***
Утром следующего дня после разговора, продлившегося почти всю ночь, Джон представил своему «двору» и гостям замка леди Лемору в качестве учителя Эссосских диалектов, которого он нанял. Первые дни леди Лемора выглядела печальной, но стоит отдать должное её талантам — ни Эдрик Дейн, ни Вилла так её и не узнали. Женщине было трудно находиться рядом с племянником, которого ещё не посвятили в тайну, благо, наедине с Джоном она могла оставаться сама собой. Вскоре гости из далекого Дорна покинули Ров, получив лекарство для принца Дорана. Принцесса пообещала поговорить с отцом о финансировании «глупой затеи, придуманной сиром Сноу». Лемора же после не самого приятного и лёгкого разговора с Дейси Мормонт решила доказать свою полезность и лояльность. Всего через несколько дней она сообщила, что конюх, поваренок, прачка, шлюха и несколько строителей не слишком благосклонны дому Сноу и регулярно сообщают новости своим покровителям.…
Джон проводил очередной вечер в заботах по управлению. Быстрорастущая деревня требовала много внимания, не говоря уже о прямых обязанностях по защите Перешейка. Дрова тихо потрескивали в камине, на плече сидел верный ворон. Входная дверь еле слышно открылась. — Ты совсем не спишь в последние дни, — обратилась к Джону Вель, входя в кабинет. — Не спишь! — добавил Коготь. — Ты же знаешь, что мне не нужен сон, — ответил ей Сноу, отвлекаясь от своей писанины. — Может, сон тебе и не нужен, но отдых — крайне необходим. — Положение обязывает не спать, — улыбнулся Сноу. — Ебучий поклонщик, — фыркнула девушка. — Дикарка, — не остался в долгу Сноу и усадил девушку себе на колени, та радостно взвизгнула, парень наклонился и поймал ее уста своими. Следующую минуту они просидели в тишине. — Я серьёзно, Джон. Мы переживаем за тебя, я, Дейси, Эдрик и даже твоя мать. — Я делаю всё это, чтобы позаботиться о своей стае. — Так дай и стае позаботиться о тебе. Не бери всё на себя, у тебя есть мы — твоя семья. — Семья…— повторил Сноу. — Точно! Семья! — Кажется, ты затеял очередную глупость, — сузила глаза Вель. — Нет, просто обращусь к семье за помощью, — хмыкнул Сноу.…
Полторы недели спустя Сир Уэ́ймар Ройс, самый младший из сыновей Бронзового Джона, прибыл в Ров с первыми лучами солнца. Он был ненамного ниже Джона, зато на четыре года старше, сероглаз и худощав, многие девицы назвали бы его весьма привлекательным юношей. Одет он был весьма богато, но без излишеств. Самой ценной вещью был меч с украшенной самоцветами рукоятью. — Рад приветствовать тебя во Рву, кузен, — поприветствовал дальнего родственника Сноу. Уэймар поначалу опешил от такого финта, даже казалось, начал подсчитывать что-то в голове с намерением проверить правдивость утверждения. Но вскоре пришёл к тому, что такое обращение вполне приемлемо. — И я рад. Отец сказал, что один бастард просто не может обойтись без помощи, и вот я здесь. К вашим услугам, Лорд Сноу, — парень поклонился, а затем взглянул Сноу в глаза, точно такие же, как и его собственные. — Добро пожаловать. Ройсам всегда будут рады, как во Рву, так и Винтерфелле. — С чего же? — притворно удивился Ройс. — Потому, что мы помним*, — торжественно ответил Джон. Парни засмеялись, стоявшему рядом и слушавшему внимательно разговор Эдрику оставалось лишь удивляться, как быстро Джону удалось найти общий язык с, казалось бы, абсолютно незнакомым человеком. — Ладно, теперь к делу, — заговорил Ройс, отсмеявшись. — Отец говорил, что тебе нужны умные люди на службе. — Так и есть. — С чем именно мне предстоит иметь дело? — Тут в основном карманные кражи и пьяные драки. Но могут быть и проблемы между местными и приезжими. Жалобы строителей, крестьян и всех прочих. Проблемы с подсчётом стройматериалов и всего остального на складах. Словом, ничего, с чем сын благородного дома не смог бы справиться. — Звучит не сильно сложно. — Тогда пойдем, кузен. Введу тебя в курс дел наших семейных.…
