Квартет

“I've been waiting for a girl like you to come into my life. I've been waiting for a girl like you, your loving will survive. I've been waiting for someone new to make me feel alive. Yeah, waiting for a girl like you to come into my life,” – Foreigner 

(Люциус) Самодовольно ухмыльнувшись, Люциус скользнул членом по скользкой промежности Гермионы. Она не любила самодовольство, но он был слишком безупречен. Он заслужил свою минуту славы. Он дал ей то, что сделало ее счастливой – и по судя по ощущениям, очень счастливой, – и этот успех оставил ему чувство глубочайшего удовлетворения. Ему казалось, что он наконец-то сделал нечто правильное. Нечто достойное. Достойное ее. Конечно, у него были и другие важные дела, такие, как управление состоянием Малфоев и его преумножение, однако по какой-то причине инвестиции больше не оказывали на него то волшебное воздействие, как было когда-то. Финансы побледнели в сравнении с той новой жизнью, что ждала его дома, и это стало поразительным открытием для человека, проведшего большую часть своей сознательной жизни, строя свою империю в позолоченных недрах Гринготтса. Если бы он смог каким-то образом совместить свой интерес к финансам с привязанностью к Северусу и Гермионе, это было бы великолепно, но эти двое относились к деньгам как к чему-то незначительному. Северусу не нуждался ни в чем, кроме ингредиентов для зелий, а Гермионе нужно было и того меньше. Однако именно эта своеобразная бескорыстность и была одним из качеств, что привлекало в ней Люциуса. Гермиона относилась к тому типу людей, с которыми у него не было опыта общения: его сбивало с толку сочетание в ней загадочности и прямолинейности, строгой этики и капельки хитрости… а также альтруизма, которому позавидовал бы добрый самаритянин. И впрямь, редкий тип людей. Люциус искренне не понимал, почему она тратила свою жизнь на то, чтобы бороться за права кучки зверей, которых едва знала, но его восхищало ее упорство. А ее способность не оставлять надежду даже в самых тяжелых обстоятельствах, вероятно, и являлась той причиной, по которой у Люциуса вообще имелся шанс быть с ней. Там, где другие видели одну лишь алчность, она видела искру великодушия. В ее глазах он был благотворителем. И это помогло ему самому узреть себя в новом свете. Вероятно, он и впрямь был щедрым. Он действительно желал дать ей все, что мог. Однако, чем больше он пытался дать ей, тем более аскетичной она становилась. Все, чего он хотел, это баловать ее, а все, чего желала Гермиона, это жить как чертов монах. Пока что он нашел лишь один способ, как проникнуть за стены ее крепости бережливости. Ее готовность принимать удовольствие, что он дарил ей, давала ему надежду на то, что в будущем у него появится шанс подарить ей нечто большее. Но Люциус был не против такого обмена. Если Гермиона желала поцелуев и члена, он готов был позаботиться, чтобы у нее в достатке имелось и то, и другое. Прижавшись лбом к ее лбу, Люциус потерся членом об ее скользкие складочки, размазывая предэякулят по входу во влагалище. – Тебе это нужно, принцесса? Тихонько всхлипнув, она кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Люциус провел набухшей головкой по ноющему клитору из стороны в сторону, и ее веки затрепетали. – Должен сказать, эти цепи дарят поразительное вдохновение. Я всю неделю фантазировал о тебе во всевозможных откровенных позах. Но сейчас, когда ты находишься всего в дюйме от моего члена, должен признать, что всяческое воображение бледнеет перед реальностью. Губы Гермионы изогнулись в пьяной улыбке, и она подняла голову для поцелуя. Люциус встретил ее на полпути, и она что-то простонала ему в рот, обхватив ногами и требовательно упершись пятками в поясницу. Ее королевское высочество была почти готова. Обняв ее за талию, Люциус провел членом по ее промежности, задевая каждую складочку и дразня ее обещанием большего. Когда отчаянно-сладостный стон сорвался с ее губ, Люциус отклонился назад, чтобы заглянуть ей в глаза в поисках золотистого мерцания вокруг зрачков. Ему нужно было видеть подтверждение ее желания, прежде чем он овладеет ею. И оно было там, пульсирующее даже сильнее, чем клитор. Его член