In the right place

В первый день нового года Реджина и Генри оба дрыхнут долго, не привыкнув бодрствовать после полуночи. Генри вырубился было до десяти вечера, но затем, к несчастью, не спал до тех пор, пока не улеглось его возбуждение от небольшого новогоднего фейерверка, который устроил город, и Реджина смогла, наконец, затащить парня домой и уложить спать. Во второй половине дня Реджина оставляет все еще усталого Генри перед телевизором с Руби, которая ужасно страдает от похмелья, и едет в город. За время пути есть достаточно времени, чтобы подумать о том, что она собирается сказать Эмме, но когда она паркуется возле ее квартиры, не придумывает ничего лучше, чем: "Ты будешь идиоткой, если женишься на моей сестре". Она даже не знает, почему ей так необходимо поговорить с Эммой. С одной стороны, она просто должна поступить правильно и защитить девочку от огромной ошибки, ведь так? Однако, если быть честной с самой собой, она всегда была слишком хороша в поиске разумных оправданий для защиты своих собственных эгоистичных интересов. А если уж полностью признаться, как она может кого-то осуждать? И честно говоря, кто она такая, чтобы судить? Реджина вышла замуж за первого же мальчика, который посмотрел на нее пару раз, и была самой счастливой. Может быть, и в этот раз случилась та самая внезапная история с "истинной любовью", а не как обычно - "Зелена и ее либидо". Однако в Зелене всегда было что - то такое, что ослепляло невинных и здравомыслящих женщин, и о своей ошибке они не подозревали до тех пор, пока рыжая не разбивала им сердца. Реджина все еще ведет сама с собой мысленный диалог, как вдруг ее взгляд привлекает вспышка чего-то светлого, и она поднимает глаза, чтобы понять, что это Эмма выходит из дома. Реджина же выходит из машины. Мир все-таки сегодня немного ярковат из-за того количества вина, которое она выпила вчера вечером, но то, как полуденное солнце блестит на волосах Эммы, не так уж и неприятно. Увидев ее, Эмма улыбается. - Реджина! Привет. Счастливого Нового Года. Ты что тут делаешь? Реджина пытается улыбнуться в ответ. - Счастливого Нового Года, Эмма. Я, эмм, я хотела поговорить... - и тут Реджина замечает, что Эмма одета наряднее, чем обычно: сапоги на каблуках и помада на губах, и ее осеняет. - О, ты куда-то собралась. Эмма оглядывает себя. - Оу, да. У моего друга, Августа, вечеринка. Что-то типа "добро пожаловать в новый год". - Оу. Ясно. Садись, я тебя подвезу. - Нет-нет, все нормально. Тут недалеко. Реджина закатывает глаза и фыркает. - Серьезно, мисс Свон, Вам кто-то приплачивает за то, что Вы всегда все пытаетесь усложнить? Администрация Бостона открыла Вам счет и перечисляет туда деньги за то, что Вы ходите по улицам города в разгар зимы? Моя машина рядом. На долю секунды Эмма теряется и не может понять удивлена она или начинает раздражаться. Ее устроит и тот и другой вариант, пожалуй. - Лаааадно, но тут реально рядом. - Просто садись в машину, Эмма. Эмма забирается в автомобиль. Между ними устанавливается напряженная тишина, когда Реджина отъезжает от тротуара и направляется вниз по улице. Эмма решает пошутить: "ты же не увезешь меня сейчас в какую-нибудь глушь, чтобы там убить, нет?" То, что Реджина ничего не ответила, а только вздохнула, Эмму совсем не успокаивает. Спустя еще несколько минут тишины, не считая указаний Эммы, куда нужно ехать, блондинка набирается смелости (или, наоборот, тупит) и выдает: "Ты ведешь себя странно". Реджина выглядит оскорбленной. - Это не так. Эмма фыркает. - Ты реально ведешь себя странно. Что-то случилось? Погоди, у тебя что, похмелье? Реджина снова закатывает глаза, и Эмма хочет сказать брюнетке, что если она не прекратит так делать, глаза там и останутся. Однако, она достаточно сообразительна, чтобы не произносить это вслух. - У меня нет похмелья. - Эмма кивает и снова смотрит в окно. Но тишина кажется удушающей. - Ну как прошла встреча Нового Года? Весело было? Реджина, наконец, расслабляется. - Да. Город каждый год устраивает на площади салют. Генри обожает его. Эмма улыбается. - Здорово. Могу поспорить, ему было весело. Реджина хмыкает и подтверждает: "Да, верно. Даже чересчур. Он не спал до полтретьего. И я обычно не разрешаю ему есть так много сладкого". - Аааа, так ты так себя ведешь