…
С момента своего совершеннолетия Эйгон получил право голоса на импровизированных «советах», что проводили его сторонники: он мог в той или иной мере влиять на принятые решения и планы, хотя на данном этапе ничего весомого заговорщики против династии Баратеонов сделать не могли. Чаще всего это происходило по прибытии одного из информаторов от Вариса или Иллирио. Тот рассказывал последние новости и слухи, передавал послания от своего господина или денежные средства. Уже после этого Джон вместе с воспитанником координировал план действий и принимал решения, иногда нужно было строго действовать согласно плану, предложенному Варисом, в других случаях возможностей для манёвра было больше. Вот и сейчас проходил один из таких советов. Информация, полученная от Иллирио, была весьма многообещающей, тот вёл переговоры с Золотыми мечами, и, как оказалось, весьма успешно. Мопатис был уверен, что сможет убедить тех поддержать Эйгона в войне за трон, а это уже была сила, с которой необходимо считаться. Золотые мечи это не сотни лоялистов старой династии, разбросанные по всему Вестеросу, и не десяток в свите Юного Грифа. — Значит, Золотые Мечи, — вслух размышлял Юный Гриф. — Сколько у них людей? — Десять тысяч мечей, из которых тысяча стрелков и тысяча кавалеристов, плюс с три дюжины боевых слонов, — ответил Джон Коннингтон. — Не очень много, даже Дорн и Север могут выставить больше, а нам предстоит вернуть под власть законной династии все семь королевств. — Это один из лучших и наиболее многочисленных наёмных отрядов, прославленный дисциплиной, верностью и боевым мастерством. Они безо всяких проблем смогут одолеть превосходящее по численности войско в прямом столкновении. Они — ключ к вашей победе, мой принц. — Не стоит так же забывать и о ваших дяде и тёте, — обратился к Юному Грифу информатор. — Визерис намерен отдать сестру в жёны дотракийскому кхалу, чтобы получить его войско. — Ещё есть тайный брачный союз дома Таргариен с Мартеллами, вы или ваш дядя возьмёте в жёны принцессу Арианну, это обеспечит поддержку Мартеллов и союз с Дорном. — Даже если всё это сработает, сколько солдат нам удастся собрать? — спросил принц. — Дорн, Золотые мечи и дотракийский кхаласар, — перечислил Джон. — Если высадиться относительно одновременно и без потерь, то такое войско составит от шестидесяти до восьмидесяти тысяч только воинов. Эйгон не был дураком, он прекрасно понимал, что дотракийская орда никогда не пересечёт Узкое море, Визерис затеял невероятную глупость. Дорн никогда успешно не вёл захватнических войн, только оборонительные. Принц считал, что дорнийцы прекрасно справятся с разорением и грабежом земель Простора и Штормовых земель, но не более. В прямом столкновении их просто разобьют. Итого без дотракийцев он мог рассчитывать на двадцать-двадцать пять тысяч солдат. Даже если с таким войском удастся завоевать трон, его следует поделить с дядей. Тот считает себя законным королем, и воспримет Эйгона как слугу, а уж никак не сюзерена. Сейчас же он и вовсе даже не знает о существовании племянника. — Я слышал, что принц Визерис называет себя законным королем, он явно не захочет отдать трон мне. — Нам нужны мечи, которые он может обеспечить. Поверьте, никто даже не предполагает вариант, при котором король-попрошайка занимает Железный трон. — Даже в идеальных условиях, с восьмидесятитысячной армией одолеть все семь королевств будет трудно. Один только Простор, по слухам, может поднять столько же солдат при необходимости. — От шестидесяти тысяч, — уточнил Джон. — Неважно. — Вам не придётся воевать со всеми королевствами. В Вестеросе сейчас множество конфликтов. Старые союзы трещат по швам, Север и Речные земли готовы вцепиться друг другу в глотки. Железные острова отколются при любой возможности, а в Долине свирепствуют горцы, лорд Аррен стар, он уже просто не может справляться с обязанностями десницы короля. На его место рвётся Тайвин Ланнистер, что не нравится ни королю, ни его братьям. Сами Баратеоны ненавидят своего брата-короля, вероятно, и они тоже поднимут мятеж, при первой же возможности. Малейшая искра даст начало большой смуте, — коротко