Тихо и неотвратимо

Сэм гнал Импалу, как обычно, на большей, чем положено скорости, со сжатыми в линию губами, с молниями в глазах, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на Дина. Наверное, ничто так не злило Сэма Винчестера, как посягательства на жизнь его старшего брата, или лишение его. Только в данном случае виновен был сам Дин. Потому что самонадеянно решил, что ему будет лучше на охоте без Сэма! А Сэм потом нашел его и Кэтча связанными в самом жопном логове монстра, причем Кэтч был тяжело ранен и оттого фактически бесполезен. Ладно хоть ранен был не Дин. И какие же были первые слова Дина при виде Сэма? Он выразил благодарность или радость? Как бы не так. — Сэмми, беги отсюда! — тотчас же выдал этот ненормальный человек, едва Сэм стащил с его рта повязку, и в глазах Дина по-прежнему была только тревога за младшего. — Этот урод может в любой момент вернуться и убить тебя! Сэм вдруг остро ощутил, что это не то что иронично, а вообще чистый анекдот, если так посмотреть со стороны. Не слушая бред, он освободил Дина. Вдвоем они вытащили Кэтча и отправили его в больницу. Правильно на этот раз определив вид монстра, Винчестеры быстро покончили с ним. И вот теперь, уже в ночной тьме, Сэм вез Дина домой. Вез, не потому что Дин пострадал или устал, а потому что Дин провинился. Вообще провинился, но больше всего — перед ним, перед Сэмми. И лучше бы Дину было начать чувствовать это уже сейчас. До того, как они начнут новый, хрен знает какой по счету, серьезный разговор. Потому что Сэмми сегодня чуть не потерял Дина. Чуть не потерял своего… — Сколько еще ты собираешься геройствовать и строить из себя непонятно что? — прямо докопался до брата Сэм уже дома, стараясь говорить спокойно, не выплескивая своего дикого раздражения и бешенства. — У нас было всё под контролем, — отмахнулся Дин, надеясь, что звучит убедительно. — Это ты вздумал геройствовать! Хотя я велел тебе заниматься совсем другими вещами. — Ну да. Даже не велел, а повелел. Ты хоть представляешь, как я волновался? А потом, когда увидел тебя… там… — Говорю же, всё под контролем было. — Скажи это Кэтчу, — темно ухмыльнулся Сэм. — Какой же ты настырный. Никак теперь не успокоишься? Давай лучше не будем о грустном. Вот, глянь-ка, что я приобрел. Специально для тебя, — вытащив что-то из нагрудного кармана куртки, Дин небрежно кинул это в Сэма, попав ему прямо в лицо. Сэм со взрывом негодования обнаружил, что это черные кружевные женские трусики с биркой. — Если что, у меня появилась горячая подружка, — подмигнул Дин. — Так думает Кэтч. Он был за меня очень рад, кстати, всё время допытывался кто она, да какая. И я честно ему ответил, что шикарная, но сучка. И угадай, что он сказал? Что мне именно такая подходит идеально. — Представь, что бы он сказал, если бы узнал, что «она» еще и твой младший брат, — подколол Сэм, в действительности даже не пробуя такого представлять. — Верно, дикое обстоятельство. Но в главном его мнение не изменилось бы, я уверен. — Серьезно? А знаешь, теперь я не удивляюсь, что обычная охота оказалась у вас в полной жопе. О чем ты там думал, Дин? — Ну, — театрально неловко потупился Дин. — О деле, разумеется. Сэма неожиданно капельку коснулось чувство вины. Он не сразу понял откуда оно, но постепенно до него дошло. Факт в том, что ничто никогда не мешало Дину заниматься делом. Ни девушки, ни бары, ни алкоголь, ни семейные драмы, ничто. Несмотря на весь стандартный придурошный гонор его старшего братца, на охоте тот всегда оставался в первую очередь профи. А вот теперь это было не совсем так. Потому что в жизни Дина Винчестера появилось что-то слишком уж отвлекающее, что-то, занимающее слишком уж много места. И этим чем-то был Сэм. Неужели Дин действительно