***
В порту острова их с Дейси встретила Мейдж Мормонт. Её волосы уже начала беспокоить седина, но она всё ещё была крепкой, ростом ненамного ниже Дейси. Как и у дочери, на её поясе висела тяжёлая шипастая булава. Дейси тепло обняла мать, а затем и стоящую за её спиной девушку. Джон пришёл к выводу, что это была Алисана. В отличие от Дейси, её младшая сестра была невысокой. Коренастая и мускулистая, с широкими бёдрами, огромной грудью и большими мозолистыми руками, Алисана была похожа на бочонок. У девушек были внешние сходства, но унаследованы они были явно от матери. Это позволяло сделать вывод, что медведи у них были разными. — Так ты и есть маленький Старк? — обратилась к Джону Мейдж. — Я не Старк, миледи. — Тогда кто ты? — проворчала женщина, она явно была возмущена его ответом. Мейдж подхватила Джона и подняла над землёй. Женщина внимательно всматривалась в его лицо, периодически прикрывая то один глаз, то другой. Она прошлась взглядом по всему лицу, от чего Джон явно почувствовал себя некомфортно. — Миледи? — нарушил тишину он. — Волосы Старка, глаза Старка, лицо Старка и кровь Старка. Ростом ты повыше, чем твой отец в этом же возрасте, но я с уверенностью могу сказать, что передо мною Старк, — женщина опустила Джона. — Я бастард, миледи. Моё имя Сноу, — ответ мальчика вызвал у женщины приступ хриплого смеха. — На медвежьем острове нет бастардов. Пусть твое имя и Сноу, но ты теперь часть острова. А теперь пойдём, накормим тебя ужином.…
Джон сидел вместе с леди Мейдж и её детьми за хозяйским столом. В Винтерфелле ему никогда не позволяли такую вольность. За соседним столом сидели и трапезничали гвардейцы отца, которых тот выделил для сопровождения. Уже завтра они отплывут на материк. Рацион жителей острова преимущественно состоял из рыбы и немногих овощей, которые можно было вырастить в суровом северном климате. Это были морковь, капуста, лук-порей. Места, пригодного под сельское хозяйство, было мало, вырастить овощи в достаточном количестве не представлялось возможным. Рыба солилась и коптилась в огромных количествах. Помимо этого были лесные ягоды и мёд с пасек. Сноу успел познакомиться с остальными дочками леди Мейдж. Лира была с ним одного возраста, а Джорель на три года младше. Малышка Лианна была названа в честь его погибшей тёти, девочке скоро должно исполниться два года. Поначалу младшие девочки стеснялись Джона, но он быстро нашёл с ними общий язык. После того, как он рассмотрел их всех, он был уверен, что медведей было минимум трое. Джону выделили комнату на втором этаже усадьбы, в крыле, где жили дочери Мейдж. Комната была чуть больше той, что у него была в Винтерфелле. Комната Дейси была через дверь, а комната Лиры — напротив. Завтра Сноу представят мастеру над оружием и познакомят с островом, а сейчас ему нужно хорошенько выспаться.***
Джон стоял на причале и наблюдал, как отплывает ладья с гвардейцами отца на борту. Это были последние люди, что напоминали ему о доме, и, как только они покинули берег, Джон почувствовал себя опустошённо. Том говорил, что может остаться, лорд Старк позволил, леди Мейдж не была против. Великан явно чувствовал себя должником, но Джон не посмел этим воспользоваться. Он всё ещё помнил, как плакала старая Нэн, как прижимала к себе Тома в день возвращения. Да и пребывание Сноу на острове продлится не один год. Единственным напоминанием о доме остался платок с вышитой на нём крякозяброй — прощальный подарок от Арьи. Джон сразу догадался, что на платке был «вышит» лютоволк. Эту свою вещь он будет беречь больше всего.***
