Тихо и неотвратимо

Нанеся свой короткий визит заботы и одновременно невысказанного упрека, Кас улетел. А Винчестеры продолжили свои жаркие каникулы и познакомились с другой счастливой отдыхающей парой — с Эриком и Конни. Это случилось на одном небольшом пляже, который Винчестеры все-таки иногда посещали, в перерывах между своими основными занятиями. Но и под открытым небом основной мотив звучал всё тот же, и Дин постоянно требовал от Сэма наносить ему очередной слой защитного крема «на спинку», утверждая, что у него очень чувствительная к солнцу кожа. Судя по всему, так и было, но Сэма не покидало ощущение, что его ручной труд просто самым наглым и бессовестным образом эксплуатируют, чтобы словить кайф. — Ты уже весь в масле, Дин, словно блинчик! — строго отчитывал Сэм, надеясь хоть так вразумить своего упертого брата. — Оно уже всё смылось в океане, Сэмми. Давай, малыш, не ленись… натри папочке спинку… — ухмылялся лежащий на животе Дин. — Волшебные пальчики, да… вибро-кровать — херня по сравнению с ними. Господи боже, да-а… Молча и старательно, медленно втирая защитный лосьон своими большими и сильными ладонями в Дина, Сэмми вздыхал, закатывал глаза, и уже даже не заикался о том, что чтобы масло смылось в океане, надо зайти в океан немного дальше, чем по колено. А Дин как-то побаивался мощной и бурной океанской стихии, больше привыкнув за свою жизнь к тихим озерам и рекам. Как и ко многим новым вещам, Дин относился к океану подозрительно. Поэтому храбро и с самым важным, крутым видом стоял там, где волны иногда доходили от щиколотки и выше, аж до колен, а затем побрызгав себя прохладной водичкой, возвращался к Сэмми, «искупавшись». Зато Сэм наоборот — его прямо так и тянуло в самую глубину, и плавать, и нырять, словно он какой-то дельфин, а не человек. Это в свою очередь вызывало раздражение и ворчание Дина, который как верный пес торчал в это время у воды и беспокойно следил, волнуясь каждую минуту, как бы его Сэмми не цапнула акула, или как бы его Сэмми не унесло от него в океан, и как бы не пропала совсем его рисковая темная макушка среди высоких волн. — Накупался? Доволен? — спрашивал Дин с заметным укором, пока вернувшийся Сэм вытирал полотенцем волосы и выглядел в таком обнаженно-мокром варианте особенно, просто неебически горячо и сексуально. — Да, — коротко и честно отвечал Сэм. — Хорошо. Потому что это последний раз, когда мы отдыхаем на больших водах. Сэм смеялся, уверенный, что Дин это шутит. Быстрые и нескончаемые сигналы обмена сообщениями тоже немало раздражали старшего Винчестера. — Ты ведь знаешь, что телефон всегда можно просто отложить? — не выдержал Дин наконец. — Да, Дин… Извини, это… — Сэму нечем было себя оправдать, поэтому он виновато убрал свой айфон. Младшему Винчестеру было с чего себя винить, ведь его внимание должно было принадлежать только Дину. В любой день. А во время «медового месяца» — тем более, и значит не было ему прощения. Уж он-то знал, как Дин не любит, как тихо страдает, когда его Сэмми переписывается с другими, или слушает музыку, вместо того, чтобы общаться с Дином. Всё это было ясно еще давно, еще в первый их год, когда Сэм продолжал общаться с друзьями из Стэнфорда. Дин стоял на том, чтобы Сэм прекратил с ними все отношения. Потому что, если говорить честно, ему хотелось, чтобы отныне у Сэма были друзья только общие с Дином. Впрочем, даже общие порой оказывались не к месту. И Дин чувствовал заметное раздражение, когда Сэмми чирикал с другими охотниками, игноря находящегося прямо рядом с ним живого брата. Отложив телефон, вынырнув в реальный мир, Сэмми сладко потянулся и огляделся по сторонам, наслаждаясь красотой этого места, которое несомненно понравилось бы Люциферу — известному ценителю природных красот. А внимание Сэма сразу привлекла пара, расположившаяся в соседних шезлонгах. Приятная, стройная и загорелая длинноногая девушка с золотистыми, выгоревшими волосами, напоминающими пляж, и ярко голубыми, как океан, глазами. Она сама была похожа на курорт, и одним видом создавала праздничное, отпускное настроение. И с ней был её, как Сэм понял, муж — забавный на вид, невысокий парень со светлыми всклокоченными