Не только на чердаке

Дверь со скрипом распахнулась, впуская во времянку Колумбария. — Ну как, спас? — спросил Костик. — Да ну его, — сердито махнул лапой Колумбарий. — Не спасается. — Не хочет? — удивился Серафим. — У меня ключей от чердака нет, — угрюмо ответил Колумбарий и нырнул под кровать. — Могу дать, — предложил Серафим. — Да ну его, — мрачно повторил Колумбарий. — У меня уже никакого спасательного настроения нет. Лучше главу напишу. Вскоре застучала печатная машинка. — Творческая личность… — вздохнул Серафим. — Ну и ладно, завтра все вместе спасем. — А вот скажите, — лениво начал Костик, лежа на кровати и подбрасывая в воздух разноцветные драже, — что бы вы выбрали, если бы могли жить на маленькой-маленькой планете, которая была бы очень похожа на нашу… — Погоди, — вклинился Серафим, — на этой планете водятся Костики? — Не-а, там никого нет, только вы. — Беру! — Подождите, вы не дослушали, — строго сказал Костик. — Значит, эта планета такая крошечная, что всего шагов тридцать — и вы на Северном полюсе. — Плевать. Если я там буду один и в тишине, я согласен. — Да вы же не все альтернативы рассмотрели, — возмутился Костик. — Есть еще планета, она вообще как наша, только на ней день длится сорок восемь часов, а солнце — в виде орущего мальчика… — Это ты, что ли, солнце? — фыркнул Серафим. — Случайное совпадение, — невозмутимо ответил Костик. — Кроме того, я не ору, а разговариваю. — По сорок восемь часов кряду, — подхватил Серафим. — Не перебивайте. Так вот, солнце постоянно орет. А есть еще планета, на ней только кукурузные початки. И сама она — кукурузный початок. И вы на ней тоже будете кукурузным початком. Всё такое желтое-желтое, одни початки кругом, представляете? — То есть я могу выбирать между крошечной собственной планетой, орущим мальчиком и кукурузой? — Серафим почесал затылок. — Пожалуй, пусть всё же будет крошечная планета. Своя. — А я забыл сказать, — сообщил Костик, забрасывая в рот горсть драже. — На этой маленькой планете тоже солнце в виде орущего мальчика. Серафим бросил на него испепеляющий взгляд, помолчал немного, потом спросил: — А сам-то ты что выбрал бы? — Кукурузный початок, — без колебаний ответил Костик. — Он самый интересный. — Нет, погоди, — сказал Серафим. — У тебя варианты другие. Значит, так. Есть планета, похожая на нашу, только там всё из конфет и пирожных. — Всё-всё? — заинтересованно переспросил Костик. — Абсолютно. Дома из шоколада и леденцов, мебель из тортов и мармелада, одеяла из блинов, подушки из зефира… — Я согласен! — Погоди, — строго сказал Серафим. — Выслушай все варианты. Так вот, есть еще планета, она из лука… — Тьфу! — Из вареного, — не сдавался Серафим. Костик от возмущения аж драже выплюнул: — Гадость! — И есть еще планета, полностью населенная твоими бывшими учителями. — Вы там есть? — Вот уж фиг! Я же початок, помнишь? Короче, на этой планете полно учителей, а ученик один. Ты. — Всё? Варианты закончились? — спросил Костик. Серафим кивнул. — Разумеется, я выбираю планету со сладостями. Я же не дурак, — объявил Костик. — Хотите шоколадку? — Спасибо. — Серафим взял у него шоколад и сообщил: — Кстати, забыл сказать. На этой сладкой планете у тебя нет рта. — Злодей! — ахнул Костик. — Учусь, — ответил Серафим и с наслаждением вгрызся в шоколадку.