настолько по уши влюбился в него, что теперь совершенно теряет голову? Нет уж, Сэм не хотел брать на себя еще и это, и ему и так почти не на кого было положиться всю жизнь, кроме как на Дина. Дин сильный и разумный, и значит, он справится. Это всё какая-то временная дурь, и она у него скоро пройдет. — Понятно, — процедил Сэм, ещё более злой и раздраженный. — Дай-ка угадаю. Ты думал о том, как вернешься сюда, замочив очередного монстра, и я сразу раздвину ноги перед «своим крутым героем и мачо»? Дин натянул улыбку, неожиданно поняв и почувствовав, что Сэм вот сейчас не просто отчитывает его и сучит, но еще и отчаянно флиртует, скорее всего сам не догадываясь об этом. Значит, Сэмми дико хочет, но давит это в себе — супер! Старший сделал несмелый шаг ближе. — А знаешь, звучит здорово. Просто зашибенно и охренительно звучит! И точно говорю, что я бы вернулся, но ты опередил, как обычно… Проехали. Что скажешь насчет бельишка? Нравится? — пошлая усмешка сексуально легла на губы и глаза старшего.— Не стесняйся примерить, если что. Если вдруг возникнет желание. Сэмми закатил глаза, и выдал с самым сучным видочком: — Почему бы тебе самому их не померить, раз уж так понравились? — Герои не носят женские стринги, — утвердил Дин, осторожно приближаясь. — Герой сегодня явно не ты, Дин, а я. И не только сегодня. — С-сучка. А ты бы хотел?.. Чтобы я их, ну… — Дин с улыбкой вплотную придвинулся к Сэму. — Возможно… — тихо признал Сэм, потупившись под прямым и въедчивым взглядом брата, оказавшись с ним практически нос к носу. — Так ты примеришь? — Возможно. Но только после тебя, малыш. Прошло меньше недели с их последнего поцелуя, а соприкосновение губ показалось глотком жизни после вечности анабиоза. У Сэма даже тихий стон вырвался, прямо в приоткрытые и жадные губы старшего Винчестера. И сразу же Сэмми виновато замер, едва в силах поднять на Дина глаза, обмирая, зажатый в его уверенных руках. — Сучка наконец-то завелась… — прошептал Дин, тяжело дыша, словно пытался всосать носом все феромоны, испускаемые его вновь потекшим младшим братом. — Знал бы, что на тебя так подействует одна только фантазия обо мне в трусиках, давно бы ходил по дому только в них. — Дин… Сэм хотел сказать, что он и так чуть с ума не сходил всё это время от Дина, ходящего по дому в обычной одежде, но вовремя спохватился. Он повторял себе, что они не должны этого делать, но сам же не мог остановится, жадно обрушиваясь поцелуями на губы старшего, цепляясь за него, царапаясь и не отпуская. Дин кое-как подволок его к ближайшей стене, прижимая, тиская, везде лапая, целуя и вылизывая, серьезно, деловито, сосредоточенно, без тени ухмылки или насмешки. — Признай, что я — твой герой, Сэм, — как заведенный требовал Дин, жарким дыханием опаляя нежную чувствительную кожу, уже всю покрытую засосами. — Признай, что я тебе нужен… Признай, что твой герой… Признай, что все время хочешь раздвинуть передо мной свои развратные ноги… Хочешь дать, только мне, только мой… Течешь из-за меня, и ненавидишь это, признай… Сэмми, Боже… Сэмми… Сэмми… Сэм еле-еле, у самой точки невозврата, успел опомниться и суметь вынырнуть из этого стремительного потока страсти, несущего его к водопаду очередного греха с Дином. Резко вывернувшись из загребущих рук старшего, Сэм как-то очень быстро исчез в направлении своей комнаты. Дин изумленно проводил его взглядом, переполненным болью и отчаянием. Сэм заперся в душе. Привычный шум воды, струи на лице и плечах, вода, бегущая по коже, и всё то же неуемное напряжение и возбуждение. Боже, да, конечно же, Дин его герой… Да, конечно же, хочет раздвинуть… Все время хочет. Всё время думает о нем, глаз от него не может отвести, сохнет по нему уже черт знает сколько, восхищается, боготворит… Мокрый