запомню тебя такой

      Похолодало, небо кровоточит закатом. Алое зарево расползлось вдоль горизонта, частично скрываемое махонькими домишками и несколькими высотками, что, отнюдь, не портили вид, а фактурно дополняли его. Картина холодного адского пламени заката поражает, трогает душу и… не то чтобы пробуждает горячие эмоции, но всё-таки завораживает.       Стояче устроившись на площади отельной крыши, Миё продолжает пялиться вперёд, занятая непонятного рода мыслями, из которых особенно яркими и звучными были проклятия в сторону себя же за то, что какая-либо верхняя одежда осталась благополучно висеть на крючке в прихожей и что теперь она вынуждена по собственной дурости терпеть всё более и более холодеющий вечерний воздух. Водолазка, доползающая воротом почти до подбородка, нисколько не спасает положение и единственное спасение это неглубокие карманы брюк, куда Миё старается втиснуть сжатые кулаки.       Не имея ни малейшего понятия о том, почему до сих пор стоит истуканом где-то у чёрта на куличиках и почему даже не двинулась в сторону дома хотя бы за тем, чтобы не окоченеть к чёртовой матери, она вдруг чувствует между лопаток чей-то взгляд. Ага, конечно, «чей-то»… — Как, чёрт возьми, ты меня нашла? — резкий порыв ветра бьёт в лицо и Миё едва не клацает зубами от внезапного холода.       Сзади слышатся шаги. — Я не искала, — вкрадчивым тоном отвечает Сумика, поправляя плащ на груди. В окружающей прохладе её голос не кажется ни тёплым ни холодным. Она встала где-то слева от Миё и чуть позади, так, что Миё при всём желании не могла увидеть её, не повернув для этого головы. Причём Миё явно ощутила, что Сумике хотелось бы добавить ещё что-то по типу «Ещё чего, больно нужна ты мне — искать тебя», но она почему-то сдержала себя. — Куда интереснее — что ты здесь делаешь? — Натари заглядывает с самого края в поле зрения Миё и она даже так может заметить непонятный блеск её глаз. Проглотив комок слюны, Миё молча упирает взгляд в какую-то из высоток, из-за которой выглядывает багрово-розовый луч.       Сообразив, что ответа не последует — ответить Миё не смогла бы и себе — Сумика делает ещё шаг, оказываясь с Миё на одной линии — теперь каждая может увидеть другую, стоит лишь немного скосить глаза вбок. Пошарив по карманам плаща, Сумика выуживает оттуда сигаретную пачку, явно потрёпанную временем, и вытягивает из пачки тонкую сигарету. Миё невольно щурит глаза и с усмешкой кривит рот: — Не думала, что ты куришь. А Эрими знает? — А я не думала, что тебя так легко выбить из колеи, — с усмешкой парирует Сумика, игнорируя вопрос. — Это ты на что намекаешь?       Натари лишь улыбается уголками губ и, секунду помыслив, протягивает Миё сильно потасканную, но почти полную пачку. Миё пару секунд пялится на сигареты нечитаемым взглядом и отказывается.       В лицо бьёт пронизывающий ветер, треплет волосы, забирается под ткань одежды, неприятно лижет рёбра. — Не холодно? — тут же спрашивает Сумика, словно мысли читает.       С шуршанием колышутся полы плаща. Миё немного согревает вспыхнувший внутри огонек возмущения. Лицо её перекосило и она не шепчет, а шипит: — Очень смешно.       И чуть ёжится, хмурясь. Сумика перекатывает сигарету пальцами и зажимает фильтр между губ. — Просто интересуюсь, — пожимает плечами, чиркая зажигалкой.       Ветер моментально уносит с собой серые оттенки дыма, но Миё всё-таки улавливает носом характерный запах и… нотки чего-то сладкого. — Клубника?       Вот уж анекдот.       Миё косит насмешливо-неверящий взгляд на собеседницу, на что та тихо посмеивается, сверкнув зубами, и устремляет взор вдаль, крутя в пальцах тлеющую сигарету. Втянув режущий горло воздух и тут же выдохнув почти незаметное облачко пара, Миё отворачивается, засовывая руки глубже в карманы брюк. Стоило всё же одеться теплее…       Пальцами в кармане она невольно крутит чуть шуршащую обёрткой конфету, и шуршание это она скорее чувствует, чем слышит. Вдалеке над крышами начинают клубиться тёмные облака, прикрывая собой кровавое небо и наливаясь кипучим красноватым светом. Ветер кусает щёки, а свет глаза. Облизнув на ветру слипшиеся от долгого молчания губы, Миё произносит ни к селу ни к городу: — Эрими забавная.       