***
Небольшой двухэтажный трактир «Копьё щитоносца» входил в число немногих каменных построек Древа: пока их все можно было пересчитать по пальцам рук. Трактир стоял ближе к окраине городка и по вечерам регулярно принимал гостей. Это место быстро облюбовали гвардейцы с солдатами из гарнизона - среди воинов дома Сноу не было такого, который ни разу сюда не наведался. Крепкие напитки, похабные песенки, потасовки, игры в кости и прочие солдатские развлечения - вот то, что мог предоставить трактир. Вскоре он стал «элитарным» заведением исключительно для местной стражи. Ближе к центральной площади находился кайвассный салон. Заморская игра быстро стала популярной для тех, кому привычные северные развлечения уже успели осточертеть, но хотелось компании людей со схожими интересами - за игрой, выпивкой и закусками коротали время преимущественно ремесленники и люди, руководящие работами по строительству. Большой постоялый двор с широким внутренним двориком для размещения лошадей и экипажей мог похвастать отличными условиями отдыха, вкусной едой и приемлемыми ценами. Бревенчатое здание с первым этажом из камня смотрелось вполне органично среди прочих, даже не смотря на то, что в его архитектуре угадывались южные мотивы. Тут гостили и оставались на ночлег гости и торговцы, время от времени проезжающие через Ров: в основном северяне из Барроутона или Белой Гавани, но в последнее время зачастили и речники, торгующие мукой и зерном. Многим путь морем доставлял мало удовольствия, но путешествие по Перешейку было сравнимо с тем самым седьмым пеклом - не меньше недели по тракту, окружённому болотами со всех сторон, без единого постоялого двора или сторожевой заставы. Этот путь утомлял и не важно, в какую сторону ты едешь. Так что всем хотелось хорошенько отдохнуть перед обратной дорогой. Двор приносил хороший доход, ведь сухопутные караваны, как северян, так и всех прочих, не смогут миновать Ров. Если верить слухам, то уже совсем скоро некоторые речные лорды и торговые дома возобновят торговлю, что пойдёт городу только на пользу. Около главной площади, напротив чардрева, возвышалось каменное здание в три этажа с черепичной крышей. Здание так и назвали - Чардревный дом. Его постройка была завершена буквально на днях, а само здание было чем-то средним между богадельней, общим домом и храмом. Хотя на храм это место было похоже меньше всего. Здесь останавливались вновь прибывшие и нищие - дом давал кров, еду, и мог на первое время обеспечить всем необходимым: одеждой, инструментом и деньгами, но только тем, кто был готов работать. Вдов, девушек-сирот и маркитанток отправляли работать именно сюда - женщины не могли выполнять мужскую работу, но забота о других им была вполне по силам. Одетые в одинаковую одежду они стали таким себе аналогом молчаливых сестёр. Лечебницу перенесли в здание при Чардревном доме и в нём «сёстры» заботились о больных и раненых лекарствами, регулярно предоставляемыми гильдией. Джон подумывал назвать послушниц Старых богов «Дочерями Мары», от перволюдского слова, обозначающего женщину-предка, и неважно, что читается оно как «маага». Гильдия же продолжила изготовление лекарств для лечебницы и торговли. В больших количествах изготавливали только состав для обработки строительной древесины, чтобы оградить ту от гниения. Привезенные из столицы алхимики быстро влились в коллектив северных дикарей - у них-то опыта в подобном деле побольше будет, благо далеко не все они помешанные на диком огне старцы. Среди учеников гильдии особой тягой к знаниям и исследованиям, а также познаниями в ядах отличился некий Аллерас Сэнд. Он же Сарелла Сэнд, третья дочь принца Оберина, маскирующаяся под юношу. Эшаре не составило труда вычислить девушку, но изобличать её она не стала. Пусть шифруется, если ей это так нравится - столь талантливого и амбициозного человека можно было вполне поставить во главе гильдии, сняв с себя часть забот, вот только вопрос лояльности Сареллы оставался открытым. В завершение стоит упомянуть бордель. Это место, без сомнения, станут посещать представители всех профессий и сословий - желания плоти время от времени дают о