете этого делать. Это – это незаконно. Губы Драко приподнялись над зубами с очевидным намерением сложиться в очень недобрую усмешку. По лицам адресатов стало понятно, что его поняли правильно. - Отчего же, при наличии предварительного согласия другой стороны. - Но мы не давали согласия – - Вы его дадите, как только я закончу кастовать Империо. В письменном виде, если понадобится. Да что там – в гребаной японской каллиграфии – если я так захочу. И в любом случае, это ж будет сделано в терапевтических целях, которые, как я понял, оправдывают небольшие отступления от буквы закона – - В терапевтических целях? Круциатус? – голос Джеммы срывался от возмущения. Драко кивнул. - Да-с. Мне кажется, что видеть вас обоих катающихся по полу в агонии, позволит Невиллу почувствовать себя намного лучше. - Не искушай меня, - пробормотал Невилл. – Не надо. Просто сотри им память и снова выруби, и пошли уже отсюда. - Окей. – Драко посмотрел на них в упор. – Итак, высуньте языки. И начинайте мысленно считать с 7144 до нуля с интервалом три. Ясно? Хорошо. Obliviate. Stupefy! Они повалились без чувств. Невилл посмотрел на него. – А что это за херня такая с «высунуть язык»? Драко пожал плечами. – Да так, одна маггла подсказала тут насчет способов обойти Обливиэйт. Итак, что дальше? Чтобы скинуть с хвоста Министерство, мне придется побегать и постараться найти Меланию и этого толстозадого козла Дадли, но я бы сейчас не отказался от завтрака, для начала, если ты знаешь здесь подходящее безопасное местечко. Я ничего не ел со вчерашнего утра, и то – какую-то гадость в маггловском вагоне-ресторане. Вот честно тебе скажу, я, кажется, понял куда Снейп девает все свои испорченные студентами ингредиенты из Хогвартса. Ручаюсь, он уже озолотился, сбывая их в железнодорожный кейтеринг. Да, кстати, я столкнулся с ним в Оксфорде. Он тебе привет передавал – - Как мило, - сказал Невилл отрешенно, но вдруг опомнился и вскинулся в ужасе и крайнем удивлении. - Он что? Драко ухмыльнулся. – Проверка бдительности. Невилл фыркнул. – Может у меня и были галлюцинации, но до такого бреда дело все же не доходило. А если говорить о завтраке, лучший вариант – завалиться к Мартину. Он мой самый старый друг в этих краях. - Мартин? – голос Драко был вежливо нейтрален. – Я не припомню, чтобы ты его упоминал. Невилл слегка замялся. –Ты не обижайся, но это потому, что он маггл. А ты другой раз заводишься из-за магглов, сам знаешь – - Я к ним начинаю привыкать. – Внезапно к нему пришла мысль, и он улыбнулся. - Ты можешь мне не верить, но я фактически состою на службе у одной из них. Вот прямо сейчас. У Невилла упала челюсть. – Чувствую, что нам о многом нужно поговорить. Имей в виду, что большинство моих здешних друзей – магглы. Учитывая, что почти все маги и ведьмы в этих краях – мои родственники, ты можешь меня понять. Более того, я не прочь смириться с ненулевым шансом, что твоим отцом мог быть Сам-Знаешь –Кто, если ты согласишься спустить мне тот факт, что Юстас – стопудово мой кузен. - Договорились. – Они обменялись торжественным рукопожатием. После чего Драко добавил,- Учитывая, что твоя двоюродная бабка Энид, вроде как, знакома с моим дедушкой, нельзя исключить чудовищную вероятность, что он и мой кузен тоже. Брр! Давай, не будем больше о нем. Что еще? - Что, про Мартина? Ну, кроме того, что и я сам все время хотел держаться подальше от родни, семейство тоже довольно долго считало, что я окажусь сквибом. И они подумали, что к этому лучше подготовиться. Поэтому я поступил в маггловскую начальную школу, и участвовал во всяческих маггловских делах, ну там, туристический клуб, уроки игры на гитаре и все такое. Все, что угодно, лишь бы поменьше в доме торчал. А когда я поступил в Хогвартс, то продолжал все это делать на школьных каникулах. Так я с Мартином и познакомился. Он руководит местной спелеологической спасательной командой. Драко приподнял бровь. – Не хочешь ли ты сказать, что на каникулах ты