Квартет

“Bad, bad, bad, bad, boy, you make me feel so good*(1),” – Gloria Estefan.

(Драко) Гермиона втащила Драко в дом, поставила свой портфель у двери и быстро стянула с себя куртку. «Ни одного лишнего движения», – подумал Драко, нежно улыбаясь. В своем официальном костюме она казалась ему ходячей эротической фантазией: юбка-карандаш просто сказочно обтягивала ее задницу, а облегающая блузка сидела на груди, словно вторая кожа. К большому сожалению, на Грейнджер обычно всегда был какой-нибудь пиджак, скрывающий самые лучшие места. А сверху еще и мантия. Драко нравилось, насколько властно Гермиона выглядела в этом костюме, но у него не было желания пытаться пощупать ее сквозь шесть слоев ткани. Нет, конечно, он обожал щупать ее, просто это было бы затруднительно. Он скользнул взглядом по изгибу ее спины и остановился на заднице. Он любил наблюдать, как Гермиона избавляется от атрибутов «деловой леди» и обнажает скрывающуюся под ними женщину. Это было сродни стриптизу ее индивидуальности. Обняв ее сзади за талию, Драко притянул ее к себе и зарылся носом в густые волосы. Она пахла медом, ванилью и… Гермионой. Он мгновенно расслабился, отдавшись этому сладкому аромату. После такого рабочего дня ему просто хотелось забыть о чертовом Министерстве и раствориться в своей девушке. Рядом с Гермионой все казалось лучше. Драко понятия не имел, что с ней делали его отец и Северус, но сам он просто наслаждался жизнью. Несмотря на свою внешность заучки и замашки трудоголика, Грейнджер была страстной девушкой. Она постоянно дотрагивалась до него, улыбалась ему и заставляла его чувствовать себя самым счастливым мужчиной на планете. Казалось, она знала его вдоль и поперек и абсолютно не возражала против всех тех заморочек, что скрывались в нем. Ее одобрение очень много для него значило, и то, что она приняла как лучшие, так и худшие его стороны, принесло ему ощущение покоя и единения с ней. Он уже успел позабыть, что такое вообще бывает. Гермиона погладила его по руке и прижалась к нему. – М-м-м, – промурлыкала она. – А вот и мой милый мальчик. Ты готов принять ванну или хочешь сначала поесть? Драко схватил ее за грудь одной рукой и притянул еще ближе. – Хочу ванну. Она потерлась бедрами об его пах, заставив член встать по стойке смирно. Драко вздрогнул и приглушенно застонал ей в волосы. Она явно не собиралась терять время. – Пойдем, милый. Давай посадим тебя в ванну. Я знаю, что тебе нужно расслабиться, – она повернулась в его объятиях и задорно ему улыбнулась. – Ты собираешься сегодня быть моим плохим мальчиком или хорошим? Святой Салазар! Она хочет заставить его грохнуться в обморок? Ему нужно, чтобы в мозгу осталась хотя бы капелька крови, чтобы передвигаться по квартире, не натыкаясь на стены. Драко коснулся лбом ее лба и сделал глубокий вздох, чтобы успокоить колотящееся сердце. – Я всегда твой хороший мальчик. Ее улыбка стала шире. Гермиона потянулась к нему, чтобы поцеловать его в губы. – Ты и впрямь хороший мальчик. А хорошие мальчики получают самые лучшие награды, – она погладила его грудь, забралась под пиджак и стянула его, проведя ладонями по плечам вниз. Сегодня на Драко была бледно-розовая рубашка и светло-серый итальянский костюм, к которому прекрасно подходил бело-серый шелковый галстук. Приталенный пиджак сидел на нем идеально, и, что самое важное, Драко просто обожал, как Гермиона пялилась на его зад, когда он снимал мантию за обедом. И хотя члену становилось все теснее в этих узких брюках, он по-прежнему не сожалел, что выбрал этот костюм. Гермиона разглядывала его, и ее взгляд задержался на ширинке, как будто наступило рождественское утро, и ей не терпелось разорвать упаковку своего подарка. – Ты сегодня отлично выглядишь, – жизнерадостно отметила она, проводя пальцем по пуговицам на рубашке. – Спасибо, мисс. Она вскинула на него взгляд, и уголки ее губ растянулись в загадочной улыбке. – Давай снимем с тебя одежду, – схватившись за узел его галстука, она стянула его пониже. – У меня как раз есть кое-что, что поможет разгрузить твой мозг, – хрипло сказала она, и ее дыхание коснулось его губ. Драко приоткрыл рот, чтобы вдохнуть его. – Но сначала я хочу раздеть тебя, – прошептала она, и ее ловкие пальцы развязали узел галстука. Она нежно поцеловала его в щеку, и Драко закрыл глаза. – Да, мисс. Она сняла с него галстук и бросила на столик возле двери. – А потом я хорошенько отмою тебя в ванне. Звучит отлично, не так ли? Отлично? Это прозвучало как обещание рая. Принятие ванны у Грейнджер было лучшим времяпрепровождением. Драко что-то прогудел в знак согласия, не в состоянии ответить как следует: он был слишком занят слежением за ее рукой, двигающейся к его ремню. – Это было «да»? – спросила Гермиона, медленно постукивая ногтем по пряжке. – Да, мисс, – умоляюще пробормотал он. – Пожалуйста! Она быстро расстегнула ремень и провела пальцем по нижней пуговице на рубашке, словно любуясь тем, насколько округлой она была. – У тебя