напомнил о ситуации информатор, участвующие в собрании затихли, задумавшись каждый о чём-то своем. — Как скоро это произойдёт? — подала голос доселе молчавшая септа. — От нескольких месяцев до года, максимум — трёх. При необходимости сам Варис даст начало новой игре. — И когда все известные игроки ослабнут, в игру вступит новая сила, — ухмыльнулся Юный Гриф. — А до тех пор нам остаётся ждать и собирать силы, убеждать людей и обрастать сторонниками. У меня остались некоторые связи в Вестеросе, но почти все из тех, кто ещё мог вас поддержать, покинули материк или были сосланы в Ночной Дозор, — отметил Джон. — Удастся ли переманить на свою сторону, скажем, Простор? — Во время восстания они остались верны вашему дому, мой принц. Люди и поля Простора сыграют немалую роль в войне. — Я слышал, что лорд Мейс твёрдо намерен сделать свою дочь королевой, — отметил Эйгон, глядя на леди Лемору, та еле заметно кивнула, подтверждая правдивость этих слухов. — Так и есть, — ответил информатор. — Полагаю, ему будет безразлично, в какой дом перейдет его дочь, будь то дом Баратеонов или Таргариенов. — Весьма… амбициозное заявление, — осторожно ответил Старый Гриф. — Тиреллы сделают ставку на того, кого посчитают победителем, пока мы не похожи на таковых. Нужно несколько громких побед, а до тех пор остаётся лишь надеяться, что союз с Простором не заключит сын узурпатора. — Значит точно остаются олень, волк, лев, орёл и форель, — подвела итог Лемора. — Аррены слабы, глава дома стар, а его единственный наследник болезнен и слабоумен. Если что-то случится с Джоном Арреном, его супруга вряд ли решит рисковать положением сына. Всегда можно не принимать ничью сторону и присягнуть победителю. Старки тоже навряд ли будут на одной стороне с Талли, особенно после суда над Кошмарным Волком, — поправил женщину информатор. — В последнее время я часто слышу это прозвище, расскажите о нём. — Кошмарным Волком прозвали одного из старших сыновей Хранителя Севера, бастарда по имени Джон Сноу. — Какие о нём ходят слухи? Информатор ухмыльнулся, словно ребёнок, затеявший пакость. Затем он поспешил ответить на вопрос елейным тоном: — Говорят, что законный сын лорда Эддарда Старка весьма хорош собой, но многие девицы скажут, что его брат-бастард красивее. Говорят, наследник лорда Старка умелый мечник, но некоторые считают его брата-бастарда первым мечом Севера. Родословная Старков хороша, но у потомка и Старков, и Дейнов она лучше. У наследника скулы и разрез глаз отца, однако, бастард его точная копия. Вот и выходит, что Кошмарный Волк лучше своего старшего брата во всём, кроме… — подвёл к главной мысли информатор. — Лучше во всём, кроме имени, - закончил мысль Эйгон. — Так и есть. — У этого Джона Сноу есть влияние? — Что ты задумал? — спросил Коннингтон, информатор замолчал. — Вы не ответили, — принц проигнорировал наставника. — Некоторые лорды Севера его уважают, некоторым он оказал помощь. Другие считают его провидцем и, вероятно, могут прислушаться к его мнению. — Отлично, — ответил принц после минуты размышлений. — «Отлично» что? — Мы можем использовать его в своих целях. — Гражданская война наследования на Севере… — задумчиво пробормотал Старый Гриф. — Гражданская война, нейтралитет и невмешательство в грядущей смуте, клятва верности от северных лордов, убеждённых провидцем. Любой из этих вариантов меня устроит. — Северяне, можно сказать, монолитны. Почти все они верны Старкам, а лорд Старк лучший друг короля, Север не восстанет против короны. Северные лорды не предадут сюзерена, будет глупо надеяться, что сын предаст отца. — Многие бастарды жадны и честолюбивы, обещание узаконить и сделать Хранителем Севера может склонить Сноу на нужную сторону. — Он всё равно откажет. — Тогда будет достаточно, чтобы другие северные лорды узнали об этом обещании. Некоторые северяне захотят снести ему голову за возможную измену, другие могут стать на его защиту. Леди Лемора, — обратился Эйгон. — Мой принц? — Я был весьма впечатлён вашими талантами и хочу, чтобы вы отправились на Север и втёрлись бастарду в доверие всеми возможными способами. Прощупайте почву на возможность