волосами и большими младенческими глазами. — Русскую туристку укусила акула, — прочитала девушка мужу свеженькую новость. — Но её удалось спасти. — Акулу или русскую туристку? — Вообще, обоих… Тут в основном все оправдывают акулу. Говорят, что она напала, потому что русская леди налопалась мяса перед погружением в воду… Этого нельзя делать. Акула почуяла запах мяса за много миль и налетела. — А так, сам по себе человек мясом разве не пахнет? Из мяса все-таки. — Есть мертвое мясо, а есть живое. А больше всего акул приманивает запах крови. — Так может у этой тетки красные дни начались? — Не знаю. Все винят ее плотный ужин. Вот так почитаешь, и уже начинаешь думать, что лучше бы мы поехали во Францию. Там укусить может максимум французский бульдог. Сэму снова и как всегда, ужасно захотелось присоединиться, прикоснуться к милым нормальным людям своим скромным обществом. — На самом деле бояться нечего, — неловко, понимая, что лезет не к месту, сообщил он. — Процент нападения акул просто мизерный. В четыре раза больше туристов погибает от удара кокосом по голове. — Что? — одновременно и удивленно оглянулись на него и парень, и девушка. Дин закатил глаза, отказываясь даже мысленно комментировать сие. — Просто такая статистика, — пояснил Сэмми. — Люди почему-то любят на отдыхе располагаться под пальмами, не думая о том, удар кокса с такой большой высоты бывает смертелен. — То есть, в шезлонге опаснее, чем в воде? — уточнил парень. — Получается, да, но это не важно. Всех беспокоит только драматичная смерть в зубах акулы, а не тупая смерть от кокоса. — Обалдеть, — посмеялась девушка. — Да, просто очешуеть. Можно снимать новый трешевый ужастик. Кокосы-убийцы, — придумал Дин, сразу вылезая вперед, привычно беря дело под свой контроль, бессознательно ограждая Сэмми ото всех стеной своего обаяния и напора. — Сэм и Дин Винчестеры. Недавно поженились, — лучезарно улыбнулся он, словно всегда мечтал представиться именно так. — Мы с Эриком — в прошлом месяце, — также счастливо поделилась девушка и представилась. — Констанса. Знакомство Винчестеров с Уильямсами оказалось удивительно удачным и далеко идущим. Вчетвером они часто встречались, пили, болтали, занимались дайвингом, ходили в кино, заглянули в несколько местных музеев, плавали на байдарках… Как-то раз Эрик и Конни хвастались своими новыми татушками, сделанными в местном тату-салоне. — Вам тоже стоит сходить, раз вы, я вижу, в принципе не против татуировок, — кивнул Эрик на идентичные наколки Винчестеров. — Точно говорю. Сэм мог бы попросить вытатуировать себе девчонку с большими сиськами. Сэм терпеливо сжал губы в линию, пока остальные одобрительно посмеивались над таким удачным предложением. — А Дин бы, конечно, наколол себе «Сэмми. Навсегда», — добавила Констанса. Эрик и Конни веселились, слегка поддатые от коктейлей. Сэм тоже сверкнул искренней белоснежной улыбкой, а вот Дину этот прикол пришелся не по душе. — Почему бы не наоборот? — выдвинул он встречное предложение, в упор недовольно глядя почему-то на Сэма, а не на Уильямсов. — Можно и наоборот, — допустил Эрик. — Но твоя любовь просто эпична, чувак. Извини, если что-то не то сказали. Просто тебе действительно так и просится такая тату, даже странно, что её еще нет. — Да идите вы, — тихонько проворчал Дин, всегда воображавший, что его патологическая любовь к Сэму не настолько всем очевидна. А спустя еще одну сладкую ночь, рано утром, с умильной улыбкой полюбовавшись спящим Сэмми, Дин оделся и отправился на встречу с Эриком, так как тот прислал ему загадочное сообщение, что случилось нечто экстра-важное. Не представляя, что действительно «важного» может случиться у Уильямсов, Дин пошел чисто из любопытства. Дверь он на всякий случай хорошенько запер на ключ, мало ли. Через полчаса в раскрытое окно к Сэму влезла Констанса. Медленно подойдя к мирно спящему младшему Винчестеру, она присела на край кровати и стала смотреть. Так прошло минут пять, её поза оставалась совершенно неподвижной. Затем одним быстрым движением руки она скинула со спящего легкое одеяло. Сэмми был голый, свободно раскинувшийся по кровати в провокационной позе. Констанса спокойно