Сэм под душем быстро-быстро трахает себя тремя пальцами, почти не получая от этого облегчения, возбужденно часто дыша и кусая губы. Ускоренно трахает себя, представляя, как Дин входит в него своим мощным стволом, и уверенно трахает в своем привычном, размеренном и грубом ритме. Его Дин, самый лучший, самый прекрасный, самый настоящий герой, его герой… Да, Дин, Дин, Дин… Четыре пальца внутри, и всё еще мало, всё ещё так мало… Случайно на глаза попадается гель для душа во флаконе очень специфической, если не сказать даже неприличной, формы. Достаточно толстый и длинный — то, что надо. Недолго думая, Сэм берет его и, смочив слюной, прикладывает к покрасневшему, измученному ожиданием Дина входу. Перед глазами по-прежнему стоит старший брат, и Сэм мягко вдавливает флакон себе внутрь… О боже, он такой готовый. Ему так необходимо почувствовать в себе Дина, что всё внутри горит и пульсирует. Округлый конец предмета медленно входит в хорошо раскрывшегося Сэмми, наконец-то достаточно растягивая и заполняя его проклятую ненасытную дырку. Сэм с силой вцепляется зубами в собственное запястье, чтобы не кричать от зашкаливающего удовольствия, чтобы не выдать себя ни единым звуком. Вот так, продолжая сжимать челюсти, Сэмми начинает резко вводить и выводить предмет, долбя свою разгоряченную задницу. На этот раз ему хорошо. А затем он совсем отпускает себя и продолжает упорно трахать свое доведенное до предела тело, пока с немо шепчущих губ срывается «Дин, Дин…» Спустя полчаса Сэмми спокойно вышел из душа в махровом халате, всласть и хорошенько намывшись и напарившись, вытирая полотенцем чистые волосы и добродушно поглядывая на брата. Дин оказывается в это время сидел на его кровати и, судя по напряженному виду, готовился что-то сказать. Что-то не совсем пустяковое даже по меркам Дина. — Ты любишь начинать разговоры… Но почему-то не говоришь о главном, — неловко и слегка смутившись, начал Дин. — Я скажу то, о чем думаю я. Сэм, я и представить себе не мог, что с кем-то может быть настолько хорошо, — прямо поглядев брату в глаза, признался он. — То есть, я часто, вообще очень часто представлял… как бы это у нас могло быть. Но это всё из раздела «если бы» и «как бы». А когда всё случилось в реальности, я просто умер. Старый я. Который считал за высшее счастье трахнуться с порно-звездой и потом налопаться вишневого пирога, или приобрести шмотки какого-нибудь кумира, и всё в таком духе. Как будто мне пятнадцать лет, знаешь. Ты говоришь, что мы должны вернуться к старому и жить, как раньше. А я не могу. Не тот размер несчастного и пустого подростка. У Сэма сладко и болезненно защемило сердце от такого Дина и от того, что он говорил. Он был во всем прав, этот несчастный и пустой подросток, и раз Дин сам теперь так видел… Сама мысль о том, что Дин всё-таки способен расти, способен развиваться от простого и пустого к сложному и содержательному, да еще благодаря ему, Сэму — это было что-то невероятно прекрасное и заманчивое. Но, к огромному сожалению, они не могли продолжать это. Может быть в каких-нибудь других вселенных им больше повезет. В миллионах других вселенных, где они не охотники, и вероятно даже не братья. Но не в этой их жизни. Сейчас Сэму хотелось сказать, что он всегда будет заботиться о Дине, всегда. Что он хочет дать ему всё, всё чего у того не было, и столько показать, столько открыть, стольким поделиться, господи, он так сильно любит Дина… А еще больше ему хотелось послать всё к черту, и заняться с Дином долгожданным сексом прямо здесь и сейчас. Нельзя было поддаваться соблазну, и уж точно не следовало распускать сопли и давать ложную надежду. И это было опять тяжело, тяжело, ужасно тяжело. — Не похоже, что старый ты умер, — заметил