Не только на чердаке

— Слушайте, хватит дуться, — сказал Костик. — Кто ж вам виноват, что вы именно ослом пожелали стать… — Я не желал! — взвизгнул Серафим и сам поморщился от своего нового голоса. — Ну, вот в энциклопедии артефактов написано, — важно начал Костик, — что этот чугунок превращает человека в то, во что он попросит. Вы попросили в осла. — Я не просил, — упрямо сказал Серафим, выпятив свою ослиную губу и фыркнув. — Просили. Я сам слышал, как вы сказали: «Дорогой чугунок, преврати меня, пожалуйста, в осла». — Неправда! — Ну, может быть, не слово в слово, но суть такая. Осёл там точно фигурировал. — Я не говорил, что хочу им стать! — топнул ногой Серафим. — Ну, вы и не стали… Не до конца. У вас только голова ослиная, — с сожалением сказал Костик. — И еще характер, но он, по-моему, и до чугунка таким был. — Свинья ты, Костик, — скорбно произнес Серафим. — Погодите, наденьте сначала чугунок, а потом загадывайте, — остановил его Костик. — А то не превратитесь. Серафим утробно взвыл. — У вас такой красивый голос, — с восхищением сказал Костик. — Пойдемте скорее во времянку, споем дуэтом. Народ оценит. — Константин Серафимович, — процедил Серафим сквозь свои крупные желтые зубы, — либо я сейчас же превращусь обратно в человека, либо… — Либо нет, я знаю, — беспечно махнул рукой Костик. — Хотите, закажем на ужин блины? И морковку для вас… — Вот только слезь со шкафа, — сказал Серафим. — Теперь точно не слезу, — ответил Костик и бросил в правое ухо Серафима красный леденец. — Попал. Серафим вытряхнул из уха конфету, зашвырнул ее в угол и проскрипел: — Немедленно расколдовывай меня, чудовище ты поганое! — Может, наденете обратно ваш чугунок? — предложил Костик. — Попросите снова стать человеком… Это было бы логично. — Это было бы логично, если бы чугунок на меня налез! — завопил Серафим. — А нечего было превращаться в такое большеголовое животное. Сами виноваты. Надо было в курицу, — заметил мудрый Костик и поднырнул под запущенный Серафимом валенок. — Слушайте, давайте я пороюсь в энциклопедиях и поищу выход, а вы пока погуляете. Развеетесь, травку пожуете… Ай! Костик увернулся от повторно занесенной над ним метлы, спрыгнул на перину, нырнул под комод и уже оттуда потребовал: — Прекращайте вашу агрессию! А то снова выпущу солнечных зайчиков, и будете вы не простой осёл, а слепой. Серафим с явным сожалением опустил метлу и сказал: — Ладно. Вали, пасись на травке, а я почитаю энциклопедии. — Вы перепутали, — начал было Костик. — Нет, не перепутал. Просто не доверяю тебе, — ответил Серафим. — Злой! — ахнул Костик. — Жестокий. Бессердечный. Черствый. — Дай сюда энциклопедию. Костик сердито засопел, но энциклопедию со шкафа достал. Серафим раскрыл ее, поводил пальцами по строчкам и громко выругался. — Принести вам мыло? — услужливо спросил Костик. — Уйди! — взмолился Серафим, но тут же передумал: — Погоди. — Что? — Ищи. — Кого? — Противоядие от моей ослиности. — А что это вы вдруг мне резко задоверяли? — подозрительно спросил Костик. Серафим отвернулся, выпятив губу. — Ну, я пойду тогда. На травку, — пожал плечами Костик. — Стой! — Серафим помялся, но всё же сообщил: — Я не умею читать. — Как это? — захлопал глазами Костик. — И так долго это скрывали? — Да нет же! Это тупая ослиная башка не умеет, дубина ты… — Выходит, вам всё же нужна моя помощь? — просиял Костик. — Нужна, — мрачно кивнул Серафим. — Я мог бы и не помогать, — задумчиво сказал Костик. — А еще я мог бы заставить вас умолять, просить