Этим же вечером Джон проводил очередное подведение итогов обучения вместе с Эдриком, рядом сидела Вель и что-то шила из шкур, получалось не очень складно, но вполне приемлемо по меркам Застенья. Дейси стреляла недовольными взглядами в воркующую с внуками Эшару. Тесный семейный круг, одним словом, «идиллия». — Ты назвал Уэймара кузеном, — начал Эдрик. — Мыслишь в правильную сторону. — Но вы довольно дальние родственники. — Ближе, чем был ты с Герольдом. — Но всё равно, ты обратился именно «кузен». Не «Уэймар», не «лорд Ройс» или «сир Ройс». — Почему я это сделал? — Ты бастард, а он благородный законный сын. Даже с учётом того, что у тебя есть земля, его статус и положение выше твоего. Формально. — Продолжай. — Он поступил к тебе на службу, но может чувствовать себя униженным, подчиняясь бастарду. Поэтому ты решил сконцентрировать внимание на ваших семейных узах, так он не будет недоволен фактом того, что ты главный, ведь формально он помогает родственнику. — Тем не менее, он приехал сюда сам. Очень важный южный лорд, — фыркнула Вель. — Лорд Ройс говорил, что Уэймар хочет отправиться в Ночной Дозор, — пояснил Сноу. — Что за родитель отправит сына до конца дней мёрзнуть на Стене? — На фоне Стены служба бастарду выглядит в разы лучше, — добавил Эдрик. — Всё дело в принципе наследования, — объяснил одичалой вполне очевидную для человека, живущего южнее от Стены, вещь. — Конкретнее. — Старший сын поклонщика после смерти отца получит почти всё, что у того было. Второй по возрасту сын получит совсем чуть-чуть. Все остальные и вовсе ничего не получат. Бывают и исключения, но почти всегда дела обстоят именно так. — Лорденышу ничего не достанется, и он решил уйти на Стену? — Так часто делают младшие сыновья, — ответил Джон. — Лорд Ройс не хотел, чтобы его сын провёл остаток дней на Стене, и ты предложил ему альтернативу, оказав услугу, — продолжил размышлять Эдрик. — Молодец, можешь быть свободным на сегодня, — но Эдрик всё равно продолжил. — Ройсы один из самых влиятельных домов Долины, они были королями до андальского завоевания… — Достаточно, Эдрик, — перебил оруженосца Сноу. Дейн если и обиделся, то виду не подал. Он встал из-за стола и отправился искать Виллу. Новый ход в игре был сделан. Спустя некоторое время к Джону подошёл взволнованный мейстер Гормон с письмом от самого короля.***
Звездопад, Дорн, шестнадцать лет назад Полдень этого дня выдался на диво спокойным и мирным, будто бы недалеко отсюда, за перевалами, и не было никакой войны. Будто бы десять тысяч лучших дорнийских копейщиков не покинули родной край по зову своего короля. Война была далеко отсюда, она стала обыденностью и уже не вызывала былого страха, озабоченности или паники. Тревожные вести говорили о том, что Роберт Баратеон одержал победу, но местная чернь не сильно переживала по этому поводу. Горы и пустыни защитят всё ещё не присягнувший новому королю Дорн, даже если последний возжелает отомстить лоялистам Таргариенов. Гораздо сильнее всех, как чернь, так и лордов, злила смерть принцессы Элии Таргариен (в девичестве Мартелл) и её детей. Псы Тайвина Ланнистера поступили так жестоко, чтобы доказать лояльность своего хозяина новому королю, и тот несильно спешил реагировать на это каким-либо образом. Принц Оберин собирался созвать знамёна и начать новую войну, дабы отомстить за сестру, но правителем Дорна был не он. К счастью или к сожалению, для Ланнистеров. Дорн был обескровлен и воевать с самым богатым домом не мог, да и страх перед владыкой Западных земель давал о себе знать. Никто не сомневался, что дом Мартелл нанесёт удар, вопрос был лишь в том, когда именно. Мир и покой царил в покоях леди Эшары Дейн. У темноволосой красавицы была лучшая комната в замке. Белые каменные стены, большие окна и высокие потолки с окнами из цветного стекла, даже септа замка не могла похвастаться всем этим. Нынешний лорд Дейн