Бастардорождённый

      Леди Мейдж шла в сторону богорощи. Если одна из её младших дочерей где-то прячется, то наверняка именно там. В сердце женщины диссонировали разные чувства и эмоции. С одной стороны, она была рада, что старшая из её дочерей, наконец, нашла для себя достойного мужчину и больше не зовет в свою постель кого ни попадя. С другой, она была расстроена — что бы ни говорили о старой медведице, она не была бесчувственной, тем более, если речь идёт о её детях.       Лире нравился бастард, а сама девушка чересчур искренняя и влюбчивая, готовая отдавать всю себя без остатка. Но, к сожалению или к счастью для неё, Дейси подсуетилась первой. И если говорить откровенно, то не она одна. Джон не посещал бордель, что странно, как для парня, который должен бы начать активно интересоваться любовными утехами, это нормально для его возраста. Возможно, его намерения весьма серьёзны, возможно, он просто играет с девушками. Каким бы ни был правдивый вариант — у него будут последствия.       В любом случае леди Мормонт теперь не страдает на острове от скуки. С появлением парня каждую неделю или чуть реже происходит что-то интересное, часто требующее внимания. Остров буквально ожил. Чего только стоит гора из ящиков с бесполезным обсидианом. Женщина предполагала, что к окончанию опеки племянника над мальчишкой она поседеет полностью.       Женщина наконец дошла до богорощи. Лира предсказуемо сидела на одной из веток чардрева и тихо всхлипывала. Кто-то мог бы назвать это богохульством, но Старые боги вряд ли обидятся на девушку. Как только женщина подошла к дереву, всхлипы затихли, её наверняка услышали.       — Это я, доченька. Слезай, — обратилась она. Спустя несколько мгновений девушка слезла и тут же бросилась в объятья матери.       — Дейси предательница! Я её ненавижу! — воскликнула Лира, пряча лицо, прижавшись к матери.       — Как именно она предала тебя?       — Она знала, что я люблю Джона! Она украла его! — воскликнула девушка, на что Мейдж грустно улыбнулась.       — Ты уверена, что чувство, которое ты испытываешь к мальчику — любовь?       — О чём ты?       — Ох, мое глупое летнее дитя, — пробормотала женщина, усаживаясь под чардревом и прижимая дочь к себе. — Ты можешь быть увлечена мальчиком, можешь тешить себя мыслью обладать им, но это не значит, что чувство, которое ты к нему испытываешь, — это любовь.       — Будто бы ты много знаешь о любви, — фыркнула Лира, на что её мать улыбнулась уже значительно теплее.       — Знаю, уж поверь. Твоя старуха мать тоже когда-то любила. По-настоящему… — последняя фраза была произнесена уже совсем тихо.       — И кто же был твоей настоящей любовью? — изогнула бровь Лира.       — Отец Дейси.       — Ты… ты никогда не рассказывала нам о наших отцах.       — По большей части было нечего рассказывать. Это были мужчины, которых я приглашала в свою постель в то или иное время. Я, как видишь, не отличалась привлекательностью, но я леди и они могли тешить свое самолюбие тем, что спали с леди, пусть и такой «невзрачной».       — Он, то есть отец Дейси, он был другим?       — Да, он смог рассмотреть во мне что-то помимо моего происхождения. Быть может, мою внутреннюю красоту, — женщина хрипло рассмеялась.       — Расскажи про него.       — Мы познакомились во время турнира в Белой Гавани, позже в вечер праздника твоя сестра была зачата. Те дни, проведённые в его компании, были самыми счастливыми в моей жизни. Он был рыцарем из Простора, и именно это послужило причиной того, что я дала твоей старшей сестре её имя.       — Каким он был?       — Высоким и довольно привлекательным по северным меркам, наверное, для южных леди он казался невзрачным. Он был добрым и красиво пел. Хотя, может, с возрастом я просто стала идеализировать воспоминания о нём.       — Почему вы не поженились?       — У него была невеста в южных землях. Мы с братом могли бы предложить ему за меня приданное больше, чем родители той девушки, но много денег у нашего дома никогда не было.       — Он мог бы сбежать вместе с тобой на остров…       — От обязательств нельзя сбежать, — ответила Мейдж и погладила дочь по голове. — От некоторых точно.       — Что с ним теперь?       — К сожалению, он не дожил до сегодняшнего дня. Он пал в битве на Рубиновом Броде во время восстания Роберта Баратеона. Я случайно наткнулась на его мёртвое тело, каким маленьким порой бывает наш мир. В тот день я плакала вдали ото всех столь сильно, что казалось, я выплакалась на долгие годы вперед. И знаешь, я действительно не помню, чтобы лила слёзы после того дня.       — Наверное, ты действительно его любила. Как его звали?       — Донаван, его звали Донаван. К сожалению, мы почти никогда не выбираем тех, кого любим. Твоя сестра действительно любит волчонка, это видно по её глазам, она никогда не смотрела так на других своих мужчин.       — Это не меняет того факта, что она украла у меня Джона, — упрямо заявила Лира.       — Нельзя украсть то, что тебе не принадлежит, моя девочка, а мальчик не твой. Джон сделал выбор, и он выбрал твою сестру. Я не хочу, чтобы ты считала Дейси врагом или ненавидела её, твоя сестра не виновата, что мальчик ответил на её чувства, подумай об этом.       — Я… я тебя поняла…       — Хорошо, а теперь нам нужно вернуться в усадьбу. Мы же не хотим пропустить завтрак?       — Не хотим, — наконец на лице Лиры появилось что-то, похожее на улыбку.       Ближе к вечеру в городок притащили тушу убитого зверя. Собралась большая толпа зевак для того, чтобы посмотреть на чудище. Весь остаток дня к Джону приставали с просьбами рассказать про охоту на зверя, за пересказами этой истории, пусть и слегка изменённой, прошёл весь вечер. Это плавно перелилось в небольшой импровизированный праздник.       Тушу медведя, к несчастью для зевак, унесли очень быстро. Всё же шкуру необходимо снять как можно быстрее, так как целебные свойства желчи медведя, да и общее качество жира и мяса быстро ухудшаются. Благо, хоть погода в эти дни была холодной. Джон хотел сделать из шкуры плащ для кого-то из девушек. Дейси отказалась, отшутившись, что с ним она будет ещё больше похожа на медведицу, а Вель… Вель, как оказалось, очень идёт белый цвет.

***

Медвежий остров несколько дней спустя       Этот день выдался очень солнечным, его даже можно было назвать тёплым. Все представители дома Мормонт собрались около усадьбы, чтобы попрощаться с Джоном. Мальчика решили не провожать у причала, будет лучше, если он тайком отплывет с острова, как только опустятся сумерки.       Вель стояла около новеньких ворот, оперевшись на древко копья и наблюдала, как Сноу по очереди прощается с каждым из семейства хозяев острова. Вот он гладит по голове малышку Лианну, потом прощается с Лирой, прощание с ней можно назвать сдержанным, такое же получает и Алисана. После этого он обнимает Джорель. Затем следуют костедробильные объятия леди Мейдж, от которых мальчик чуть морщится. В завершение он жмёт руку и обнимает лорда Джораха. Парень шепчет что-то тому на ухо и взглядом указывает на бывшую валирийскую рабыню, от чего на щеках лорда появляется тень румянца. Это вызывает смех у всех присутствующих.       Вель и не заметила, как к ней подошла Дейси.       — Думаю, скоро можно будет очень просто определить важную для Джона девушку, — заговорила она, улыбнувшись.       — И каким образом?       — У неё будет эбеновое оружие, — Дейси указала на новое копьё одичалой — недавний подарок от Джона, — Вель хихикнула.       — Ты будто и не завидуешь.       — У меня тоже такое есть, ещё и булава в придачу. Джон изготовил пять наконечников для копий.       — В застенье убивают ради простой старой кольчуги или ржавого меча. Такой подарок более чем ценен, он и жизнь может спасти.       — И тебе не кажется, что Джон пытается тебя купить?       — Нет. В некоторых племенах и кланах мужчина дарит женщине шкуру убитого зверя, таким образом он показывает, что является достойным её внимания охотником. Так что это можно считать ухаживанием, пусть он и подарил оружие.       — Дарит шкуру и всё?       — Если девушка согласна стать его женщиной, то она изготовит из этой шкуры одежду для охотника. Так она выражает свое согласие.       — А если она не умеет делать одежду?       — Это значит, что она будет бесполезной женой, и охотник зря делал свой подарок. Слабый охотник не получит женщину. Бесполезная женщина не получит умелого охотника.       Джон, наконец, подошёл к ним:       — Я попрощался со всеми. Осталось дождаться вечера. Погрузка закончена?       — Да, — ответила Дейси.       Этой же ночью корабль отплыл из порта, взяв курс на Старомест. Джорах позволил им плыть на «Скорби», корабль всё ещё был самым быстрым и манёвренным из тех, что были у Мормонтов. В случае чего, от проблемы можно будет сбежать. Помимо Вель с Дейси, Джона сопровождали два десятка гвардейцев, не сильно много, но вполне достаточно, если придётся столкнуться с недоброжелательно настроенным длинным кораблём. Часть из них — все, кто пережил битву за Темнолесье. Корабль вёз и несколько диковинок со Стылого берега, быть может, в городе удастся их выгодно продать.       Большую часть плавания ветер был попутным, что не могло не радовать экипаж. Спустя две с половиной недели они миновали Ланниспорт, спустя ещё неделю — Щитовые острова. Джон упражнялся в бое на мечах на палубе и помогал матросам. Вель присматривала за щенками, которых привезли в Кресцентпорт со Стылого берега, и угрожающе поглядывала на особо наглых матросов, что часто сопровождали девушку сальными взглядами. Дейси большую часть времени скучала. На фоне этого уроки обучения языкам, манерам и всему прочему, что проводились вместе с Джоном и Вель, стали настоящим спасением от беспробудного безделья, как и игра в кайвассу. Путешествия по суше пусть и были в разы дольше, но воспринимались девушкой более благоприятно.       В один из дней Джон стоял около борта корабля и смотрел в даль. На его плече сидел ворон, его голова пряталась под крылом, зверь явно не был доволен ранним пробуждением хозяина. Сзади кто-то тихо подошёл. Сноу почувствовал спиной касание женской груди, гостья обняла его и прижалась поплотнее.       — Воняет дерьмом, — сухо констатировала девушка.       — И тебе доброе утро, Вель. Мы приближаемся к Староместу, через пару часов причалим.       — Ты понял это, потому что воняет дерьмом?       — Нет, я понял это, потому что отсюда видно Высокую башню.       — Сколько нам нужно будет пробыть в городе?       — Не знаю. Может, несколько дней, может, несколько недель, а то и пару месяцев, всё зависит от того, сможем ли мы договориться с Верой или лордами.       — Хмм, несколько недель в воняющем дерьмом месте, я вся в нетерпении.       — Не знаю, утешит ли тебя это, но, согласно рассказам, в столице воняет ещё сильнее.       — Несильно.       — Как думаешь, если отправиться за стену и сказать вольному народу, что за стеной воняет, они прекратят свои набеги?       — Вполне возможно, волчонок, — засмеялась девушка. — Вполне возможно.