склонить бастарда на нашу сторону. — Но, ваше обучение… — запротестовала женщина, в её голосе отчетливо послышался повышенный тон. — Вы отлично обучили меня всем таинствам Веры, спасибо вам. Обучить меня всему остальному смогут и другие наставники. Я предполагаю, что у меня есть возможность выкинуть Север из войны, так что таким шансом, пусть и призрачным, я воспользуюсь. — Но, — септа снова попыталась запротестовать, на этот раз не так рьяно. — Это не просьба, леди Лемора, а приказ вашего принца и будущего короля! — повысил голос Эйгон. — Воля ваша, — поклонилась женщина. — Тогда собирайте вещи и отправляйтесь на Север ближайшим кораблем, сколько вам нужно времени на сборы? — Меньше дня. — Тогда я жду, что уже завтра вы покинете Волантис, — женщина поспешила удалиться. — Так, — вздохнул Старый Гриф. — Что ещё нам нужно обсудить? Из Эйгона воспитали почти идеального правителя, но были в нём и недостатки. В частности, честолюбие и жадность до славы. Последнее он, по ясным причинам, утолить не мог, да и в ближайшее время не собирался, а вот честолюбие требовало сыграть роль в решении важного вопроса, отдать приказ и утвердить свой авторитет если не в глазах сторонников, то в своих собственных. Ему откровенно надоело подчиняться наставникам и идти у них на поводу. Он — дракон, а дракон не следует приказам, он их отдаёт. Леди Лемора вернулась в свои покои и, плотно закрыв дверь, вздохнула. Мгновение спустя она перевела взгляд на скромное убранство своей комнаты. Одна небольшая кровать, тумбочка и полка для вещей, к обшарпанным стенам женщина давно привыкла, и они уже не вызывали былой реакции. Словом, ничего необычного, вот только в углу комнаты лежали все её скромные пожитки, уже собранные для путешествия на Север заранее.***
Королевская Гавань Впервые за долгие годы Паук был зол, зол по-настоящему. За длительное время, проведённое в Королевской Гавани, любой человек научится скрывать свои истинные эмоции и распознавать ложь, что уж говорить о Мастере над шептунами. Никто даже не заметил скверное настроение евнуха — ни король, ни многочисленные львы, обосновавшиеся у трона, ни даже его соперник Бейлиш. Причина плохого настроения была до одури проста — Жалостливые опростоволосились и не смогли убить ни мальчишку, ни хотя бы его выводок. И это вторая по могуществу гильдия убийц в Эссосе, не сильно отстающая возможностями и навыками своих убийц от первой, но зато с более приемлемой системой ценообразования. Варис еле заметно поморщился, вспоминая прошедшие в Браавосе переговоры. Безликие запросили за голову бастарда сумму, достойную если не короля, то очень влиятельного лорда. По их заявлениям, цель — официально признанный сын Верховного лорда, командующий ключевой крепостью одного из королевств, рыцарь, известный своими подвигами и, возможно, даже колдун. Жизнь такого человека не может стоить меньше тридцати тысяч золотых драконов. Даже с учётом того, что в Эссосе дороже стоит буквально всё, такая цена за голову бастарда была завышенной. Паук предполагал два весьма вероятных объяснения такого положения вещей. Согласно первому, Безликие понимали, что мальчишка — весьма тяжёлая цель для убийства, и решили не рисковать репутацией. Та непоправимо пострадает в случае провала. Учитывая, что Безликие орудуют в основном в Эссосе и уж очень давно не устраняли никого опасного по эту сторону Узкого моря, их оценка стоимости жизни бастарда была вполне оправдана. Второй вариант утверждал, что причиной такой цены был Железный банк Браавоса, который крепко держит за яйца гильдию убийц и не позволяет устранять цели, смерть которых может повредить торговле. Очень часто умирали именно те, чья смерть была выгодна Железному банку. Даже если бы агент Вариса согласился с ценой, на следующий день её бы просто подняли в два, а то и в три раза. Выгодные торговые сделки, минимизация потерь и правильный счёт денег — вот причины стабильного роста дохода владык Браавоса. Кошмарный Волк нанёс ощутимый удар по пиратам залива Пасть, это обезопасило все торговые пути в Белую Гавань. В том числе и пути из Вольных городов. Главный порт Севера был одним из