становится тесно в штанах, сладкий. Мне раздеть тебя прямо сейчас? – Пожалуйста, расстегните молнию, мисс. Мне просто нужно больше места. Гермиона склонила голову и сочувственно кивнула ему. – Похоже, тебе нужно намного больше места. С поразительной ловкостью она расстегнула пуговицу на брюках и быстро спустила молнию вниз. Распахнув ширинку, она накрыла рукой его ноющую эрекцию. Драко зашипел он неожиданного прикосновения. Он был благодарен за то, что его члену дали вздохнуть свободнее, но нижнее белье все еще неприятно утягивало его. А Гермиона, не переставая, потирала его и сжимала через этот последний слой ткани, после чего ее пальцы двинулись ниже, чтобы обхватить яички. – Спасибо, мисс, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Глубоко вздохнув, Драко закрыл глаза и сосредоточился на вдохах и выдохах. Для его портфолио будет не очень, если он кончит сразу после того, как они вошли в квартиру. Он ощутил, как его осторожно потянули за бедра: Гермиона спустила его брюки до пола, а затем стянула с задницы боксеры. Приоткрыв глаза, Драко подглядел, как она опустилась на колени, чтобы стащить белье вниз, словно раздевала ребенка. Напряженный член качнулся у нее перед лицом, но она взглянула на него лишь мельком. – Я хочу, чтобы ты снял ботинки, – сказала она, похлопав по одной туфле сквозь слои ткани. Драко чувствовал себя совершенно нелепо из-за того, что оказался голым ниже пояса. Его стояк торчал из-под полы рубашки, словно ребенок, выглядывающий из-за занавеса в театре. Разве Гермиона не хотела, чтобы он был голым? Сбросив ботинки, он начал расстегивать рубашку. Гермиона мягко убрала его руки и сделала ему знак шагнуть вперед. – Выйди из кучи одежды. Он был разочарован, когда она отодвинулась назад, чтобы дать ему место: он был бы не против столкнуться стояком с ее лицом, – однако по какой-то неведомой причине ее, похоже, больше интересовали его носки, чем член. Гермиона провела пальцем по его икре и подняла на него взгляд. – Подними ногу. Он послушался, и она сняла с него носок и отбросила через плечо. – Другую. Драко не мог поверить, что позволяет ей вытворять с ним такое всего в паре футов от входной двери. Мерлинова борода, а если кто-нибудь заглянет? – Мы почти закончили, – радостно сказала она. – Осталась рубашка. – Я уже давно бы ее снял, – пробормотал Драко себе под нос. Гермиона вскочила и принялась за оставшиеся пуговицы. – Прежде всего, – начала она строгим, но соблазнительным тоном, – я не хотела, чтобы ты замерз, пока снимала с тебя брюки. Во-вторых, я намерена позаботиться о тебе сегодня вечером, а это значит, что раздевать тебя я буду сама. Это ясно? У Драко закружилась голова. Она хочет «позаботиться о нем»? Что это значит? И почему, услышав это, его член буквально обезумел? – Да, мисс. Гермиона улыбнулась и расстегнула его манжеты, после чего помогла ему снять рубашку. – Ну вот. Так ведь лучше? Тупо моргая, Драко пытался отыскать у себя в голове слово, чтобы описать свои ощущения. И «лучше» явно не совсем подходило. В голове вертелось «свободнее» и «развязнее», но в первую очередь «уязвимее». Уязвимее? Да. Хотя Гермиона уже тысячу раз видела его голым, то, как она его раздевала, заставляло его чувствовать себя беззащитным. Но это было не так уж и плохо. Рядом с ней он частенько ощущал, что контроль ускользает от него, будто он катился вниз с горки в детской коляске без тормозов. Однако если он полностью отдавался этим ощущениям, паника отступала и превращалась в восторг от уверенности и жесткости Гермионы. Именно это и было ему нужно, чтобы почувствовать себя лучше, – безопасная авантюра. Он прекрасно понимал, как трудно для девушки совмещать в себе одновременно настолько полярно противоположные вещи, но в Гермионе, казалось, совершенно естественно уживались тревожность и уверенность. Она обхватила рукой его член и провела по стволу. – Кажется, ты готов принять ванну. Подрагивая от нетерпения, Драко кивнул. – Видишь, – сухо сказала она. – Ты замерз. Драко промолчал. Ему вовсе не было холодно. Скорее уж, его охватила лихорадка. – Мне лучше тебя согреть, – все так же сжимая рукой его член, Гермиона развернулась и направилась в ванную. Драко последовал за ней – и за своим членом. Когда они проходили через гостиную, он заметил, как Живоглот наблюдает за ними с кухонного порога, и едва нервно не рассмеялся. Вряд ли ему стоит стыдиться из-за того, что его увидел кот: Мерлин знает, сколько раз Живоглот становился свидетелем еще большего распутства, но Драко мог поклясться, что тот закатил глаза. Вероятно, Глотика беспокоило то, что ему опять придется спать в другом месте. Или, что более вероятно, он гадал, как это Драко умудрился лишиться одежды и свободы меньше, чем за пять минут. Глядя на кота, Драко пожал плечами, словно говоря, что и сам не знает, а затем покорно свернул в коридор, следуя за своей Госпожой в ее отделанный кафелем рай. Оказавшись в ванной, Гермиона отпустила его, чтобы заткнуть слив