никогда не мог отказать сестре в её капризах и желаниях, так что уступил, лишь бы увидеть её улыбку. Самым примечательным предметом мебели в комнате была большая колыбель из красного дерева, украшенная резьбой с изображением рыцарей, замка, звёздного неба и прочих элементов, что тем или иным образом ассоциируются с домом Дейн. Леди Эшара присела около колыбели и, взяв ребенка на руки, опустила платье до пояса. Малыш почти сразу прильнул к её груди и в уже привычной для себя манере начал пить молоко, вызвав у матери улыбку. — Не так сильно, мой звёздный лучик, — улыбнулась Дейн, ребёнок взглянул на мать своими серыми глазами и потянул вверх свои крохотные ручки. Эшара запела малышу колыбельную, тому всегда нравились её песни. Дальше был процесс купания и смены пелёнок. Ничто не доставляло малышу такого восторга, как возможность побрызгаться водой в мать и подёргать ту за волосы. Дитя было счастливо, равно как и его мать. Ребёнок, в отличие от многих других, был тих и спокоен, много, даже как для ребёнка спал, редко плакал и почти не доставлял матери неудобств. Всё это вводило Эшару в замешательство, но малыш, как оказалось, был абсолютно здоров. Вот и сейчас он уснул, стойко выдержав все обязательные процедуры. Сероглазый младенец был единственной отрадой для леди Дейн в эти неспокойные дни, единственным, что не позволило женщине свести счёты с жизнью после новостей об Эртуре. Она никого не подпускала к своему ребёнку — ни младшую сестру, ни старшего брата. Известия о смерти принцессы Элии и вовсе никак её не побеспокоили на фоне тех, что терзали её саму. Эддард Старк женился на леди Кейтилин Талли и предал их любовь, равно как и забыл о своих обещаниях. Джон Аррен же женился на Лизе Талли. Пусть эти вести и не были особо обсуждаемыми, но о них мало кто не знал, даже в Дорне. Они не общались с момента похищения леди Лианны, но Эшара не была глупенькой южной девицей и понимала положение вещей, в котором оказался её возлюбленный. Понимала груз ответственности, свалившийся на Эддарда с гибелью отца и брата, понимала, что ждёт восставших в случае поражения. Нед и Роберт поставили на кон всё, что у них есть, им нужны были мечи речников. Если Эддард действительно любил Эшару Дейн, то главной причиной его брака с Талли был старый кусок дерьма Хостер, которого не удовлетворила полумера и который хотел, чтобы дети с рыбьей кровью правили не только Долиной, но и Севером. Спустя несколько часов сна, ребёнка разбудил шум, доносившийся со стороны внутреннего двора замка. Твердыня бывших королей Быстроводной загудела и оживилась, нарушив былой покой. Это совершенно не понравилось малышу, он скорчил недовольную мину и потёр глаза кулачками, после чего зарыдал. — Всё в порядке, мой звёздный лучик, — Леди Дейн взяла дитя на руки и принялась успокаивать, после чего подошла к окну. — Твой отец приехал, — женщина тепло улыбнулась.…
Эддард Старк, Хоуленд Рид и кормилица, которую они взяли с собой из Башни Радости миновали ворота Звездопада в сопровождении гвардейцев дома Дейн. Прибыв в замок Королевская Гробница, северяне отправили в Звездопад письмо и уведомили лорда Дейна о намерении приехать, чтобы вернуть родовой меч. Лорд Дейн лишь отправил на встречу своих гвардейцев, чтобы обеспечить безопасность «гостей». Он не питал тёплых чувств к северянам, но смерть нового Хранителя Севера может стать причиной ненужных никому проблем. Пустыни Дорна недружелюбны к гостям, а к друзьям Роберта Баратеона уже недружелюбны его жители. Эшара вышла во внутренний двор вместе со старшим братом и пятилетней Аллирией, чтобы встретить гостей. Солдаты и слуги замка прожигали убийцу Меча Зари ненавидящими взглядами, сами Дейны держали лицо, как и подобает аристократам. Аллирия и вовсе поглядывала на незнакомцев с интересом, уже готовая пристать к ним с расспросами. Наибольший интерес у девочки вызвал странной внешности