Раздался громкий звук удара топора по деревянной доске, затем ещё один и ещё. Доска треснула и была откинута в сторону. За ней последовала следующая. Прошло меньше пяти минут, и проход в шахту был снова открыт. — Почему именно я это делаю? — спросила Дейси. — Потому, что ты пропустила утреннюю тренировку. Немного физической нагрузки пойдёт тебе на пользу, — отвечал Джон. — Там темно, хоть глаз выколи, а у нас нет факела. — Это не проблема, — Джон использовал «Свет свечи», и теперь небольшой светящийся шарик летел следом. — Вроде знаю, что ты колдун, но всё равно не перестаю удивляться… — Ты привыкнешь. — Так зачем тебе сдалась эта шахта? — Она поможет мне в практике. Как и улучшит положение дома Мормонт. Они шли по тоннелю и медленно спускались всё ниже. По пути они не нашли ни единого шахтёрского инструмента, ни чего-либо другого из того, что в изобилии валялось по скайримским шахтам. Ну, хоть в бережливости северяне выигрывают у нордов. Видимо, когда закрывали шахту, из неё забрали всё, что может пригодиться, даже ящиков внутри не осталось. Сама шахта представляла из себя спираль, что медленно шла вниз. Глубина её на самом деле была небольшая — около шестидесяти метров. То тут, то там от основного тоннеля шли побочные, в направлении внешних сторон, спирали. Спустя каких-то шесть минут они вышли к концу шахты, та встретила их тупиком. Ребята свернули в ближайший побочный тоннель. Стало хорошо видно рудные жилы, они шли вдоль всего коридора. Ребята снова упёрлись в тупик. — И что теперь? — Теперь я немного поколдую. — А мне что делать? — Ну, можешь посмотреть, — улыбнулся Джон. Ладонь Сноу загорелась зелёным светом. Свет на миг вспыхнул чуть ярче и вновь затух после того, как мальчик стиснул ладонь в кулак. Джон повторил эту манипуляцию, направив руку в сторону железной жилы. Та тоже засветилась зелёным и погасла. Он повторял это раз за разом, пока не прошёл весь коридор обратно к основному тоннелю. Затем ребята вернулись на поверхность и отобедали. У них с собой было вяленое мясо, капуста и немного хлеба. Джон с Дейси сидели и болтали о всяких глупостях, периодически отпуская разного рода шуточки. Спустя час Джон отдохнул, и они снова спустились в шахту. Сноу повторил процесс ещё раз. — Мне скучно, Джон, — возмущалась Дейси. — И что мне сделать? — Хм-м, можешь спеть для меня. Сноу стал насвистывать себе под нос музыкальный мотивчик. Он уже не помнил, в какой из жизней его услышал, но тот прочно засел в голове и уже точно никогда оттуда не исчезнет. — Бабочка летает, жук сидит на пне. Неуважение к закону — неуважение ко мне, — напевал Джон. — Откуда это? — Неважно, — улыбнулся мальчик. — Я закончил. Дейси достала из-за пояса кирку и принялась бить ей по минералу. Не обученная добывать руду девушка таки отколола небольшой кусок. Джон подобрал его и поднёс к источнику света. — Седьмое пекло! Это что, золото!? — Именно оно, — улыбнулся Джон. — И опережая твой следующий вопрос. Нет, у Ланнистеров нет своего Джона Сноу, — девушка хихикнула. Школа изменения обладает замечательным заклинанием магической трансмутации железной и серебряной руды. Магическая энергия быстро впитывается в руду, меняя её строение, за минуты превращая в драгоценные металлы. В коллегии старик Толфдир научил Довакина применять это заклинание непосредственно на рудную жилу. В Тамриэле говорили, что человек, владеющий заклинанием трансмутации, никогда не будет знать проблем бедности, они были правы. Но Джону всего лишь нужно было отработать магическое воздействие на руде, неважно какой. — Тебе не кажется, что ты должен наградить меня за помощь? Я протаскалась с тобой почти весь день, — сказала ему девушка, когда они вышли из шахты. Сноу жестом попросил подругу наклониться. Как только она это сделала, Джон оставил на её щеке поцелуй, после чего уклонился от затрещины и побежал в сторону усадьбы. — Мелкий засранец, — тень улыбки тронула губы Дейси.***