и открыть воду. Член Драко изо всех сил потянулся к ней, чтобы возобновить контакт: еще чуть-чуть, и он понесся бы вперед, таща за собой Драко, будто упряжка лошадей. Малфой приказал ему вести себя хорошо, но все увещевания стали тщетны, когда Гермиона начала расстегивать блузку. Она улыбнулась ему, неспешно открывая взгляду белое кружево лифчика. Сквозь полупрозрачную ткань соблазнительно виднелись розовые ареолы, и у Драко потекли слюнки при взгляде на напряженные соски, жаждущие его прикосновений. – Забирайся в воду, – сказала она, показывая ему на ванну. – Пойду поищу салфетку. Драко выгнулся, чтобы проскользнуть мимо нее, но она схватила его за талию, прижалась к нему и развернула их вместе: его к ванне, себя к двери. Его эрекция оказалась зажатой между ними, и от этих полуголых танцев член в отчаянии зарыдал. – Иди грейся, – она скользнула рукой по его боку назад и нежно сжала задницу. – Я сейчас вернусь. Драко послушно кивнул. Он жаждал остаться тут и начать ластиться к ней, как собака, но знал, что лучше не испытывать судьбу. В целом он был совсем не против порки, однако в данный момент ему не очень хотелось телесных наказаний. Он хотел, чтобы Гермиона помогла ему забыть этот день: все те стычки в офисе, все те мелкие неприятности, которые испытывали его терпение. Конечно, боль в заднице была действенным способом очистить разум, но ему нравился и тот метод, что выбрала Гермиона. Шагнув в бурлящую воду, Драко вздохнул с облегчением. Гермиона настроила идеальную температуру: вода была достаточно теплой, чтобы расслабить, но недостаточно горячей, чтобы сварить вкрутую его яйца. Когда он сел в ванну, напряжение отпустило его, и он закрыл глаза, наслаждаясь релаксацией. В последнее время он был постоянно на нервах, и это изводило его неделями, поэтому он был благодарен за минуты покоя, которые он находил в квартире Гермионы. Как только он откинулся на бортик ванны, вернулась Гермиона с белой салфеткой в руке и без своих туфель на каблуках. Должно быть, она сняла их в коридоре. Драко лениво улыбнулся и, свесив руку за пределы ванны, поманил ее к себе. – Залезай ко мне, – пробормотал он. – Здесь хорошо и тепло. Гермиона улыбнулась, но покачала головой. – Нет. Я же сказала, что собираюсь помыть тебя, и я не отступлюсь от своих слов. – Ты не залезешь ко мне? – недоверчиво переспросил он. Как же он будет мыться один? – Не-а, – опустившись на колени рядом, она указала на его ступни. – Вытяни ноги. Купание начинается с пальчиков, которые, хоть и не писали, но тоже устали. Драко хохотнул, но сделал, как она сказала. Как и любому другому парню, ему нравился массаж ног, так что, если она готова была сделать это, он был не против такого приятного бонуса. Намочив салфетку, Гермиона обернула ее вокруг его ступни и нежно помассировала. Он застонал, когда все мельчайшие мышцы, идущие к пальцам, расслабились от ее ловких манипуляций. Она скользнула кончиком пальца по изгибу его ступни, и Драко подпрыгнул, глядя, как она ухмыляется. – Только не щекочи! Гермиона хихикнула. – Ты уверен? – и еще раз, едва касаясь, скользнула пальцем по чувствительной подошве его ноги. Та дернулась в сторону. – Хватит! Ты меня с ума сведешь! Рассмеявшись, Гермиона переключилась на другую ногу. – Ладно-ладно. Как ощущения? – она втиснула палец между пальцами его ноги в ложбинку у их основания. Было немного щекотно, но в основном от этого ныл член. – Думаю, мне хорошо. Понимающе кивнув, она начала подниматься рукой вверх по его левой ноге. – Тебе удалось сегодня поиграть? – Поиграть? Насколько я помню, нет. Если только назвать игрой то, что мы делали в обед в лифте. – Вот почему ты такой нервный. Растущим организмам необходимо сбрасывать избыточную энергию во время игры. О, он мог бы придумать много игр, чтобы снять напряжение. «Кинуть пару бладжеров». «Запустить хорька в норку». «Присунуть на пол мандрагоринки». – Что ты имеешь в виду? Она скользнула рукой по внутренней стороне его бедра, задев мошонку, и начала поглаживать лобковые волосы. – Думаю, если ты был таким хорошим мальчиком, ты покажешь мне, как ты трогаешь себя. Назовем это пенной вечеринкой для одного, – она постучала пальцем по стволу члена, отчего он зашлепал по воде. – Потри свой член, пока он не станет чистым, и тогда я… Посмотрим, что я смогу сделать с остальным твоим телом. Драко ухмыльнулся и обхватил член рукой. – Мне можно кончить? – Нет, пока я не скажу. «М-м-м. Да, Госпожа Грейнджер». Сдвинув крайнюю плоть на головку, он оставил видимым лишь истекающий смазкой кончик – он знал, как ей нравилось видеть, насколько он возбужден, – а затем оттянул обратно, обнажив венчик. Он обожал дрочить для нее и всегда старался продержаться как можно дольше, чтобы все это время она не отрывала от него взгляд. К сожалению, то, что ему запретили кончать, возымело прямо противоположное действие: одним-единственным приказом Гермиона лишь подтолкнула его на грань оргазма. Однако каким-то непостижимым образом