The Millionaire Waltz

Примерно через три недели сделка по расторжению контракта с Trident была официально завершена. Джим позвонил мне, чтобы сказать, что всё прошло хорошо, и спросил, нужно ли ему уведомить группу. Я сказал, что займусь этим сам, и пять минут спустя взялся за телефонную трубку. Я уже набирал номер Ридж Фарм, и вдруг передумал. Это была важная новость. Лучше было бы сказать им лично — кроме того, мне, пожалуй, стоило бы начать регулярно проверять, как продвигается запись, ведь теперь в дело были вовлечены мои деньги. Я доверял Фредди и Брайану в том, что касалось написания песен, и было бы некрасиво высказывать какие-либо опасения прямо сейчас, но вероятность того, что всё могло кончиться абсолютно никакущим альбомом, всё-таки была. Так что лучше было поехать и проверить, на всякий случай. — Это прекрасно, дорогой, приезжай, конечно. Когда ты будешь? — голос Фредди как будто бы доносился откуда-то очень издалека, искажённый плохой связью. Я сказал, что около восьми. — Прекрасно, — повторил он. — Я буду ждать. Ты знаешь, я очень… Связь прервалась. Никто из нас не перезвонил. Разобравшись с делами на день, я зашёл домой, чтобы быстро переодеться, и отправился в Суррей. Было приятно надеть свободную хлопковую рубашку и шорты, и моё сердце радостно сжималось без всякой на то причины — или мне так только казалось. Было около шести вечера, но день был очень жарким, и солнце светило так ярко, что я даже не мог смотреть на дорожные знаки, на солнце ставшие ослепляющими. Я ехал через бесконечные зелёные деревенские поля, опустив стекло, и после городского смога моя голова немного кружилась от сильного запаха свежескошенного сена. Когда я добрался до фермы, то, к своему удивлению, увидел Фредди, сидящего в одиночестве на лужайке. Он был одет во всё белое, что, конечно, безумно практично в сельской местности, и выглядел мрачно — его длинные ноги были скрещены, взгляд опущен. В вечернем свете его кожа выглядела темнее, чем обычно, или, может быть, он просто немного загорел. Увидев мою машину, он оживился и встал, чтобы с улыбкой встретить меня. — А вот и ты, выглядишь очень по-летнему, — пропел он. — Сегодня я впервые вижу тебя не в костюме? — Привет, Фредди, — сказал я прямо. — Сделка закрыта. Теперь вы свободны от Trident. Мы также покроем самые крупные долги, так что вы можете продолжать записываться. Фредди замер и посмотрел на меня с каким-то детским благоговением, словно я был волшебником. Его тёмные глаза засияли от удовольствия. Его рука взлетела вверх и неуверенно зависла в воздухе, а потом он прижал её ко лбу. — Джон, я… У меня нет слов, — но трепет вскоре сменился озорством. Никто не мог заставить Фредди благоговеть дольше минуты. — То есть, теперь мы можем стать богатыми и знаменитыми, да? — Точно, — улыбнулся я. — Только дозапишите мне сначала эту чёртову пластинку. Я видел, что ему хотелось спросить что-то ещё, но он не знал, как. — А ты… тебе пришлось… Джим упоминал на днях, что ты заплатил им довольно много из собственных денег. Нам всем интересно, сколько это было? — Сто тысяч, — пожал плечами я. Фредди замолчал, плотно сжав губы, всё его озорство исчезло. — Расслабься, — я легонько коснулся его подбородка. — Однажды я купил Элтону кольцо с изумрудом, которое обошлось мне примерно во столько же. Вы будете моим королевским бриллиантом. Пойдём, расскажем остальным. Солнце почти село, и, когда мы шли к дому, я увидел, что древние дубы на лужайке стали тёмно-золотыми. Не было ни ветерка. Чувствовалось, что подступает очередная душная ночь середины лета. Я был рад, что уехал из города на некоторое время. В такую погоду Лондон был убийственным. Я чувствовал себя очень легко, медленно шагая рядом с Фредди, наши плечи соприкасались, под ногами хрустели маленькие камешки. — Как поживают мальчики? — спросил я. — О, я ненавижу их сегодня, — не задумываясь, сказал Фредди, обрадовавшись смене темы. — Мы собачились по поводу всего. Мы самая стервозная группа на Земле, мы не можем договориться ни об одной чёртовой вещи! — Надеюсь, вы ещё не поубивали друг друга? А то мои сто тысяч вылетят в трубу. — Нет, но я не могу гарантировать, что не поубиваем завтра. Честно — меня достало быть миротворцем. — И что же ты теперь делаешь? — Действую им на нервы, — злобно ответил он. — Их так легко разозлить, бедняжек. Вот увидишь. — Полегче, тигр, — рассмеялся я, в то время как мы добрались до входной двери. — Сегодня вечером я зло во плоти, — Фредди сделал какое-то царапающее движение рукой, выглядевшее, кстати, довольно пикантно, и открыл дверь. Покачивая бёдрами, он быстро вошёл в комнату и объявил новость дня. Роджер и Брайан подняли глаза от журналов, которые они читали. Я увидел, что они устали и не в настроении, поэтому сказал, что детали мы обсудим позже, в Лондоне, и просто кратко рассказал им и Фредди о том, как всё будет организовано с этого момента, упомянул выплаты и несколько вещей, которые я задумал для их продвижения. Они выглядели довольными, хотя, честно говоря, я не думаю, что их всё это сильно волновало. Единственным деловым человеком в группе был Дики, и его-то как раз и не было — он отпросился на вечер, чтобы съездить в Лондон. Остальные