***

      Гавань Староместа — одна из крупнейших на материке, пожалуй, она может спокойно соперничать со столицей за статус самой крупной. Жизнь в городе буквально бурлила и на фоне Староместа даже крупнейшие города севера казались всего лишь большими деревнями. Кресцентпорт можно даже не сравнивать. Порт принимал сотни кораблей всех видов со всего известного мира. Чего бы богатому человеку ни захотелось — он найдёт это в городе.       Кого только не встретишь во владении Хайтауэров. Тут были аристократы всех мастей, бесчисленные торговцы и ремесленники всех профессий. Ну, за исключением стекольщиков, разумеется. Люди из Дорна, Эссоса, Летних островов и любых других мест не были здесь диковинкой. Что уж говорить, если даже северяне — люди рослые, длинноволосые, одетые в шкуры, причудливую броню и меховые плащи — смогли безо всяких проблем затеряться в городе.       Джона город впечатлил. Стены казались просто неприступными, все дома в городе были исключительно каменными, а улицы вымощены булыжником. Что уж говорить о достопримечательностях города, таких как Высокая Башня, Цитадель или Звёздная септа. Город стоял в одном ряду с Виндхельмом и Солитьюдом, а оба они в своё время были столицами Скайрима.       Тем временем матросы отгрузили те товары, которые ещё можно было продать, несмотря на неприязнь к жителям Медвежьего острова, навязанную Верой. Купить же зерно стало проблематично, а те немногие торговцы, которые всё ещё были согласны торговать, завышали цены почти втрое. На самом деле это даже не сильно много, особенно, если учесть, что с приходом зимы цены на продукты для севера взлетят до небес. Как со стороны Простора, так и со стороны Речных земель. Ведь северные лорды и торговцы в любом случае будут их покупать.       Весь первый день в городе ушёл на то, чтобы обустроиться и привыкнуть к местному климату. С путешествием на юг шкур и одежды на северянах становилось всё меньше. К тёплому морскому бризу привыкли быстро, а мягкий климат всё ещё вызывал некоторый дискомфорт.       На второй день Джон вместе с Дейси занялись непосредственно выполнением поставленной перед ними задачи. По большей части — безуспешно. За жителями острова твёрдо закрепилась слава мерзких богохульников, а поскольку церковь семерых обладает наибольшим влиянием именно в Просторе, то и дел с ними теперь никто иметь не хотел. Джон пытался обсудить это с лордами, как местными, так и теми, кто временно был в городе.       Хайтауэры не снизошли ни до разговора с бастардом, пусть и рыцарем, ни до разговора с леди Медвежьего острова. Про то, что звание рыцаря больше всего ценится именно в Просторе, никто и не вспомнил. Те лорды, с кем удалось поговорить, не сильно желали перечить линии церкви. Ничего не дал и разговор с септонами в Звёздной септе, он закончился словесным обливанием Джона литрами желчи. «Прям видно, с кого леди Кейтилин берёт пример», — думал в те моменты Сноу. Ну, а путешествия по лабиринтам городских улиц полностью портили настроение под конец дня. Но ничего, Довакин научился ориентироваться в Маркарте, научится и в Староместе. В общей сложности северяне провели в городе две недели, к сожалению, абсолютно безрезультатно, если говорить о цели путешествия.       Зато за время, проведённое на острове, удалось обзавестись парой полезных знакомств, узнать некоторые интересные слухи и новости. Так было принято решение отправиться в Хайгарден, где скоро должен будет пройти турнир в честь именин дочери Верховного лорда. Если не удаётся договориться с местными лордами, то можно попробовать поговорить с теми, кто стоит над ними. К тому же, судя по слухам, Джону есть, что предложить Тиреллам.

***

      Спустя три дня северяне покинули Старомест, присоединившись к торговому каравану. «Скорбь» отплыла обратно на остров вместе с письмом, которое нужно передать лично в руки лорду Мормонту. Караван шёл по Дороге Роз к резиденции Тиреллов. Взору открывались бескрайние засеянные поля, которые уходили далеко за горизонт.       Дейси увлечённо осматривала окрестности, младшая сестра рассказала девушке о происхождении её отца и Дейси захотела узнать о его родине побольше. На второй неделе пути Сноу исполнилось четырнадцать лет, Дейси пообещала ему грандиозный праздник по возвращению на остров. В остальном же путешествие прошло спокойно, без каких-либо стоящих упоминания событий. Когда северяне наконец прибыли в твердыню владыки Простора, до турнира оставалось почти две недели.       Не без помощи обаяния Джона удалось снять трёхэтажный каменный дом с внутренним двориком для спокойного пребывания в городе, где северяне и разместились. В городе бурлила жизнь, была заметна подготовка к предстоящему событию. Строители собирали ристалище, со всех концов королевства съезжались лорды и рыцари вместе со свитой. Толпы зевак бесцельно бродили по городу в поисках чего-то интересного. Торговцы завозили новые товары и поднимали цены, ремесленники на рынках громко кричали, что именно их товар самый лучший. Организатор турнира явно хотел превзойти Ланнистеров по масштабности.