его рот выдал просьбу, которая разорвала пополам тот тонкий волосок, на котором балансировала его выдержка. – Можно мне увидеть твои сиськи? Она встретилась с ним взглядом, и огонь, что пылал в ее глазах, заставил его яйца поджаться. – Если ты и дальше будешь моим хорошим мальчиком, – прошептала она, – я разрешу тебе пососать мои сиськи, когда ты выйдешь из ванны. Тебе бы этого хотелось? – Очень, – прохрипел Драко. – Тогда не кончай, пока я тебе не скажу, – оставив его мучительно медленно дрочить, она потянулась назад и расстегнула лифчик. Оттуда внезапно выскочили ее груди, округлые и гордые: они вырвались из своей кружевной тюрьмы, подпрыгивая, как сбежавшие желеобразные заключенные. Драко был почти уверен, что в этот момент услышал пение ангелов, хотя, скорее всего, у него начались галлюцинации из-за оттока крови от мозга. Неважно, сколько раз он уже лицезрел эти великолепные округлости – каждое новое их появление вызывало такой же восторг, как в первый раз. Он знал ее тело наизусть и мог по памяти воспроизвести каждый участок, каждое ощущение, запах и звук, что исходили от нее, однако воспоминания, которые вызывали наибольший восторг, касались именно ее идеальной груди. Он мог легко уломать свой член на продолжительную дрочку, если это означало провести вечер в присутствии такой божественной красоты. Однако планы Гермионы, должно быть, быстро менялись, поскольку в следующий миг она обхватила его яички и потерла их под водой, перекатывая каждое в ладони и ощупывая мошонку сзади, будто проверяла на спелость дыню. Проклятье! Это было нечестно. Как он сможет продержаться, если она будет так заигрывать с его мальчиками? Ее пальцы скользнули под мошонку, и Драко раздвинул ноги шире, чтобы она смогла добраться до промежности. «Господи, да она в этом профи». Его член уже дергался и пульсировал, и Драко пришлось сделать перерыв и слегка сдавить его, чтобы привести в чувство. – Ты готов, чтобы я тебя помыла? Дряблые мерлиновы яички, да куда ж еще чище? – Да, мисс. Ее губы изогнулись в коварной усмешке. – Скажи мне, если тебе нужно будет, чтобы я остановилась. Остановилась? С чего бы ему хотеть, чтобы она остановилась? Она взяла мыло, взбила густую пену, а затем методично покрыла ею каждый палец. Когда ее рука вернулась под мошонку, пальцы проехались по промежности и задели задницу. Его член взбесился, забившись в руке, как дикий зверь. «О боже!» Гермиона проделала это снова, на этот раз легонько погладив отверстие так, словно гладила кошку между глаз. Она и раньше трогала его там, но в первые три раза он обкончал ее за считанные секунды. Неудивительно, что она сочла нужным предупредить его. Ее палец постучал прямо по входу, словно раздумывая, что лучше – остаться здесь и поиграть или попробовать перейти на другую локацию. Драко крепко уперся ногами в рельефное дно ванны и подался бедрами навстречу руке Гермионы, совершенно не по-мужски умоляюще постанывая. Он ничего не мог с собой поделать: семя, что скопилось в его яйцах, готово было вырваться из тела гейзером эякуляции. Сжав член как можно сильнее, он боролся с собой. – Я не могу. Я сейчас кончу. Гермиона замерла, и ее палец застыл у входа. – Когда будешь близок, просто говори мне, и я остановлюсь. Но я собираюсь очень хорошо тебя помыть. Скажи, когда будешь готов к большему. Очень хорошо помыть? Он и так скоро засверкает, как чертов бриллиант. Между ног у него все постепенно расслабилось, и, почувствовав, что предоргазменный жар утих, став всего лишь ревущим пламенем, Драко кивнул, чтобы она продолжала. Средний палец Гермионы надавил на вход, и Драко внезапно осознал, что она имела в виду, говоря «очень хорошо помыть». Его члену эта идея пришлась по душе: за все эти годы на мысль о пальце в заднице было подрочено уже миллион раз. «Черт тебя побери, мистер Торчун! А ну-ка остынь!» Драко боролся со своим членом врукопашную. «Давай-ка не осрами меня». – Все в порядке? Драко кивнул, не доверяя своему голосу: скорее всего, он издал бы лишь пронзительный писк. Гермиона слегка надавила, и его тело поддалось, умоляя о большем. Драко никогда не рассказывал ей, что именно проделывал сам с собой за все эти годы. Он сгорел бы от стыда. К счастью, она сама взялась за изучение этой неизведанной территории. Он никогда еще не встречал девушку, которая была бы готова так бесстрашно отправиться на темную сторону Луны. Благослови господь гриффиндорскую храбрость! Однако, несмотря на весь пыл Драко, его сердце колотилось со скоростью миллион ударов в минуту. Хотя за все эти годы ему были не чужды анальные забавы, он всегда был тем, кто проникает, а не тем, в кого проникают. Позволив другому человеку вторгнуться внутрь его тела, он получил более яркие эмоции, чем мог себе представить. Ее палец постепенно продвигался в прямую кишку, и Драко замер, затаив дыхание и сосредоточившись на своих ощущениях от проникновения. Которое производил никто иной, как Гермиона. Драко и сам вводил в себя различные предметы