Не только на чердаке

— Я вам точно говорю, он клюнет, — сказал Костик, беря с тарелки пирожок. — Не клюнет, если ты съешь всю наживку, — возразил Серафим. — Слушайте, нельзя быть таким пессимистом. Сначала вы не верили в мой домик, теперь сомневаетесь в пирожках… — Твой домик ни хрена не сработал, — мрачно ответил Серафим и тоже взял пирожок. — Просто прадедушка его съел, а так бы сработал, — надулся Костик. — Кстати, не понимаю, как он вообще ест, — сердито сказал Серафим. — Ртом? — Ртом. Так что не надо было строить дом у него во рту. — Ну, я же всё спланировал, — всплеснул руками Костик. — Я же объяснял. Симеон Андреевич увидит домик, обрадуется, зайдет, прадедушка закроет рот — и тут мы его и сцапаем. Симеона Андреевича, конечно, а не прадедушку. Но что-то пошло не так… — У тебя всё всегда идет не так, — проворчал Серафим. — Неправда! — возмутился Костик. Серафим красноречиво откашлялся. — Зефирно-шоколадная ловушка могла сработать, согласитесь. — Да она и сработала, — кивнул Серафим. Висевшие в сети под потолком Колумбарий и Крематорий страшно заругались, барахтаясь и от досады тузя друг друга. — Может, выпустим их уже? — спросил Костик. — Чтобы сработала и пирожковая ловушка? — фыркнул Серафим. — Не, уже не сработает, — ответил Костик, дожевывая последний пирожок. Серафим поддел пальцем натянутую бечевку, и на Костика упал плед. — Сработала. — Жульничество и обман! — возмутился Костик, пытаясь выпутаться. — Его тоже к потолку подвесь! — закричали Серафиму Колумбарий с Крематорием. Серафим задумчиво посмотрел на разноцветный кокон, содержащий в себе негодующего Костика, решительно перекинул его через плечо. — Эй, вы меня на помойку понесли? — забеспокоился Костик. Серафим аккуратно сбросил кокон на кровать: — Полежи пока. — Пока что? — подозрительно спросил Костик, вывинчиваясь из кокона. — Пока я тебя усмиряющим зельем не полил, понятное дело. Серафим вернулся к погрому, учиненному в процессе подготовки многочисленных ловушек, и принялся прибирать. Костик, уже полностью выпутавшийся из кокона, с кровати слезать не торопился. — Сим, а почему прадедушка молчит? Стоявший на подоконнике череп действительно безмолвствовал. — Не знаю. Может, еду переваривает, — пожал плечами Серафим. — Прадедушка, ты на меня обиделся? — спросил Костик, заглядывая в пустые глазницы. Череп молча отвернулся. — Обиделся, — прошептал Костик. — Странно, что только сейчас, — заметил бессердечный Серафим. — Я бы обиделся намного раньше, если бы меня разломали на кусочки. — Я пытался его склеить по справочнику Баммеса, — сердито возразил Костик. — Но у него кости какие-то не такие, как на картинках. — Это что еще за Бамус? — вклинился Колумбарий. — Баммес. У него книжка про скелеты, — пояснил Костик. — Дай почитать! — потребовал Колумбарий. — Пусть сначала выпустит нас отсюда, — проворчал Крематорий. — Ты пытался его склеить? — спросил Серафим. — Угу. А он всё равно обижается и со мной не разговаривает. — В следующий раз, — сказал проницательный Серафим, — не приклеивай нижнюю челюсть к верхней.