Не только на чердаке

— Кажется, он того, — сказал Колумбарий. — Чего? — испугался Костик. — Ну, того. Преставился. Приказал долго жить. Двинул кони. Щелкнул сандалетами. Загремел в деревянный пирожок. Откинул копыта. Навсегда зажмурился. Загнул когти. Отправился к праотцам. Дал дуба. Сыграл в ящик. Умер, короче. Подох, отмучился, нет его. Теперь я твой учитель. — Да ну тебя! Костик затормошил Серафима за плечи, подергал за волосы, позвал: — Сим! Серафим не отзывался. — Эй, ну со мной же так нельзя, — расстроился Костик. — Сим! Костик еще немного потормошил безвольно поникшего Серафима, похлопал его по щекам, потом побежал открывать окошко: — Может, свежий воздух поможет? Серафим и от сквозняка не очнулся. — Надо его ножиком ткнуть, — с видом знатока сказал Колумбарий, пока Костик совал Серафиму под нос котел зловония. — Зачем? — Чтобы от боли очнулся. Так, где у него тут сонная артерия, чтоб наверняка? Костик ойкнул, отобрал у Колумбария нож и спрятал его под перину. — Может, искусственное дыхание? — спросил Колумбарий. — Или водой плеснуть, — сказал Костик. — Принеси воды. — Нашли водоноса! — фыркнул Колумбарий. — Могу плюнуть. — Да ну тебя. Дормидонт, воды! Дракон вылетел из чердачного окошка, почти сразу же вернулся с комом снега в лапах, подбросил его над Серафимом, опалил огнем — и снег пролился на бездыханного искателя каплями воды. Безрезультатно. — Что за!.. — Костик прикусил губу, внимательно посмотрел на Серафима, невежливо дернул его за веко, приоткрыв правый глаз. Колумбарий бесцеремонно ткнул этот же глаз пальцем. Ничего. Костик положил голову учителю на грудь, пытаясь услышать дыхание. Колумбарий очень некстати запел: — В носилках похоронных лежит боец лесов… — Да тише ты! Колумбарий на секунду умолк, отошел к завалам, вернулся, сжимая что-то в лапе. Костик нахмурился: — Кажется, дышит… а почему не просыпается тогда? — Как слёзы, кровь струи-ится, — с чувством вывел Колумбарий, царапая руку Серафима куском разбитого зеркала. — Холод-на-я по нём! — Отдай! Костик отобрал у Колумбария Серафимову руку, облил ее «Радостью лекаря». — Думаешь, от крапивы быстрее очнется? — скептически спросил Колумбарий. — Тьфу! Не могу сосредоточиться. Подорожник хотел… Костик смёл в сторону бесполезные побеги, пихнул учителя в бок: — Сим! Хватит дрыхнуть, а? Голова Серафима безвольно мотнулась. — Ладно, я не хотел, но вы сами виноваты. Непрямой массаж сердца, — объявил Костик, сложив руки молотком и уперев их в нижние ребра Серафима. — Во-первых, там не сердце, а скорее желудок, — заметил умный Колумбарий, — а во-вторых, надо налегать, а в тебе весу нет. Подвинься, козявка. Костик послушно посторонился, и Колумбарий с размаху прыгнул Серафиму на грудь и принялся молотить по ней пятками. — По-моему, это не так работает, — обеспокоенно сказал Костик. — Да фигня это всё, — злобно сплюнул Колумбарий. — Не помог непрямой массаж… Костик поник. — Прямой поможет, — заверил его Колумбарий, шаря лапой под периной в поисках ножа. — Перестань! Костик на всякий случай перепрятал нож, спросил: — Что мы еще не пробовали? Колумбарий сбегал к окошку, отломил большую сосульку, сунул ее Серафиму за шиворот и констатировал: — На холод не реагирует. Может, на тепло? Дормидонт, жги! — Не надо. Костик жестом остановил Дормидонта, потом поднялся, тяжело вздохнул и сказал: — Не поможет. — Закапываем? — бодро спросил Колумбарий, поплевав на ладони и примериваясь. — Я потащу за ноги, а ты голову держи, чтобы мозгами пол не измазать. Дотащим до люка и скинем вниз. Пока в сугробе полежит, а весной зароем его в саду. Дормидонт от избытка чувств плюнул на «Правила пользования порталами». Книга немедленно обуглилась. — Это всё я виноват, — сказал Костик. — Никто меня долго не выдерживает. Я кого угодно сведу в могилу. — Вот балда, — пробормотал Серафим, с трудом приоткрывая глаза.