себе знать, а красавицы со всех концов света в широком ценовом диапазоне всегда готовы их удовлетворить. «Бордель Алаяйи» был одним из самых посещаемых зданий в городе, а сама девушка справлялась со своей работой более чем хорошо. Сноу не пожалел, что заключил договор именно с её матерью. Были и ремесленные лавки с цехами на любой вкус: копейный цех всегда нуждался в работниках и не имел проблем с заказами, равно как и кольчужный, хотя последний и не был цехом вовсе. Изготовление кольчуг требует слишком много человеко-часов, а у кузнецов достаточно и прочей работы, а вот чтобы изготовить из проволоки кольца и сплести кольчугу достаточно и хорошего подмастерья. Ремесленные кварталы жили своей жизнью: гончары создавали утварь для жителей и тару для гильдии, кожевники и сапожники одежду для солдат и горожан, а плотники и столяры были нужны в строительстве. Бесконечно трудящиеся ремесленники даже в шутку стали жалеть, что переселились в Ров. Все эти, казалось бы, разные по своему функционалу и контингенту, здания обладали одной общей и интересной чертой: в каждом из них без исключения работали агенты леди Леморы - слушали, запоминали и докладывали. Поначалу информаторы и агенты состояли в основном из дочерей Мары, но совсем скоро сеть стала шире, как и её возможности. Денег на поддержку контрразведки хватало, как и лояльных дому Сноу людей. Так что в округе не было новости, о которой не знала Лемора, как и не было недоброжелателя, которого женщина не выявила. Дейн не поможет сыну на поле боя, но безо всяких проблем обеспечит безопасность его детей. … Родрик Мормонт и Дианна Сноу быстро росли, быстрее, чем того хотелось бы Вель, Эшаре или Дейси. Казалось, только вчера дети были совсем маленькими, а уже сегодня они стоят на своих пухленьких ножках, придерживаясь за край колыбели. Затем прошли первые именины, сопровождавшиеся праздником как в замке, так и в городе. Актёрская труппа и музыканты, нанятые Джоном, развлекали горожан и отвлекали их от повседневной рутины. И Родрик произнес первое слово, а Дианна отстала от брата всего на неделю. Мормонт рос активным ребенком: мальчик с интересом наблюдал за всем происходящим вокруг и мог даже начать истерику, когда мать останавливалась во время прогулки, не позволяя продолжить исследовать мир. Дианна же была тихой, послушной девочкой, стеснялась в присутствии отца и прятала личико в материнской груди, когда тот глядел на неё слишком пристально. Дети называли мамой и Вель, и Дейси. Их никто не поправлял. Медленно, но верно девушки нашли общий язык с Эшарой - было видно, что внуки для той стали единственным светлым пятном в безрадостной жизни, как и Эдрик для Виллы. В такие повседневные деньки Джон был особенно счастлив - он мог воочию наблюдать плоды своих трудов и желаний. Семья, место под солнцем, дом, наследие и любовь - он обрёл все, о чём мог мечтать в детстве, и даже больше. Можно было вздохнуть спокойно и наслаждаться жизнью: мир не нуждался в спасении, а Сноу тут не был мессией, исправляющим проблемы планетарного масштаба. Это ли не счастье? – повседневность и покой. Довакин мог тешить себя мыслью, что его второй шанс - своего рода награда за труды в Тамриэле, но он знал, что чувство юмора богов весьма своеобразно. — Уэймар, - позвал Сноу кузена, который незаметно пытался проскользнуть мимо. — Да? — Я понимаю, что Алаяйя весьма привлекательна, но если ты будешь навещать её с такой же регулярностью, как сейчас, то совсем скоро денег у тебя не останется, - на щеках Ройса появился румянец. — Ну, как тебе сказать… Впервые в жизни гордый и несколько надменный сын лорда не мог подобрать слов и напоминал влюблённого по уши юнца. Его походы не напоминали желание самоутвердиться - секс с хозяйкой борделя был одним из самых дорогих возможных удовольствий и часто служил поводом для хвастовства в компании друзей. — Ртом, Уэймар, - улыбнулся Джон. — Я не хочу делить её с кем-то другим, - Сноу изогнул бровь в недоумении. – Если ночь с ней не куплю я, то это может сделать кто-то другой. Джон пытался сдержать смех. Честно пытался, но не среагировать на подобную глупость не мог даже видавший всякое