с подросткового возраста, и внезапно ему вспомнился его первый ректальный эксперимент: невероятно развратная морковка, которая несколько дней упорно совращала его на кухне. И сейчас ощущения были такими же волшебными, как и то первое проникновение: его тело, разум и дух охватил восторг от этого безграничного удовольствия, что могла доставить ему задница. Однако тот факт, что это удовольствие исходило от Гермионы, делало его еще более грандиозным. Ее глаза светились пониманием, а пальцы двигались спокойно и уверенно. Она не тыкала внутрь беспорядочно и с размаху, как какой-то неофит – с ней его задница казалась чем-то божественным, благословленным благодатью ее соблазна. – Тебе нравится? – пробормотала она. Драко кивнул и сжал член. Ее палец погрузился еще глубже. Она продвигалась внутрь медленно, что позволяло ему расслабиться психологически – однако физически он сходил с ума: его тело требовало большего. – Ты уже близко, не так ли? – Да, мисс. Гермиона улыбнулась. – Пока не кончай. Я серьезно! Драко кивнул и ущипнул себя за уздечку, чтобы сдержать извержение. Она осторожно вводила в него палец, пока он не почувствовал, как его ягодиц коснулись костяшки остальных ее пальцев. – Ты делал это раньше? Он кивнул. – Только сам. Осторожно изогнув палец, она задела простату, и по его телу пробежала дрожь. «О боже!» Она явно знала, что делала. У нее уже был такой опыт? Драко не мог себе представить, чтобы его отец или Снейп могли попросить ее поласкать им пальцем задницу. Возможно, она просто читала об этом. Ему совсем не хотелось представлять себе, как она оттачивает столь интимную технику на другом мужчине. Гермиона тронула его глубже, чем кто-либо еще, – как в прямом, так и в переносном смысле, – и он хотел, чтобы их совместный опыт был для нее столь же значимым, как и для него. Гермиона ритмично стимулировала этот чувствительный маленький бугорок, ни на миг не сбиваясь с ритма, как сексуальная мажоретка*(2). Обычно он мог сдерживаться до того момента, как она разрешала ему кончить, но ни один мужчина не выдержал бы такого экстаза, атаковавшего все его органы чувств. Он перестал ласкать себя, решив вместо этого сосредоточиться на том, чтобы как можно дольше мысленно прославлять ее. – Я знаю, что ты готов, Драко. Сдерживайся, сколько сможешь. – Не думаю, что смогу продержаться еще, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Ты хочешь, чтобы я прекратила? – Нет! Я просто не могу больше сдерживаться. – Убери руку с члена. Драко машинально принял ту позу, что принимал обычно, когда она приказывала ему «убрать руки»: сцепил пальцы за головой, чтобы дать ей полный доступ к своему телу. Простатический метроном держал устойчивый ритм, но затем Гермиона схватилась за его стояк свободной рукой, и Драко выгнулся, почти выскочив из воды. «Черт, черт, черт!» – Можешь потрогать меня, если хочешь. «О, слава Мерлину!» Он накрыл ее грудь рукой, ощущая ладонью твердый сосок. Сжав его пальцами, он подразнил его в том же темпе, что задала она. – Хорошо. Теперь можешь кончить, – тихо сказала Гермиона. Драко наклонился и сдавил рукой ее руку, лежащую на члене, чтобы усилить хватку. И этого оказалось достаточно. Его яйца поджались, а мышцы содрогнулись, словно под ковровой бомбардировкой сокращений. И в такт каждого взрыва Гермиона массировала его пульсирующую простату, заставляя извергаться сперму, казалось, из самых глубин его души. Все его тело превратилось в дрожащее средоточие удовольствия. Она специально направила член так, чтобы его грудь и живот приняли на себя основной удар, словно крещение собственным экстазом. Дрожа, Драко закрыл глаза и погрузился в послеоргазменную негу. Его сердце бешено колотилось, но он едва слышал это из-за того, как сильно гудела голова от эйфории. – Чувствуешь себя лучше? – с усмешкой спросила Гермиона. – Намного, – прошептал он, не в силах говорить громко. – Мне продолжать тебя мыть? – Может быть, дашь мне пару минут передохнуть? У меня кончилась очищающая жидкость. Гермиона хихикнула и осторожно вытащила палец, отчего его задница тут же взгрустнула, чувствуя себя пустой. – Хорошо, что ты в ванне. Ты совсем изгрязнился. – Нет, это ты меня изгрязнила, – ответил Драко с усталой улыбкой. – Как мне теперь вернуть тебе должок? Одним пальцем или двумя? Рассмеявшись, Гермиона покачала головой. – Я еще не позаботилась о тебе до конца. Он изогнул бровь. – Нет? Ладно, я готов к еще одному раунду развратной няньки. Что дальше? Ты сядешь мне на лицо и накажешь меня за то, что я не съел овощи? Она усмехнулась, начав мыть руки. – Нет. Я собираюсь смыть с тебя всю эту липкую сперму, чтобы ты потом не приклеился к простыням. – Уже пора спать? Обещаю не трогать себя, няня Грейнджер, тебе не придется снова привязывать мои руки к спинке кровати. – Хватит называть меня няней Грейнджер, – хихикнула она. – Из-за этого я чувствую себя старой девой. – Да, мэм, – подколол ее он. Рассмеявшись, она снова принялась его купать: смывать