потому, что не выспалась. Реджина смеется, но не опровергает. Когда они чуть позже подъезжают к дому Августа, Реджина паркуется и глушит двигатель, но не собирается выходить. Она поворачивается к Эмме, и решает-таки начать тот самый разговор, из-за которого и приехала сюда. Но Август, стоящий в дверях и впускающий кого-то из гостей внутрь, замечает Эмму и машет рукой. - Эм, - говорит Эмма, махнув в ответ, но не выходя из машины, - не хочешь зайти? Скорее всего, Реджина сошла с ума потому, что уже спустя пару минут они обе стоят перед входной дверью мужчины, и Август довольно улыбается. - Эй, народ, - кричит он внутрь здания, не отрывая глаз от нашей парочки. - Пришли Эмма и ее невеста! Входная дверь захлопывается, у Реджины глаза по пять копеек, а Эмма резко делает шаг вперед и хватает Августа за руку. При этом она смотрит на Реджину и мысленно ей сообщает: "все нормально, я с ним поговорю, спокойствие, только спокойствие," а затем утягивает мужчину на кухню. - Вау, Эмма. Это и есть твоя невеста? Теперь я понимаю, почему ты ее не знакомила ни с кем раньше. Я, конечно, тебя очень люблю, но я бы за ней приударил. Эмма вполне ощутимо шлепает его по груди. - Это не она моя невеста. Это ее сестра. - Она недолго молчит, позволяя впитать сию ценную информацию, затем добавляет. - И держись от нее подальше. Я серьезно, Август. Мужчина поднимает руки вверх жестом капитуляции, а потом спрашивает: "Погоди, а что тут делает ее сестра?" - Она, тип, привезла меня сюда. Эмм... она хотела со мной о чем-то поговорить, но не знала, что я собираюсь к тебе, поэтому подбросила меня, а затем мне показалось, что это как-то невежливо не пригласить ее. Эй, у тебя есть приличное вино? То, которое стоит больше, чем 10 баксов за бутылку? Или джин? Она любит джин. Август таращится на нее довольно долго, а затем спрашивает: "Эмма, ты изменяешь своей новоприобретенной невесте с ее сестрой?" - Чт?! - Эмма заикается, чувствуя внезапную боль в груди, но игнорирует ее. - Что? Нет! Ничего у меня с ее сестрой нет. Сказала же, она меня просто подвезла. Август серьезно смотрит на девушку. - Точно. - И сразу понятно, что он ни шиша не поверил. Возникает долгая пауза, затем он вздыхает преувеличенно громко и поворачивается к холодильнику. Он вынимает бутылку тоника, а затем подталкивает Эмму к столу с выпивкой. - Приличный джин, - говорит он, указывая на бутылку на столе, - кубик льда, ломтик лимона, затем добавь тоник. Не заставляй свою даму ждать. - Не моя она дама, - бурчит Эмма, но чувствует как наполняется нежностью по отношению к Августу. Она обнимает его двумя руками, а не одной, как обычно, а подобное случалось раза два-три за все время их знакомства. Август обнимает девушку в ответ, немного удивленный, но через пару секунд Эмма отстраняется уже раздраженно. - Спасибо, Август. - Он улыбается, толкает ее шутливо плечом и уходит к своим гостям. Эмма делает напиток для Реджины строго по инструкции друга, опрокидывает одну порцию в себя, и у нее перехватывает дыхание, ведь она забыла, что джин сам по себе на вкус как растворитель для краски. Она забирает стакан и пиво для себя и пробирается сквозь толпу гостей обратно к входной двери. Реджина практически там же, где она ее и оставила, и один из непутевых соседей Августа втянул ее в беседу, которая интересна ему одному. - Хэй, - громче, чем нужно оповещает Эмма о своем присутствии. Отдает Реджине напиток. - Джин с тоником, да? Реджина принимает стакан с видимым облегчением, и Эмма подходит ближе, чтобы оградить ее от этого типа. В другой комнате кто-то добрался до айпода Августа, и из колонок начала бухать музыка. Реджина делает большой глоток своего напитка, а Эмма уставилась на соседа и не отрывает взгляд до тех пор, пока тот не отворачивается и начинает смотреть на экран своего телефона. - Ты довольно близка с этим Августом, да? - Спрашивает Реджина, перекрикивая музыку, и кивает в сторону кухни, где ей было отлично видно их взаимодействие. Эмма улыбается. - Ага. Он, типа, мой самый давний друг. Мы вместе выпивали, когда я еще только стала совершеннолетней, и он нашел мне работу на этой ветке метро. Он мне как старший брат. Ну, по крайней мере, ему так нравится думать. Я бы сказала, что он скорее неприятный старший кузен, ну, ты понимаешь. Реджина