основных торговых партнёров Браавоса, вероятно, крупная единоразовая выплата просто не стоила возможных долгосрочных прибылей. Жалостливые были не столь хорошо осведомлены о положении вещей в Вестеросе и согласились выполнить работу по устранению всего за четыре тысячи. Но они провалились, и теперь у Безликих есть повод ещё выше поднять ценник. Радовало Вариса только одно — жалостливые не остановятся на одной попытке. Только об одном Варис не знал. О существовании белого списка имён. Имён тех, кого Безликим убивать нельзя, имён тех, за смерть которых неизменно последует кара. Официальную крупную гильдию убийц ни один правитель не стал бы терпеть у себя прямо под носом, проще было указать им правила игры. Вот и получилось, что Джон Сноу стал последним дополнением белого списка. Варис наверняка нашёл бы это символичным. Глава Чёрно-белого дома обладает белым и чёрным списком. Один из них обрекает включённых в себя на верную гибель. Другой даёт возможность остаться в живых.***
Ров Кейлин, Север Земли, переданные Джону Сноу во владение, начали медленно преобразовываться. Случилось это не только за счёт стремительно выросшего населения и постоянно ведущихся строительных работ. Вдоль правого берега реки Горячки появилось множество валов, некоторые насыпались вручную, для создания других использовали лошадей и волов. Валы служили ограждением для залитых водой, выровненных полей, где будет выращиваться новая культура. Заливное поле было для северных крестьян чем-то новым и совершенно непонятным. Бывшие волантийские рабы уверяли, что именно на таком поле рис будет давать максимальные урожаи. В воде культура будет иметь благоприятные условия для роста, помимо этого, не придётся иметь дело с сорняками. Такие поля были широко распространены на болотах Волантиса, а к самим волантийцам этот метод пришёл из далекой империи И-Ти. В Сером Древе появилась «площадь», правда пока это была просто пустая местность вокруг чардрева. Ближайшие к дереву мелкие домики перенесли*, чтобы освободить место под улицу. Крестьяне верили, что дерево вырастет до исполинских размеров. Джон стоял на балконе чертога и наблюдал, как во внутренний двор замка сносили тела Жалостливых. Помимо двух женщин, попавшихся в ловушку в детской, было ещё десять тел, тех, кто напал на самого Джона, из-за чего и поднялась тревога. Если верить тому, что рыцарь успел услышать о Жалостливых от мейстера Гормона, выходило, что попытка покушения повторится ещё минимум пару раз. Новости не самые радостные. Во дворе уже успели погрузить на телегу последний труп. Тела вывезут за пределы крепости и подожгут. Для допроса не осталось никого живого, все те из убийц, кто был ранен, а не убит, пооткусывали себе языки, да и сам Сноу сомневался в результативности допроса, даже если он прошёл бы. Сзади послышался скрип отпираемой двери, и в покои вошли Дейси с дорнийкой Виллой. Женщины несли на руках Кошмарных Волчат, лицо Мормонт выражало спокойствие, будто бы она заранее знала, что покушение не возымеет успех. Эмоции новой главной служанки были видны значительно отчётливее. Страх, переживания и злость. Для женщины, стремительно быстро потерявшей семью, убийство младенцев было немыслимой вещью. Её мало что удерживало в собственной деревне: всех родных забрала война, а Джон Сноу и Эдрик Дейн, на короткое время заменившие ей собственных детей, были далеко на Севере. Получив письмо с предложением переселиться в Ров и служить сиру Сноу, женщина согласилась без раздумий. Кастелян Звездопада, прочитавший для неё письмо, даже слегка опешил, когда та всего за несколько минут собрала свои немногочисленные пожитки и была готова отправляться. Джону на новом месте были нужны умелые, а главное — лояльные люди. Из тех, кто не сопровождал его с момента отплытия из вотчины Мормонтов, в голову первыми приходили Великан Том и бывшая кормилица. Да и Эдрику требовалось немного материнского тепла, а то к концу службы оруженосцем лорд Звездопада превратится в чёрствого, скупого на тёплые эмоции и чувства рубаку. Роль матери раньше выполняла леди Аллирия, но теперь у неё была собственная семья, а Вель и Дейси, пусть