дерьмо довакин. Бастард упал на пол, схватившись за живот от хохота. — Эй! – возмутился Ройс. — Прости-прости. Это просто самая большая и романтическая глупость, что я слышал в последние пару лет. — Я ведь тебе как брату рассказал, - притворно надулся Уэймар. — Можешь не переживать - в округе кроме тебя, меня или Эдрика, нет мужчины, способного оплатить ночь любви с Алаяйей. А мы с ним к ней не ходим. — Мужчины? – уточнил Ройс. Джон пакостно улыбнулся и указал головой в сторону Дейси с Вель, что учили детей ходить. Сначала Уэймар не понял, но всего миг спустя пришло осознание, и парень снова залился краской под смешки бастарда. В этот раз даже пуще прежнего. — Блядь, Джон! – выкрикнул Ройс. – Не смешно! — А вот мне очень даже. — Ну, давай, смейся. Человек, делящий постель с двумя красавицами. — Я помочь хочу. Не хорошо, если мой кузен будет постоянно с пустым кошельком. — Тогда поведай мне, как покорить девушку, подобную Вель. Темнокожая красавица, что принесла Джону воду и травы после ночи в борделе, действительно могла покорить многие мужские сердца. Однако было странно, что благородный заинтересовался шлюхой. — Научи её читать и писать. — Ты ведь сейчас не серьёзно. — Почему? Вполне серьёзно: много времени вместе, вы двое наедине - чем тебе не возможность сблизиться? — Ты ещё скажи, что так Вель и покорил. — Не полностью, но свою роль наши уроки сыграли, - спокойно ответил Джон. Уэймар понял, что это не шутка. — Значит, мне нужны книги, чернила и бумага, много бумаги. Уэймар ушел искать мейстера Гормона, а Сноу мог только радоваться возможности привязать управляющую борделя ещё теснее ко Рву и обеспечить ее лояльность. В случае, если Ройс найдёт с девушкой общий язык, разумеется. Сноу повернул голову и увидел присевшую рядом Дейси, которая придерживала малыша Родрика. Вель стояла неподалеку и держала Дианну на руках. — Давай, иди к отцу, - шепнула она. Сноу тоже присел и распахнул руки для объятий. Мальчик неуверенно сделал несколько шагов, перед тем как упасть в руки Джона. — Папа! – радостно выкрикнул мальчик. — Мой волчонок, - улыбнулся Сноу. — Медвежонок! – поправила Дейси. — Ты так уверена? - изогнул бровь Джон, пакостно улыбнувшись. В следующий момент Сноу задрал голову и завыл как волк и Родрик тоже завыл, подражая отцу, а через несколько мгновений и Дианна с Вель. — Предатель, - фыркнула Дейси, глядя на сына. … Принятие отношений, в которых состоял её сын, далось леди Дейн непросто и это несмотря на дорнийское воспитание. Даже в регионе с максимально свободными нравами почти не было мужчин, живших в открытую с парой любовниц. Хотя, если верить рассказам Вель, то по обычаям одичалых она стала женой Джона в тот момент, когда он взял её в свою постель. Что же до Дейси, то она явно не чувствовала себя лишь любовницей. Выразить недовольство положением вещей Эшара не могла, особенно учитывая, когда она в последний раз была близка со своим ребёнком, да и внуков она полюбила и не важно, одна у них мать или больше. Оставалось только жалеть, что повзрослевший сын не столь часто ищет её компании, как хотелось бы. В дверь покоев постучали. — Да? — Это я, - Джон вошёл в комнату. — Что-то случилось? — Нет, просто… - Сноу вспомнил день, проведённый в компании Бесси, и, подойдя к матери ближе, обнял безо всяких лишних слов. — Ты так давно не обнимал меня, - прошептала женщина в ответ и её фиолетовые глаза потеряли привычную холодность и наполнились теплотой. Пара женских рук сомкнулась вокруг спины Джона. — Я скучал, - признался Сноу. — Я тоже, сынок. — Давай поужинаем вместе, только ты и я. Расскажешь мне о своём детстве и о себе с отцом, хорошо? — Договорились. За разговорами прошел не только вечер, но и добрая половина ночи, пока Джон с Эшарой лучше узнавали друг друга. Женщина поразилась достижениями сына, жалея, что не внесла в них свой вклад. Говорили они и об отношениях парня с его супругами, о юности Эшары и Харренхолле. К удивлению Сноу, Дейн даже пошутила, что если бы он рос в Дорне, то «дядюшка» Оберин непременно внёс бы свой вклад в его воспитание и жён у Джона к этому моменту было бы даже больше, чем сейчас. День, проведенный в компании Бесси, помог Джону пересмотреть своё отношение к матери - дорнийка явно не была примером самого лучшего родителя, но Джона и внуков она любила и хотела подарить им свою любовь, заботу и защиту.***