сперму, поглаживать грудь и дразнить соски. Она выглядела прелестно, склонившись над ним: с обнаженной грудью и растрепанными волосами, озаренными светом флуоресцентных ламп. Драко не знал никого, кто выглядел бы так хорошо в плохом освещении. Вымыв обе его руки, она выжала салфетку и повесила ее на край ванны. – Пойдем, – сказала она, протягивая руку. – Давай вытрем тебя и уложим в постель. Желудок Драко сделал двойное сальто и рухнул к печени. Кажется, это была одна из самых горячих вещей, что ему когда-либо говорили. Откуда она узнала, что от этого он растает быстрее, чем мороженое в июле? В курсе ли она? Или она просто обыгрывает его обычные фантазии? Гермиона встряхнула мягкое белое полотенце и раскрыла объятия для Драко. Тот встал на дрожащих ногах. Вода стекала по его телу, словно тающий лед. Увидев, что он дрожит, Гермиона наклонилась и крепко обняла его, укутав полотенцем, на которое было наложено согревающее заклинание. Черт побери. Когда она сказала, что собирается позаботиться о нем, она говорила серьезно. И по какой-то причине от ее нежных промакиваний полотенцем он снова возбудился. А она даже еще не начала вытирать его ниже пояса. Однако, когда Гермиона все-таки двинулась ниже, то проигнорировала его главную гордость и сразу перешла на бедра. Она махнула ему, чтобы он вышел из воды, и когда он послушался, взялась за икры и ступни, вытерев в итоге все тело, но оставив пах сохнуть самостоятельно. Осмотрев его, чтобы убедиться, что ничего не пропустила, она улыбнулась ему и наконец принялась за его достоинство. Промокнув колышущуюся эрекцию, она прижала полотенце между бедрами, чтобы добраться до мошонки. Драко хмыкнул и расставил ноги, чтобы помочь ей, но она похлопала его по бедру, чтобы он повернулся. Драко закрыл глаза и вздохнул, пока она тщательно вытирала его задницу. Жаль, что ее усилия по помывке в итоге окажутся напрасными. Его член уже был в полной боеготовности, и при малейшей провокации из него начала бы сочиться смазка. И у Драко было ощущение, что Гермиона была в курсе. Она встала и расстегнула юбку. Стянув ее с бедер, она уронила ее на пол, затем сняла колготки и осталась в зеленых шелковых трусиках. Не говоря ни слова, она взяла Драко за руку и повела по коридору в спальню. Устроившись на постели, она похлопала по матрасу рядом с собой, и Драко не стал терять время зря. Улегшись рядом, он вдохнул ее аромат, который мгновенно отключил его мозг и включил член. Гермиона откинулась на подушки, и Драко лег головой ей на грудь. Может быть, это было приглашением к пиршеству? Он уткнулся носом в ее мягкую грудь, и Гермиона провела пальцами по его волосам и пощекотала мизинцем шею сзади. Это определенно было поощрением. Добравшись поцелуями до розовой ареолы, он облизал сосок, словно приглашая его поиграть. Когда тот напрягся, Драко вобрал его в рот с голодным рыком. Гермиона была на вкус как ириска: его вкусовые рецепторы наслаждались ею. Она была и сладкой, и соленой, и мускусной – восхитительной. Если бы он мог, во время всех приемов пищи он ел бы с ее тела, с каждым кусочком наслаждаясь ее ароматом. Она стала бы секретным ингредиентом, которого ему так не хватало и о котором он не подозревал раньше. Он обвел языком напряженный сосок и лизнул ареолу, дразня ее, пока Гермиона не застонала. Это было сигналом перейти на вторую грудь. К тому времени, как у нее заныли соски от его манипуляций, она уже извивалась, как дикий зверь, оттягивая его волосы. И ему это, черт побери, нравилось. Он хотел, чтобы она стала жестче, потеряла контроль из-за него. Он хотел, чтобы она получила от него удовольствие, взобралась на него верхом и скакала, как безумная. Он жаждал принадлежать ей. Скользнув рукой по ее обнаженному животу, он пробрался в трусики. Была ли она готова к большему? Он намеревался это выяснить. Проведя средним пальцем по ее расщелине, он застонал, обнаружив переизбыток влаги на складках плоти. Это всё из-за манипуляций с сосками, или ей так понравилось купать его? Он ввел палец глубже, вырвав из ее груди стон и заставив отчаянно задвигать бедрами. «Да-а-а». Гермиона провела ногтями по его затылку и впилась ими в кожу, когда он снял с нее трусики и прижался губами к лобку. Она удачно выгнулась, так что Драко поцеловал ее клитор и провел языком по влажной расщелине. – Вот так, – выдохнула Гермиона. – Покажи мне, какой ты хороший мальчик. Драко нетерпеливо зарычал и погрузил язык глубже, неистово вылизывая и прикусывая ее сладкие, как мед, половые губы. Она вскрикнула и выгнулась ему навстречу, оседлав его лицо, как опытный жокей чистокровного скакуна. Ее хватка в его волосах усилилась, и корни волос буквально завопили от боли. Когда Гермиона притянула его ближе, Драко ткнулся членом в покрывало, чтобы остановить поток предсемени, непрерывно текущий из головки. – Ниже, милый. Вылижи мне киску. Он ухмыльнулся, перемещаясь ниже, чтобы лизнуть вход. О великий бард Бидль! Как из одной девушки могло натечь столько