На третью неделю пребывания Джона на острове в порт прибыли корабли. На их парусах был изображен чёрный коронованный олень. Принц Станнис сдержал обещание. Джон играл во внутреннем дворе усадьбы вместе с Лирой и Джорель в момент, когда увидел корабли. Мальчик сразу же побежал в порт. Леди Мейдж много ругалась и угрожала выпороть мальчика, видя, сколько ящиков выгружают с кораблей. Лорд Драконьего камня не просто выполнил обещание, он сделал это минимум три раза, и весь обсидиан действительно был тёмно-синим. Видимо, мужчина просто хотел избавиться от этого материала. Любым из возможных способов. Сноу насчитал шестьдесят ящиков, их просто сложили под навесом около одной из стен, окружавших усадьбу. Моряки покинули остров через пару дней, в Закатном море бушевал шторм. Предположение Джона оказалось верным. Эбен или же в простонародье «эбонит» — редкая разновидность вулканического стекла, чуть ли не самая ценная вещь в Тамриэле, просто валялась в шахтах Драконьего камня без дела. Если эбонит обработать правильно, то из него можно создать оружие, подобное по своим качествам валирийской стали. А то и лучше. Сноу не сомневался, что это возможно, легендарный «Рассвет» — родовой меч дома Дейн - был не валирийским, но ничем им не уступал. Из основных качеств эбонита можно выделить невероятную прочность и трудность обработки. Вещество нужно ковать раскалённым и ни в коем случае не сплавлять с другими металлами. Изделие должно быть цельным. Также металл необходимо обработать чрезвычайно высокой температурой или магией. И обрабатывать необходимо ни много ни мало целых шесть месяцев. Обработка магией позволяет создавать даэдрическое оружие, но для этого необходим целый ряд магических веществ, коих под рукой не было. Можно обрабатывать и собственной магической энергией, но конечное изделие будет уступать даэдрическому, пусть и будет значительно лучше эбонитового. Именно для этого Джон отрабатывает магическое воздействие на железе. Станнис прислал настолько много обсидиана, что можно потренироваться и на нём. В планах у Джона было закончить с оружием к своим тринадцатым именинам, а поскольку материала много, то, вероятно, Дейси получит шикарный подарок на одни из именин. В качестве наказания за доставленные проблемы Сноу перетаскивал свои ящики на нижний этаж одного из домов и затем обратно к крепостной стене, потом снова обратно. Сделал он это в итоге не один десяток раз.***
Месяц спустя с собрания лордов Севера на остров вернулся лорд Джорах. На собрании было принято решение об усилении позиций Севера на западном побережье материка. Нужно было заложить верфи и начать постройку новых кораблей. Флот Мандерли был слишком мал, чтобы удовлетворить все нужды, да и перебазирование хотя бы его части через весь материк ослабит восточное побережье. Крупные поселения на западном побережье Севера - с выходом к морю - можно пересчитать по пальцам одной руки. Это Барроутон, Кремневый палец, Родниковая Переправа, Темнолесье и Медвежий остров. Все они должны будут заняться созданием нового флота. Мандерли предоставят своих кораблестроителей, как и Веларионы, которых через короля «убедил» помочь принц Станнис. Количество кораблей никак не могло удовлетворить нынешние нужды, даже с учётом трофейных, захваченных во время восстания Бейлона. Не пройдёт и года, как пиратство вновь усилится, не стоит забывать и о набегах одичалых. Ледовый залив — наиболее слабое место. Почти все суда Мормонтов рыболовецкие, а те, которые нет, — транспортные. Мейдж отнеслась к возможности реализации этой затеи с большим скептицизмом и постоянно ворчала. «Флот — дорогое удовольствие, требующее денег, которых у нас нет», — говорила она. И была права: даже помощь остальных домов не сильно исправит положение. Новый флот планировалось разделить на две части. Первая должна будет патрулировать Блистающий залив, а вторая — Ледовый. Нужны также и люди. Каждый лорд выделит часть людей для нового плана, а освобождённых рабов расселят по всему западному побережью. В общем, планы были грандиозные, но пока воплощены лишь на бумаге.***
