Не только на чердаке

— Такие книги загубили, — страдальчески простонал Серафим, заходя во времянку. — Ну, зато меня спасли, — философски откликнулся Костик. — Но кое-кто мог бы и целиться получше, — проворчал Серафим. — Все-то зачем было жечь? — Чтобы наверняка, — ответил Костик, на всякий случай прижав дракона к груди, будто Серафим мог его отнять. — Они были опасные, так им и надо. — Они были очень ценные, — с нажимом ответил Серафим. — А вы их украли и угробили, — весело согласился Костик, и Серафим смущенно отвернулся. — Хорош трепаться, жрать охота, — заключил Колумбарий. — Сбегаешь к хозяйке? — без особой надежды спросил Серафим. Колумбарий фыркнул и уселся за стол. — Шустрее, — велел он, повязав на шею салфетку и взяв вилку. Серафим перевел взгляд на Костика. — Я чуть не умер, меня надо беречь, — возразил тот. Дормидонт заерзал, вывернулся из объятий, уселся на буфет и важно кивнул. — Я тоже чуть не умер, — ответил Серафим. — Ну, вы чуть не умерли давно, а я — только что. И вообще, я чуть не умирал намного чаще, чем некоторые, — сообщил Костик, прыгая на кровать. Серафим закатил глаза и вышел из времянки. Костик несколько раз подпрыгнул, и кровать жалобно заскрипела. — Не смей так делать, у меня потолок проседает, — прошипел Колумбарий. — Ну, я же не прыгаю, когда ты под кроватью, — возразил Костик и подпрыгнул еще выше. — Ух ты, смотри, почти до потолка! Ну, до моего потолка. До твоего-то достать проще… — Выше не надо, а то расшибешься и затопишь меня мозгами, — сказал Колумбарий и проворчал: — Соседи… — Ты такой заботливый, — фыркнул Костик и попытался исполнить сальто, но задел ногой занавеску и сдернул ее вместе с карнизом. — Ой! Колумбарий невнятно зарычал, а Костик задрал голову и с радостным удивлением сказал: — Совсем про них забыл. Пятна смотрели на него: зеленые — сердито, желтое — дружелюбно. Одно из зеленых вытянуло руку и начертило пальцем: «Не хулигань!» — Э-э, это же мое пятно, чего оно такое скучное и правильное? — возмутился Костик. — Откуда ты знаешь, что твое? Может, мое, — обиделся Колумбарий. — Ну, желтое фигурой на Сима похоже, значит, и наши должны быть похожи на нас, — пояснил Костик. — То есть вот это — твое. Он ткнул пальцем в грушевидную грузную кляксу с растрепанным контуром. — Это больше похоже, — не согласился с ним Колумбарий, показывая на компактное угловатое пятно, будто бы вычерченное остро заточенным зеленым карандашом. — Видишь, какие ноги стройные? А этот коротышка — ты. — У меня нет столько подбородков, — возразил Костик. «Не дразнись», — тут же отреагировало угловатое пятно. — Это еще почему? — запротестовал Костик. «Нехорошо». — Зануда. — А мой чего молчит? — забеспокоился Колумбарий. Грушевидная клякса плюнула в него зелеными капельками. — Может, говорить не умеет, — предположил Костик. — Умею! — рявкнула клякса очень знакомым хриплым голосом и плюнула снова, на этот раз в Костика. — Ура, теперь у нас два Колумбария! Костик от радости подпрыгнул выше прежнего. Лапа кляксы отделилась от потолка и отвесила ему подзатыльник: — Я не Колумбарий! Я Крематорий.