смазки? Прямо у входа была целая лужица, так и ждущая, чтобы он утолил из нее свою страстную жажду. Издавая громкие чавкающие звуки, чтобы Гермиона не только услышала это, но и ощутила, он начал слизывать смазку. Когда он был ребенком, он точно так же высасывал начинку из шоколада, словно конфетный вампир. Похоже, тогда он неплохо подготовился к будущему с Грейнджер. Он скользнул языком дальше во влагалище, вылизывая набухшие стенки и пытаясь проникнуть как можно глубже, чтобы утолить свой аппетит. – О черт! – вскрикнула Гермиона, резко откинув голову на кровать. – Засунь палец мне в попку, Драко. Я уже почти… Драко поднял голову, чтобы перевести дыхание. Она выглядела совершенно обезумевшей – так, как по его мнению, и должна была выглядеть девушка на грани оргазма. Он раздвинул ее ноги руками, чтобы проверить, были ли ее киска и задница одинаково возбужденными. Ее маленькое сморщенное отверстие было слишком сухим для того, чтобы вставить туда палец. Или, возможно, просто ее киска задала чересчур высокие стандарты увлажненности. Лучше будет, если он сначала хорошенько смажет ее анус. – Ну же, – выдохнула Гермиона. – Все в порядке. Я очистила ее заклинанием, когда ходила за салфеткой. Драко изогнул бровь, с любопытством глядя на нее, и лукаво улыбнулся. «Правда? Ну давай-ка посмотрим». Облизав губы, он раздвинул большими пальцами ее ягодицы и посмотрел на сжимающийся сфинктер. Тот выглядел совершенно прелестно: розово-коричневый, обрамленный редкими волосками. Когда Драко раскрыл его, Гермиона умоляюще захныкала, словно приглашая его принять участие в пиршестве, о котором он мечтал месяцами. «Твое желание закон для меня». Благоговейно склонив голову, он поцеловал маленькое розовое колечко мышц. – Драко! Вместо ответа он провел языком по промежности и закружился вокруг ануса. Гермиона задрожала и раздвинула ноги. Драко знал, что она смотрит на него сверху вниз, наблюдая и выжидая, что же он сделает дальше. Он не поднял взгляд. Она не говорила ему вылизать ей задницу, так что фактически он сейчас нарушал приказ. Однако же ему хотелось продемонстрировать ей один из своих талантов и впечатлить своими навыками римминга. И если ей понравится, возможно, она попросит его делать это постоянно. Или прикажет. О боже. Он начал тереться о покрывало, и член елозил по ткани, требуя облегчения. Драко не понимал, почему мысль о том, как Гермиона заставит его нырнуть лицом ей в задницу, так его возбудила, но он знал, что готов провести вечность, вылизывая каждый дюйм ее тела. Едва касаясь, он обводил ее сморщенное отверстие языком, заманивая в самые дебри соблазна. Гермиона затихла, и он не знал, хороший это знак или нет. Обычно она замолкала, когда была слишком ошеломлена, чтобы говорить, но ведь происходящее действительно было слишком неожиданным. Он прижался губами к ее заднице, задевая носом киску, и понял, что все его лицо покрыто ее нектаром. Постукивая кончиком языка по отверстию, Драко вдыхал аромат ее возбуждения и пробовал на вкус задницу. Как и у ее киски, вкус был мускусным и насыщенным, как у девяносто девятипроцентного темного шоколада – такой выдержанный, что Драко не знал, сможет ли теперь когда-либо мыслить здраво: никогда в своей жизни он не пробовал ничего слаще. Зарывшись носом в чашу со сливками, заполняющими ее влагалище, он попытался полностью засунуть язык ей в задницу. – Ох! – Гермиона обхватила его затылок и попыталась вцепиться в волосы. Драко застонал, и это, должно быть, окончательно отключило ее мозг, потому что она начала тереться об его лицо и трахать его нос, что-то бессвязно бормоча. Пыхтя в ее расщелине, Драко решил не обращать внимания на то, что у него все поплыло перед глазами от недостатка кислорода: главное было довести ее до оргазма. Он подышит позже. Положив руки на ягодицы, он раздвинул их как можно шире и прижался губами к анусу. Интенсивно посасывая, он напряг язык и вонзил его внутрь. Проникнув носом во влагалище, он быстро помотал головой, словно говоря «нет-нет-нет». – А-а-а! – нижняя половина тела Гермионы задрожала в такт с ее криком, а пальцы в волосах Драко сжались так, что у него из глаз брызнули слезы. Он воспринял это как подтверждение, что нужно продолжать. – Ох! Ох! Ох! Это определенно был его любимый звук. Стенки вокруг его языка сжались, и мышцы попытались вытолкнуть его, начав сокращаться. Вот оно: она вот-вот взорвется. Драко снова застонал, добавляя к стимуляции звуки и дыхание. Ее бедра словно сошли с ума: она дернулась ему навстречу, кончая и потираясь об него вдобавок к его шумным оральным ласкам. – О-о-ох-х-х! Жидкость в ее влагалище стала гуще, а затем потекла вниз по расщелине. Драко чувствовал, как ее киска пульсирует у его лица, будто в такт ударам сердца. На несколько долгих секунд ему показалось, что ее оргазм принадлежит ему, а не только ей: словно киска соединилась с его мозгом и слилась с сознанием. Или, возможно, это просто показалось ему от недостатка кислорода. Ощутив