еще и по пещерам шарился? - Да чтоб я занялся таким спортом, где рискуешь одновременно утонуть, застрять в ловушке и разбиться насмерть? При том, что всем известно, что моя голова - не для высот? – Невилл посмотрел на него скептически и покачал головой. - Нет. Но я играл инкогнито за их бильярдную команду. И водил фургон спасателей, когда был дома, с тех пор, как научился рулить. Достал состаривающее зелье у Фреда с Джорджем в четвертом классе, а Гермиона показала, как можно подделать маггловское свидетельство о рождении, поэтому у меня были маггловские водительские права с пятнадцати лет. Я высвобождал человека для подземной команды. И я неплохо научился направлять их к искомому месту с помощью поисковых чар. Это была хорошая тренировка для Последних Событий. Достаточно пару раз посидеть в пабе с ребятами, у которых боты перемазаны мозгами тех бедолаг, которых они не смогли спасти, чтоб у тебя появилась совсем другая система приоритетов. Короче, дом Мартина – это такое место, куда меня должны пустить, если мне надо. Так что пошли. Драко кивнул. Бетси принесла его рюкзак и снаряжение Невилла, которое доставил Твейтси – все это дожидалось ровной кучкой в углу кухни. Делать тут больше было нечего. Он махнул Невиллу. - Ты иди, а я догоню. Только проверю веревки на тех двоих в комнате для допросов. Хлопнула дверь, и он нырнул в комнату. Пол и Джемма все еще лежали без сознания, привязанные к стульям. Он быстро наклонился к Джемме. Секундное дело – и прядь ее волос присоединилась к той, что он уже срезал у Пола и сунул в карман джинсов. Он догнал Невилла в саду. Невиллов друг Мартин оказался мужичком в круглых позолоченных металлических очках, вроде тех, что вошли в моду с легкой руки покойного Джона Леннона, с лысеющим лбом, потери которого он, казалось, компенсировал седеющими патлами, свисающими до плеч с остальных частей головы, и общим выражением любезной озадаченности. Появление у себя на пороге Невилла, в полдевятого утра, без предварительной договоренности, он воспринял совершенно спокойно. Он тут же пригласил Невилла и Драко пройти и гостеприимно спросил, успели ли они позавтракать, и если нет, то что он может им предложить. Их усадили в удобные изрядно потрепанные кресла, стоявшие по обе стороны камина; и вот они уже пьют кофе и оберегают тарелку с ячменными лепешками от пары заинтересованных кошек, так и не получив возможности сказать хозяину хоть слово в объяснение происходящего. - Должен тебя все-таки предупредить, - не спеша проговорил Невилл, жуя лепешку, - что я в данный момент считаюсь беглым сумашедшим. Мартин пожал плечами. – А с чего мне волноваться? Я руковожу спелеологическим клубом, на минуточку. На всех моих друзьях, кто еще не мертвый, стоит печать с диагнозом. – Он посмотрел на Драко. – А -ээ- вы, что, тоже? - Ой, прости, Мартин, - проговорил Невилл, вдруг с ужасом вспомнив, что в суете пренебрег обязанностью представить своего спутника. – Это мой друг – - Дэвид Моллой, - твердо сказал Драко, протягивая руку. – Можешь звать меня Муз, но если честно, лучше бы не надо. Он бросил быстрый не волнуйся, у тебя не глюки, я потом объясню взгляд на пораженного Невилла поверх своей кофейной чашки, и быстро продолжил: - Нет, я, собственно, по-простому – в бегах. Но сказать по правде – со всеми этими подставами, наветами, легендами для прикрытия и реальными поступками, совершенными мною по абсолютно обоснованным мотивам, я уже и сам запутался и не могу сказать почему. Мартин моргнул. – Облом, - сказал он, с неопределенной, но, очевидно, сердечной симпатией. Он задумчиво покачал головой, а затем обернулся к Невиллу. - А знаешь что, Невилл, - проговорил он с таким видом, как будто собирался поведать глубочайшую философскую мысль, - Ты водишь знакомство с очень странными типами. От Драко пошла ощутимая волна негодования. Невилл поспешил его успокоить: - Да ты его не слушай. Он просто наделен очень своеобразным чувством юмора – как и вся