Есть всего два места на земле — Там, где ты, и там, где нет тебя. Арина Забавина.
***
Опасный период для жизни А-Юаня прошел и мальчик начал приходить в себя. Он мало, что помнил из своего прошлого, а Ван Цзи и не напоминал. Ему становилось больно от мысли, что А-Юань забыл Вэй Ина, но напоминать о смерти близкого казалось слишком. Они все достаточно перенесли. Вопреки словам брата, мальчику была дана фамилия Лань и А-Юань был признан приемным сыном Хань Гуан Цзюня. В тайне ото всех, Лань Чжань продолжал разыскивать душу Вэй У Сяня. Раз за разом пальцы дергали струны, играя знакомую мелодию, но ответа не было. Вэнь Цин со временем тоже перестала выходить на связь, а ее образ становился все более расплывчатым, и она больше не могла поддерживать общение достаточно долго. Лишь каждый раз просила заботиться о Лань Юане. Лань Юань был еще слишком мал, чтобы обучаться игре на цине и общаться со своими родными, а приглашать мальчика Ван Цзи побоялся. Неокрепший организм мог не справиться с потрясением. Лань Чжань сидел в своих покоях, когда услышал тихий стук и обернулся. На пороге, стоя босыми ногами на полу, был А-Юань. Ван Цзи удивленно посмотрел на мальчика. Стояла глубокая ночь и увидь его кто-то сейчас — по головке не погладят. Пусть Си Чэнь и дал разрешение на то, чтобы мальчик остался, другие были явно не рады пребыванию человека. Давать лишних поводов не хотелось. Ван Цзи вытянул вперед руки, как когда-то сделал это Вэй Ин и А-Юань с готовностью упал в объятья. — Что случилось? — спокойно спросил Лань Чжань. А-Юань помотал головой, не желая отвечать. — Так не пойдет. Расскажи мне. А-Юань посмотрел на Ван Цзи взглядом своих пронизывающих глаз и Лань Чжань почувствовал, как где-то в груди кольнуло. До чего взгляд похож на его. — Мне приснился человек, но я его совсем не знаю. — А-Юань нахмурился. — Он звал меня к себе и… — мальчик потупил взгляд. — … голос мне знаком, а человек нет. — Все в порядке. — Ван Цзи погладил сына по голове. «Все в порядке, даже если ты не помнишь.» Лань Юань, чувствуя теплую отцовскую руку, улыбнулся.***
Год первый. «Вэй Ин, А-Юаню исполнилось девять лет. Он мало, что помнит. В основном, это лишь обрывочные воспоминания, которые нельзя собрать воедино, но я готов помочь ему, как только он немного подрастет.» «Вэй Ин, А-Юань теперь носит фамилию Лань. Не волнуйся. Клянусь, что буду оберегать его до вашей встречи.» «Вэй Ин, сегодня я вновь звал тебя. Где же ты?» «Вэй Ин, прошу дай мне хоть один знак…»***
Год второй. Раны на спине начали заживать. А-Юаню исполнилось десять лет, и он начал обучать игре на цине. Кажется, Лань Си Чэнь даже привык к роли дяди. «Начала цвести вишня. Я уверен, что ты был бы рад это увидеть. Я всегда жду тебя.» «А-Юань начал учиться играть на гуцине. Ты ведь ответишь ему, когда он будет готов?» «Ответа до сих пор нет. Вэй Ин, почему ты не отвечаешь?» «Вишни отцвели… Я тебя не нашел.»***
Год третий. Раны превратились в шрамы, но Лань Чжаню нет до них никакого дела. Нет дела и до вины, доказательством которой они являются. Внутри пусто от молчания. Лань Чжань все ищет того, от кого нет ответа три года. Цзэ У Цзюнь не препятствует поискам, но и не рад такому рвению. В последнее время забот хватает. Первый бог стал неважно себя чувствовать, а третий все время куда-то отлучается. Все дела и вопросы ложатся на плечи Си Чэня. — От… — начинает одиннадцатилетний Лань Юань и тут же исправляется. — … Хань Гуан Цзюнь, могу я войти? Ван Цзи отрывается от свитков, разложенных на столе и молча кивает. А-Юань сдерживает улыбку и тихо проходит в комнату. Он аккуратно откидывает полы своих одежд и присаживается рядом. — Я слушаю тебя. — не отрываясь от дел, говорит Лань Чжань. — Могу ли я, — Лань Юань быстрым