Не только на чердаке

— Вы по мне хоть соскучились? — спросил Костик. — Встречный вопрос: что это у тебя на лице? — А, это брови, — беспечно сообщил Костик. — Нравятся? Серафим задумчиво изогнул собственные почти невидимые белобрысые брови, потом хмыкнул: — Всегда любил Айвазовского. — Это у которого вальс? — Нет, это у которого морские пейзажи. — Между прочим, брови и должны быть волнообразные, а не палочками, как у некоторых, — обиделся Костик. — Так вы скучали или нет? — По-твоему, возможно скучать, когда многоноги так и лезут со всех сторон? — спросил Серафим. — Ну и полезайте обратно, — проворчал Костик, отворачиваясь. — Раз вам даже совести не хватило соскучиться… — Я не помню, я тебе говорил, что ты балда? — Да только это и говорите. — Укусить его? — услужливо спросил Колумбарий. — Да, пожалуйста. Костик с преувеличенным вниманием принялся разглядывать сложенных штабелями многоногов. Колумбарий пошел на Серафима, набычившись и щелкая зубами. — Эй, ты совсем уже? — запротестовал Серафим и попятился. — Ладно, не кусай его, — сказал Костик. — Толку-то… — Не поймет? — Не-а. Серафим растерянно замигал: — Что вы несете? — Дайте нож, — попросил Костик. — Точно, так даже интереснее, чем просто покусать! — с восторгом воскликнул Колумбарий. — Да это не для того, — огорчил его Костик. — Портал надо открыть… — Зачем? — нахмурился Колумбарий. — Чтобы спасти Аполлона Селиверстовича, конечно же, — пояснил Серафим, протягивая Костику нож. — Нет, чтобы сбросить туда тринадцатиногов, — возразил Костик. — Руку давайте. — Мою? — удивился Серафим. — А чью еще? Вы у нас сегодня избранный, вы и кровоточьте, — сердито ответил Костик, втыкая нож в кончик пальца учителя. — Ай! Между прочим, в прошлый раз из-за моей крови портал решеткой покрылся, — напомнил ему Серафим. — А в этот раз разверзся и готов принять вас в свои многоногие объятия, — ответил Костик, кивая на широко раскрытый портал. — Ерунда какая-то. Серафим осторожно заглянул в портал и крикнул: — Аполлон Селиверстович, сейчас мы вас вытащим! Костик с Колумбарием тем временем подтащили к порталу одного из многоногов, раскачали его и сбросили. — Прямо на лысину! — с восторгом объявил Костик, заглянув в портал. — Хулиганы! — завопил Аполлошка. — Прекращайте кидаться, — скомандовал Серафим. Он огляделся, подобрал шарфик и спустил его в портал: — Хватайтесь! Костик с Колумбарием понесли к шкафу следующего многонога. — Я же говорю, прекращайте, — сварливо сказал Серафим. — У вас своя спасательная операция, у нас — своя, — невозмутимо ответил Костик. Многоног полетел в портал. Когда изрядно потрепанного Аполлошку всё же удалось вытащить, портал зашипел. — Скорее! — Костик подхватил предпоследнего многонога, бросил его в портал. Шипение усилилось, дыра в дне шкафа затянулась, и вскоре на месте портала осталась только скучная фанера. — Не успел, — сказал Колумбарий, волочивший за щупальце последнего многонога, самого маленького. — Зато ужин готов. — Это не ужин, это Трифон, — возразил Костик, разглядывая бирюзового тринадцатинога. — Красивый, правда? К моим бровям подходит. А на ужин закажем кремовые корзиночки с клубничным вареньем и эклеры с шоколадной глазурью. — Ну и бардак у тебя, Фима… — покачал головой Аполлошка, стирая многоножью слизь носовым платком. Костик фыркнул, обернул многонога вокруг шеи, как боа, и направился к люку. — Эй, чудище! — окликнул его Серафим. — Чего вам, ваше величество? Костик обернулся и окинул его самым серьезным взглядом, на какой только способен человек с нарисованными фломастером бровями и тринадцатиногом на шее. — Во-первых, я скучал. Даже очень. Бардак и бирюзовые брови мне нравятся намного больше, чем упреки всяких бывших учителей, — сказал Серафим, героически перенося взгляд возмущенно сопящего Аполлошки. — А во-вторых? — заинтересованно спросил Костик, просунув руку под щупальца Трифона и почесав шею. — А во-вторых, на ужин у нас жабьи лапки, — вздохнул Серафим, демонстрируя истекающий чернилами расчес на руке.