…

      Джон сидел в шатре и готовился к предстоящей схватке. Даже отсюда был слышен рёв и крики толпы, которая наслаждалась зрелищем. Сноу тяжело вздохнул, пусть он и владел копьём на довольно неплохом уровне, но быть рыцарем было для него в новинку. Институт рыцарства был чужд Скайриму, равно как и Северу. Рыцари, конечно, были и там, и там, но не играли столь важной для королевства и его общества роли.       Джон перевёл взгляд на свой щит, это был треугольный тарч с изображением его герба. Парень погладил ладонью изображение волка в попытке собраться с мыслями. Надо же, после стольких лет боёв в Тамриэле, он всё ещё может волноваться и предвкушать хорошую, интересную схватку, пусть и турнирную. Вель предпочла остаться в доме, она находила «развлечения поклонщиков» скучными.       Ткань шатра распахнулась и внутрь вошла Дейси.       — Джон, твой бой следующий.       — Противник тот, что был назначен вчера?       — Нет, он успел напиться и подраться с местными, так что против тебя кто-то из бесчисленного выводка старого Фрея.       — Дай угадаю, его зовут Уолдер?       — А ты догадливый. Но ты его одолеешь.       — Ты прямо источаешь уверенность.       — Я поставила на тебя три золотых дракона. Так что лучше бы тебе победить.       — Хороший коэффициент?       — Шестнадцать к трём против тебя.       — Они меня недооценивают, — пробормотал Джон.       — Заставь их поплатиться за это, — улыбнулась Дейси и оставила на щеке парня поцелуй.       Парень зашагал к выходу из палатки, гвардейцы Мормонтов ободряюще хлопали его по плечу. Кто-то из них стал напевать «Бастард из Винтерфелла». Джону подали шлем и подвели коня, когда все приготовления были завершены, Сноу двинулся вперед. Напоследок он обернулся, чтобы увидеть ободряющую улыбку от Дейси.       Тем временем глашатай объявил соперника Джона, сам Джон особо не вслушивался. Ему было откровенно наплевать, который из Уолдеров перед ним, будь то сын, внук или даже правнук нынешнего лорда Фрея, а уж какой он по счету, лучше не знать.       Джон перевёл взгляд на трибуны. Те ломились от количества люда, без сомнений, там было гораздо больше людей, чем предполагалось изначально. На ристалище глядели и из окон, и с крыш ближайших к нему домов. К счастью, хоть деревьев рядом с ристалищем не было, толпы зевак на ветках смотрелись бы, по мнению Довакина, совсем уж дико. Удивительно, что такой ажиотаж вызвал турнир: они совершенно не были редкостью для Простора. Вероятно, люди хотели посмотреть на рыцарей из других королевств или, может, их сюда согнали силой, чтобы уделать Ланнистеров в масштабности.       Ложа для господ выглядела иначе. Куча свободного места для гостей, разного рода мебель: от столов с яствами до шкафов. Тут и там шныряли слуги, готовые выполнить любой каприз. Весь цвет Простора в дорогих одеждах увлечённо что-то обсуждал. Леди тихо переговаривались между собой, девушки помладше разбились на небольшие группки и хихикали, поглядывая то на ристалище, то на юношей, что были в ложе.       На самом почётном месте сидел высокий, но толстый лорд с густыми каштановыми волосами, которые уже начала беспокоить седина. Судя по услышанному описанию, это наверняка был Мейс Тирелл — верховный лорд. Рядом с ним сидела миниатюрная высохшая старушка, похожая на куклу, и стройный юноша с небольшой бородкой и каштановыми волосами, он явно скучал. Неподалёку от них за одним из столиков сидела и смутно знакомая девушка в компании подруг. Хихикающие детишки возрастом от трёх до десяти лет, что бегали туда-сюда от своих леди-матерей, невольно вызвали у Джона улыбку.       Наконец глашатай начал объявлять Джона:       — Сын Хранителя Севера, лорда Эддарда Старка. Рыцарь, известный как Кошмарный волк — сир Джон Сноу.       