подпрыгнул, стукнув по ее промежности с маниакальным пылом, который показался Люциусу до смешного назойливым. Гермиона же сочла это, скорее, жестоким, чем забавным: она с хищным рычанием сцепила ноги у него за спиной, беря его в плен и наказывая за поддразнивания яростным трением об его лобок. Чтобы сохранить рассудок и не потерять контроль, Люциусу пришлось оторваться от нее и сделать глубокий вздох. Судя по всему, на здешнем рынке терпение было редким товаром. Когда его член наконец снова смог обрести хоть какой-то контроль над собой, Люциус наклонился и, глядя Гермионе в глаза, вошел головкой ей во влагалище. – Ты готова к этому, принцесса? – Да-а-а! Малфой ухмыльнулся и вышел только для того, чтобы вновь погрузиться в пульсирующее влажное отверстие. – Вот уж не думал, что смена интерьера окажет на тебя такое влияние. Гермиона подалась вперед и, неожиданно проявляя доминирование, прихватила зубами его нижнюю губу. Резкий укус отозвался у него в яйцах, и Люциус непроизвольно подался вперед, но, так как он больше не находился во влагалище, член проскользнул мимо, задев анус и вызвав одобрительное шипение у его похотливой принцессы. Внезапно у нее за спиной оказался Северус. Он провел ладонями по ее бокам, а затем коснулся руки Люциуса с таким нажимом, что у того каждый волосок на теле встал дыбом. От его аромата у Малфоя закружилась голова: мускусный запах тестостерона смешивался со сладким запахом возбуждения Гермионы, словно сливки с сахаром. – Вам все еще нужны секс и порка, мисс Грейнджер? – густой, словно плавленный темный шоколад, баритон Снейпа уже сам по себе практически вызывал оргазм. – Пожалуйста, сэр! – Ты уверена, что у тебя не слишком болит задница? – с улыбкой поддразнил ее Северус, и Люциус почувствовал, как его толстый эрегированный член проник к ней между ног, скользнув по его собственной эрекции, словно закаленная сталь. Люциус качнулся вперед, и Гермиона бессвязно застонала, когда они зажали ее между собой. Она откинула голову назад, задев плечо Северуса, и Снейп одарил Малфоя заговорщицкой ухмылкой, а затем потерся кончиком носа об ее ухо. – Хочешь большего? Я бы мог растянуть твой маленький тугой анус, пока Люциус трахает тебя. Тебе бы понравилось это? Толстый член Люциуса наполнит твою киску, а я войду тебе в попку? – Пальцами? – возбужденно спросила Гермиона. – Хм-м-м, – промурлыкал он. – Я знаю, как сильно ты любишь мои пальцы. Она закрыла глаза, когда он прикусил ее ухо. – Да-а-а, – протянула она. – Пожалуйста. Губы Северуса растянулись в дьявольской ухмылке. Встретившись с ним взглядом, Люциус заметил в его глазах игривый блеск, которого не видел там с десяток лет. Это был неожиданный привет из прошлого, отчего внутри потеплело, как от глотка пунша с добрыми воспоминаниями. Оставив член действовать самостоятельно, Люциус потянулся и положил ладонь на затылок Снейпа, удерживая его для спонтанного орального нападения. Северуса же с его извечной невозмутимостью эта внезапная атака, казалось, совершенно не застала врасплох – напротив, он ответил на поцелуй с такой страстью, что у Малфоя поджались пальцы на ногах. У девушки между ними вырвался стон желания, и Люциус застонал, когда она начала тереться об него, заставляя член истекать и подпрыгивать возле члена Северуса. Северус отстранился с усмешкой и тихо сказал ему: – Драко сказал, что хочет трахнуть ее один в постели, когда мы тут закончим. Люциус пожал плечами. – Думаю, это справедливо. Он выиграл пари. Если Драко не был достаточно умен, чтобы потребовать право первого секса с ней, это была исключительно его проблема. Снейп поцеловал поднятое предплечье Гермионы и прижался лицом к ее напряженным мышцам. – Как ты думаешь, стоит ли нам дать ее киске двойную порцию лучшего слизеринского… или устроить ей еще одну ванну – ванну с кремом для гриффиндорской принцессы? Люциус покачал головой. – Ванну мы только что приняли. Еще одна кажется излишней. – Смысла в ней не будет совсем, – саркастически согласился Снейп. – Думаю, нам придется просто наполнить ее. Почему бы тебе не начать, а я пока… дам ей попробовать наше особое блюдо. Тихонько усмехнувшись, Люциус кивнул. Он понимал, что это значит. У Северуса