и испытывали тёплые чувства к дорнийцу, не могли дать парню то, что сможет дать бывшая кормилица. Таким образом, Вилла стала доверенной служанкой и занималась управлением прислугой, а также помощью в уходе за детьми лорда Сноу. Это сняло часть забот с Дейси и облегчило её быт. Эдрик был просто в восторге, он почти каждый вечер проводил вместе с Виллой и делился с ней новостями и впечатлениями о прошедшем дне. Сама Вилла обрела второе дыхание и хорошела на глазах, за ней даже попытались приударить некоторые стражники, но нрав дорниек весьма дик и горяч, так что в этом никто не преуспел. В итоге все были в выигрыше. — Это все? — спросила Дейси, указывая на телегу. — Возможно, в крепости скрываются ещё убийцы, но наносить новый удар столь скоро после первого они не будут. Дейси задумалась, тем временем Джон взял с её рук Родрика и поцеловал в лоб, от чего малыш радостно хихикнул, затем ту же процедуру он проделал и с Дианной. — Кого же мы разозлили столь сильно, чтобы начать на нас охоту? — В семи королевствах достаточно влиятельных и богатых домов, способных нанять убийц из Эссоса. Любой великий дом мог это сделать, даже Хайтауэры: их финансов вполне достаточно. — Талли? — Вряд ли. Слишком опасно для них нападать сейчас, с Мартеллами или Баратеонами нам тоже делить нечего. У Тиреллов тоже нет повода. — Значит, ты не знаешь. — Не знаю, — кивнул Джон. — Но обязательно узнаю, узнаю и заставлю заплатить. — Глаза Сноу потемнели от гнева.…
В следующие дни охрана крепости была усилена. Джон сомневался, что таинственная знакомая отца предупредит его вновь в случае очередного покушения. Вороны патрулировали округу в поисках возможных недоброжелателей и тех, кто может на них работать. Толку от этого было не очень много. Каждый день в земли Сноу прибывали десятки людей. Контролировать и эффективно следить за ними всеми было просто невозможно. Оставалось лишь ограничить им доступ в крепость и постоянно находиться рядом с детьми и жёнами. Дейси с Вель полностью ушли в заботы по уходу за детьми и управлению крепости, чтобы отвлечься. Джон же взялся за воспитание «кузена» более серьезно. С момента прибытия в Ров свободного времени у лорда Звездопада стало очень мало, зато тренировок, уроков и книг было в достатке, а после покушения их стало ещё больше. Эдрик всегда был рядом, когда Джон занимался управлением или прошениями своих людей. Поначалу Сноу объяснял то или иное своё решение и отвечал на вопросы. Затем уже сам Эдрик озвучивал Джону предположения по поводу причин его решений и их возможных последствий. Освобождался Эдрик только ближе к вечеру и сразу же бежал к Вилле. Ситуация на Перешейке стала значительно спокойнее — поводов для вылазок за пределы крепости не было уже почти месяц. Лишь иногда несколько десятков солдат сопровождали идущие на юг по тракту караваны. Гарнизон Рва стал медленно, но верно обретать славу и известность, на Севере о них даже пошла молва. «Что делать, если видишь солдат в тёмно-синих плащах под гербами с белым лютоволком и воительницей?», — спрашивал кто-то. Ему в ответ обычно следовало: «Молиться всем богам, чтобы ты был с ними на одной стороне», — после чего слышался громкий хохот. Джон вёл тренировку со своим оруженосцем, когда во внутренний двор въехали несколько всадников — часть патруля, отправленного сторожить Королевский тракт к северу от болот. — Лорд Сноу! — выкрикнул один из них, быстро спешиваясь. — Полагаю, что-то случилось, — солдат нервно закивал. — С севера приближается конный отряд в сотню мечей, не северяне. — Под каким они знаменем? — Красное солнце, пронзённое золотым копьём, — ответил тот, Джон вздохнул. — Всё в порядке, пусть едут. Вилла, скажи поварам, что у них появилось много работы, — дал распоряжение Сноу. — Этот день будет долгим. Вскоре сотня всадников вместе с повозками въехала в крепость, одеты они были явно не по погоде. Единственными подходящими элементами одежды были «пушистые» плащи. Во главе ехали две уже знакомые дорнийские девушки. Их тела почти полностью прикрыты походными платьями, у одной поверх платья надета тонкая кольчуга, а на поясе у обеих девушек — кинжалы. Скорее