Глубоко затянувшись, Сумика вскидывает бровями. — Ты правда так думаешь? — Ага.       Тут Миё посылает неопределённый взгляд в щёку Сумики. Но та скучающими глазами глядит вдаль, чуть сощурившись и созерцая лежащий у их ног город, угасающий в закатном пламени. Миё видит, как блестят неясным цветом её зрачки, как отражаются огни города и закат в ядовитой радужке, как в её глазах горит самый яркий костёр. Она не позволяет себе залюбоваться игрой света и красок, да и не успевает — особо крупная туча заслоняет собой луч, до этого липший к лицу Сумики. Её глаза в тени приобрели чуть сероватый оттенок, но не утратили странного блеска.       Сведя брови к переносице, Миё цедит: — Смотри талант свой хвалёный не выкури, актриска… — на удивление беззлобно.       Отвратительный ветер прошивает её тело жгучими ледяными нитями и это значительно сказывается на отношении ко всему вокруг — хочется оголить налившиеся ядом метафорические клыки и укусить кого-нибудь, да побольнее. Однако придумывать повод для выпада совершенно не хочется.       Сумика с насмешкой хмыкает на выдохе, Миё чувствует, как та закатила глаза. — Ты так напряжена. Тебя что-то беспокоит? — Да, например холодный ветер, пронизывающий до костей моё голое тело, — тонкая водолазка будто правда приросла к торсу, Миё чувствует её как собственную кожу.       Сумика глубоко затягивается, обводя Миё взглядом: — Не такое уж и голое… — Смешно тебе? — Нисколько. — А что ты там ей всучила? — перескакивает с темы Миё, чувствуя как холод поднимается вверх по ногам. — А? — Коробка. Что там было?       Натари посмеивается. — Звучишь так, будто тебе правда интересно, — сузив глаза и устремив взгляд вдаль, говорит она, и видно, что с каждым словом ей становится всё легче и легче: не нужно больше притворяться, не нужно подбирать слова. — Так мне интересно. Ты думаешь, я стала бы спрашивать просто так? — стараясь не терять самообладания, фыркает Миё. Её эта беседа уже начинает выводить.       Сумика странно по-доброму хмыкает и качает головой, обнимая губами фильтр. — Ночник. — Серьёзно? — Миё правда могла бы рассмеяться, находись она в лучшем расположении духа. Борясь с желанием начать ходить туда-обратно по площадке в попытках разогнать кровь, она выдавливает смешок. — Ладно, ты меня разочаровала.       Сумика снова посмеивается, на этот раз громче, стряхивая пепел куда-то слева от себя.       А Миё внезапно не может унять неверие и насмешку: — То есть реально ночник? Лампа… Ты не шутишь? — А смысл мне врать? — Кто ж тебя знает…       Они отворачиваются друг от друга, смотря на почти севшее в конгломерат высоток солнце. Через несколько минут Миё снова говорит: — Вы вообще, я заметила, такие милые… Такие приторные, что зубы сводит. Как вы… вот это вот делаете? — Это называется доверие, слышала о таком?       Ого, как мы заговорили.       Тон Сумики… одновременно горячий в своей издёвке и насмешке вкупе с явным рвущимся на волю лёгким раздражением, и холодный в таком же явном нежелании вести разговор на эту тему. У Миё аж на секунду язык к нёбу прилип. — Это глупо, — всё, что она смогла выдать, почти что оборачиваясь к собеседнице, но не спеша заглядывать ей в глаза. — Да, да… — говорит Сумика. — Но… у тебя ведь тоже есть сестра?       И тут же Миё дважды чихнула. Раз! — и ничего; два! — и в сердце словно засела тупая игла, никак не желающая оттуда исчезать. Внутри резко вскипела желчь, от ветра заслезились глаза. Миё стискивает зубы, то ли от холода, то ли от злобы: — Не приплетай сюда мою сестру. — Да кто её трогает…       Сумика холодно посмеивается, но не меняется в лице совершенно, лишь как-то странно смеряет Миё взглядом, под которым она кажется себе отчего-то маленькой. И черт бы побрал ту тёплую волну внизу живота, что ещё немного и поднялась бы — впервые за сегодня Миё рада порыву ветра.       Посеревшее холодом небо, нависшее над ними, давит на мозг. Не прохладный, ледяной ветер внезапно лижет Миё вверх по спине, отчего аж тупая иголка выскакивает из сердца бесследно и рассудок немного приходит в ясность. Беседа, уже переставшая веселить её, стала неинтересна и зашла в тупик, поэтому Миё, кольнув Сумику взглядом, поспешила удалиться. Ей показалось, что она слышит, как её шаги отдаются эхом в голове.