взглядом обводит комнату, словно ища поддержки, но ее нет. Надо справляться самому, — могу я сегодня пойти с вами на вечерний призыв? Взгляд золотистых глаз устремляются на А-Юаня. Юный Лань нисколько не робеет перед этим взглядом. Он знает, что отец не станет ругаться на такую просьбу. — Ты уверен, что твоя игра достаточно хороша для этого? — спокойно спрашивает Ван Цзи поворачиваясь к сыну. Он не стал бы отрицать природное дарование А-Юаня к игре на гуцине, но вечерний призыв — не урок. Это общение с душами умерших. — Я надеялся, что вы сможете помочь мне в случае ошибки. — почтительно склоняется Юань. — Мгм. Хорошо. — кивает Ван Цзи. — Тогда хорошо подготовься. А-Юань вспыхивает от радости, но тут же подавляет эмоции. Его учили держать их под контролем. И все же он не сдерживается, когда у дверей быстрым движением берет в руки инструмент с улыбкой на лице. Уголки губ Лань Чжаня слегка приподнимаются. Видел бы его сейчас Вэй Ин…***
Год четвертый. Мужчина стоит в тени и смотрит на огонек парящий над каменным столом. Весь стол исписан надписями, которые являются печатями. Его лицо слегка мрачнеет, и он молча поворачивается к стоящим позади слугам. — Какие успехи? — приторно ласково спрашивает он, отчего у всех присутствующих по телу пробегают мурашки. — Г-господин, б-боюсь пока н-никаких. — заикаясь отвечает слуга-мужчина, склоняясь в поклоне. — Правда? — продолжая наигранно улыбаться спрашивает господин. — Совсем никаких? — Нам очень жаль. — Это мне должно быть жаль. Я потратил столько усилий на это. — господин хлопает по столу, из-за чего огонек слегка отлетает в сторону, но за пределы каменного стола не уходит. Не может. Одна из девушек слегка приподнимает голову и неуверенно тянет руку. Мужчина кивает, давая знак служанке. — Господин, дело не в теле, которое вы предоставили. — она слегка качает головой. — Дело в желании жить. Глаза хозяина слегка округляются, и он поворачивает голову смотря на огонек, который слегка засветился. — Продолжай. — кивает он. — Нам прекрасно известно, что душа цела и невредима. — девушка выпрямляется и подходит ближе. — По каким же причинам она может отвергать дарованное ей тело? Ответ очевиден: нежелание жить. Душа, которая добровольно отказалась от жизни не вернется. — Есть ли способ заставить ее захотеть жить? Служанка ненадолго задумывается и наконец кивает. — Как насчет близких? Если над ними возникнет угроза, то… — … каждый захочет вернуться. — улыбаясь кивает господин. Он поворачивает к огоньку и качает головой. Какой интересный поворот событий.***
Год пятый. Вокруг темно и холодно. Все тело онемело сразу после того, как Вэй Ин увидел, как упала бомба. Крика во горле нет и уже не может быть. Он ждал свет в конце тоннеля, но ничего не получил. Ни света, ни тьмы. Ни рая, ни ада. Лишь помнит, как его куда-то утащила легкая нить. Она привела его в никуда. Пять лет он блуждает в пустоте. Он умер, а взамен даже не получил возможности встретиться с родными на том свете. А затем начались странные обряды. Для кого-то попытки, для него пытки. Его заставляли вернуться туда, где уже никого не было. Его семья мертва. Он мертв. Зачем обратно? Вэй Ин может и хотел бы вернуться, но лишь на несколько минут. Увидеть А-Юаня, который, он уверен, точно жив. И увидеть Лань Ван Цзи. Хоть на пару секунд вновь почувствовать на себе взгляд золотистых глаз и уйти. Этого хватит. В любом случае, кто бы не желал его возвращения, этот человек умел прятать свою личность. Заставил душу Вэй Ина находиться в неизвестном месте под кучей печатей. Но Вэй У Сянь слышал, а может ему просто казалось, как кто-то играл мелодию. Тихую и нежную. Одинокую и волнующую. Ждущую и печалящую. Кто бы не играл, этот «кто-то» был бесконечно одинок. Вэй Ин все бы отдал, чтобы хоть на миг увидеть, кто играет. Но что может отдать душа, верно?***