стянула с себя через голову майку, а затем и верх купальника, и прильнула всем своим разгоряченным телом к бессознательному телу мужчины, попутно быстро привязывая веревкой его руки к изголовью, да покрепче. Сэм начал просыпаться, сквозь сон бормоча сладкое и счастливое «Диин…» Окончательное пробуждение принесло с собой большой сюрприз. — Конни?.. — потрясению Сэма не было предела. Он был уверен, что Констанса обожает своего мужа и ей даже в голову не приходят мысли об измене. А теперь она жадно прижималась сверху, голая, и лезла к нему с поцелуями. Ужасная догадка осенила мгновенно. — Ты не Констанса! — Нет, — усмехнулся самодовольный демон. — Уже пара дней, как позаимствовала ее симпатишное мяско, никто и не заметил. Меня зовут Астарта! Видя, что ее громкое имя ничего не сказало Сэму, демон поморщилась: — И вы еще называете себя охотниками? Ладно, не суть. Ты можешь удивиться, но мы с Руби были давними подругами. Знаешь, у нас не было друг от друга секретов. Ты бы покраснел, если бы знал, что она мне рассказывала о вас. А в каких подробностях — пальчики оближешь!.. Руби нравилось быть с тобой, Сэм. Но эта дура всегда была фанатичкой Люцифера. А я… пожалуй, скорее из немалого числа твоих фанатов. Не желая больше этого слушать, Сэм быстро начал произносить экзорцизм. — Как неожиданно! — хохотнула демон. — Не сработает, милашка. Я себе в салоне не только ту забавную татушечку выбила. Есть и еще одна… Её вам видеть не полагалось. Я заперта в этом теле, так же надежно, как Дин и ваш лупоглазый друг заперты в другом месте. Конечно, можно было их просто убить… но не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться их лицами, когда они увидят, что я с тобой сделаю. — Что тебе нужно? — начиная слегка тревожиться, спросил Сэм. — А что, разве еще не очевидно? — усмехнулась Астарта, и медленно, широким языком облизала Сэма от восхитительной твердости вставшего соска до высокого лба. — Мне нужно трахнуть тебя, малыш. Не всё ж только Руби как сыр в масле кататься и славиться на все века. Сэм боязливо сжался, надеясь, что это очередной демонический прикол. К сожалению, это был тот редкий случай, когда демон говорил совершенно серьезно. И Сэм лично убедился в этом, когда услышал продолжение, нашептываемое самым низким сладострастным голосом: — Хочу выебать тебя так же, как твой ненасытный братец тебя ебет. Но жестче. Глубже. Сильнее. Шире… Полностью растрахать твое тугое, сильное тело… Давай, Сэм, сделаем это… Хочу, чтобы ты стонал и дрожал, кончая, растянутый и горячий, с моим именем на сладких губах, отшлепанный, на всё готовый… Запертый вместе с ничего не понимающим Уильямсом в каком-то древнем темном полу-погребе у черта на рогах, Дин без устали искал пути выхода из ситуации. Мысль о том, что Сэм возможно в опасности, всегда мотивировала его лучше, чем заряженный ствол у затылка. — Не могу поверить, что Конни сделала это, — вроде как извиняясь, произнес Эрик, пребывающий в полном ступоре и растерянности. — Что с ней происходит? Клянусь, это вообще не похоже на нее. — Она одержима, — коротко рассказал Дин, не желая тратить сейчас на это время. — Что? В смысле… как в «Роковом влечении»? — Эм, нет. Скорее, как в «Экзорцисте». Ну же, Эрик, не тормози, ты сам видел ее глаза. — Блять… — только и смог выдавить в итоге тот. В конце концов, когда двое мужчин уже просто отчаянно пытались вышибить изнутри наклонную дверь, их услышала снаружи случайно оказавшаяся неподалеку компания подростков. На пути к Сэму Дин сильно обогнал запыхавшегося Эрика и, открыв дверь, застыл на пороге. Дин смотрел, как его Сэмми лежит распятый посреди кровати, голый, с руками, привязанными к спинке кровати, и с ногами, широко растянутыми в стороны. Дин видел, как красивые глаза его мальчика крепко зажмурены, губы сжаты чуть не до побеления, по коже струится пот, и всюду по его точеному, рельефному телу выступают красные полосы от ремня и розги. Дин слышал, как громкие мучительные стоны вырываются из его сильной груди, пока локоть обнаженной девушки, наблюдаемой в пол-оборота, ритмично и настойчиво ходит вперед-назад. Демон трахал его рукой, растягивая, упорно пытаясь втиснуться в Сэмми всей