Джорах Мормонт был отличным воином, не ровня первым мечам королевства в реальном бою, но точно один из первых мечей Севера. Мужчина отлично владел полуторным мечом, копьём и кинжалом. Он, как и мастер над оружием, обучал Джона военному ремеслу. Управление своими землями обычно занимает много времени и не позволяет отвлекаться на что-то менее важное, но самая сильная забота состояла в том, чтобы отправлять корабли ловить рыбу в сезон и оборонять от набегов сам остров. В любом случае, у Джораха было достаточно времени, чтобы лично обучать Джона каждый второй или третий день. Часть забот по управлению островом брали на себя старшие женщины: Мейдж, Дейси и Алисана. У каждой, можно сказать, была своя сфера деятельности. Убедить Мейдж заниматься чем-то помимо драк было проблематично. Но это не значит, что в час нужды она не сможет это сделать. Джорах выиграл турнир в Ланниспорте и теперь желал связать себя узами брака с женщиной, которую объявил своей королевой любви и красоты. Желание брака с южанкой женская часть семьи восприняла крайне негативно. И подолгу об этом спорила со своим лордом. Благо Мормонты могли позволить себе подобное, но, как и все другие северные леди, они не посмеют выяснять отношения при свидетелях, чтобы не подмочить авторитет и престиж Джораха. С какого-то момента по вечерам, каждый день, они собирались и обсуждали этот вопрос. На пользу невесте точно не играли слухи о её ветреном характере и долгий, роскошный образ жизни в Староместе. Спорили они долго: — Как долго вы ещё будете выражать протест? — вопрошал Джорах. — Племянник, я хочу, чтобы ты был счастлив. Эта девушка не подарит тебе счастье. — Почему нет!? — Потому что ты не сможешь обеспечить привычный для неё образ жизни здесь, мальчишка! Хайтауэры — один из богатейших домов Простора! — выкрикивала Мейдж, под её тяжёлым взглядом Джорах действительно вновь почувствовал себя маленьким мальчиком. Тётю он уважал и хотел получить её одобрение. — Кейтилин Старк — южная леди, она спокойно живёт на севере. — Кейтилин Старк — жена Хранителя Севера с самым большим и мощным замком. У Старка достаточно денег, чтобы обеспечить её потребности. Да и Талли будут поскромнее Хайтауэров. — Ты можешь дать ей хотя бы шанс? — Волчонок, ты же был на том турнире? — Был, леди Мормонт, — отвечал Джон. Он выполнял ещё и обязанности пажа сира Джораха. Его присутствие здесь было понятно. Это слугам усадьбы нельзя слушать эти разговоры, а мальчику даже будет полезно послушать, как решаются внутрисемейные разногласия. Пункт первый: не при посторонних. — Расскажи про эту девушку. — Леди Линесса очень красива… — начал Джон. — Ну, хоть вкус у тебя хороший, — фыркнула Мейдж, глядя на племянника. — Её волосы сияют и похожи на золото, кожа светлая и на вид очень мягкая, а её грудь… — мальчик замялся. — Продолжай, — обратилась Мейдж, Сноу перевёл взгляд с неё на Алисану, а потом на Дейси, стараясь подобрать подходящие слова. — Скажем, она не предназначена для кормления. — Доска! — выкрикнула Алисана и хрипло засмеялась, смех этот походил больше на медвежий рёв. — Это играет роль? — спросил Джорах. — Сможет ли она вскормить твоего ребёнка, если он родится не мёртвым? Это был удар ниже пояса, но ответ на этот вопрос тоже имел вес в решении спора. Бывали дети, что отказывались от грудного молока кормилиц, это не играло на пользу их выживанию, особенно на суровом севере. — Я не знаю. Её отец уже дал согласие на брак. — И теперь не может пойти на попятную, мы оскорбим его, если расторгнем помолвку, — рассуждала Дейси. — А плохое мнение такого могущественного лорда, пусть и южного, о нас нам не нужно. Мы теперь тоже не можем отступить. — Почему он вообще согласился? — спросила Алисана. После того, как