юноша. Невысокий, ростом не больше полутора метров, стройный, каштанововолосый и зеленоглазый. Внешность необычная для Дорна, но ничем не примечательная для Перешейка. — Лорд Старк, — лорд Дейн поприветствовал гостя, как только тот подъехал. — И лорд Рид, — добавил он после подсказки от Эшары. Первым спешился болотник, после чего помог слезть с коня и другу. Эшара Дейн хотела бы отметить, что её возлюбленный совсем не изменился с момента турнира, но это было не так. Вид нового Хранителя Севера оставлял желать лучшего. Бледная кожа, тёмные мешки под глазами, сальные волосы и в довершение картины невидящий взгляд серых глаз, в которых не осталось ни тени желания жить. Помимо этого, Эддард выглядел истощённо как морально, так и физически. Мужчина кутался в плащ, не обращая на палящее дорнийское солнце никакого внимания. На плаще были следы крови то ли от боя, то ли от плохо обработанной и зашитой раны, второго варианта Эшара боялась больше, так как у Неда может начаться лихорадка. — Мы благодарим вас за гостеприимство, — ответил болотник, пока его друг просто глядел в пустоту и что-то еле слышно бормотал. — Я ожидал, что человеку, обесчестившему мою сестру, будет что сказать при нашей встрече, — еле слышно прошипел Дейн, глядя на Старка. — Брат… — Помолчи! — шикнул он на попытавшуюся вступить в разговор Эшару, на что испугавшаяся Аллирия взяла сестру за руку в жесте поддержки. — Иди поиграй с подругами, маленькая звёздочка, этот разговор не для твоих ушей. — Девочка кивнула и поспешила удалиться. — Прошу прощения, но как вы можете видеть, мой друг сейчас не в состоянии вести беседу, — ответил вместо Эддарда Хоуленд. — Это не значит, что та не состоится, — только и ответил Дейн перед уходом. — Вам выделят гостевые покои. А пока прошу меня простить, у меня дела. — Хоуленд, что случилось? — взволнованно спросила у болотника Эшара. Тот вздохнул. — Пойдём, это будет очень длинный и тяжёлый разговор, — ответил Рид и перевёл взгляд на друга, который продолжал бормотать одну и ту же фразу: «Обещай мне, Нед, обещай». Спустя некоторое время они вошли в выделенные для гостей покои. Эддард свалился на кровать и продолжил глядеть в пустоту, бормоча одному лишь ему понятные фразы и никак не реагируя на всё, что происходит вокруг. Хоуленд быстро пересказывал Эшаре события последних нескольких недель. С каждой фразой глаза Дейн расширялись от ужаса и понимания. Когда Рид наконец закончил, уже сама Эшара была мрачнее тучи. Девушка медленно подошла к кровати. — Это я, Эддард, прошу, поговори со мной. — Эш… — глаза Старка, ожили, но всего на несколько мгновений. — Я подвёл её, Эш, подвёл, — эмоции мужчины, наконец, вырвались наружу, и он зарыдал. — В этом нет твоей вины. — Нет, я обещал ей! Обещал и подвёл! Она никогда не простит меня, — Эшара заключила возлюбленного в объятия. Спустя несколько минут Старк начал успокаиваться. Леди Дейн раскрыла плащ и увидела белый шёлковый свёрток, который Эддард всё это время прятал в плаще и не отпускал ни на миг. Эшара вздрогнула, затем медленно забрала из рук любимого свёрток и ужаснулась, развернув. В шёлк был завёрнут младенец. Мёртвая темноволосая девочка с вытянутым лицом, так похожая на собственного сына Эшары. Осознав пропажу предмета, Эддард было потянул руки к Эшаре. — Её нужно похоронить, Нед. Я всё сделаю, — лишь произнесла Дейн, тяжело вздохнув.…
