Лента забвения и молчаливая тряпочка
25 марта 2020 г. в 16:33
— Отдайте ключи, — потребовал Костик.
— Фиг тебе.
Серафим на всякий случай перепрятал ключи в нагрудный карман, и Костик тут же запротестовал:
— Часы поцарапаете!
— То есть тебе в них камнями кидаться можно, а мне положить рядом ключи нельзя?
— Всё правильно, — кивнул Костик. — Это же мои часы, а не ваши…
Серафим сердито закатил глаза, вынул ключи, застыл, соображая, куда бы их запрятать. Костик, разумеется, этой заминкой воспользовался, подлетел к учителю, выхватил у него ключи и помчался к сундуку.
— Куда, зараза ты!..
Серафим кинулся за ним, стукнулся голенью об один из многочисленных ящиков, зашипел от боли.
— Вы там что, на Кшиштофа наступили? — обеспокоенно спросил Костик, оборачиваясь.
— Нет, — сквозь зубы ответил Серафим, — я об ящик мудрости ударился. Больно.
— А, ну ладно тогда.
Костик занырнул в сундук, раскидывая опасные артефакты.
— Ай, кусается! — возмутился он, отдирая от пальца ядовитого ежа. — Где чугунок?
Серафим закатал штанину, полюбовался стремительно синеющей шишкой, потом поднялся и захромал к Костику.
— Чугунка нет, — объявил он.
— Как это — нет? — разочарованно воскликнул Костик. — Я же уже придумал, как мы все вместе превратимся…
— Шиш.
Костик сердито засопел и снова скрылся в сундуке.
— Вылезай, чудовище, — потребовал Серафим.
— Не вылезу, здесь столько интересного… Почему вы всё это от меня прячете?
Костик вынул из сундука сложенную гармошкой переливчатую ленту, развернул ее и зачарованно уставился на плавно перетекающие радужные лужицы.
— Совсем обалдел?
Серафим вырвал у него ленту, зажмурился, стал сворачивать.
— А что оно такое? — спросил Костик, встряхнувшись, как мокрый пес.
— Лента забвения.
— Лента чего?
— Забвения. Если на нее долго смотреть, она заберет все воспоминания.
— Кто?
— Лента.
— Какая?
— Да забвения же!
— А-а…
Костик нахмурился, потом сердито спросил:
— Зачем вы засунули меня в сундук?
— Да ты сам залез, бестолочь, — закатил глаза Серафим. — Насмотрелся, да?
— На кого?
— На ленту.
— На какую?
Серафим молча вынул Костика из сундука, посадил на тумбочку и принялся рыться в ящиках комода.
— Вы что делаете? — спросил Костик, слезая с тумбочки.
— Ищу противоядие от твоей забывчивости.
— От какой забывчивости?
Серафим застонал.
— Живот болит? — сочувственно поинтересовался Костик.
— Помолчи хоть пару минут, — взмолился Серафим.
— Хорошо. А почему?
— Что?
— Что?
Серафим сердито отмахнулся, выдернул из комода невзрачную тряпку.
— Что оно такое? — спросил Костик.
Серафим начал было объяснять, потом махнул рукой:
— Всё равно забудешь.
— Что забуду?
Серафим свернул тряпку рулончиком и аккуратно засунул ее Костику в рот.
— Обалдели? — возмутился Костик, немедленно выдергивая тряпку. — Это противозаконно и невежливо!
— Зато действует безотказно, — пожал плечами Серафим.
— Вот уж нет, — возразил Костик. — Я за это с вами весь день разговаривать буду. И всю ночь. И завтра весь день…
— Да и пожалуйста, зато эффект от ленты стерся, — пожал плечами Серафим.
— От какой ленты? — нахмурился Костик.
— А пробел остался, — констатировал Серафим. — На-ка, пожуй.
Он снова сунул Костику в рот тряпку.
— Слушайте, ну у вас и методы! — возмущенно воскликнул Костик, немедленно избавившись от кляпа. — И как эта помойная тряпка может вернуть мне память?
— Ну, долго объяснять… В общем, там фильтр, который собирает впитанные из ленты светоотражающие частицы, которые блокируют…
— Врете?
— Вру, — вздохнул Серафим. — На самом деле действие магии необъяснимо. Просто молчаливая тряпочка нейтрализует ленту забвения.
— И всё? — подозрительно прищурился Костик.
— Ну, не всё, — смутился Серафим. — Если тряпку передержать, голос пропадет…
— Я так и знал! — оскорбленно вскричал Костик.
— Но зато вырастут перепончатые крылья, — утешил его Серафим.
Костик поспешно запихал тряпку в рот и промычал что-то невнятное.
— А?
— Я говорю, — сказал Костик, на секунду вынув тряпку, — засекайте время. И начинайте искать артефакт, который вернет мне голос, но оставит крылья.
Серафим застонал и отвернулся — а зря, потому что иначе он бы увидел, как в раскрытый сундук с опасными артефактами шмыгнул Симеон Андреевич.