как украшение, чем как оружие. Волосы каждой заплетены в тугую косу. Именно в таком виде перед Джоном и его людьми и предстали принцесса Арианна и Нимерия Сэнд. — Принцесса Арианна, леди Нимерия, я рад приветствовать вас во Рву Кейлин, — поклонился девушкам Джон. Его люди последовали его примеру. — Не нужно формальностей, сир Джон. — Воля ваша. Могу я узнать о цели вашего визита? — Я хочу обговорить с вами некоторые дела, но это подождёт до вечера, я устала с дороги. — Прошу, последуйте в чертог, вам и леди Нимерии выделят комнаты, а о ваших людях и лошадях позаботятся. Вечером состоялся небольшой приветственный пир для гостей из далёкого Дорна. Так что пришлось переодеться и выглядеть подобающе высокому обществу. «Ну, хоть какая-то польза от тех мучений в Белой Гавани», — подумал Джон и вздрогнул, вспоминая экзекуцию, которую над ним и Арьей провели леди Тирелл. Зато у сестры появилось множество подходящих её тоненькой фигуре платьев. Сколько из них остались целыми до этого момента — вопрос открытый. Да и его наряд был более чем хороший. Дейси с Вель облачились в платья и надели немногочисленные украшения. Если Арианна Мартелл и узнала что-то новое о Рве Кейлин, о чём не написано в книгах, так это то, что там очень хорошие рыбаки. Меню было непривычным: жареная рыба, запечённая рыба, вареная рыба с овощами, рис и мёд. Сам пир начался после официальной части, коей было поздравление сира Сноу с обретением собственной земли. Гости из Дорна подарили хозяину крепости ковры, стекло, чёрное дерево и лучшие дорнийские вина. Именно всем этим и были нагружены телеги. Но, по большей части, всем было понятно, что весь этот фарс лишь повод прибыть в замок. Ужин шёл своим чередом. За хозяйским столом сидел Джон вместе с детьми, жёнами и оруженосцем, напротив, на почётных местах сидели принцесса Арианна и леди Нимерия. Малышка Дианна взяла из тарелки немного риса, как только мать отвлеклась, и метнула его в Эдрика. Парень успешно уклонился, но рис всё равно достиг цели — ею оказалась Нимерия. Дианна радостно хихикнула и хлопнула в ладошки от восторга, а Сэнд возмущённо поморщилась. — Засранка, — прокомментировала Нимерия. — Хотя все Сэнды такие. — Она не Сэнд, — ответила ей Вель. — Ну да, тут дети страсти зовутся «Сноу». — Как бы она не звалась, она остаётся моей дочерью. Моей и Джона, — твёрдо заявила Вель. — А тебе не обидно, что твоя дочь — Сноу, а сын Дейси — Мормонт? — Нет. Моя дочь от Джона, а сын Дейси не от Джона, а от медведя. — Медведя? — не поняла Нимерия. — От медведя из леса, — пояснила Вель. — Лютоволка, — поправила Дейси, поцеловав Джона в щёку. — Северяне, — пробормотала Нимерия. Вскоре голод был утолён, а со всеми церемониями покончено. Нимерия и Вель сюсюкались с Дианной, а Дейси что-то возмущённо доказывала Эдрику. Наконец, можно было поговорить о деле. — Так зачем вы прибыли на Север? — спросил Сноу у принцессы, отпивая вино. — Я же говорила, чтобы поздравить вас с получением земельного надела, сир Сноу. Неужели вы мне не верите, — Арианна невинно захлопала ресницами. — Я не вчера родился, — девушка засмеялась. — Тогда вы должны понимать, по какой причине мой благородный отец позволил мне отплыть так далеко от дома. — Принцу Дорану опять нездоровится? — Его болезнь отступила, но как вы и говорили, лишь на время. Лекарства закончились, боли постепенно стали возвращаться, а ноги опухать. — Я с радостью помогу дому Мартелл. — Благодарю, сир Джон. Дом Мартелл будет у вас в долгу. — Раз уж вы заговорили об этом… — усмехнулся Сноу. — Что, так сразу? — удивление Арианны было ничуть не наигранным. — И что мы можем для вас сделать. — У меня есть одна задумка. Грандиозная по своим масштабам и требующая немалых средств для её реализации. — Вы можете взять займ у Железного или любого другого банка, да и здесь в Вестеросе есть немало домов, что могут одолжить вам деньги. — Нет, не займ. Мне нужно финансирование, — Арианна поморщилась от такой формулировки. «Просто скажи, что хочешь денег за помощь», — подумала она. — Даже представить не могу, что у вас на уме. — Я думал провести исследования в такой науке как алхимия. Но это дело дорогое. Всё, что можно узнать о ней, написано в трудах столь древних и редких, что от многих из них остались лишь подлинники в Цитадели. Да и работа требует многих вещей, которых не найти на Севере. — Это нужно, чтобы изготовить лекарство для отца? — Вовсе нет. Я уже делал его и с лёгкостью смогу повторить. Мне потребуется несколько дней, чтобы закончить. — И что нового у вас получится узнать с ваших исследований? — Возможно, я найду способ исцелить вашего отца полностью, — ответил Джон. «А это уже интереснее», — подумала Арианна.***