Винтерфелл, Север Эддард Старк был привычно занят изучением писем и новостей, а мейстер Лювин, как и подобает, оказывал своё всестороннее содействие. Помимо не стоящей внимания ерунды были и интересные вести. Лорд Русе Болтон пару месяцев назад обзавёлся своим первым внуком. Роды Лиры Болтон (в девичестве Мормонт) прошли безо всяких осложнений: зеленоглазый мальчик родился абсолютно здоровым и пока не давал родителям поводов для опасений за своё здоровье. Что ж, ближайшие годы лорд Пиявка может не переживать за своё наследие. За всеми заботами Эддард и забыл, что год назад читал новости о свадьбе в Дредфорте. Болтонов не сильно любили на Севере, так что гостей было немного: Дастины, Рисвеллы, Стауты и Мормонты – верные друзья и те, кто не приехать не мог. Старк даже на миг пожалел, что и его самого там не было - увидеть, как поведёт себя Русе в компании несносной Мейдж Мормонт, пожалуй, стоило длительного путешествия в Дредфорт. Из более интересных были новости о восходе веры в Старых богов: сначала воскресло мёртвое чардрево во Рву Кейлин, начав стремительно расти, затем то же самое произошло с деревом на Медвежьем острове, а теперь Нед узнает, что и святыня во Вранодреве ожила. Оставалось лишь надеяться, что Джон не имеет к этому никакого отношения. Мысли Хранителя Севера вернулись к племяннику и он на миг вздрогнул, вспомнив, как пару недель назад в его солярий вбежала младшая дочь с радостным криком: «Папа, Джон стал королём! Его короновали!». В тот день он сначала побледнел, затем его желудок скрутило, а глаз задёргался. Сотни сценариев один краше другого проигрывались в его голове, пока Арья не объяснила ситуацию. К удивлению девочки, Нед, вместо того чтобы порадоваться, издал нервный смешок и на сутки заперся в своих покоях с бочонком вина. Ещё спустя некоторое время в Винтерфелл прибыл доверенный курьер короля с посланием и головой изменника. Старк знал, что Королевская Гавань то ещё змеиное гнездо, но не предполагал, что кто-либо может осмелиться напасть на благородного посреди дня прямо на городских улицах. Северянам откровенно не везло на юге и в особенности Старкам. Безумный король в своё время лишил дома Севера всего старшего поколения: все прибывшие в столицу по его приказу лорды были казнены. Отец, брат и сестра, которую забрала война - все они умерли на юге. Теперь же юг посмел попробовать забрать последнее напоминание о Лианне, последнюю её частичку. Клятва никогда больше не ехать на юг так и крутилась на языке, но впереди была свадьба Сансы. Закончив с делами, Эддард спустился во внутренний двор замка, чтобы проведать детей. Вернувшийся из Последнего Очага к празднику Робб упражнялся в бою на мечах с Родриком Касселем. Год, проведенный на вотчине у Амберов, явно пошел наследнику на пользу: Робб ещё больше возмужал и окреп, стал больше времени уделять тренировкам, да и к радости девиц обзавёлся парой-другой шрамов. Арья с Браном играли со щенками: четыре пушистых комочка тявкали, кусались и пытались лаять, прыгая вокруг Старков. Животные росли очень быстро, но, к счастью, их повадки были по большей части собачьими. Нед неспешно подошел к младшим детям, стараясь не отвлекать тех от игры. — Отец! – радостно воскликнула Арья и подбежала к родителю. Трое из четырёх щенков двинулись следом, а последний остался рядом с Браном. – Септа Мордейн сказала, что я выбрала плохое имя для своего волка. – Пожаловалась девочка. — И как же ты её назвала? — Нимерия! – девочка подняла одного из щенков и продемонстрировала отцу. – Как королеву Ройнаров. — Ну, возможно, ей не нравится «дорнийское» имя, - пожал плечами Эддард. — Ей не нравится, что оно человеческое, - фыркнула девочка. — Представишь мне остальных? – лорд Старк указал на щенков. — Да, это - Зануда. – Арья указала на вторую сучку. — А это? — А это - Самыйлучшийбратнасвете! - на одном дыхании выпалила девочка, демонстрируя красноглазого и белого как