Лицо Джона исказилось в улыбке, он был готов поклясться, что услышал несколько разочарованных вздохов после того, как назвали его имя. Тем не менее, он словил на себе несколько заинтересованных взглядов. Бастард лорда Винтерфелла явно будет поинтереснее очередного Фрея. Парень опустил забрало шлема и поклонился. Тем временем ему и его сопернику принесли копья.       Раздался звук рога, помощники глашатая опустили флажки, подавая сигнал к началу. Ноги Джона ударили по крупу коня, и тот двинулся вперед. То же сделал и его противник, он явно чувствовал уверенность и предвкушал скорую победу над сопляком. Всадники стремительно приближались друг к другу опустив копья. Спустя несколько мгновений раздался характерный треск. Джон попал сопернику в щит, и сломал свое копье, удар был столь стремительным и резким, что Фрей не смог нанести свой, но хоть в седле остался. Во время следующего захода Сноу попал сопернику в грудь и таки выбил его из седла. С трибун послышались крики и овации, кто-то даже бросал на ристалище цветы.       Спустя чуть более часа был второй поединок Джона, в этот раз против рыцаря из Западных земель, его парень выбил из седла с третьего захода. Пока что на соперников везло. Портило настроение только то, что нищий Фрей и скряга-западник выкупили свои доспехи за семь золотых драконов в сумме. Зато Дейси была довольна, её ставка сыграла.       Третьим, но самым интересным противником Джона в этот день стал рыцарь с гербом из двух золотых роз на зеленом поле. Сам Гарлан Галантный — сын верховного лорда Простора - стал Джону противником. Бастард заметил, как Тирелл презрительно поморщился, глядя на простые, без украшений доспехи Джона перед тем, как опустил забрало.       — Не боишься нового противника? — спросила у Джона Дейси, подавая копье.       — Я его опасаюсь. Только идиоты ничего не боятся, от того и умирают первыми.       — Я и против него на тебя поставила.       — Леди Мормонт не оставляет мне выбора, — засмеялся Джон, опуская забрало.       — Не поранься, волчонок.       — Разве что только для того, чтобы ты за мной ухаживала.       — Засранец.       Раздался звук рога и соперники двинулись навстречу друг к другу. Первый заход был безрезультатным, Сноу смог лишь задеть плечо противника, тот в свою очередь попал по щиту, но тоже не смог добиться видимого успеха. Второй заход был зеркально противоположный первому. Третий тоже не смог определить победителя. Джон чувствовал, что противник обладает многолетним турнирным опытом и в бое на копьях бастард ему не соперник. Держаться относительно на равных удаётся благодаря физической силе, реакции и простому управлению невероятно послушной лошадью, что обеспечивается тем, что Джон оборотень. Словом, жульничество, в котором не уличат. Победить можно при помощи крика, но использовать его на виду у всех слишком рискованно.       Тем временем хозяин турнира должен был решить, кто из претендентов пройдёт дальше, что вызвало некоторую заминку. Он склонился над старушкой, и та что-то говорила, но, по-видимому, совсем тихо, чтобы это мог услышать только он. С одной стороны, оба всадника равны в своём мастерстве, но если объявить победителем собственного сына, то это может вызвать некоторое недовольство в виду откровенного фаворитизма. С другой стороны, хочется, чтобы именно Гарлан, а не бастард прошёл дальше. Пару минут спустя было объявлено, что всадники совершат ещё три захода. Этот вариант устроил бы всех.       К сожалению, следующие три захода всё так же закончились ничьей, не определив лучшего из претендентов. Джон с Гарланом остановились около ложа и ждали окончательно решения. Мейс Тирелл о чем-то спорил с матерью, но, судя по всему, не чувствовал себя хозяином положения, та лишь безразлично смотрела на сына, явно недовольная его решением.       — Позвольте предложить выход из ситуации, милорд, — неожиданно для всех в ложе заговорил Джон. Неслыханная наглость. Старушка изогнула бровь, глядя в сторону бастарда.       — Говори, — обратилась та, не дав сыну ответить первым.       — Раз мы с сиром Гарланом одинаково хороши во владении копьем, то пусть дальше пройдет тот из нас, кто лучше владеет мечом, — Гарлан засмеялся, явно обрадованный предложением.       — Сир Гарлан, вас это устроит? — обратилась женщина к внуку.       — Более чем, — ответил тот.       — Быть по сему.       Всадники спешились, их коней отвели в сторону и принесли мечи. Гарлан был уже полностью готов, ему принесли каплевидный щит с его личным гербом, Джон же от щита отказался, взяв во вторую руку кинжал.       — Показушник, — раздалось приглушенное замечание из-под шлема.       — Я бы вам ответил, но меня заставят за это поплатиться, — дерзко улыбнулся Джон, чего не было видно из-за шлема.       Вскоре в очередной раз прозвучал рог, дав сигнал к началу схватки. Гарлан сделал шаг вперёд и с вызовом пару раз ударил мечом по щиту. Джон этот вызов принял и тоже шагнул вперёд, заняв нужную стойку. Правая рука с эбеновым клинком вытянута вперёд, левая чуть позади с зажатым обратным хватом кинжалом. Четыре метра, разделявшие бойцов, исчезли в мгновение ока.       Первый удар Гарлана был довольно мощным, несмотря на то, что Джон его отбил, его рука продолжала чувствовать некоторое онемение. Джон нанёс свой удар, но тот был принят на щит. Соперники зашагали по кругу присматриваясь и оценивая противника. Гарлан совершил резкий рывок, намереваясь ударить Сноу щитом по корпусу, но тот уклонился безо всяких проблем. Джон сделал новый замах, но не смог обойти защиту соперника, так что прекратил атаку. Намеренно бить по щиту мечом будет только полный идиот, даже если этот меч эбеновый.       Джон проводил атаки и отбивал удары Гарлана в незнакомом для южного рыцаря стиле: в нём угадывались некоторые элементы Северного стиля и даже стиля Дорна. Но точно определить его происхождение Тирелл не мог. Удар за ударом темп схватки возрастал. Гарлан был невероятно умел и виртуозно владел своим оружием, но затяжная схватка играла против него, а она переходила в затяжную, так как оба воина не хотели убивать соперника и старались сделать такой исход невозможным. Но вскоре схватка закончилась. Когда Гарлан в очередной раз попытался повалить Джона на землю, бастард перекатился и нанес удар плашмя по спине противника, сбив того с ног. Как только Гарлан перевернулся на спину, у прорези его шлема было лезвие кинжала соперника.       — Победитель — Джон Сноу! — провозгласил глашатай. Трибуны взорвались криками, некоторые радостными, другие — криками разочарования.       Триумф Джона, однако, был не долгим. В четвёртой и последней за день схватке его выбил из седла Рыцарь Цветов в первом же заходе.

***

      Джон наконец закончил переодеваться и вылезать из доспехов. Больше всего он сейчас хотел принять ванну, воняло от него жутко, но до домика нужно было ещё дойти. Оставалось лишь тяжело вздохнуть и уйти отдыхать. Джон отчётливо слышал смех Дейси неподалёку, наверняка реакция на очередную пошлую шутку от кого-то из гвардейцев. Сноу вышел из шатра и направился в ту сторону, с которой доносился знакомый смех. Неожиданно парня окликнул незнакомый голос:       — Волчонок?       Джон обернулся. Он посмотрел на говорившую, но так и не понял, кто она. Что-то внутри говорило о том, что они знакомы, но парень не узнавал девушку внешне, а уж вспомнить имя казалось и вовсе невозможным. Он поднял взгляд и всмотрелся в её глаза. Карие, он определённо помнил этот разрез глаз, оставалось только вспомнить, откуда именно.       — Эмм… Леди Свинка? — неожиданно даже для самого себя произнёс он.