Не только на чердаке

— И нечего ругаться, — обиженно сказал Костик. — Всё равно вам эта стекляшка не понравилась же… — Это стеклышко из бинокля дурноглазия! — вскричал Серафим, пытаясь воздеть руки к небу и при этом не уронить ворох одежды Симеона Андреевича. — А ты его щукам бросил. — Ну, я не гарантирую, что там водятся прямо уж щуки, — потупился Костик. — Это я так, для красного словца… — Там только водяные, — поучительно сказал Крематорий. — Не только! — рявкнул Колумбарий. — В этой речке водятся черти, хищная ряска, длинноногие мозгоеды, две с половиной русалки, черная глыба, китообразная жужелица, чертова промокашка, рыба-обжора, рыба-убийца, рыба-кусач, рыба-щипач, рыба-жена… — Как это? — спросил Костик. — Рыба-жена? Ну, она затягивает всяких холостых и женит, женит на себе… — Колумбарий сделал страшные глаза. — А потом превращается в рыбу-пилу, — со знанием дела кивнул Крематорий. — Ой, ужас! Бедный Сим! А мы-то его макали… — Ну, чертова промокашка тоже не особо доброжелательная, — успокоил его Колумбарий. — И это был последний раз, когда я купался в речке, — мрачно заключил Серафим. — Не хочу даже думать, что они там делают с нашим стеклышком… — Ай, да подумаешь! — махнул рукой Костик. — Они же на сушу не вылезают? А мы больше не полезем в речку. Можно им вообще все опасные артефакты поскидывать, пусть развлекаются. Серафим негодующе фыркнул. Из груды одежды тут же вылетела моль. — Учитель, вам тяжело? — заботливо спросил Костик. — Представь себе, — процедил Серафим. — Представил, — с сочувствием вздохнул Костик. — Трудно вам приходится… Он бодро запрыгал на одной ноге, пытаясь наступать исключительно на тени иван-чая. — Да ужасно вообще, — горячо поддержал его Колумбарий. — Отвратительно, — кивнул Крематорий. — Врагу не пожелаешь быть искателем, это ж тяжести таскать надо… Чудовища осуждающе покачали головами, обнялись и затянули торжественную героическую балладу. — Тьфу, не получается, — огорченно воскликнул Костик, промахнувшись мимо тени. — Подержите-ка. Он бросил Пафнутия поверх горы одежды и бодро заскакал дальше. Серафим прижал пересмешника подбородком, чтобы не уронить. Дракон, порхавший туда-сюда, сел было Костику на макушку. Тот отмахнулся: — Дормидонт, не отвлекай, лети лучше к Симу. Дормидонт послушно сел рядом с Пафнутием, загородив Серафиму обзор. — Получилось! — торжествующе завопил Костик, преодолев полутораметровое расстояние и благополучно приземлившись на узкую тень. — Как придем на чердак, разолью по полу всякие опасные зелья и буду дальше тренироваться. По-моему, у меня талант. — Несомненно, — несколько невнятно сказал Серафим. — Я знал, что вы в меня верите! Спасибо, ваше величество! — Костик огляделся, подобрал булыжник и плюхнул его между Пафнутием и Дормидонтом. — Дарю вам, учитель, этот символ вашей нерушимости и твердости. — Ты издеваешься? — простонал Серафим. — Ни капельки! — заверил его Костик. — Вы самый выносливый из всех взрослых, которых я встречал. — Над которыми ты нещадно измывался, хочешь ты сказать, — мрачно поправил его Серафим. — Не суть важно, — отмахнулся Костик. — Кстати, господин учитель, вам это выражение не кажется корявым? — Мне эта дорога кажется корявой, — пожаловался Серафим, споткнувшись. — Мы до дома дойдем когда-нибудь или нет? — Да уже почти дошли, — утешил его Костик. — За плюшками пойдете вы или я?.. Э-э! Я не для того дал вам булыжник!