снег, альбиноса. — Полагаю, ты сама выбирала им имена, - усмехнулся в бороду Старк. — Сама, - гордо подтвердила девочка. – Бран даже своему волку придумать имя не может, куда уж до остальных. — Давай пока и эти останутся безымянными. Выбранные тобой имена могут не понравиться Джону и Сансе. Хорошо? — Ладно, - согласилась девочка, ведь расстраивать любимого брата она не хотела. – Я хотела кое о чем попросить. – Сменила тему Арья. — Проси, - Эддард взлохматил дочери волосы, но та зашипела как кошка, так что Старку пришлось убрать руку. Только Джону она стала позволять подобное. — Я хочу ещё одного учителя! — Ещё одного? – удивился Эддард. — Ну, можно и не одного. Я хочу тренироваться в верховом бою с копьем, как Робб, - Нед знал, что его дочь скажет в следующий момент. – Думаю, я смогу стать рыцарем, как леди Мормонт! Нынешний «уговор» с дочерью прекрасно выполнял свое дело: девочка училась быть настоящей леди и её рвение было равносильно удовлетворению потребности в изучении ратного дела и прочих мужских наук. Девочке нужно отдать должное - обретённые навыки она применяла в полной мере, даже кажущееся чуждым женское очарование: объятья для мальчишки-конюха и тот не расскажет, что леди Старк была на конной прогулке дольше, чем подобает; обворожительная улыбка молодым гвардейцам и те не доложат ее отцу про последние шалости; флирт с симпатичным мальчиком и девицы, дразнившие девочку «лошадкой», превращаются в кусающих локти завистниц. Кейтилин не нравилось это воспитание, но оно, в отличие от давления матери и септы, работало. К большому неудовольствию последних. — Давай я с Джоном посмотрю, как ты продемонстрируешь полученные навыки на свадьбе Сансы, а потом мы вернемся к этому разговору. — Хорошо, - скорчила обиженную мордашку Арья и убежала играть с щенками. Животных Эддард воспринимал не иначе как дар Старых богов, их благословение дому Старк, что было вполне логично на фоне последних событий, связанных с воскрешением чардрев. На фоне откровенно не вызывающей доверия септы Мордейн, старой верой прониклась и Аша Грейджой. Других альтернатив на Севере не было. Именно девушка убедила Старков оставить щенков, но с фактом, что альбинос, скорее всего, не выживет, не стала спорить даже она. Прагматизм твердил, что девушка права, а нежелание расстраивать детей смертью животного и сомнения, что кто-то из них будет следить за лишним, стали основной причиной оставить последнего из выводка умирать в лесу. Да и Джон слишком зрелый, чтобы расстроиться отсутствием у себя щенка. Но альбинос не только выжил, но и окреп - сейчас он ничем не уступал всем прочим, а чем-то даже превосходил. «Это ли не знак старых богов?», думал Эддард. «Не такой, как братья и сестры, оставленный умирать, не только был спасён, но и стал известнее родичей». Именно альбинос привлекал больше всех внимания. Идеальный зверь для Джона Сноу. … Новости с разных уголков королевства доходили не только до лорда Старка, но и до его благоверной, и последние из них не радовали. Судя по письму Петира, бастард Неда хочет закупить у Форрестеров шесть сотен пехотных каплевидных щитов из железноствола и сотню павез. Во Рву в это время бастард собирал и тренировал ополчение. Леди Кейтилин было совершенно очевидно, что бастард готовится к войне за Север. Нужно отдать мальчишке должное, он потратил добрую половину осознанной жизни на её подготовку, если не всю. Да и потенциальная сила была внушительная: притязания мальчишки непременно поддержат Мормонты, ведь их «наследница» понесла от него ребенка, а с кем Мормонты, с тем и Гловеры - уж слишком много общего связывает эти два дома, да и лорд Гловер обязан бастарду жизнями своей семьи. У Мормонтов есть брачный союз с Болтонами, а этим кожедерам дай только повод выступить против Старков. Да и от одного мальчишки и его сына в перспективе будет избавиться легче, чем от Лорда Старка, трёх его законных сыновей, двух дочерей и младшего брата. Болтоны просто ослабят Север, чтобы позже забрать его себе, а за Болтонами пойдут и Дастины с Рисвеллами. Последние два года Бастард неспроста наполняет кошелек леди Барбри золотом. Лорд Слейт обязан мальчишке жизнями