кивает и снова делает глоток своего напитка, и Эмма чувствует, что брюнетка как-то обманчиво спокойна, и Эмма этого опасается. - Хммм. Там он не очень-то по-братски себя вел. Эмма вскидывает голову. - А? - Ну, - продолжает Реджина, будто что-то прикидывает в уме, - то объятие выглядело не совсем семейным. Эмма хмурится в замешательстве. - Что? Это просто обнимашки, Реджина. - Это было не просто дружеское объятие. Скорее, романтическое. Эмма пялится на нее, абсолютно растерявшись. - Прости, что? Реджина плотно сжимает губы. Она уверена, что ее слова звучат чрезмерно резко, но, в то же самое время, ей никуда не деться от той горячей болезненной волны ревности, прокатившейся по ее телу, когда она увидела, как Эмма прижалась к Августу. Исключительно ради спокойствия Зелены, конечно же. - Вы прижимались друг к другу. Когда обнимались. Так обнимаются, когда ты спишь с кем-то. У Эммы отвисла челюсть. - Извини, так, значит, теперь ты обвиняешь меня в том, что я сплю с Августом? Это отвратительно, во-первых, а, во-вторых, сколько еще раз на этой неделе ты упрекнешь меня в том, что я сплю с парнями? Я думала, мы с этим разобрались. - И я извинилась за то недопонимание с мистером Джонсом. Но это не мистер Джонс. И вы обжимались. - Ты ведешь себя просто смешно. Как, черт возьми, измеряется процент прижимания в объятии, Реджина? О чем ты вообще говоришь? Мы просто обнимались! Рядом с ними хихикает тот сосед, который все еще стоит слишком близко, и Эмма понимает, что со стороны они похожи на парочку, которая ссорится. Она уже собирается сказать ему, чтобы тот шел на х..., но тут Реджина подходит ближе к ней, взгляд острый и холодный, а губы изогнуты в соблазнительной улыбке. - Когда ты прижимаешься к кому-то, мисс Свон, это абсолютно отличается от дружеского объятия. Она отставляет свой стакан и толкает Эмму так, что та упирается спиной в стенку. - Дружеские объятия, - она говорит нараспев, голос хриплый, - подразумевают движения рук, а может быть, и груди, а ноги остаются на месте. Когда ты прижимаешься к другому - все твое тело приходит в движение и льнет к партнеру. - Ее голос стал низким и соблазнительным, и она медленно приближается к Эмме. Сердце Эммы начинает бешено колотиться в груди. - Прижиматься - значит соприкасаться всем телом. - Она так близко, что Эмма чувствует ее дыхание, чувствует запах духов, свежевыстиранных простыней и джина. Ее взгляд падает на губы Реджины. - Когда прижимаешься к кому-то, ты чувствуешь желание. Они стоят так довольно долго, и Эмма понимает, что должна отойти в сторону, но не может. Она облизывает губы, а Реджина опускает на них взгляд и Эмма может поклясться, что пялится та дольше, чем это было бы разумно для того, кто не хочет поцеловаться. А затем кто-то звонит в дверной звонок. Звук глупый и очень громкий, и он так пугает обеих, что они отскакивают друг от друга, а Эмма проливает пиво себе на туфли. "Дерьмище," - ругается она, а Реджина фыркает. Эмма поднимает довольный взгляд потому, что это самый неприличный звук, который она когда-либо слышала от Реджины, и они улыбаются друг другу, как идиотки, а звонок звенит еще раз, и Эмма закатывает глаза и идет открыть дверь. Мимо них проходит толпа закадычных приятелей-братанов Августа, и в помещении становится еще более шумно. - Ну, - говорит Эмма Реджине, - как бы там ни было, мы с Августом не обжимались. - Она собирается сделать большой глоток своего пива, но Реджина ее останавливает, хватая за запястье. Реджина выглядит смущенной. Эмма, все еще держащая бутылку в руке, - тоже. Она одаривает Реджину вопрошающим взглядом, и Реджина наклоняется ближе, и повышает голос, чтобы перекричать орущую музыку. - Не думаю, что мормонам разрешено употреблять алкоголь. Естественно, Эмма очень "везучая" по жизни, и сегодня, пожалуй, один из самых эпичных примеров потому, что как раз перед тем, как Реджина начала кричать, кто-то вырубил айпод. А это значит, что теперь все, находящиеся в комнате, вылупились на них. Эмма едва не задыхается, и удивляется тому, что когда она находится рядом именно с этой женщиной ей постоянно не хватает слов. - Гм, - бормочет она, - думаю, так и есть. Реджина не сводит с нее глаз, будто говоря: "Ну и?" Мозг Эммы пытается обработать это внезапное высказывание брюнетки