просто хотели услышать, что мы избавились от Trident, вот и всё. — Злой ведьмы больше нет, — подвёл итог моей речи Фредди и, желая привлечь к себе внимание, уселся на стол, задом на журнал Роджера. — Давайте петь и танцевать! — Жалко, что у нас ещё осталась своя собственная ведьма, — огрызнулся Роджер. Они с Фредди явно ссорились весь день. Сердито пыхтя, миниатюрный барабанщик вытащил свой журнал, случайно разорвав страницу пополам. — Даже скорее зубная фея. Мы с Брайаном фыркнули в унисон, не в силах сдержаться. Глаза Фредди мстительно вспыхнули. — Да, кстати, мальчики. Вы знаете, что Джон выкупил нас за сто тысяч? Кто первый подарит ему благодарственный поцелуй? Я знал, что всё к этому шло. Роджер закатил глаза, а Брайан добродушно усмехнулся. — Ты очень многое для нас сделал, Джон, и мы все должны тебя поблагодарить, — сказал он. — Нет, глупый, ты должен поцеловать его! Ну же. Поцелуй его! И не в щёчку, а по-настоящему! — Фредди захлопал в ладоши. Брайан усмехнулся. Он явно привык отмахиваться от таких шуток. — Какой ты скучный. Родж? Все мы знаем, что Джону нравятся блондинчики! Давай, чмоки-чмоки! Или он сдаст нас обратно, потому что мы даже не можем написать приличную песню, не так ли? Роджер шумно вздохнул, но Фредди продолжил пронзительно кричать. — Вы двое можете уединиться в комнате… а может, в гараже? Тебя это не заводит? — К чёрту это всё, Фред! — взорвался Роджер, с грохотом вскочил и выбежал из комнаты. — Прошу меня извинить. Спокойной ночи, Джон, огромное тебе спасибо, — Брайан встал и быстро последовал за Роджером. — И даже никакого поцелуя на ночь, серьёзно? — яростно заорал Фредди, когда дверь захлопнулась. Я с интересом наблюдал за этим цирком, устроенным отчасти за мой счёт, и когда мы остались наедине с Фредди, я медленно подошёл к нему. Он по-прежнему сидел на столе, насмешливо глядя на меня, и когда я опёрся о край стола, мои руки оказались совсем рядом с его бёдрами. Давай продолжим шутить, почему бы и нет. — Я могу обойтись поцелуем от тебя, — сказал я, придвигаясь ближе. Его лицо было так близко, что я смог разглядеть маленькую отметину на его нижней губе, где он прикусил её. Интересно, что же заставило его так сильно кусать губы. — Одним поцелуем не скомпенсировать потерю сотни тысяч фунтов, — Фредди прищурился. Теперь он говорил очень тихо. — Что ещё ты хочешь, чтобы я сделал? — Это зависит от того, насколько ты хорош, — в комнате было жарко, и я почувствовал, как крошечная капелька пота скатилась по моей шее. Мои губы слегка приоткрылись, и я увидел, как Фредди на мгновение перевёл на них взгляд. Его ресницы затрепетали. В следующую секунду он резко отстранился. — Я очень хорош, — сказал он. — В написании песен. Я могу сыграть тебе одну. Я стоял рядом с его роялем в пустой студии и слушал, как он играл «одну песню». Она и правда была красивой. Когда он садился за рояль, то становился существом из другого мира. Его длинные пальцы стремительно бегали по клавишам туда-сюда, и иногда он скрещивал руки — наверное, для красоты, но, в любом случае, звучало великолепно. Мне было интересно, пел ли он про себя. Он никогда не хотел заставлять кого-либо плакать, это правда. Фредди прервался на середине аккорда. — Над остальным ещё нужно немного поработать, но в итоге должно получиться очень мило, — сказал он извиняющимся тоном. Фредди включил мне ещё пару записей с дневной репетиции, и, удостоверившись, что альбом получается приличным, я попрощался и пошёл обратно к машине. Посреди лужайки я замедлил шаг. Всё было погружено в кромешную тьму, я не видел ничего, кроме нескольких звёзд и острых очертаний крыши Ридж Фарм — ни в одном окне не горел свет. Обычно я не склонен к сантиментам, но я был молод, и ночь почему-то казалась мне необычной, поэтому я воспользовался моментом, чтобы остановиться и немного подышать тёплым воздухом. А может быть, мне просто не хотелось уезжать. Стоя там, я услышал шорох гравия позади, и в следующее мгновение кто-то крепко обнял меня, обвив руками мою талию. Я понял, что это Фредди, даже не глядя. Ещё я осознал, что стал узнавать его запах — какое-то свежее цитрусовое мыло, очень тонкий аромат. — Спасибо, Джон, — прошептал Фредди очень тихо. Я понял, что это предназначалось только для моих ушей. Я повернулся. Было так темно, что я даже не мог разглядеть его лица, но я чувствовал тепло его тела, дрожащего от напряжения, словно он был готов убежать. Я протянул руку и положил её ему на затылок, проведя пальцами по жёстким волосам. Потом я осторожно притянул его ближе, и он послушно подался вперёд. Не успел я осознать происходящее, как он уже целовал меня, сначала медленно, потом жёстче, более решительно. Его губы были тёплыми, и я растворился в их мягких, но настойчивых прикосновениях. Когда поцелуй стал глубже, сладкая дрожь пробежала вверх и вниз по моему позвоночнику и, не задумываясь, я скользнул рукой под его футболку. Фредди тут же встрепенулся и убежал, и исчез в темноте, вот так просто. Я продолжил свой путь к машине, и пока я ехал домой, я ощущал его солоноватый вкус на своих губах. «Над остальным ещё нужно поработать, но в итоге должно получиться очень мило», — подумал я, ложась спать.