прощения и вообще… Серафим закатил глаза. — Но я вас люблю и не хочу, чтоб вы страдали, — жизнерадостно закончил Костик, устраиваясь с энциклопедией в кресле. — Ну, что там пишут? — поминутно спрашивал Серафим. Костик шикал на него: — Не мешайте, еще не нашел. И Серафим снова переспрашивал, голосом напоминая колодезный ворот: — Ну? — Нашел, — объявил наконец Костик. — Но вам это не понравится… — Что? — всполошился Серафим. — Вот, видите? Костик услужливо ткнул ему под нос энциклопедию. — Я. Не умею. Читать. — А, ну да. Так вот, вам надо повернуться лицом на север, сесть на пол, сложить ноги по-турецки, чтобы левая была впереди, поставить перед собой чугунок, закрыть глаза и в течение часа непрерывно говорить обо мне только хорошее. — Там так и написано? — недоверчиво спросил Серафим. — Не совсем, — признал Костик. — Там написано, что чугунок обращает проклятия против агрессора, что по желанию можно еще сидеть на красном коврике и бить поклоны, а еще… — Там написано, что я должен говорить о тебе хорошее? — настойчиво повторил Серафим. — Там написано, что снять проклятие можно компенсацией. У вас ослиная голова из-за того, что вы мне наговорили гадостей. Чтобы вернуть вам человеческий облик, нужно восстановить равновесие. — Я тебя всего один раз обозвал ослом, а хорошее говорить целый час? — возмутился Серафим. — А что, корона свалится? — обеспокоенно спросил Костик. — Если превратитесь обратно раньше, то можно и не целый час. Мы же для вас это делаем, а не для меня… Серафим посмотрел на него с огромнейшим подозрением, но на пол сел. — Начинайте, — разрешил Костик, поставив перед ним чугунок. — Э-э… Зайка? — Нет. Это ругательное слово. Давайте по-настоящему. Серафим глубоко вздохнул и проблеял: — Н-ну, ты… это… способный ученик, вот. И это… гибкость у тебя развита. Хорошо на шкаф лазать умеешь. Что еще? — Не знаю, — пожал плечами Костик. — Проявите такую же фантазию, как в ругательствах. — Ты любишь животных, — уже решительнее продолжал Серафим. — Это хорошее качество. И выход из любой ситуации можешь найти. А еще… Костик улегся на пол, подперев щеки ладонями, и слушал, иногда кивая и широко улыбаясь. — Сколько там уже прошло? — жалобно спросил Серафим. — Семь минут. — Ох, ёлки… Ну, ты заботливый, преданный, начитанный… — Всё, — наконец объявил Костик. — Час прошел. Серафим с опаской ощупал свою голову, открыл глаза, вскочил и подбежал к зеркалу. — Сработало! — завопил он. — Конечно, сработало, — гордо сказал Костик. — Я же заклятия читаю правильно — в отличие от некоторых… — Какие заклятия? — насторожился Серафим. — Не заклятия, а энциклопедии. Оговорился, — смутился Костик. Серафим кинулся к креслу, но Костик обогнал его, подхватил энциклопедию и стремительно взлетел на шкаф. — Там ничего не написано про хорошие слова, да? — спросил Серафим. — Ну, вы же сами сказали, что я способный ученик и так далее, — уклончиво ответил Костик. — Я перестраховался. А вдруг бы одного заклятия не хватило? И вообще, вам полезно. Чем больше будете думать о хорошем, тем меньше риск, что снова превратитесь в осла. Серафим набрал в легкие побольше воздуха, чтобы рассказать Костику, что именно думает о его методах, потом обернулся, посмотрел на себя в зеркало. — Ладно, Константин Серафимович, — вздохнул он. — Будем считать это уроком для всех нас. — Не сердитесь? — уточнил Костик. — Нет. Можешь слезать. — Ура! Костик спрыгнул со шкафа на перину, подбежал к чугунку, надел его на голову и провозгласил: — Крокодил!