наша компания, собственно. Мартин обернулся к Драко в шоке и с самым виноватым видом. - Ой, вы только не подумайте, что это я о вас так сказал. Ведь я вас только сейчас впервые встретил. Нет, Невилл, нет. Смотри, ты мог подумать, что я был слегка удивлен, когда ты появился, но я тебя сто лет не видел, а тут приходил этот жутко странный мужик с деревянной ногой, и утверждал, что работал с твоим отцом и распрашивал про тебя, и всего-то с полчаса назад– Невилл вдруг весь задеревенел; Драко чувствовал, что и сам выглядит не лучше, но пришел в себя быстрее. Изрядно сдавленным голосом он спросил: - А этот мужик – у него случайно не стеклянный глаз? Мартин просиял. – А, так вы его знаете? Невилл раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут прозвучал другой голос со стороны двери в гостиную. - Сидим смирно, пацанчики. Аластор Грюм, казалось, занимал весь дверной проем, а глаза его сверкали свирепой яростью с двух различных направлений. - Expelliarmus! - пробормотал он, и обе палочки, которые Драко и Невилл выхватили с опозданием в несколько секунд аккуратной спиралью просвистели прямо ему в руки. Он заткнул их за пояс и повернулся к Драко. - И запасную, которая засунута под носок, милок, - рыкнул он. Неохотно, Драко выдал палочку Джеммы, и Грюм присоединил ее к коллекции. Мартин, при всем при этом, стоял тут же с открытым ртом. Грюм чуть взглянул на него. - Какие-то у тебя странные приятели, для маггла, сынок, - прошипел он. – Думаю, тебе будет гораздо полезнее посидеть на кухне. Imperio! Вали отсюда! Двигаясь как сомнамбула, Мартин поплыл прочь через вторую дверь. Грюм бросил ему вдогонку, через плечо, - И задай там пожрать кошакам. Терпеть не могу, когда всякие твари отираются вокруг меня, когда я веду допрос. Как только вонь кошачьих консервов пошла с кухни, оба кота шмыгнули прочь, подергивая хвостами. Грюм повернулся к Драко, оглядывая его так, как один из них мог бы смотреть на пойманную мышь. - Хм. Итак, ты утверждаешь, что не помнишь, какие преступления совершал, а какие были просто частью твоей легенды, так? Что ж, вроде это твой папаша прославился в свое время фразой, что ничто так не оттачивает память, как наложенный Круциатус. Так вот, поверь мне, сынок, я это сделаю с удовольствием. Он поднял палочку. Драко приготовился к приступу нестерпимой боли. Послышалось быстрое, громкое и невнятное бормотание на латыни, откуда-то сзади него, и в одно мгновение Шизоглаз исчез, как не было. Только, он, как бы, не совсем исчез, а подменился на – На- На- На резиновую уточку, сидящую с недоумением на коврике в окружении четырех палочек. Драко повернулся назад, очень медленно. За ним стоял Невилл, держа в руках палочку Пола, и в глазах его проскальзывал блеск берсерка, и он что-то бормотал себе под нос. Драко одним махом подскочил к нему, вцепился в плечи и сильно потряс. -Невероятно! Ты хоть понимаешь что ты только что сотворил? Будучи приведен в чувство, Невилл глянул с некоторой опаской за спину Драко. Лицо его упало. - Господи помилуй. Я превратил Шизоглаза Грюма в резиновую уточку. То есть, это я превратил Шизоглаза Грюма в резиновую уточку. Я фактически превратил – - Ну все, все – я уже понял, - Драко решительно прервал своего друга и повернулся. – И он тоже. Ну ни фига ж себе. Вот это - круть. Невилл опустился на диван, убитый содеянным. - Я не уверен, что ты действительно все понимаешь, – сказал он очень серьезно. – Я только что превратил коллегу моего отца – в банный аксессуар. - Ну, ты уж прости меня, если это покажется тебе бессердечным злорадством, но по мне так ты только что завалил самого крутого аврора двадцатого века. Один на один. Не своей палочкой. До завтрака. Что в целом, еще раз прости за не самый тактичный в данной ситуации комплимент, обязательно произвело бы очень серьезное впечатление на любого из старинных коллег моего отца. Не исключено, что тебя мог бы похвалить и Сам Его Босс. Дарко понял по выражению лица Невилла, что