была задача заставить ее тело уступить желанию почувствовать член в каждом отверстии. Гермиона пристрастится к ощущениям двойного проникновения, прежде чем они вообще выдвинут подобное предложение. И вскоре настанет день, когда она будет умолять об этом их обоих, а они, объединив свои умения, дадут ей то, чего ей не хватало. Но что насчет Драко? Люциус бросил взгляд на сына, который небрежно прислонился к изножью кровати и наблюдал за ними, медленно поглаживая член. Он выглядел на удивление спокойным, что было неожиданно, учитывая то, как выглядел он обычно, когда оставался в стороне от основного действа. На этот раз не было никаких надутых губ. Мальчишка явно что-то задумал. Слишком подозрительным был тот факт, что в комнате, набитой всевозможными секс-игрушками, он хотел всего лишь покувыркаться в кровати. Размышления Люциуса прервала его связанная принцесса, которая, судя по всему, попыталась насадиться на его член, взобравшись вверх по стволу, словно дендрофил, карабкающийся по дереву. – Не можешь терпеть? – спросил он, скользнув рукой ей между ног. Твердый меч Снейпа столкнулся с его собственным, словно в сражении, и Люциус примирительно сжал его, прежде чем отодвинуть в сторону и погрузить головку в жаркое отверстие. Мысль о том, чтобы нырнуть в эту сауну одним мощным толчком, была невероятно соблазнительной, но он знал, что не стоит так делать. Гермиона не желала грубой силы: она хотела контроля. Она жаждала прочувствовать каждый дюйм. – Ты знаешь, что я хочу услышать, – промурлыкал Малфой ей в щеку. Нервно вздохнув, она запрокинула голову, чуть не размозжив Северусу череп. – Пожалуйста, трахни меня, Люциус. Я о-о-очень хочу твой член. Северус подавил смешок и придержал ее голову, чтобы поцеловать в висок. – А что насчет моего члена? Разве ему не рады у Гермионы в домике? – Да-а-а, – простонала она, когда Люциус медленно вошел в нее. – Хочу тебя… и Драко… внутри… чтобы вы трахали меня. Каждый толчок прерывал ее слова на долгие секунды. Северус поднял руку и, призвав смазку, легко поймал ее и движением пальца открыл колпачок. Его руки исчезли у нее за спиной, и Люциус предположил, что он тихо произнес очищающее заклинание, потому что Гермиона судорожно вздохнула и покрылась мурашками. – Выгни спину, малышка, позволь мне взглянуть, – сказал Северус, склоняя голову набок, чтобы получше разглядеть ее зад. Жалобно всхлипнув, она положила голову на плечо Люциуса и выгнула спину, отчего член вошел в нее под другим углом, еще больше возбудив. Люциус подавил стон и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Он умирал от желания трахнуть ее с тех пор, как они раздели ее перед купанием. Теперь он оказался внутри нее: аромат ее возбуждения наполнял его легкие, член Снейпа беспрестанно постукивал его по яйцам, – а его собственный член вдруг решил перехватить управление и отменить команду мозга сохранять спокойствие. Люциус не мог этого допустить. Только не в их первую ночь в новой комнате. – Посмотри на эту задницу, – пробормотал Северус. – Заставь ее танцевать, Люциус. Усмехнувшись, Люциус потрепал Гермиону по заднице, заставив ее ягодицы пружинить для развлечения Снейпа. Северус улыбнулся и легонько шлепнул ее чуть выше руки Люциуса. – Раздвинь пошире. Хочу, чтобы она это прочувствовала. Обхватив ее ягодицы, Люциус раздвинул их, обнажая анальное отверстие. Гермиона издала звук, похожий на нечто среднее между гортанным криком и сдавленным стоном, и Северус бросил на Люциуса взгляд, от которого тот едва не расхохотался. – Такая хорошая девочка, – пробормотал Снейп. – Всегда готова кончать для нас. Давай посмотрим, насколько быстрее ты кончишь с двумя пальцами в твоей узкой дырочке. Гермиона впилась зубами в плечо Малфоя, заглушив свой счастливый стон, когда Снейп проник в ее задницу. Должно быть, Северус ожидал большей реакции, потому что повысил ставку в то же мгновение. – Что насчет трех пальцев? – О-о-о! – Да-а, – усмехнулся Северус. – Тебе нравится, не так ли, малышка? Люциус впился ногтями в ее кожу, отчаянно желая продержаться до тех пор, пока Гермиона не кончит. Но проще было сказать, чем сделать, особенно сейчас, когда он чувствовал, как волшебные пальцы Снейпа