отсмеялась. — Линесса — пятая дочь. Думаю, он будет рад пристроить её хоть куда-нибудь. Возможно, он просто подумал, что отказ победителю турнира ударит по престижу его дома. Блядские южане, — пояснила Дейси. — Пятая дочь? Так у неё ещё и приданого не будет? — возмущалась Мейдж. — Вы позволите? — спросил Джон. — Говори. — Официально объявлено о помолвке не было, лорд просто дал свое согласие. Мы можем потянуть время, заявив, что сир Джорах не может оскорбить северных лордов, с которыми всё ещё ведутся переговоры. Вам ведь отправляли предложения после смерти дочери лорда Гловера? — Да. — Можно выиграть около трёх месяцев или больше, а за это время может случиться всё что угодно. — Я чувствую, что это правильно. Но я люблю её. Я хочу быть счастлив. — Леди Мейдж тоже хочет вашего счастья, но она думает, что эта девушка не сможет вам его подарить. Но вы можете пригласить леди Линессу погостить на острове. Пусть она посмотрит на северный образ жизни. Не нужно пытаться воспроизвести то, к чему она привыкла, всё равно не сможете. И тогда уж леди Линесса решит, готова она к такой жизни или нет. Вы любите её, но готовы ли вы сделать её несчастной ради собственного счастья? — Джон, тебе точно девять? — спросил Джорах. Мальчик улыбнулся и покачал головой. — Все согласны с этой идеей? — Женщины кивнули. — Тогда так и поступим.***
Спустя два месяца леди Линесса прибыла на остров «погостить». Джорах старался обеспечить ей максимальный комфорт, который только мог предоставить Медвежий остров собственными силами. Как и было оговорено, он не сорил деньгами. Мужчина всё ещё верил, что сможет получить согласие родственников. Женщина была не то чтобы разочарована, скорее печальна. Даже жизнь относительно богатых домов севера трудно сопоставить с жизнью в Староместе. Медвежий остров был холоден, суров и изолирован. С каждым днём женщина становилась всё печальнее, это отражалось и на Джорахе. На втором месяце Линесса отплыла обратно в Старомест, а Джорах сильно напился. «Так будет правильно, мой мальчик. Ты бы испортил жизнь и себе, и ей. Неизвестно, кому из вас в итоге было бы больнее», — твердила ему тётя. Джорах полностью погрузился в свои обязанности по управлению островом и обучению воспитанника. Всё, чтобы думать о несостоявшейся жене как можно меньше. Спустя полгода он снова будет рассматривать варианты среди северных невест. Северянка уж точно будет привычна к жизни на этом холодном острове.***
За неделю до прибытия корабля из Староместа в порту Медвежьего острова пришвартовался корабль из Волантиса. Владельцем корабля был толстый торговец с валирийской внешностью и с солидной охраной. Понять, что конкретно он хотел, было довольно трудно. Поначалу его не мог понять абсолютно никто, отчего гвардейцы начинали нервничать и хвататься за рукояти мечей. Мормонты не знали валирийский, им просто незачем, а помимо них никто на острове знать его не мог. Джон учил высокий валирийский и мог говорить на нём. Как вскоре выяснилось, тот язык, который выучил Сноу, скорее литературный, чем разговорный, да и вообще у каждого вольного города свой вариант валирийского языка. Джон с трудом вёл беседу, пытаясь объяснить часть фраз на пальцах. Это затрудняло то, что собеседник постоянно активно жестикулировал. Спустя пять минут мальчик вернулся к Мормонтам. — Чего он хочет? — спросила у Джона Мейдж. — Из того, что я понял: он хочет купить шкуру. — Шкуру? — Да, медвежью шкуру. Самую большую и красивую, которая у вас только есть, желательно чёрную. — И зачем она ему? — Вроде, в дар Триарху. Спустя десять минут Джону на причал принесли шкуру прямо из усадьбы. Их у Мормонтов было более чем достаточно. Дейси консультировала Джона касательно диапазона цен: сколько они обычно уступают, и за какую цену её нельзя продавать ни в коем случае. Были также и нюансы от размера