жены и дочери, а лорд Мандерли жизнями внучек. Амберы в хороших отношениях с Мормонтами и самим бастардом. Эти три дома если и не поддержат ублюдка открыто, то смогут просто сохранить нейтралитет, выжидая, кто из сыновей Эддарда возьмёт верх. Риды и их вассалы тоже не уйдут со своих болот. А если учесть тяжёлых рыцарей Звездопада, Горной Обители и Чёрного Приюта вкупе с Эдмаром Талли, который вместе со своими людьми просто не сможет миновать Ров и прийти на помощь племяннику, то расклад сил выходил как минимум равным - законные Старки могли и не победить в такой гражданской войне. Леди Кейтилин это прекрасно понимала, так почему же её муж отказывался? … Леди Кейтилин спустилась в Великий чертог к завтраку. Несмотря на то, что Эддард переложил часть её обязанностей на леди Кассель, Кейтилин всё ещё оставалась леди Винтерфелла и была обязана находиться рядом с супругом - этого у неё отнять не могут. Положение женщины было прескверным, особенно на фоне ссоры Неда с Эдмаром и ухудшения торговли Севера с Речными землями. Нетерпимость к ублюдку, слухи о происхождении Робба и конфликт с мужем на тему воспитания Арьи - всё это привело к тому, что лорд Старк больше не доверяет собственной жене и не считается с её мнением. Отношения мог бы вернуть в прежнее русло ещё один ребенок, но за последние полтора года Нед навестил покои жены меньше полудюжины раз. Но разговор о подготовке бастарда к войне должен состояться и Нед не сможет игнорировать эти новости. В замке же в это время жизнь шла своим чередом. Слуги были активнее обычного, всё же подготовка к отправке на юг подходила к концу: вещи и подарки собраны, солдаты для сопровождения выделены; лошади, обоз - всё готово. Через несколько дней Старки отправятся в Ров, откуда вместе с Мандерли и «семьёй» ублюдка отправятся в Хайгарден. Великий чертог встретил леди Старк давно не свойственной ему гробовой тишиной - замолкли все: от самих Старков, до солдат с челядью. Мертвецки бледный Нед сжимал в руке письмо, а глаза мейстера Лювина наполнились неподдельной печалью, как и глаза Робба, Арьи и даже Грейджоев. Один лишь малыш Рикон ничего не понимал, но подражал взрослым, копируя их поведение. — Нед, что-то случилось? – Кейтилин подошла к мужу и положила руку ему на плечо в жесте поддержки. Мужчина накрыл её ладонь своей. — Письмо из столицы, - ответил Старк. — Бастард опять что-то натворил? – спросила Кейтилин и взгляд Эддарда с печального сменился яростным, а серые глаза потемнели от гнева, словно спрашивая: «Ты, блядь, сейчас серьёзно?!». Мужчина убрал руку с ладони жены. — Джон Аррен мёртв. Роберт с двором едут в Винтерфелл, - сухо ответил Старк. — Когда? — Прямо сейчас, он уже должен быть в Речных Землях. Ещё месяц, может, полтора, и он будет здесь. — Свадьба Сансы… — Мы либо пропустим её, либо перенесём. Нужно отправить ворона в Хайгарден, - встал из-за стола Эддард и, в сопровождении мейстера, покинул зал. Казалось, лорд Старк перенёс вести о смерти человека, что заменил ему отца, вполне спокойно. Но суть была в другом - после вестей о смерти отца, брата и Эшары Дейн Старк перестал ожидать от писем хоть сколько-то хороших вестей.***
Перешеек, Север Лесистые, изобилующие озёрами и болотами земли для большей части королевского двора стали самым ненавистным участком пути. Треть от всего времени сухопутного путешествия в Винтерфелл нужно было потратить на Перешеек. Королевская колонна шла медленно, растянувшись на не один километр, так что болота будут их несменными спутниками ближайшие полторы недели, если не больше, а вдоль тракта не было ни единого постоялого двора, сторожевой заставы или деревни - всё для того, чтобы сделать путешествие на Север максимально неудобным для захватчиков. С Века Героев ничего не поменялось. Путешествие кораблями было бы гораздо быстрее, комфортнее и, что греха таить, дешевле. Можно было даже не высаживаться в Белой Гавани и подняться по Белому Ножу чуть ли не к самому Винтерфеллу. Тирион Ланнистер поставил бы сотню золотых драконов на то, что король Роберт выбрал путь сушей только ради того, чтобы позлить благоверную, и непременно выиграл бы: королева была