пятерней, грубо долбясь и с немыслимой силой вдавливаясь в покрасневшее мышечное кольцо, чтобы полностью раскрыть, растянуть и хорошенько отыметь эту затраханную задницу кулаком. Ничего такого себе не позволял даже сам Дин. В качестве утешения можно было сказать, что пока что старания демона не увенчались успехом — Сэм был таким узким, тугим и сильным, что даже женские пальчики входили в него только до костяшек, а дальше — никак, и демон только удивленно стонала во весь голос от наслаждения и восхищения. Дина это все не утешило и не успокоило, само собой. Ярость и дикость застлали глаза Дина Винчестера красным изнутри. При этом ум охотника продолжал работать на максимуме, с ледяной точностью производя расчеты. Дин видел, что демон слишком возбужден и увлечен своим развратом и страданиями Сэма, и потому не замечает его присутствия. Осторожно дойти до сумки с оружием — сделано. Взять нож для убийства демонов — сделано. Тихо подкрасться к адскому отродью — сделано. Вонзить со спины нож в ничего не подозревающую тварь насквозь, прямо в сердце… — Дин!.. Нет! — вскрикнул Сэм, раскрывший зажмуренные глаза и тоже только сейчас увидевший старшего Винчестера. Но было поздно. Конец лезвия торчал из прекрасной и соблазнительной груди Конни, и черные глаза вспыхнули и погасли, знаменуя смерть демона. На кровать повалилось истекающее кровью тело доживавшей свои последние мгновения девушки. Как раз в это время в двери, пошатываясь, появился Эрик… Маясь в аэропорту в очереди за обратным билетом на континент, Сэм и Дин, как со стороны казалось, едва могли выносить друг друга. И это на самом деле было недалеко от истины. Дин не собирался извиняться. И не хотел оправдываться. И обычные пошлые шуточки типа «чувак, да тебя опять изнасиловала девчонка» казались совершенно неуместными. Сейчас Дина просто бесило, что до Сэма никак не дойдет несомненная, хм, правильность его действий. Поэтому Дин в сотый раз устало начал: — Сэм, она могла убить тебя одним движением пальца. — Ты даже не попытался её спасти! — вспылил Сэм. — Хватит, Дин, мы всё уже обсуждали. Раньше бы ты так не сделал. — Опять ты за свое. Сейчас виновным во всем окажется не демон, а наша с тобой связь, — проворчал Дин. — Отчасти. Ты сам понимаешь, что я прав, — решил Сэм, которому было безумно и до боли жалко бедную Конни, да и Эрика тоже, и который за всё случившееся винил в первую очередь себя. Потому что не смог пройти мимо, когда надо было, а снова захотел быть как все, захотел хотя бы на время это почувствовать, хотя бы на этот отпуск. Снова потянулся своими ненормальными ручищами к нормальным и хорошим людям. Давно ведь уже пора запомнить, что вблизи он не приносит обычным людям ничего, кроме смертей и несчастий. — Да, Дин, я прав. А ты просто не хочешь этого признавать. Потому что вбил себе в голову, что мы должны оставаться вместе. Во всех смыслах. — А ты себе вбил, что мы должны разорвать наши отношения! — Нет. Мы уже это сделали. — Как… Что, вот так просто? — Вот так просто. Дин молча переваривал услышанное, и изо всех сил, отчаянно пытался подавить неожиданно подступившие слезы. Он очень редко плакал, и почти никогда не делал этого на людях. Не мог он позволить себе разнюниться и в этот раз. Тем более, что рядом был Сэм. Дин развернулся и быстрым шагом удалился в направлении уборных. Сэм фыркнул, подумав, что Дин все-таки перебрал сегодня с пирожками. Умыв лицо, старший Винчестер уставился на себя в зеркало. Оттуда, вместо обычно веселого и наглого парня, на него смотрел усталый и несчастный человек. Ненавидя Сэма, ненавидя себя, ненавидя всё, Дин со всей силы ударил кулаком в стену рядом с зеркалом, и еще раз, и еще, и еще, до крови сбивая костяшки. — Дин?.. — в очереди Сэмми сразу же с неудержимой любовью и нежностью схватил его поврежденную руку, тревожно осматривая. — Господи, Дин, что случилось? Ты поранился?.. — Отвали, — огрызнулся Дин, вырывая кисть из трепетных и заботливых рук младшего брата. — Но, Дин… — Заткнись. — Но надо… — Отъебись, бога ради! Когда подошла их очередь, и они взяли два билета средним классом, Дин вдруг ярко почувствовал, что это будет самый ужасный полет в его жизни.