и успешно с этим справляется. - Погоди, так ты думаешь, что я мормон? - По крайней мере, Реджина выглядит такой же растерянной, какой Эмма себя сейчас чувствует. - Что... Какого черта ты подумала, что я могу быть мормоном? Мы что внезапно оказались в Юте? (Штат США. Прим. пер.) Или что? - Генри сказал... Эмма смотрит на нее, как на выжившую из ума. - Твой десятилетний сын подумал, что я мормон? И ты ему поверила? Реджина кажется обиженной. - Зачем ему лгать? Эмма фыркает. - Ну, я понятия не имею, но именно это он и сделал. - Он сказал, что это были твои слова. Пару дней назад, в метро, когда они с Руби подошли поздороваться с тобой. Он сказал, что слышал, как ты говорила о том, что именно поэтому Зелена предложила пожениться так быстро. Потому, что ты не можешь заниматься сексом до свадьбы. Челюсть Эммы снова чуть не здоровается с полом, но Реджина довольно проницательна и чувствует, что обидела сейчас блондинку. Эмма разворачивается хватает свое пальто с вешалки, швыряет бутылку с пивом на столик, и обматывает шарф вокруг шеи. - Точно, - говорит она, распахивая входную дверь и вылетая на мороз, Реджина бежит за ней. - Только из-за секса кто-то вроде твоей сестры может гипотетически захотеть сыграть со мной свадьбу. - Эмма, подожди, - кричит Реджина из-за спины. - Мне жаль. Я не это имела в виду. Я только хотела... когда Генри сказал, что услышал это от тебя, все встало на места, и я подумала... Эмма резко разворачивается и кричит : "Каким образом информация о том, что я ебаный мормон может объяснять, что для тебя теперь всё на своих местах?" - Это странно, я знаю, но именно такие странности постоянно случаются в жизни Зелены. - Ага, спасибо, я поняла. Мы уже выяснили, как же странно со стороны Зелены было сделать мне предложение. - Это же не так, дело именно в этом. - В ее голосе было столько отчаяния, что Эмма чуть умерила пыл. - Я не поверила, не хотела верить потому, что не думала, что она мне не рассказала об этом. О тебе. Но ты была права, мы, действительно, толком не виделись несколько месяцев. С тех самых пор, как она бросила свою последнюю девушку, а я "слишком предвзято к ней отношусь и ее достало то, что я сую нос в ее любовные дела и их комментирую." Но само по себе предложение пожениться имело смысл. - Она смеется, но без намека на веселье. - Любимый метод соблазнения Зелены - это всегда широкий романтический жест. Реджина сейчас абсолютно честна, как никогда еще при их встрече, не приторно-милая или безупречная, а полностью открытая. Эмма ловит себя на том, что раскачивается на месте. - И что, - спрашивает она, грубо и обиженно, - ты приехала сегодня, чтобы обвинить меня в том, что я отказываю твоей сестре в сексе, чтобы жениться? Реджина фыркает, а в ее глазах подозрительный блеск и печаль. - Нет, я приехала, чтобы попросить тебя не жениться на ней. Это признание выбивает из легких Эммы весь воздух, и на мгновение она думает, что, наконец, они поговорят о том, как электризуется между ними воздух, о том, как Реджина иногда смотрит на Эмму, будто видит насквозь и, возможно, хочет ее, но Реджина продолжает: "Я просто не хочу, чтобы тебе разбили сердце." Эмма делает полшага назад, будто ее оттолкнули. - Оу. - Просто подожди немного, пока она придет в себя. По крайней мере, несколько месяцев, чтобы убедиться, что она настроена серьезно. Ты очень хороший человек, Эмма. И я люблю свою сестру, но она не из тех, кто женится. Она из тех, кто крутит роман с симпатичной девочкой, пока ей не надоест, а потом бросает бедняжку с разбитым сердцем. Ты... ты заслуживаешь большего, Эмма. Я не хочу, чтобы она заставила тебя подумать, что это не так. Она умоляюще смотрит на Эмму, и та чувствует себя счастливой, грустной, и ее еще немного тошнит. Реджина же продолжает. - Не лучше ли будет подождать несколько месяцев или полгода и просто... убедиться, что она не бросается во что-то, что потом сама и разрушит? Эмма долго смотрит на кончики своих сапог, а затем снова поднимает взгляд на Реджину. - Знаешь, может, ты и права. - Тихо говорит она. - Но ты и понятия не имеешь, что за чувство такое одиночество. - Она разворачивается и направляется в сторону своей квартирки. - Эмма, - зовет ее Реджина. - Спокойной ночи, Реджина, - отвечает Эмма. Реджина остается на месте.