до качества, что влияли на торги. Исходя из полученной информации, любую шкуру можно было продать за сумму от восьмидесяти до трёхсот серебряных оленей. Обычно сходились на стоимости в районе двухсот монет. Торговались они долго, казалось, толстый человек не желает уступать. Но то ли шкуру ему приказали привезти обязательно, то ли ему не очень нравилась местная погода, они сошлись на цене в сто восемьдесят пять монет. Джону передали мешок с деньгами и пару драгоценных камней. Сноу вернулся к Мормонтам с абсолютно отстранённым апатичным лицом, не выражавшим никаких эмоций. — Джон, что-то случилось? — Оказывается, мы с ним неправильно друг друга поняли. — Ты о чём? — Я торговался в серебряных оленях, а он — в волантийских «коронах», — Джон раскрыл мешок. В нём ярко блестели золотые монетки с черепом на одной стороне и короной на другой.…
Корабль пробыл в порту ещё пару часов. За это время Джон смог договориться о покупке пряностей, что волантийцы не продали в Ланниспорте. Сделкой остались довольны и те и другие и даже договорились поторговать вновь. Пряности очень ценны, особенно для северного региона. Они позволят дольше сохранять мясо съедобным и разнообразят рацион. Немного подумав, стало ясно, что медвежью шкуру морякам купить было действительно негде. А бесящимся с жиру жителям Волантиса хочется похвастаться диковинкой, которой нет у других. Стала понятна причина оплаты золотом. Наверняка торговец даже думал, что обманул ребёнка, скинув цену. Как понял Джон, с волантийским переводчиком что-то случилось в Ланниспорте. Что ж, если толстый торговец приплывёт ещё, то с ним можно будет наладить долгосрочную торговлю пряностями. В крайнем случае, можно отплыть за ними в Ланниспорт или Старомест.***
У Мормонтов никогда не было большого количества золота. В теперешний период времени, когда у Джораха и Дейси есть призовые с турнира, Мормонтов можно считать наиболее состоятельными за всю историю существования этого Дома. Джон убедил Дейси попробовать заработать для дома деньги путём открытия медоварни. Информацию о шахте он пока никому не раскрывал. Дейси, по меркам Вестероса, была уже год как совершеннолетней и своими деньгами могла распоряжаться сама. Мейдж и Алисана только посмеялись над затеей, но мешать не стали, пусть детишки обожгутся. Джорах же заявил, что подумает над тем, чтобы чаще прислушиваться к идеям мальчика, если из его затеи получится хоть что-то дельное. Недалеко от усадьбы организовали ещё одну пасеку, чтобы за счет неё удовлетворить необходимость в медовых сотах. Рядом разместилась и медоварня, Джон намеревался воспользоваться опытом и воспоминаниями из прошлой жизни, взяв за основу нового продукта чёрновересковый мёд. Секретом чёрноверескового мёда была смесь пряных приправ: она наделяла его уникальным вкусом. Также немаловажную роль играли и специальные бочки. В них некоторые ингредиенты выдерживаются для обретения лучшего вкуса и аромата. Некоторые идеи мальчик позаимствовал у старика Сабьорна. Его мёд был дешевле и вкуснее чёрноверескового. Мёд Медвежьего острова стерилизовали кипячением, после чего варили, — в этом была уникальность рецептуры. Не нужно было ждать годами, пока мёд перебраживается в бочках. Готовый напиток можно было получить уже через месяц. На постройку всей инфраструктуры и зданий потратили около полугода, ещё месяц — на налаживание начала производства. На все затраты ушло около сотни золотых драконов. В итоге получился довольно крепкий алкогольный напиток, который хорошо бил в голову. Хотя он мог быть почти любой крепости. Затея имела большие шансы на успех. Помимо вина в Вестеросе почти ничего другого в больших масштабах не пили. Мёд получил название «Медвежьи объятия». Первые попробовавшие были просто в восторге. У Джона было ещё много планов, но на их реализацию уйдёт не один год.