***
Ров Кейлин, утро следующего дня Серсея Баратеон считала себя человеком рассудительным и хладнокровным. И действительно, после полутора десятилетия в браке с Робертом Баратеоном было мало вещей, способных вывести из себя королеву по-настоящему. Презрительные взгляды, адресованные мужу, игнорирование ухмылок придворных в момент очередного унижения — все это стало привычными деталями ее жизни, не требующими и малейших усилий. Когда-то наивная и влюбленная девица отошла в сторону. Ей на замену пришла амбициозная, властолюбивая женщина. Женское воплощение Тайвина Ланнистера, его первенец и наследник. Такой она находила себя в своих мыслях. Но пока из действительно хороших материнских качеств была лишь сильная любовь к собственным детям. Готовность терпеть такого мужа, как Роберт, ради их благополучия и забота об их счастливом будущем. Серсея отпила вина, завтракая в чертоге. Утро на Севере выдалось на диво хорошим и солнечным. Роберт покинул замок на рассвете, отправившись то ли на охоту, то ли в бордель. Королеву это не волновало. Бастард покинул замок еще раньше и теперь не мозолил ей глаза. Королева была вынуждена признать, что осталась разочарована прошедшим вечером. Она ожидала, что ублюдок Старка на пиру унизит одну из своих шлюх, как это множество раз делал Роберт с самой Серсеей. Этого, однако, не случилось. Единственным, что могло поднять настроение королевы еще больше, было отсутствие на завтраке карлика, но этот день просто не мог быть идеальным. Королева вздрогнула, когда кто-то опустил руку ей на плечо. Это была Мирцелла, что спустилась к завтраку в компании фрейлин раньше своих братьев. — Доброе утро, матушка. — Доброе утро, мой котенок, — улыбнулась Серсея и поцеловала дочь в лоб. Принцесса поставила на стол рядом с собой небольшой керамический горшок с зимней розой и, будто ничего не случилось, приготовилась приступить к трапезе. — Дитя, не объяснишь мне, что это? — Цветок, — как ни в чем ни бывало ответила принцесса. — Мирцелла, — в голосе матери проскочили стальные нотки. — Это для моего садика. Мне Эдрик подарил, я попросила, — на последней фразе Мирцелла залилась краской, став похожа по цвету на собственное платье. — Эдрик? — уточнила королева, раздумывая насадить голову наглеца на пику сейчас или обождать. — Лорд Звездопада, — девочка втянула голову в шею, еле заметно указав в другую часть зала, где в компании северян завтракал упомянутый оруженосец. — Я была немного старше тебя, но в свое время я тоже была влюблена в серебряноволосого, лиловоглазого, стройного красавца, — улыбнулась своим воспоминаниям Серсея. — В кого? — в голосе девочки было слышно искреннее удивление. — В наследного принца. — А как же отец? — Это было до восстания. Мы не были обручены, а в принца была влюблена добрая половина благородных девиц. Твой дедушка пообещал, что я стану королевой, и я ею стала, но уже для другого короля. — Но я не люблю Эдрика, — попыталась соврать Мирцелла. — Я сделаю вид, что поверила, дитя. Он очень красив. Дейны не последний дом в Дорне. Богатые, сильные и влиятельные, Мечи Зари, что уж говорить о красоте их потомков, особенно в браке с Мирцеллой, которая вполне могла с возрастом превзойти в этом плане свою мать. Серсея явно была довольна выбором дочери, хотя, возможно, имела место и ностальгия, желание обеспечить Мирцелле то, чего Серсея не получила сама. — Угу, — согласилась девочка, в очередной раз, залившись краской. — Но глуп. — Что? Почему? — Зимние розы не растут на юге. Твой цветок не приживется. — Этот приживется. Эдрик сказал, что попросил сира Джона об этом. На миг глаза королевы полыхнули гневом. Зимняя роза, неужели ублюдок специально преподнёс цветок, чтобы уколоть Серсею в отместку за свою шлюху? Нет, отмахнулась Серсея, он просто не мог знать. — Тогда нужно спрятать его и аккуратно перевозить так, чтобы твой отец не увидел и не узнал. — Зачем? — Венок из зимних роз преподнёс Лианне Старк, первой невесте твоего отца, принц Рейгар. Незадолго до того, как похитил ее. — Ты поговоришь с отцом? Про Эдрика? — Поговорю, дитя. Обещаю, — Серсея улыбнулась и, встав из-за стола, крепко обняла дочь.***
Между Замком и городом, в некотором отдалении от Королевского тракта стали лагерем солдаты сопровождения, вольные всадники и многочисленные слуги с рабочими из числа простолюдинов. Все те, кто был недостаточно благороден, чтобы ночевать в замке и достаточно беден или скуп, чтобы не ночевать в постоялых дворах Древа. Напротив импровизированного лагеря с шатрами всех цветов и оттенков, по другую сторону от тракта стоял еще один. Прямоугольной формы, с деревянным частоколом и башнями по углам. Четыре входа, ров и деревянные колья могли послужить очень хорошей защитой, пусть и прямой нужды в ней не было. Коек в казармах замка было более чем достаточно, этот лагерь служил скорее местом для тренировок и полигоном для обучения солдатскому быту и обустройству этого самого лагеря. По стандартам Имперского Легиона, разумеется. Тут проходили обучение все новобранцы гвардии, тут закрепляли навыки солдаты и тренировались ополченцы из числа подданных Джона. Последние, в отличие от остальных, на ротационной основе. Ровней солдатам они не станут, но дисциплине обучатся, да и не будут столь бесполезными, как обыкновенное крестьянское ополчение, что при малейших потерях бежит с поля боя первым, даже