Следующим утром слуги, солдаты и гости замка клялись, что слышали громкое рыдание, сопровождаемое лаем, всхлипами, рычанием и даже воем, доносившимися из одной из комнат. Волк скорбел о потере своей стаи. Сначала об отце и старшем брате, а затем и о столь любимой младшей сестре. Все они погибли, всех их забрала война, которая оказалась напрасной. Эддард не успел спасти сестру, та умерла, подарив жизнь для дитя от принца, который, как оказалось, вовсе не похищал её. Висенья Таргариен родилась слишком слабой и болезненной. Совсем маленькая, с кривыми ногами, ей было сложно даже дышать. По всей видимости сказалось вековое кровосмешение между родственниками, что практиковал дом дракона. Даже старковская кровь, разбавившая драконью, не спасла малышку. Однако нужно отдать ей должное, маленькая упрямица больше недели боролась за жизнь, но так и не смогла вырвать победу. Ровно как и Нед не смог сдержать обещание, данное сестре, и защитить её дитя. В один из дней Эддард сгрёб с винных погребов вино и заперся в выделенных для него покоях. Нужно было забыться, сбежать от терзающих мыслей как можно дальше и на столь длительное время, насколько только было возможно. Если в этом не помогали тренировки, молитвы и даже ночи, проведённые в компании Эшары, то в этом может помочь алкоголь. Сама же Эшара со скорбью наблюдала, как её возлюбленный с каждым днём превращается в бледную тень самого себя. Тень, которая не хочет продолжить жить даже ради Бенджена. Слишком многое разом свалилось на молодого лорда, больше, чем он мог бы выдержать. Эддарда не волновало ничего, даже собственный сын. Сердце Эшары обливалось кровью от наблюдения за тем, как тот, кого она полюбила, медленно убивает себя. — Мне жаль, — тихо произнёс присевший рядом Хоуленд. — За что? — спросила Эшара. — Ты явно рассчитывала не на это, дожидаясь возлюбленного с войны. — Ты прав. — Уверен, твой брат будет не рад разорению винных погребов, когда узнает об этом, — грустно улыбнулся Рид. — Это наименьшая из текущих проблем. — Эддард справится, он сильный. — С каждым днём надежда на это становится всё слабее, — вздохнула Эшара, следующие несколько минут они просидели в тишине. — Мне нужна помощь. — С чем? — С Эддардом. Я знаю, что в жилах Ридов течёт магическая кровь. Наверняка ты знаешь способ помочь. — Это всего лишь слухи. — Тома в моей фамильной библиотеке говорят об обратном. — Есть один способ, — нехотя признался Рид. — Но он может сделать только хуже. — Куда уж хуже? — пробормотала Эшара. — Посмотри, во что он превращается! — Я не знаю, — вздохнул Рид. — Если сомневаешься, стоит ли помогать другу. То помоги брату Лианны. Думаешь, она обрадовалась бы, узнав, что после её смерти её брат предается самобичеванию? Думаешь, она смогла бы спокойно жить на той стороне, зная, что повинна в его смерти? Помоги её брату, Хоуленд, пожалуйста. Эшара надавила на больную точку. Она видела, как болотный лорд смотрел на сестру её возлюбленного, и знала, что означает этот взгляд. Если даже просьба спасти брата любимой не убедит Рида, то убеждать его дальше не имеет никакого смысла. — Ты готова, пойти на обман? Обмануть семью, благородное общество, самого Эддарда лишь бы спасти его? Готова пожертвовать собственным счастьем ради него? — Да, — решительно ответила Эшара. — Что ж. В таком случае есть один способ.…
— Ты внушишь ему, что ребёнок Лианны жив? — спросила Эшара, наблюдая, как Рид заканчивает последние приготовления. — Нет, не совсем. Внушение работает по-другому. Нед несколько дней будет в бреду от такой дозы яда, а придя в себя, он будет в состоянии очень похожем на транс и не вспомнит ничего, что произошло за последние недели. — И тут на сцену выхожу я. — Да, отдашь ему «сына Лианны», расскажешь про вашу «умершую дочь», скажешь, что он злоупотребил гостеприимством дома Дейн и ему больше не рады. Можешь надавить на чувство вины, накричи на него за то, что мы убили Эртура, скажи, что ненавидишь его и не желаешь больше видеть. — А что потом? — Не помня, что произошло на самом деле, его мозг из-за недостатка информации сам дорисует картину, сам «вспомнит» произошедшие события и их последовательность. Тебе нужно будет лишь озвучить необходимые факты. — Не понимаю, чем это рискованно. — Он может вспомнить правду. — Как скоро? — В любой момент. — Что ж.…
