Не только на чердаке

— Это что еще за новости? — спросил Серафим. Костик, философски наблюдавший с буфета, как катаются по полу и рвут друг другу космы Колумбарий с Крематорием, пожал плечами: — Братская любовь… Серафим поскорее поставил на стол корзину с ужином и собрался было разнимать чудовищ, но те сами расцепили объятия, завопив хриплым хором: — Еда! — Похоже, нам с тобой ничего не осталось, — констатировал Серафим полминуты спустя. — Сбегайте еще раз, — предложил Костик. — Да, сбегай, — хором сказали Колумбарий и Крематорий, зевая. — И к чему я вернусь в следующий раз? — хмуро спросил Серафим. — Откуда вообще взялся этот зеленый? — С потолка, — радостно пояснил Костик. — Там еще есть, хотите, покажу? Серафим и без его помощи задрал голову и теперь с нескрываемой неприязнью рассматривал пятна. — Тьфу, совсем про них забыл. — Вот и я тоже, — закивал Костик. — Тут в последнее время столько всего происходит… — Сбегай за тряпкой, будь добр, — попросил Серафим. Желтое пятно расстроенно потекло с потолка мелкими каплями. — Ну вот, довели Серафима Второго до слёз, — укоризненно сказал Костик. — Какого Серафима? — Это синоним к «какого хрена»? Ну, я не знаю, зачем вы это сделали… Надеюсь, что без злого умысла, но… — Что еще за Серафим, почему Второй? — несколько нетерпеливо уточнил Серафим. — Ну, это его тронное имя. Кстати, пишется римскими цифрами, то есть Серафим и две палочки. А вы — Серафим Первый, Серафим и одна палочка… Э-э, положите кочергу! Не надо всё так буквально воспринимать. — Так. Во-первых, — сказал Серафим, — я — Серафим Единственный. Во-вторых, я сейчас возьму тряпку и вытру к чертям все эти кляксы. «Злой», — начертило на потолке зеленое пятно. — Кстати, это Евгений, — сказал Костик. — Почему это? — сердито спросил Серафим. — Ну, несколько Костиков у нас уже было, — пожал плечами Костик, спрыгивая с буфета на разоренный стол и перешагивая через сыто храпящих чудовищ. — Если сразу не разберемся, вы же снова кинетесь обнимать не того… Серафим задохнулся от возмущения. — Нечего сказать? — понимающе спросил Костик. Желтое пятно тем временем полностью перетекло на пол и уже оттуда улыбалось Серафиму и радостно махало руками. — Он немножко умственно отсталый, — шепотом пояснил Костик, — но хороший, прямо как вы. Серафим утробно зарычал. — Или лучше, — задумчиво сказал Костик. — Добрее и приветливее. Серафим молча схватил с кровати оборванную занавеску и вытер ею желтое пятно. — Эй, вы чего! — расстроенно вскричал Костик. — Он же хороший был!.. — Откуда ты знаешь? — спросил Серафим. — Может, такой же, как этот твой ядовитый многоног… — Да ну вас, — ответил Костик и мрачно опустился на кровать. — Ты что, обиделся, что ли? — смутился Серафим. — Нет. Костик принялся водить пальцем по узору на одеяле. — Может, я всё-таки не туда попал, — сказал он после небольшой паузы. — Мой Сим не такой был. — Вот заладил! — возмутился Серафим. — Чучело ты неблагодарное. — Мой Сим, — с нажимом продолжал Костик, — делал мне вафли, дракона подарил, помог высидеть яйцо… — Да в конце концов, — возмутился Серафим, — ты мне ученик или совесть? — Ну, вообще-то я два в одном, — задумчиво сказал Костик. — Но в последнее время мой учитель ничему хорошему меня не учит, только вытирает беззащитные пятна… — Ты зараза, — констатировал Серафим. — И ты совершенно точно попал куда надо, потому что мой Костик как раз такой невыносимый, невозможный, несносный, непослушный, необучаемый, самоуверенный, болтливый, наглый… Второго такого просто быть не может. — Правда? — Костик просиял, но тут же посерьезнел: — А Сим Второй всё равно умер из-за вас… — Да ничего он не умер, — возразил Серафим. — Смотри. Он развернул занавеску, и желтое пятно добродушно осклабилось и помахало Костику рукой. — Оно живое? — недоверчиво спросил Костик. — А что ему сделается? — отозвался Серафим. — Если оно из меня перетекло на потолок, а с потолка — на пол, с чего бы ему умереть от тряпки? Жив твой Сим Второй. Просто переехал… — Ура! — завопил Костик. Он потянулся к занавеске. Серафим Второй поводил рукой по ткани, не отделяясь от нее. — Он двухмерный, — вздохнул Костик. — Не отлепляется, только вниз стечь может. Жалко. — А что? — насторожился Серафим. — Ну, плоского не обнимешь, — вздохнул Костик. — Это у тебя уже навязчивая идея какая-то, — проворчал Серафим. — Но вообще-то да, странно. Родственник Колумбария почему-то вполне трехмерный и самостоятельный, а мой… — Так вы согласны, что он ваш родственник? — с радостным азартом спросил Костик. — Я же говорю, вылитый вы! — И всё равно не понимаю, — продолжал Серафим, пока Костик прилаживал занавеску с желтым пятном к карнизу. — Почему эта клякса шляется по времянке, разговаривает, обжирается и храпит, а мой… хм… двойник ничего такого не умеет? — Ну, мой тоже мало что умеет, — пожал плечами Костик. «Да уж побольше некоторых», — написал Евгений. — На меня намекаешь? — ахнул Костик. «А на кого же?» — Не может быть, чтобы он был моим родственником, — сердито сказал Костик. — Зануда страшный… Может, он ваш? — Ох, голова кругом идет от всех этих родичей, — пожаловался Серафим. — Может, прихватим вафельницу и сбежим ненадолго к хозяйке? У нее и какао есть. — Знаете, я ошибался. Вы определенно самый-самый, — восхищенно объявил Костик.