Сэм, припоминая, что было сегодня. — Всё тот же самонадеянный придурок, ни капельки не изменился. Ну, может чуть-чуть. В незначительных вещах. Но, хорошо, Дин, я понял. Что выразился неудачно. Мы не должны жить как раньше. Конечно, нет. Мы должны идти вперед. Дальше. — И дальше тоже не могу. Точнее, дальше могу только с тобой. Непреодолимое желание поцеловать Дина затопило Сэма с головой, так, что он долгое время не мог собраться с мыслями и продолжить этот разговор, который он лично предпочел бы вообще не начинать. Сэм присел на кровать рядом с Дином, и немного поколебавшись, взял его за руку. Дин чуть ли не вскинулся от этого, в общем-то, невинного прикосновения, и сразу же сжал его руку в ответ. Да, не совсем братские касания, но и черт с этим, уж хоть такую-то мелочь теперь им можно. Просто касаться друг друга иногда, не строя из себя правильных братишек недотрог. — Мне тоже трудно, — честно поделился Сэм. — Даже труднее, чем было с демонской кровью. — Но вот взять даже эту демонскую кровь. Ты в конце концов преодолел это, ты встречаешь демонов каждый день… Ну, не буквально каждый. А у меня с Меткой так не получалось, и Первый Клинок пришлось прятать, и… вообще, с любыми завязками у меня полный пиздец. Я смотрю на стакан, знаю, что нельзя. И конечно, в итоге пью до дна. Кажется, что я намного слабее тебя. в этом плане. Ты бы подсказал хоть, как у тебя получается. Сэм небрежно пожал плечами, не видя здесь ничего особенного, и рассказал: — Я просто говорю себе, что могу это. И оказывается, что действительно могу. — Обалдеть! — захихикал Дин. — Да ты прямо образчик самой крутой силы воли. Привет тебе от Арнольда и Сталлоне. — Но ты же тоже очень сильный, — не понимал Сэм, о чем они вообще говорят. — Может просто, тебе нужен другой подход. — Не знаю, разве что… Меня делаешь сильным ты, Сэм. Надежда на то, что ты будешь со мной, что бы ни случилось, чего бы я не натворил, и… Ну, хотя бы просто крепко обнимешь, когда мне это будет необходимо. Только не смей сейчас ржать, или я тебя убью! Сэм и не думал смеяться, наоборот, его глаза наполнились слезами, и он молча прижал Дина к груди. — И я правда всегда буду с тобой, — пообещал он. — Мы будем держаться и… воздерживаться вместе. — Ага. Просто супер. Не то, о чем я мечтал, но звучит почти как реальный план. И все-таки, как у тебя получается? — обнимая в ответ, с улыбкой не отставал Дин. — У тебя и правда выходит совсем больше не думать о _нас_? «Ну, сегодня вот мне очень помог чудесный флакончик» — подумал про себя Сэм, ужасно стыдясь, и даже виновато выпуская Дина из объятий. — Давай не будем об этом. Просто постараемся с этого момента быть сильными. Вместе. Ты и я. Мы со всем справимся, всё как обычно. — Хорошо. Раз ты этого хочешь, — смирился Дин. — Как скажешь. Сэм тяжело выдохнул на этих словах, потому что хотел-то он вовсе не этого. Но необходимое решение было принято давно, и вопрос для Сэма состоял только в том, как бы теперь его придерживаться. Пока что он, как и всегда в своей жизни, справлялся. Хотелось бы добавить слово "достойно" к "справлялся", но этого уже, увы, было сделать нельзя. В памяти младшего Винчестера неожиданно всплыли слова Джоди, когда, воодушевленный вступлением в секту типа "девственников", он принял её за одну из них. Она тогда ему ответила: "Я не даю обещаний, которые не смогу выполнить". Наверное, ее можно было назвать мудрым человеком. Наверное, Дин был прав, называя Сэма идиотом, и в глаза и еще чаще за спиной. Но Сэм сейчас просто делал то, к чему привык, и что умел лучше всего. То есть, боролся. В его длинном послужном списке, помимо всего прочего, были Дьявол, и Тьма, и даже Бог. Неудивительно, что бороться с Любовью Сэм тоже счел себе вполне по силам...