— Просыпайся, Нед. — Эш? — Да, это я. — Что случилось? — Тебя лихорадило, ты провёл в бреду последние недели. — Я приехал сюда… — Нед резко схватился за голову, которая внезапно заболела. — Чтобы вернуть Рассвет и увидеть своё дитя. Мне жаль, Нед. Наша дочь умерла. — Я... я сожалею. — Это уже неважно. — Почему? — Тебе есть о ком заботиться. Сын Лианны требует внимания дяди… — после этих слов последовал очень долгий разговор.…
Заботы по сохранению тайны легли на хрупкие женские плечи леди Эшары Дейн. Убедив любимого, что их сын на самом деле его племянник, нужно было позаботиться, чтобы никто не пришёл к выводу, что малыш Джон от крови дракона. В противном случае жить мальчик будет недолго. Помимо защиты от лжи, мальчика нужно было отдалить от правды. Проще всего убедить удалось малышку Аллирию, всего несколько замечаний и исправлений в разговорах, и девочка сама была уверенна, что у неё умерла именно племянница, и что именно дочь сестры сейчас похоронена в фамильной усыпальнице. Труднее было убедить молчать старшего брата, но через некоторое время удалось и это. Мейстер, принимавший роды, был лоялен дому Дейн, в его молчании Эшара не сомневалась, а вот от повитух и привезённой северянами кормилицы пришлось избавиться. Хоуленд Рид в любом случае будет молчать до последнего. Эшара Дейн в последний раз подняла сына на руки. Маленький Джон, названный ею в честь одного из королей Зимы, потянул к матери свои крохотные ручки и улыбнулся во весь рот, заставив мать заплакать. — Ты должен быть сильным, мой звёздный лучик. Должен заботиться об отце и семье. Что бы тебе ни говорили и как бы тебя не назвали, знай, что ты первенец лорда Эддарда Старка. Потомок королей Зимы и королей Быстроводной, в тебе кровь двух древнейших на данный момент благородных домов Вестероса, и никто в мире не может похвастаться более благородной кровью. Знай, что ты был любим и желанен обоими своими родителями. Знай, что я всегда буду любить тебя и никогда не забуду, — сквозь слёзы Эшара дала сыну последние наставления. Джон, казалось, почувствовал настроение матери и вот-вот был готов заплакать сам, но его отвлёк стук в дверь. — Да? — ответила Эшара, вытерев слёзы. В комнату вошёл кастелян замка вместе с женщиной. — Я нашёл кормилицу, как вы и просили, миледи. — Хорошо, а теперь оставь нас, — скомандовала Дейн. — Повинуюсь. — Как тебя зовут? — спросила Эшара, как только дверь закрылась. — Вилла, миледи. — Ты недавно родила? — Да, миледи. — Хорошо, сы… бастарду лорда Старка нужна кормилица, — слово «бастард» далось леди Дейн особенно тяжело. — Всё, что прикажете. — Тогда поклянись мне, что позаботишься о мальчике, поклянись, что сделаешь всё, чтобы он добрался на Север живым и здоровым. — Я не понимаю… — Вилла подняла взгляд и увидела полные отчаяния фиолетовые глаза. — Я... я клянусь, миледи.…
Эшара знала, на что шла, знала, на что обрекает себя и собственного сына, но любовь к Тихому Волку была сильнее. В Харренхолле она могла надеяться, что после свадьбы она поселится в Звездопаде вместе с Эддардом. После «похищения» Лианны она надеялась, что выживший на войне Нед заберёт её и Джона в Винтерфелл. Теперь же она могла только молиться, что с её сыном всё будет в порядке. Через три дня северяне покинут Звездопад и двинутся на Север в сопровождении солдат Дейнов, что проведут их до границы с Простором. Мрачный Эддард обернётся, чтобы увидеть любимую в последний, после их ссоры, раз. Мысли о долге перед Севером, об обещании, данном сестре и взятых на себя во время войны обязательствах каждый раз будут возвращать Эддарда в Звездопад к возлюбленной, а Хоуленд Рид… Хоуленд Рид после этого дня так и не сможет заставить себя взглянуть в глаза другу. Месяц спустя Дорн, а затем и все остальные королевства, облетит весть, что Эшара Дейн покончила с собой, сбросившись в реку с вершины самой высокой башни Звездопада. Эддард был рабом своей чести и долга, он не смог бы жить спокойно, разрываясь между долгом в Винтерфелле и возлюбленной в Звездопаде.