зла и сварлива даже сильнее обычного, но на радость Роберта свою карету не покидала, так что он был свободен от её общества почти весь путь. На границе Речных земель и Севера колонну встретил отряд северян в пять десятков человек и присоединился к сопровождению. Джейме Ланнистер лишь улыбнулся попытке бастарда подражать городской страже Ланниспорта - все северяне были экипированы одинаково: кольчуга, кожаные сапоги, стальной шлем, каплевидный щит, копье, справа на поясе короткий меч, реже топор, аналог абордажного, и, в завершение, комплект метательных дротиков. Синие плащи с лютоволком и копьеносицей были тоже весьма красивы, пусть ими обладали и не все солдаты, но они не впечатлили королевского гвардейца. По мнению Ланнистера, эти северяне не были ровней ни алым плащам, ни копейщикам Ланниспорта. В отличие от многих других, кронпринц остался доволен путешествием по Перешейку и больше всего ему понравилась стена из голов. Как объяснили северяне, у неё была целая система, так сказать, «нанизывания» - справа от дороги головы речников, с той же стороны, но чуть дальше на север – сестринцев; слева от дороги в основном железнорожденные и редкие горцы. Головы никогда не перемешивали - всё же порядок должен быть даже в мелочах. Джоффри нередко останавливался, чтобы попрактиковаться в стрельбе по черепушкам. — Ебучие боги! – проговорил Тирион Ланнистер, когда на горизонте спустя тринадцать дней пути, наконец, показались исполинского размера башни Рва. — Что-то ты уж очень впечатлителен, брат, - ухмыльнулся Джейме. – Будто в жизни замков не видел. — Я читаю много книг, брат. Знаешь, что там написано? — Просвети меня, будь так добр. — Когда-то башен в крепости было два десятка, а стены были сложены из каменных блоков размером с дом. — И что тут такого? — Я просто на миг представил, что нашему общему знакомому захочется отстроить замок в былом его величии, - братья переглянулись, обменявшись красноречивыми взглядами, но ответить Джейме не успел - позади как раз послышался выкрик. — Дорогу королю! Дорогу королю! – кричали всадники с оленем на плащах и все остальные отходили в сторону. — Что ж, видимо, королю Роберту уже не терпится. … Джон стоял около ступеней чертога, встречая гостей. Дейси с Вель стояли рядом, держа детей на руках. Леди Мормонт была облачена в зелёное платье, украшенное геральдикой Мормонтов и гербом Джона. На Вель были серые штаны для верховой езды и такого же цвета рубашка - не самый подобающий наряд, но он смотрелся более чем гармонично вместе с плащом из медвежьей шкуры. Рядом с ними стояли единственные благородные: Уэймар Ройс, Эдрик Дейн и Торрхен Карстарк. Последний «кузен» Джона прибыл в Ров совсем недавно и получил должность мастера над оружием. Его история была схожей с историей Уэймара, вот только Торрхен облачаться в чёрное не спешил. Рядом, выстроившись в две шеренги, стояли гвардейцы Джона. Наконец, во двор въехал король Роберт вместе с наследником, а за ними следовали королевские гвардейцы в белых плащах и штормовики с гвардией Ланнистеров. На лице сира Джейме на миг отразилось удивление - возможно, мужчина понял, что синих плащей у Сноу больше, чем пятьдесят. Король с принцем спешились и стали дожидаться королеву. Роберту Баратеону и Джону Сноу стало немного неловко, когда со стороны ворот послышались крики и ругань солдат. Судя по услышанному, среди солдат шёл спор на тему: пролезет ли карета королевы через ворота. Спустя пару минут к супругу с сыном присоединилась и сама королева с младшими детьми, а её карета осталась за воротами. Каретой этого уродливого монстра можно было назвать лишь с большой натяжкой - это был самый настоящий дом на колесах, весь покрытый золотом и резными фигурами. Наконец королевская семья поравнялась с хозяином замка. — Ров Кейлин ваш, ваша милость, - Джон и его свита поклонились. В это время во двор въезжали и прочие лорды, в основном из Королевских земель, но были среди них и западники со штормовиками, и даже пара мелких рыцарских домов Простора. — Сам Кошмарный Волк! – улыбнулся король и заключил вставшего Джона в костедробильные объятья, после чего перевёл взгляд на леди