Пару дней спустя В чертоге крепости шёл очередной вечерний пир, пусть и очень скромный. Маленьких лордов уже унесли и уложили спать. Для гостей из Дорна развлечений было мало. Окрестности вызывали у дочерей принцев скуку, а погода — раздражение. Исследование крепости девушкам быстро наскучило, что уж говорить о солдатах сопровождения. Вскоре в одном из выделенных под казармы, но незанятых домов, около внешней стены возник импровизированный кайвассный салон. Развлечение это было более присуще высшему обществу, но солдаты всё равно играли в эту настольную игру, даже не зная или не понимая всех правил. Лорд Сноу не намеревался отпускать их большими группами бродить по вверенным ему территориям. Сейчас же все, кто остался в чертоге, со смехом наблюдали за действиями Нимерии Сэнд. Девушка стояла в центре зала и, судя по выражению лица, испытывала сильный страх. Она старалась не глядеть на свои ладони, ведь была уверена, что те горят. Наблюдавшие за сей картиной были готовы поклясться, что у девушки дрожат коленки. Началось всё с одного неосторожного заявления молодой Сэнд. Она, как и почти все дорнийские леди, была широко осведомлена в вопросах ядов, их применения и противодействию отравлениям. Пусть и не так хорошо, как её младшие сестры. Нимерия заявила, что её ничего не сможет удивить, что ж, до этого дня она не была знакома с галлюциногенным ядом Ридов. Подверженный этому яду человек видел картины, вызванные внешними раздражителями. Эффект был столь сильным и отчётливым, что отравленный был уверен, что всё происходящее вполне реально. В остальном же яд не нёс никаких негативных эффектов. Сейчас Нимерия была абсолютно уверена, что у неё горят руки, пусть и не чувствовала ни боли, ни жара. Стоило поднести к ней факел, и яд сделал своё дело. Болотники утверждали, что отравленному можно показать и внушить почти всё что угодно, но мастерство это доступно только представителям основной ветви дома Рид. Болотные короли в период войн века Героев использовали галлюциногенный яд на гарнизонах осажденных ими замков и крепостей. Отравленные начинали принимать своих товарищей за врагов, и внутри стен часто начиналась настоящая резня. Это способствовало быстрому измору и ослаблению вражеских гарнизонов. Был лишь один недостаток. Яд слишком сложен в приготовлении, да и требует очень редких компонентов. Мало кто мог его изготовить, но выражение лица леди Нимерии того стоило. Джон вежливо попросил болотников помочь гостье. Ему не нравилось, какими взглядами на происходящее смотрит принцесса Арианна, да сама ситуация перестала быть смешной уже как несколько минут. Болотники пошли приводить девушку в чувства, а к Сноу подлетел паникующий Коготь.…
Бастард в сопровождении пары стражей быстро вбежал на этаж, что был под фамильным крылом и застал там странную картину. На этаже происходила своего рода потасовка. Две женщины вцепились друг другу в волосы и вели борьбу, их уже оттащили в стороны прибывшие на шум стражники. Одной из них была молодая девушка, работавшая в замке служанкой уже пару месяцев. Второй была высокая уже немолодая шатенка лет сорока. У женщины были длинные волосы и синие глаза, спина ссутулена, черты лица ярко выражены, но глазу ничем не примечательны. Она была Джону совершенно незнакома, парень был полностью уверен, что видит её впервые. Мысль об очередной убийце, проникнувшей в крепость, заставила глаза Джона налиться яростью. Сноу обнажил меч и вышел вперёд. — Что, во имя всех ебучих богов, здесь происходит? — Лорд Сноу, я просто шла по своим делам, а эта женщина напала на меня! — ответила