его последние аргументы оказались несколько контр-продуктивны. Он сменил тактику, присел на диван рядом с Невиллом, и обнял его за плечи. - А если посмотреть с другой стороны – так это он сам заслужил. В конце концов, он только что наложил Империус на твоего старинного друга - готовился ударить круциатусом по твоему возлюбленному – ты оставался последним – а что, если он задумал Большой Шлем, а? Невилл заметно повеселел. - Ну да, все так. – Он даже посуровел. – А еще – он меня недооценил. Ему и в голову не пришло проверить, а нет ли у меня второй палочки. Вот мудила. Драко кивнул. - Именно. Невилл посмотрел искоса на коврик. Уточка глянула на него своими бусинками. В голосе Невилла опять появилась паника. - Но что же нам с ним делать? Драко изобразил задумчивость. - Ну, по мне так, хряпнуть им пару раз об стенку. Невилл явно подумал примерно то же самое. Они немного помолчали. - Драко! Это абсолютно несправедливо, чистейшее ребячество и напрочь лишено какой-либо логики. Драко кивнул, счастливо. – Я знаю. Но это подарило бы мне невыразимое глубочайшее чувство полного удовлетворения. Тем не менее, когда Мартин, слегка потрясенный, появился из кухни, он застал Невилла аккуратно привязывающим бумажную этикетку к шейке уточки; надпись гласила: «Пожалуйста, побереги уточку. Потом заберем. Не повреди. ВАЖНО». Драко стоял, опершись на стенку камина, стараясь изобразить разочарование. - Ну, что ж, - проговорил Мартин с решительным видом человека, твердо решившего игнорировать все неудобные детали только что открывшейся ему картины мира до тех пор, пока его ощущения не соблаговолят выстроиться в более-менее объяснимый расклад. – Могу ли я сделать для вас что-нибудь еще? Не обижайтесь, пожалуйста, но видок у вас обоих слегка помятый. У меня уйма горячей воды, можно даже ванну принять, и полотенца найдутся – Драко видел, что Невилл приготовился драться с ним рогами и копытами за право пойти в ванную первым. И неудивительно. Он должен умирать от желания смыть с себя всю гнусь того места. Слегка рисуясь – все, что угодно, лишь бы вырвать его из той мертвой апатии, в которую он все время впадает, как только перестает следить за собой – Драко протянул в своей невозмутимой манере. - Я с удовольствием принял бы ванну, но, сначала, позволь мне воспользоваться твоим телефоном? Подействовало; Невилл, по-видимому, решил, что ради того, чтобы увидеть, как Драко будет пользоваться маггловским телефоном, стоит отложить помывку. Он таращился с нескрываемым изумлением в то время как Драко одерживал малую (но триумфальную) победу над темными силами телефонного справочника, прибегнув лишь к минимальной технической поддержке со стороны Мартина и дозванивался до Кейтлин с удивительной легкостью. Скрытый взгляд, брошенный им из-под ресниц, чтобы уловить реакцию Невилла, подтвердил, что тот навострил уши и ловит каждое его слово. Драко завершил первую стадию воодушевленных приветствий и перешел к делу: «Смотрите – если министерские перестали ошиваться вокруг, попытайтесь связаться с миссис П, любым способом – да, я знаю, но вы ей скажете, что это я поручил вам узнать у нее рецепт крем-брюле, которое она подавала 14 февраля 1995 – нет, конечно, она вам его не даст, но она поймет, что это именно я вас послал – затем попросите ее связаться с моей матерью и передать ей, чтобы она срочно прибыла в Ланкашир – нашла Бетси и узнала у нее, куда следовать дальше – и передайте еще, что все серьезно и срочно, если она вообще хочет увидеть своего малыша живым – да, и путь передаст маме, что я заценил шорты – и Невилл тоже, полагаю – и еще, пусть она удостоверится, что ей все известно о первой из версий, о которых говорила та журналистка – да, черт возьми, я уверен, что на это нужно потратить время – ок, понял – спасибо – да, пойдет – да, они были в порядке, когда я с ними расстался – и птеродактиль торчал на крыше, все так – нет, и я бы не рассчитывал, что он долго протянет – да, все, пока – Он повесил трубку. Невилл смотрел на него. - Я так понял, ты вызвал подкрепление? – поинтересовался он. Драко решительно замотал головой. - Нет уж. Я, собственно, вызвал как раз основные силы. Если выбирать между мной и экспертом, хорошо знакомым с местностью, имеющим лет на двадцать больше опыта и несопоставимые с моими прирожденные таланты для руководства нашей экспедицией, то кто я такой, чтобы взваливать все на себя только потому, что второй кандидат случайно оказался моей матерью, и у меня могут возникнуть какие-то тухлые комплексы по поводу того, как на это посмотрит кто-то там? Знаешь, придурки вроде твоего дружка Поттера могут называть это трусостью, но я предпочитаю рассматривать это как бескомпромиссное применение логики для решения практических задач выживания. Кончики рта Невилла дрогнули; Драко надеялся, что это призрак улыбки. – Ты хочешь сказать, что если, к примеру, нарвешься в темном лесу на кровососущего придурка в капюшоне, то Прочь бегом! – это разумное решение? Драко решительно кивнул. - Совершенно верно. Так что там насчет ванны? Он начал было продвигаться, не прямо и нарочито небрежно, в общем направлении к ванной, но Невилл тут же ухватил его за локоток. - Ой нет. Моя вперед. Как-то так. Драко помолчал, как будто собираясь препираться, но затем картинно уступил: -ОК. Полагаю, что на этот раз смогу потерпеть, в качестве исключения. Его рука прошлась по руке Невилла, как выражение любви и поддержки. Мартин радушно повернулся к Невиллу, уже почти скрывшемуся за дверью, ведущей к лестнице. - А ты не забыл свою уточку? Невилл стал похож на того, кто мог бы сказать гораздо больше, чем сказал: - Я – я думаю, пусть она пока здесь побудет, - сказал он сдавленным голосом и рванул в сторону ванной. Мартин поймал взгляд Драко. - А он – в порядке? Драко помедлил с ответом. Потом сказал нарочито оптимистическим тоном: - Надеюсь, что да. Я думаю, да. Определенно. Более менее. Мартин упорно смотрел ему в глаза. Драко не выдержал и отвел взгляд. Ну и зачем играть в оптимизм, если ни один из нас него не ведется? - Ну так. Не очень. Мартин кивнул. - Он начал ходить сюда лет с десяти, когда у него пошли всякие неприятности дома или в школе. Я всегда восхищался, какой он неунывающий чувак. Ему всегда удавалось отставить все беды на пару минут, чтобы с нами поболтать, а потом возвращался к своим делам. Таким, как сейчас, я его никогда не видел. - Я тоже. И я не понимаю, как с этим быть. Мартин приподнял бровь. – Я бы сказал, на первый взгляд, что ты неплохо справляешься. Видит бог, я в этом кое-что смыслю. С обеих сторон. И я в долгу перед Невиллом. Он кивком указал на фотографию в рамке, стоящую на каминной полке. Несмотря на статику маггловской фотографии, девушка на ней так и сияла. На ней было альпинистское снаряжение, и оно разрывало камеру немыслимым букетом розового и фиолетового, а за ней солнце слепило отражениями сияющего снега и гранита. Ее зеркальные солнцезащитные очки были подняты наверх к копне каштановых волос, чтобы дать ей возможность смеяться прямо в камеру. Несмотря на весь этот окружающий блеск, ее глаза сияли ярче всего. Губы Мартина смягчились, когда он на нее смотрел. - Это Бэт. Моя покойная жена. Даже когда боль была нестерпимой, в конце болезни, Невиллу всегда удавалось рассмешить ее. Не знаю, что бы я делал, если бы он не приходил к нам. Драко слышал непривычное смущение в собственном голосе. - А что это было? Когда? - Рак. Примерно два года назад. Мартин отвернулся, и не глядя протянул руку к камину, чтобы поправить фотографию. Когда он это делал, манжет его рубашки упал вниз, обнажив белесый шрам, который начинался у запястья, тянулся вверх по руке и исчезал в рукаве. Драко почти не сомневался, что аналогичный шрам есть и на второй руке. - Может тебе пойти и проверить, что с Невиллом все в порядке, - сказал Мартин не поворачивая головы. Драко чуть помедлил, а потом выскользнул из комнаты, так ничего не сказав.