Не только на чердаке

— Не проклюнулся еще мой крокодил? — спросил Костик, выныривая из люка. — Нет, — мрачно ответил Серафим. — Чего ты натащил опять? Костик посмотрел на кастрюлю с пирожками и сообщил: — А-а, это вам. Вы же без пяти минут кормящая мать, вам надо хорошо питаться. — Ну, вообще-то я действительно проголодался, — признал Серафим. — А чаю ты не принес? — Вам нельзя! — замахал руками Костик. — Молоко скиснет. — Какое молоко? — возмутился Серафим. — Не знаю, так Аграфена Филипповна сказала. Наверное, у вас будет молоко, когда крокодил родится. — Не будет, — отрезал Серафим. — Давай сюда пироги, чудовище ты. — Вам с чем? — спросил Костик, зарываясь в кастрюлю. — Есть с яичной скорлупой для кальция, есть с гвоздями для гемоглобина, есть с травой и ряской для витаминов, есть с мелом и машинным маслом — потому что вкусно… — То есть съедобного ты ничего не принес? — возмутился Серафим. — Зато всё полезное. Кстати, не сидите нога на ногу, вам нельзя. И вещи для ребенка не вяжите, а то сглазите. Не вешайте белье, не курите, не стригите волосы… — Сейчас как встану! — И не вставайте с гнезда, — невозмутимо договорил Костик. — Кстати, нервничать вам тоже не надо. Вот Аграфены Филипповны троюродной тетки дочь, когда была беременна от второго брака, увидела быка, схватилась за голову, а у ребенка потом родинка от уха до уха. Так что нечего тут волосы лохматить, а то крокодил родится бородавчатый. Серафим убрал руку, которой уже собирался было растрепать себе волосы, взял с трюмо валенок и прицелился. — Беременные бывают жутко агрессивными, — посетовал Костик, забираясь на шкаф. — Подай-ка мне пирожок с гвоздями, — попросил Серафим. — А что, — оживился Костик, — чувствуете нехватку железа в организме, да? Так всегда бывает, вот погодите, будет еще кровопотеря при родах… — Нет, — замогильным голосом отозвался Серафим. — Я вытащу из начинки гвоздь, порежу им твою руку, открою портал и сброшу туда это поганое яйцо. — Не имеете права! — возмущенно воскликнул Костик. — Это же ваш ребенок… Ну, может, не такой же любимый, как я, но всё равно… — Это крокодил, — поправил его Серафим. — Одно другому не мешает, — отмахнулся Костик. — Крокодилов тоже любят, замуж за них выходят, детей рожают. Вот у Аграфены Филипповны сестра… Серафим заткнул уши. — Ну и ладно, ну и не слушайте, — махнул рукой Костик, перебираясь в гамак. — А то от переживаний пуповина на горло намотается. — Смотри, как бы тебе от моих переживаний что-нибудь на горло не намоталось, — угрожающе сказал Серафим. — О, снова всплыла ваша страсть к удушению, — просиял Костик. — Я аж заскучать успел, так давно вы мне не угрожали. — Тьфу, язва! Серафим скрестил руки на груди и отвернулся, гордо выпрямившись. — С вас можно писать орла в гнезде, — сообщил Костик. — Так, всё! Я сейчас встану — и пусть этот крокодил вырастет агрессивным и всех нас сожрет, надоело! — Э-э, если он всех вас сожрет, то я что, один останусь? — запротестовал Костик. — Не вставайте! Серафим обиженно засопел и закрыл глаза, твердо решив с Костиком не разговаривать. Проснулся он от неприятных ощущений чуть пониже спины. Поморгал удивленно, пытаясь понять, кто это его щиплет. Завопил: — Вылупляется! — Правда?! — восторженно воскликнул Костик, с грохотом скатываясь с мебельного завала и несясь через весь чердак к Серафиму. — Правда, — заверил его Серафим, пытаясь встать. — Что-то я застрял. Наверное, слишком много ел и мало двигался… Он поерзал, пытаясь отлепиться от корзины, вцепился в нее обеими руками, но высвободиться не смог. — Да нет, вы как были тощим, так и остались, — утешил его Костик. — Просто вы так часто грозились встать, что мне пришлось вас приклеить. — Ты очумел, что ли?! — завопил Серафим. — Как это — приклеить? — Клеем, — пояснил Костик. — Но вы не переживайте, я читал в энциклопедии, у крокодилов очень крепкие зубы, даже у новорожденных. Он прогрызет себе путь на свободу. — В этом я как раз не сомневаюсь, — мрачно сказал Серафим и тут же взвизгнул. — Ну вот, уже прогрызает!