Сойти с ума от любви к тебе.

      Гаррус пришёл в себя через несколько часов, обвившись вокруг чего-то мягкого и восхитительно тёплого. Когда его глаза открылись, он понял, что это была Шепард, которую он каким-то образом крепко обнял во сне. На минуту он просто замер от удивления, но постепенно расслабился, так как спать она продолжала глубоко. Очевидно, он должен был добавить две вещи к списку новых сведений о Шепард. Мало того, что она всегда была согревающих тридцати семи градусов – из неё также получилась более чем достойная подушка. Он с трудом мог вспомнить, когда в последний раз высыпался так же хорошо, как в первую половину этой ночи.       Несмотря на то, что она наверняка бы задразнила его из-за этого, если б не спала, Гаррус не мог найти в себе сожалений о своём бессознательном решении. Ему было очень удобно, а она была идеальной температуры и пахла прекрасно – как сосны и дождь.       Обычно в ночные часы бодрствования, которые бывали у всех турианцев, он упражнялся или непрерывно возился с какой-нибудь запчастью наполовину модернизированного оружия, прежде чем вернуться ко сну через час или около того. Но сегодня он не хотел покидать это маленькое, священное пространство, в котором оказался вместе с ней. Шепард наполовину запуталась в нём и одеялах, одна её лодыжка зацепилась за его шпору – довольно интимный жест для турианца, который до странности умиротворял его, если так делала она.       Вместо того чтобы заняться чем-то полезным, Гаррус некоторое время изучал женщину, с которой делил постель. С тех пор как Шепард неделями лежала в коме, у него не было такой возможности изучить её лицо, черты которого он давно запомнил. Сон раскрывал её уязвимость, которую он никогда не видел, пока она бодрствовала. Трудно было поверить, что это мягкое создание с маленькими ресницами, веером рассыпавшимися по щекам, и пальцами, изящно сложенными в ладони, обладает силой, способной сплотить Галактику вместе. Как ей удалось пережить всё, через что она прошла, он никогда не понимал, но был невероятно признателен за то, что она смогла. Жизнь без неё была бы… немыслима.       Как бы ему ни хотелось продолжать изучать её, он, вероятно, должен прочитать те досье, которые Виктус прислал ему за время его долгой отключки после Тучанки. Гаррус немного повозился, чтобы вытащить из-под неё руку с омнитулом, стараясь не разбудить Шепард и не убирать её лодыжку из-под своей шпоры. Она что-то тихонько промычала и пододвинулась, просунув голову между его подбородком и воротником. Идеальное положение, заметил он, открывая первое досье. Она снова погрузилась в глубокий сон, так не просыпаясь. Он лениво пропустил несколько прядей её волос сквозь пальцы, читая протокол собрания.       Час прошёл так спокойно, не было слышно ни звука, кроме ровного дыхания Шепард и случайного шуршания простыней. В те несколько раз, когда Гаррус состоял в длительных романтических отношениях, он никогда не находил компанию такой же приятной, как сейчас. «Может, иметь пару не так уж плохо, если бы всё было именно так», — подумал он, закрывая одно досье и открывая другое.       Он находился на середине очень сухого отчёта о годовом экспорте производственной промышленности Сипритина, когда заметил, как что-то изменилось. Спокойная атмосфера испарилась без предупреждения, и он не сразу понял, почему. Он закрыл интерфейс своего омнитула и оглядел тёмную комнату, обняв Шепард за плечи, словно защищая. Несколько секунд казалось, что всё в порядке, но потом он почувствовал это.       Шепард напряглась. Каждый мускул её тела был напряжён и готов к бою, но она всё ещё спала. Он опустил на неё взгляд. Её глаза быстро двигались под тонкой кожей век. Её дыхание стало тяжёлым и быстрым, почти прерывистым. Что происходит?       Затем внезапно её глаза распахнулись, и она надрывно захлебнулась вздохом, выгибаясь дугой над кроватью и отодвигаясь от него. Она дико озиралась по сторонам, хватая ртом воздух и хватаясь за что-то руками на затылке.       — Шепард, — с нажимом произнёс он, стараясь привлечь её внимание, но не повышая голоса.       Её глаза метнулись к нему, и она уставилась на него, всё ещё тяжело дыша. На мгновение он увидел абсолютный ужас в её глазах, который потом внезапно сменился стыдом. Её голова откинулась назад на его руку; он чувствовал её всё ещё слишком частый пульс.       — Чёрт, Гаррус. Прости, — прошептала она, проводя рукой по вспотевшему лбу.       — Ты в порядке?       Она сглотнула и кивнула.       — Я не хотела тебя будить. — Она покосилась в его сторону, её дыхание замедлялось. — Ты сам в порядке?       Он ощущал, что всё её тело ещё дрожит, и при этом она спрашивала, в порядке ли он. Волна негодования на неё поднялась в нём, но он подавил её.       — Конечно.       — Хорошо. — Она сгибала и сжимала руки, чтобы они перестали дрожать. Похоже, это не сработало.       — Хочешь поговорить об этом? — мягко спросил он, наблюдая, как она пытается прийти в себя.       Она взглянула на него и быстро села, прячась от его взгляда.       — Нет необходимости. Я в порядке, — настаивала она, скатываясь к краю кровати.       — Шепард…       — Тебе надо немного поспать. Я в порядке.       Волна вернулась, сопровождаемая каким-то очень старым разочарованием, и он не подозревал, что оно всё ещё живо.       — Нет, ты не в порядке, — отрезал он, садясь.       Она напряглась, оглядываясь на него через плечо, к затянувшемуся ужасу и смущению добавилось потрясение.       — Одно дело, если бы это произошло на «Нормандии», но ты больше не мой командир, Шепард. Так что не лги мне.       Её приоткрытый рот захлопнулся с слышимым клацаньем, она обернулась, и её плечи сгорбились, как будто перед нападением. Гаррус вздохнул, мысленно обругав себя. Гнев был не самым подходящим решением в данном случае. Он осторожно подвинулся и сел рядом с ней на край кровати. Её стиснутые руки с побелевшими костяшками лежали на коленях.       — Ты… тебе не нужно притворяться, что твои раны больше не кровоточат, — тихо сказал он.       Её подбородок слегка приподнялся, когда она сделала медленный вдох.       — От некоторых привычек труднее избавиться, чем от других… Я не хочу тебя беспокоить.       Он посмотрел на неё, удивляясь, как смог оставить о себе впечатление, что она вообще может его побеспокоить.       — Это не… Шепард, это нормально, когда кто-то заботится о тебе.       Она издала короткий скептичный смешок.       — И кто захочет таким заниматься? Это же просто ужасная работа.       — Не для меня. — Он подождал, пока она взглянет на него. — Нет, если это ты.       Она колебалась, как будто ждала, что он возьмёт свои слова обратно. Но он имел в виду именно то, что сказал. То, что война закончилась, ещё не означало, что он не готов следовать за ней хоть на край Галактики и дальше. Шепард всегда была рядом с ним в самые тяжёлые моменты, но у него никогда не было шанса отплатить ей тем же. Возможно, когда она была коммандером, ей приходилось делать это намеренно. Но война закончилась.       Когда она поняла, что он говорит серьёзно, то снова отвела взгляд в сторону, глубоко нахмурившись. Через несколько секунд все её мышцы разом расслабились, заставив её накрениться в его сторону всем телом. Он поймал её и притянул обратно в свои объятия, спрятав её голову между своим подбородком и капюшоном, когда снова опустился на кровать.       Теперь у него был шанс поддержать её, но на секунду он испугался, что не знает, как это сделать. Надеясь, что это поможет, он успокаивающе замурлыкал, как делали его родители, когда в детстве он просыпался с кошмарами, и осторожно провёл пальцами по её волосам. Её дрожь постепенно утихла, но она всё ещё была напряжена.       — Это Алкера, — тихо сказала она несколько минут спустя. — Теперь это всегда Алкера.       В ответ он обнял её, будто защищая от воспоминаний.       — Даже после стольких лет? — тихо спросил он.       — Да… — Она задумчиво теребила край его рукава. — Быть может, смерть – это не то, что можно пережить.       Он вздохнул, крепко прижимая её к себе, как будто мог каким-то образом затянуть её под свой панцирь и держать в безопасности между своими лёгкими. На такое не существовало правильных ответов, как бы сильно он ни хотел просто сказать хоть несколько слов и тем самым помочь ей почувствовать себя лучше. Они оба знали, что некоторые раны навсегда останутся с ними, что бы они ни делали. У него всегда будет Омега, у неё – Алкера.       — Как бы то ни было, я здесь, — отозвался он, чувствуя, что это едва ли стоит чего-то. Но когда она подняла голову, чтобы посмотреть на него, ужас наконец исчез из её глаз.       Что-то огромное и непостижимое промелькнуло в её взгляде, и она снова уткнулась лицом ему в шею. Через несколько минут он почувствовал, что она снова засыпает. На этот раз в полном спокойствии.       Может быть, для неё это всё же стоило больше, чем он думал.