Джону заплаканная служанка. Всё её лицо было в синяках и ссадинах, а из головы было вырвано несколько клоков волос. Физическую борьбу она явно проиграла. — Врёшь, сучка, — спокойно ответила ей незнакомка. Джон встал напротив женщин затеявших потасовку. — Милорд, эта женщина пыталась меня убить! — служанка зарыдала взахлёб. Холодные серые глаза встретились с синими, обладательница последних даже не дрогнула, вступив в дуэль взглядов. Это удивило Джона, учитывая не самое выигрышное положение незнакомки. Проникнувшая в крепость подозрительная женщина, да ещё и напавшая на прислугу вряд ли могла рассчитывать на хороший для себя исход. — У вас должно быть очень хорошее объяснение, чтобы не дать мне повод насадить вашу голову на пику, — обратился к ней Сноу после непродолжительного молчания. — Эта мелкая сука пыталась пронести в детскую кошку, — также спокойно, как и до этого ответила женщина. Среди черни был широко распространён миф о том, что кошки якобы воруют дыхание, особенно у детей. Зародился он очень давно и на самом деле не являлся правдой. Кошкам очень нравится тепло, и они с огромной радостью будут лежать около его источника, особенно в холодные дни. Тело младенца вырабатывает большое количество тепла, так что кошка с радостью заберётся в колыбель, чтобы быть ближе. Кошка может лечь рядом или даже и вовсе на младенца, что почти всегда чревато. Кости ребёнка слишком слабы, чтобы выдержать на себе даже пару килограмм веса продолжительное время, да и сама кошка может лечь так, чтобы не только давить на неокрепшие рёбра, но и перекрыть дыхание. Сил младенца не хватает на то, чтобы скинуть с себя кота. Как итог — родители находили в комнате мёртвых младенцев, на которых лежали коты. От этого зародился миф, что кошки якобы воруют дыхание. На самом деле причины смерти были вовсе не мистическими. Сноу в мыслях лишь поаплодировал столь элегантной попытке покушения. — Это правда? — спросил он повернувшись к служанке. Заплаканные глаза больше не выражали и тени страха. В них читалась мрачная решимость. Девушка резко ударила по ступне ближайшего стражника ногой, вынудив того ослабить хватку, и, достав из рукава кинжал, бросилась в сторону Джона. Незнакомка среагировала даже быстрее Сноу и, проделав схожий манёвр со стражником, что был рядом с ней, метнула в атакующую нож. Тот вонзился точно в горло. Сноу оттолкнул напавшую, та упала на пол и стала захлёбываться кровью. Так же резко, как и бросилась, она вбросила что-то себе в рот и произнесла последнее в жизни слово. — Сожалею. Стражники глядели на всю эту картину округлёнными глазами. Произошедшее заняло меньше пяти секунд. — Полагаю, мне следует поблагодарить вас за своё спасение и за спасение моих детей, леди… — Леди Лемора, — поклонилась женщина. *** Джон вместе с новообретённой доброжелательницей вошли в одну из гостевых комнат. У парня было очень много вопросов, а незнакомка явно не была намерена отвечать на них при свидетелях. Да и сам Сноу не особо хотел, чтобы о новой гостье узнало множество сторонних ушей. Парень уселся около очага и стал ждать — леди Лемора явно собиралась рассказать обо всём сама. Лемора подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой и таз. Женщина вылила в последний воду и стала умываться, закончив с процедурой, она, к удивлению Джона, стала омывать водой свои волосы, и вскоре вода в тазе стала почти полностью серой, а волосы женщины — иссиня-чёрными. Всё это под пристальным наблюдением Сноу. Уже совсем скоро пред ним предстала совершенно другая женщина. Она расправила спину и стала значительно выше, её грудь стала заметнее. На фоне волос было лучше видно, что настоящий цвет глаз женщины вовсе никакой не синий, а фиолетовый. Из простушки женщина превратилась в красавицу с очень знакомыми аристократическими чертами лица. Шок, неверие, надежда, печаль, эйфория, все эти эмоции настоящим тайфуном захлестнули Джона с головой. Вместе с ним в комнате стояла покойная леди Эшара Дейн во плоти. Словно сошедшая прямо с портрета, который он видел в Звездопаде, только на полтора десятка лет старше. — Я готова ответить на все твои вопросы… сын.