Мормонт. В это время представители дома Сноу приветствовали членов королевской семьи. — Леди Мормонт вы помните, - улыбнулся Сноу. – Это наш сын - Родрик. Мальчик со серьёзным видом не сводил пристального взгляда с короля, чем позабавил последнего. — У него твои глаза, - прокомментировал король. — И нос… и уши… и вздорный нрав, - добавила Дейси, чем вызвала несколько добрых смешков. — Родрик? – с долей ехидства уточнила королева Серсея. — Родрик Мормонт, - ответила ей Дейси безапелляционным тоном. — Моя дочь - Дианна Сноу, - представил Джон девочку. За миг выражение лица Роберта изменилось кардинально: с радостного на подозрительное, словно мужчину поразила ужасная мысль. Лицо стало краснеть, а желваки вот-вот должны были начать играть, но в этот момент девочка потянула свои крохотные ручки в сторону лорда Звездопада. Тот улыбнулся в ответ и принял малышку с рук матери. В этот же момент лицо короля стало прежним. — Значит, всё-таки Эшара Дейн, - засмеялся король. - Она вырастет очень красивой девушкой, - после некоторой паузы дал он свою оценку. — А это? – спросила Серсея. — Леди Вель Уайтлинг, - представилась девушка. — У вас примечательная внешность. Вы не из этих краёв? - на лице королевы на миг заиграла гневная гримаса, стоило лишь ей увидеть на девушке свой медальон. Но после женщина взяла себя в руки. — Так и есть, - подтвердила Вель. — Из Эссоса? — Нет. — Из земель южнее Перешейка? — Севернее, гораздо севернее. В местах, где река Молочная граничит с Воющим перевалом, - на лице королевы отразилось непонимание. — Леди Вель родом из Застенья, - объяснил Джон. В толпе дворян послышался ряд удивленных вздохов. — Та самая одичалая? – спросил Роберт и Сноу кивнул. — Мы предпочитаем называться «вольным народом», но сейчас это неважно. — Кем же вы приходитесь сиру Сноу? - в этом вопросе Серсеи ехидство и мнимое превосходство было даже не скрываемым. — Матерью его дочери, - спокойно пояснила Вель. Лица дворян засияли ехидными, высокомерными улыбками, а с их уст начали слетать плохо скрытые презрительные смешки. Северяне этого явно не оценили - часть гвардейцев положила ладони на рукояти мечей и была готова обнажить оружие по одному лишь жесту Джона. — Ах, значит именно таким термином у "вольного народа" обозначается шлюха, очень интересно. Королева не смогла удержаться: она была готова терпеть материнский медальон на шее у благородной, но не у одичалой дикарки. Джон с трудом подавил желание ударить женщину по лицу, а его серые глаза потемнели от гнева, но мигом спустя стали прежними. Дейси инстинктивно потянула руку к поясу, но булавы там не было. Лорды начали откровенно посмеиваться. — Мы, северяне, люди простые, нам очень далеко до господ столь великих и благородных, как наши сегодняшние гости - мы им просто не ровня и наш замок нам под стать, - начал со скрытой издёвки Сноу. - К глубокому сожалению, Ров может оказаться просто не достойным лицезреть внутри своих стен столь прекрасную королеву и столь могучих лордов. Так что все, кто брезгует гостеприимством Сноу и его "шлюх" в ближайшие дни могут насладиться прекрасной природой Перешейка. — Ты не посмеешь, ублюдок! - прошипела королева, не сдержавшись. — Не посмею что, ваша милость? – притворился наивным дурачком Сноу, будто в его словах и не было скрытой угрозы оставить тех, кто не проявляет уважения к Вель, за южной стеной. — Довольно! – не выдержал король. – Прояви уважение к хозяину! - Приструнил жену Роберт. - И вы тоже. - Добавил он, повернувшись к вассалам. Вскоре во внутренний двор вышли слуги и начали размещать гостей в одной из башен. Для благородных и их семей выделили одну целиком, а солдатам и всем прочим предложили разбить лагерь за северной стеной или остановиться в городе в одном из постоялых дворов. Король и Джон с семьями в это время подымались по ступеням в чертог. — Вы надолго во Рву? – уточнил Сноу. — На два-три дня, максимум пять - хочу отдохнуть после перехода по Перешейку, он выматывает. — Тогда наслаждайтесь моим гостеприимством, - мысли о том, во сколько может обойтись почти недельное содержание королевского двора, Джона не радовали. – Вечером будет пир.