поглаживают его член через стенку ее прямой кишки. – Думаю, порки для хорошей девочки будет достаточно на сегодня, – прогудел Северус. – Кончай так сильно, как только сможешь. Покажи Люциусу, насколько тебе нравится то, как он тебя трахает. Он отклонился назад, громко шлепнув ее по заднице, и все мышцы в ее теле напряглись. Люциус зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза, пытаясь сохранить концентрацию и не сбиться с темпа. Северус продолжил несильно, но быстро шлепать ее, одновременно все глубже проникая пальцами в задницу, чтобы подтолкнуть ее к кульминации. Проблема была в том, что это оказывало тот же самый эффект и на Люциуса. Он висел на волоске. Если он вскоре не кончит, давление у него в паху причинит ему непоправимый вред. Люциус не видел другого выхода, кроме как перейти в наступление. – Кончай для меня, принцесса, – прошептал он ей на ухо. – Я знаю, что ты готова. Позволь мне почувствовать твою киску. Хриплый вскрик сорвался с ее губ, и в это же самое мгновение она сжала бедрами его бедра. Люциус резко выдохнул, когда ее киска начала пульсировать, а внутренние мышцы заключили его мужское достоинство в свою безжалостную хватку. Поддавшись силе ее страсти, он наконец сдался на милость яйцеопустошающего оргазма, который сдерживал в течение нескольких часов. Когда выстрелили последние капли семени, по телу разлилось чувство облегчения, окутывая его теплом. Всегда, когда он кончал внутрь Гермионы, это странным образом успокаивало его. И это был не просто послеоргазменный покой. А жизненный покой. Наполнение энергией. Было сложно это объяснить, даже самому себе. Возможно, в ее киске таилась еще не открытая никем магия. – Выйди, – прошептал Снейп. – Но придерживай ее. Она должна получить еще порцию. Все еще находящийся в посткоитальном тумане, Люциус выскользнул из нее, а затем поудобнее перехватил ее пылающий зад, чтобы помочь в перераспределении ролей. Не было нужды гадать, когда именно Снейп проник внутрь тесных границ ее влагалища: его выдали безумные стоны и мотание головой Гермионы. – Взгляни на меня, принцесса. Гермиона встретилась с ним взглядом. Ее лицо было искажено, словно она вот-вот заплачет, вот только ее рот был приоткрыт, а нижняя губа дрожала, скорее, от стонов, чем от боли. Люциус поцеловал ее, заглушив крики, причиной которых был Снейп, который вошел в нее под своим привычным углом, чтобы задеть точку G. Каждый толчок вызывал стон, который вибрировал у Люциуса на губах, делая поцелуй обжигающим. Очевидно, Снейп торопился, поскольку оказался внутри без всяких прелюдий, и толчок его члена сотряс ее киску, словно землетрясение. Гермиона вскрикнула и напряглась всем телом, достигнув кульминации. Струйка ее смазки стекла на бедро Малфоя, и он улыбнулся, когда она потекла к колену, помечая его печатью похоти Гермионы. Черт возьми, эта девушка кончала так кончала! Влажное хлюпанье от толчков Снейпа наполнило комнату звуками сексуальной музыки, и опадающий член Люциуса заинтересованно поднял головку. Ему слишком хорошо была знакома эта песня. Северус зашипел, и, когда темп его толчков замедлился, он закрыл глаза и зарылся лицом в волосы Гермионы. Его прерывающееся дыхание было единственным признаком того, что он кончает. Сегодня ее грааль будет переполнен священным вином. Когда его поток иссяк, Северус, не поднимая лица от ее волос, на ощупь потянулся и положил руку ей на промежность. – Ты снова искупала Люциуса? Гермиона устало застонала в ответ. – Искупала. Хотя это больше было похоже на душ, – сказал Люциус. Северус усмехнулся и поднял голову, а затем, придерживая ее за бедра, осторожно вышел из нее. – Ничто так прекрасно не завершает вечер, как хороший летний дождь. Вы в порядке, мисс Грейнджер? Гермиона кивнула, все еще пытаясь отдышаться. – А теперь она моя. Отпустите ее, – внезапно проговорил Драко тихо и требовательно. Люциус и Северус удивленно повернулись к нему. Что, черт возьми, нашло на мальчишку? Серые глаза Драко горели решимостью, и Люциус почти испытал гордость, видя его таким уверенным. Почти испытал. Снейп поймал взгляд Люциуса и одарил его сонной, однако коварной усмешкой, после чего пожал плечами. – Право победителя…