Не только на чердаке

— Интересно, — сказал Аполлон Селиверстович, глядя в подсчеты, которые Серафим наконец-то смог уберечь от клея и прочих неприятностей и привести в порядок. — Не то слово, — хмыкнул Серафим. — Скукотища, одни цифры, — не согласился с ними Костик, мельком глянув на бумажку. — Помолчи, — хором сказали Серафим и Аполлон Селиверстович, и Костик фыркнул. — Тень Меркурия учел? — спросил Аполлон Селиверстович. — А надо? — смутился Серафим. Аполлон Селиверстович патетически всплеснул руками: — Фима! — Слушайте, пока момент подходящий, поделитесь: вы его метлой часто гоняли? — спросил Костик, понизив голос до доверительного шепота. — Видимо, недостаточно часто, — ответил Аполлон Селиверстович, с осуждением глядя на Серафима. Тот уже что-то исправлял в подсчетах, иногда замирая на пару секунд, чтобы тут же застрочить с удвоенным усердием. Костик, обидевшись за учителя, выбрал подходящий момент, перевернул удобно стоявшую на краю стола чернильницу на Аполлошкин ковер и с притворным сожалением ойкнул. — Все равно, — расстроенно сообщил Серафим, дописав. — Даже в большей мере. Аполлон Селиверстович склонился над бумажками и принялся изучать их сквозь пенсне. — Ошибки ищет, — громким шепотом пояснил Костик. — Не лезь, — отмахнулся Серафим. — А за помарки, наверное, линейкой по рукам бить будет, — вдохновенно продолжал Костик. — Когда будете переживать эти нелегкие моменты, помните, что я вам сострадаю, сочувствую и так далее… — Ох, Фимка, учитель из тебя еще никудышнее, чем ученик, — покачал головой Аполлон Селиверстович. — Кто бы говорил, — обиделся Костик. Он огляделся по сторонам и на всякий случай уточнил: — У вас метла под рукой? — Не приставай к человеку, — попросил Серафим. — Он прав, я тебя совсем испортил. — Зато я от вас не сбегу, — утешил его Костик. — Этого я и боюсь, — проворчал Серафим. — Иди уже к Колумбарию, поизводи его. — Он не в настроении, — возразил Костик. — Говорит, мы ему все мемуары помяли. — Ох, ну, я не знаю… Посиди на шкафу тогда, — попросил Серафим. — Заговариваешься, что ли? На диване, а не на шкафу, — поправил его Аполлон Селиверстович. — На шкафу, — заверил его Серафим. — Так будет лучше для всех. Костик уже вскарабкался на ближайший шкаф с артефактами, нашел там вишневую косточку и щелчком сбросил ее вниз, целясь в Аполлошкину проплешину. — Ой! Косточка-самосейка нашлась! — радостно воскликнул Аполлошка, показывая Серафиму пыльную косточку. — Пожалуй, повезло тебе с учеником, прирожденный искатель… — Это та косточка, которая где угодно прорастает? — деловито спросил Костик, перебираясь на другой шкаф. — Та самая, — закивал Аполлон Селиверстович. — Она еще может умножиться… — …если трижды отскочит от пола и ударится в стену, — подхватил Костик. — Я читал. — Всё, угомонись, — попросил Серафим. — Мы здесь не для того, чтобы доказывать, что ты хороший ученик. — Правильно, зачем доказывать то, что мы уже знаем, — согласился Костик. — Но похвастаться-то можно… Серафим застонал, взъерошил волосы и огляделся в поисках подходящего метательного снаряда. — Возьмите мяч, — подсказал Костик. — Фима, ты не будешь кидаться мячом в моем артефактохранилище, — решительно объявил Аполлон Селиверстович. — Ты помнишь, чем это закончилось в прошлый раз. Серафим тут же убрал руку от мяча и еще яростнее растрепал свои патлы. — Может, разберемся наконец с этими подсчетами? — взмолился он. — Разберемся, — кивнул Аполлон Селиверстович, снова поднося бумаги к самому носу. Какое-то время он молча хмурился, потом пытался было что-то поправить, пересчитать на отдельном листе, но в конце концов пришел к тому же ответу и перечеркнул свои вычисления двумя жирными линиями. — Сходится? — спросил Серафим. — Сходится, — кивнул Аполлон Селиверстович и тут же с раздражением добавил: — А не должно! Костик выудил из кармана длинный кусок бельевой резинки, привязал к нему найденного на шкафу жестяного паука и спустил его вниз, снова целя в Аполлошкину проплешину. Паук почти коснулся ее лапками, но тут же отдалился, влекомый резинкой. Снова приблизился — и снова отступил. Серафим, заметив это, свирепо зажестикулировал, но Костик только пожал плечами, лучезарно улыбаясь. — Вообще-то это объяснило бы, почему артефакты не ослабели, — бормотал тем временем Аполлон Селиверстович. — Но я всё равно не понимаю. Это, конечно, редкий случай, но не уникальный… Почему раньше такого не было? Серафим покачал головой. — Тебе бы обратиться к исследователям или даже к вершителям, — задумчиво проговорил Аполлон Селиверстович. — Не могу, — твердо ответил Серафим. Аполлон Селиверстович досадливо вздохнул, оглянулся на Костика, который едва успел втянуть на шкаф паука. — Если когда-нибудь решишь, что дело того стоит… — Не решу. — Если решишь, — терпеливо повторил Аполлон Селиверстович, — вспомни обо мне. Серафим нехотя кивнул, потом сложил бумаги вдвое и сунул их в карман. — Слезай уже, чудовище, пора домой. Костик немедленно спрыгнул со шкафа, как можно обаятельнее улыбнулся Аполлошке и спросил: — А можно я возьму себе паука? Аполлон Селиверстович попятился, глядя на игрушку в Костиковой руке, и вполголоса попросил: — Фима, объясни своему ученику, почему нельзя без спросу трогать незнакомые артефакты. — Объяснял, — вздохнул Серафим. — Но его даже лысый кактус ничему не научил. — Научил, — запротестовал Костик. — Тогда я узнал, что вы мелочный и мстительный… Наверняка ведь специально мне его подсунули! — Положи, пожалуйста, взрывающегося паука на стол, — попросил Аполлон Селиверстович. — Только медленно. Костик пожал плечами и подчинился, протянув: — Подумаешь… Когда уже сели в сани, Серафим вздохнул: — Зря съездили. — Не зря, — возразил Костик. — Я теперь понял, что мне нужен паук. Серафима эта мысль с толку не сбила. — Не надо было ему показывать, — продолжал он. — Паука? — удивился Костик. — Нет. Подсчеты. — А что? Он расстроится, что вы хорошо считаете? Серафим покачал головой и умолк. — А вы действительно швырялись мячом в его святилище? — спохватился Костик. — Из-за этого он вас и выгнал, да? — Отстань. Серафим надвинул шапку на самые брови и сосредоточился на дороге. — Расскажите, — потребовал Костик. — Обойдешься. — Не обойдусь! Не жадничайте. — Слушай, имею я право на секреты или нет? — возмутился Серафим. — Сказал же, обойдешься! — Что, никогда-никогда не расскажете? — расстроился Костик. — Никогда, — отрезал Серафим. — А я расскажу, — сказал откуда-то с самого дна саней Колумбарий.