Год шестой. А-Юань устало вздохнул и положил инструмент на кровать. В последнее время Хань Гуан Цзюнь все чаще стал разрешать ему одному проводить вечерние призывы. Без помощи старшего — задача была не из легких. И все же каждый раз идя в Башню Душ, Лань Юань чувствовал себя взрослым. Еще бы. Ему уже четырнадцать! Он проверил кое-какие свитки оставленным учителем и принялся за изучение новой мелодии. Через пару часов он услышал бег за дверью своих покоев. Слышались голоса и какие-то крики, которые было не разобрать. Юноша был удивлен. Здесь такое поведение было неприемлемо. Что произошло? Лань Юань подошел к двери и открыв ее, натолкнулся на стоящую недалеко девушку. — Что случилось? — осторожно спросил он. Девушка посмотрела на юношу и дернула плечом. — А то ты не знаешь. — но видя замешательство на лице парня, слегка смягчилась. — Первый бог сегодня умер. — Умер?! — воскликнул Лань Юаня, теряя самообладание, которому его научил Хань Гуан Цзюнь. Не Мин Цзюэ действительно был найден мертвым. Его собственные божественные силы обернулись против него. Свидетелем его смерти стал никто иной, как младший брат — Не Хуай Сан, который заперся в своих покоях повторяя одну и ту же фразу: «Я не знаю. Я ничего не знаю».***
Год седьмой. Лань Чжань чувствовал, как дождевая влага пропитывает его белоснежные одежды, но продолжал сидеть под проливным дождем. После смерти Не Мин Цзюэ, его обязанности взял на себя Цзинь Гуань Яо. Первым своим указом он велел прекратить войну и вопреки закону, запрещающему вмешиваться в дела людей, велел помочь с восстановлением земель. Он поддерживал своего названного брата Лань Си Чэня и по мере возможности старался помогать Не Хуай Сану, который хоть и был братом Не Мин Цзюэ, но особыми умениями не обладал, а потому постоянно жаловался то Си Чэню, то Гуань Яо. Пятнадцатилетний Лань Юань получил имя — Сы Чжуй и теперь считал себя совсем взрослым. Он помнил, как отец в детстве обещал рассказать ему много важного, когда Сы Чжуй станет взрослым, но совсем не торопился. Несмотря на запрет Хань Гуан Цзюня, юноша вечно терзал свою память, но та никак не желала открываться. Словно наглухо запечатанная шкатулка, хранила она в себе те немногие крупицы, которые так хотел рассмотреть Лань Сы Чжуй. Ван Цзи потер переносицу. Сил совсем не оставалось, а ответа он так и не дождался. День за днем. Год за годом. Он продолжает искать, он продолжает ждать ответ. Он все еще не хочет верить. «Вэй Ин, А-Юаню уже пятнадцать. Я дал ему имя — Сы Чжуй. Тебе нравится? Это память о тебе.» «Вэй Ин, ты не поверишь мне, но война закончилась. Мы все усердно трудимся над восстановлением земли. Мы помогаем людям.» «Я не откажусь от тебя. Я жду тебя.»***
Год тринадцатый. Мужчина, закрывшись веером наблюдал за парящим огоньком, который вот уже тринадцать лет не мог обрести заслуженный покой. В его глазах отражался блеск души, которая была заперта. Сложив веер, мужчина слегка поклонился и наклонился ближе. — Мальчик в опасности. Его могут убить. Душа заискрилась и исчезла. Мужчина довольно улыбнулся. Пора поднимать занавес. Время начать спектакль. Где-то на земле молодой мужчина почувствовал, как глаза слезятся от солнечного света, проникающего в окна. Легкие наполнил кислород. Он наконец смог сконцентрировать зрение и резко сел. На лице сразу появилось недоумение, сменившееся шоком. Руки начали беспорядочно ощупать тело. Боль от щипания была вполне реальной, а значит это не сон. Спустив ноги на пол, мужчина почувствовал, как голые ступни обожгло холодом от раскрытого окна. Вдохнув полной грудью, как можно больше воздуха, мужчина закрыл глаза. — Вот те раз. Я жив. — усмехнулся Вэй У Сянь.