наконец облегчение, Гермиона уронила руки и ноги на кровать, будто внезапно лишилась костей. – Черт! Драко отстранился и резко вдохнул: прохладный воздух комнаты наполнил его легкие волной восторга. Он ткнулся лбом ей в бедро и улыбнулся про себя. Судя по всему, у нее с его отцом и Снейпом еще не было приключений с анилингусом: Гермиона казалась совершенно обессилевшей. Он почувствовал, что она гладит его по волосам, и поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Она улыбалась ему и выглядела чертовски довольной. – Это было великолепно, – прохрипела она. Драко улыбнулся и приподнялся, чтобы получить свой благодарственный поцелуй за отлично проделанную работу. Ее губы ощущались горячими на его губах, а также сухими из-за криков и тяжелого дыхания. И у него как раз было средство, чтобы помочь с этой проблемой. Прикоснувшись губами к ненасытным губам Гермионы, он размазал по ним ее смазку, и прижался языком к ее языку, передавая ей этот сладкий привкус. Конечно же, Гермиона не колебалась ни секунды и с удовольствием попробовала себя на вкус, что Драко считал невероятно эротичным, особенно, когда так поступала девушка, которая казалась слишком правильной для такого разврата. Когда он отстранился, чтобы вздохнуть, она улыбнулась и стерла смазку, которую он размазал по ее щеке, но вместо того, чтобы вытереть палец о простыни, она взяла его в рот и слизала соки. Драко застонал и снова прильнул к ней поцелуем, собирая этот мед с ее языка, пока она не проглотила. Ей не должно было достаться все удовольствие. Он заслужил эти сливки. Гермиона провела мокрым пальцем по его лицу, размазывая по нему свою влагу, и Драко втиснул свою ноющую эрекцию в ее мягкий лобок, прерывисто застонал ей в рот и вздрогнул, чувствуя, как ее влажная метка засыхает у него на щеке. «Вот так, милая, пометь меня. Сделай меня своим». Ему хотелось бы, чтобы Гермиона каждый день наносила ему на лицо боевую раскраску из своей киски. Если бы такая мощная энергия впиталась ему в кожу, на работе у него весь отдел ходил бы по струнке. Двигаясь поцелуями по ее шее вниз, он оставил небольшой засос возле ключицы. Скорее всего, он сойдет уже завтра к утру, но ему хотелось оставить ей что-то на память о себе – доказательство, что он был с ней и заставил ее кричать, словно баньши. Если Снейпу можно оставлять отпечатки ладоней по всей ее заднице, то Драко должно быть разрешено по меньшей мере пять засосов за визит. Чтобы всё было по-честному. Спустившись вниз по ее груди, он поцеловал в знак приветствия оба соска, а затем лег щекой на грудь, словно на подушку. Он чувствовал, как внутри все еще бешено колотится ее сердце. – Похоже, тебе понравилось, – пробормотал он ей куда-то в сосок. – Ну и где же тогда моя шоколадная печенька? Ее рука в его волосах замерла, и Гермиона хрипло хихикнула. – Что? – Мне обещали шоколадную печеньку за хорошее поведение. Громко рассмеявшись, она взъерошила ему волосы. – Кто обещал? – Мама. – Когда? – спросила Гермиона внезапно тихим голосом. – Когда я был маленьким. Но мне никто не говорил, что у обещания есть какие-то временные лимиты. Так что теперь ты должна мне около трехсот печенек. Гермиона тихонько усмехнулась и погладила его по голове. – Правда? Тогда тебе повезло: я весь день берегла для тебя особенное печенье. – Да? – он бы не отказался от перекуса. – Да, – сказала она с притворной серьезностью и надавила ему на макушку. – Спустись-ка и посмотри, готово ли оно. Драко усмехнулся ей в живот и мимоходом поцеловал пупок. – О да, мое любимое. Но я хотел шоколадное. – Тогда пойди и принеси из холодильника шоколадный соус. Думаю, сегодня тебе можно съесть десерт, не дожидаясь ужина. Драко ткнулся носом ей в лобок, словно собака. – Я всегда обожал запах выпечки. Это все для меня? – Все, до чего сможешь дотянуться, – заверила его Гермиона. Драко улыбнулся. «Кто бы мог подумать, что после такого оргазма она захочет еще». Однако это его вполне устраивало. Он никогда не сможет ею насытиться. Ему нужно было найти способ видеться с ней чаще. Жизнь скучна, если каждый день рядом нет няни Грейнджер и ее вкусных печенек. В конце концов, мальчику нужно хорошо питаться. Скользнув языком между ее сочными половыми губами, он приступил к десерту перед ужином. Грейнджер – единственная закуска, после которой хочется еще и еще. Поэтому от второго и третьего блюда он тоже не откажется. _________________________________________________________________________ * (1) «Плохой, плохой, плохой, плохой мальчик, с тобой мне так хорошо», – Глория Эстефан. (2) Мажоретки (фр. majorette) — девушки в военной или подобной форме, участницы парадов, помощницы главного барабанщика — тамбурмажора. Наиболее часто это девушки в коротких юбках, в костюме, напоминающем военную форму с галунами и украшениями (доломан), в сапожках. Мажоретки носят на голове кивер со страусиными перьями, в руках жезлы или барабаны. Они обычно идут с военным оркестром и отбивают ритм (Википедия).