имея десятикратный численный перевес. Никогда не знаешь, что может случиться, а бойцы всегда нужны, особенно на Севере. Крестьяне почти не сопротивлялись принуждению к прохождению «военного обучения», сказывалась милитаризация региона, в котором редко было спокойно. У Джона уже было шесть сотен синих плащей («легионеров»). Две сотни в гарнизоне Рва, еще две исполняли обязанности городской стражи. Хватило бы и пятидесяти, город маленький, но когда в нем гостит королевский двор, лучше лишний раз не рисковать и обеспечить покой и безопасность как горожан, так и гостей. Сто пятьдесят патрулировали Перешеек, Курганы, Королевский тракт и наблюдали за округой со сторожевой заставы. Оставшиеся сейчас находились в лагере и тренировались как сами, так и помогая остальным. Ров можно удерживать против многотысячной армии и с тремя сотнями стрелков, но столько хорошо обученных арбалетчиков и лучников у Джона элементарно не было. В лучшем случае сотня, не более. Это и было необходимо исправить. Сотня обученных тяжелых арбалетчиков будет нести смерть любому воину и неважно, как хорошо он закован в броню. Осадный арбалет со ста шагов пробьет кольчугу, а с пятидесяти или ближе — почти любые латы. Ополчение с более скорострельными легкими арбалетами займется всеми остальными. Проблема была в лучниках, их в разы дольше обучать, но зато лук во столько же раз скорострельнее. Джон шел по лагерю, наблюдая за тренировкой. «Синий!», «красный!», «белый!», «черный!», — в разной очередности выкрикивал Торрхен Карстарк, ополченцы в ответ кололи копьями по нужной части пугала. Изначально вместо цветов были цифры, но их знали далеко не многие. Чуть поодаль новобранцы гвардии тренировались обнажать оружие, закрепленное справа на поясе и наносить им колющие удары без вреда для построения. Плотный строй не позволит удобно вытащить меч, закрепленный слева, равно как и большой щит в левой руке. Великан Том развлекался по-своему. Мужчина выше двух метров ростом и не менее полутора центнеров весом налетал в шеренгу перепуганных ополченцев, то и дело в одиночку играючи раскидывал их в разные стороны и ломал построение. Не менее трех дней тренировок уходило только на то, чтобы просто не дать Тому пробить строй, но результат был налицо. Вчерашние крестьяне понимали, что вместе они реальная сила и смогут выжить в бою, стоит лишь прикрыть себя с товарищами щитами и ощетиниться копьями. Больше всего Сноу интересовали результаты тренировок стрелков. Солдаты и гвардейцы, из которых он создаст элитную сотню тяжелых арбалетчиков, почти не вызывали вопросов. Проблемы были с ополченцами. Результаты их тренировочной стрельбы как на скорость, так и на точность, пока не вызывали у Джона ничего кроме желания заплакать. Один выстрел в две минуты, такой результат встречался у большинства, из них мало кто попадал по мишени в сорока шагах. Этим вопросом нужно будет заняться серьезнее, а то в реальном бою их просто зальют ливнем стрел, не дав даже взвести арбалеты. Результаты тренировок с луком лучше не упоминать вовсе. В лагере тут и там ходили женщины-маркитантки, ухаживали за теми, кто получил травмы на тренировках, готовили и кормили, устанавливали шатры и выдавали экипировку. Руководила ими Мия Стоун, девушка умела считать и даже владела грамотой, то, что нужно для интеллектуального труда, да и подчиняться ей женщины будут значительно охотнее. Некоторые из женщин, закончив с работой, напросились тренироваться в стрельбе. Торрхен лишь махнул рукой, согласившись, арбалетов для тренировок было достаточно, а обученные стрелки были необходимы.…
Джон, завершив импровизированную инспекцию, отдавал указания Торрхену и Великану Тому. Стрелков гонять до седьмого пота, чтобы к концу месяца они были похожи на солдат. Отличившихся успехами наградить, остальным запретить походы в трактир. Если у солдат много свободного времени, то пусть уделят его тренировкам. Тому поручили заняться назначением сержантов в последней набранной сотне. Эдрик, как и полагается, слушал, наблюдал и подмечал. После обхода его ждал очередной тренировочный поединок с наставником, мальчик пребывал в нетерпении. — Можно поручить охотникам потренировать молодняк в стрельбе из лука, — подметил Дейн, как только Том с Торрхеном ушли выполнять приказы. — Можно, — согласился Джон. — Но сейчас большая их часть занята охотой: королевский двор хочет мяса. — Вель грозилась начать обучать стрельбе из лука женщин. — Не стоит. — Но ведь она хорошо стреляет. — У нее не так много свободного времени, как она думает, а, начав тренировать, она не сможет остановиться, не доведя дело до конца только из-за упрямства. Ответить Эдрик не успел, рядом показался Джейме Ланнистер. Королевский Гвардеец держался привычно горделиво, он гулял по лагерю, глядя на солдат как на маленьких детишек, что забавляются с игрушечным оружием. — Рыцарь пополняет войско? — насмешливо спросил он, выровнявшись с Джоном и Эдриком. — Копье, — на автомате поправил его Джон, отметив, что нужно наградить часовых, пустивших в лагерь постороннего, взбучкой. — Тренирует уже имеющееся. — Они хоть кровь нюхали? — спросил Ланнистер, оглядевшись. — Разве что половина, и то только свою. — Они будут разочарованы, когда впервые получат этот опыт. — Думаю, они и сами знают. Но защищать Перешеек в любом случае нужно. — Достойное занятие для сына верховного лорда. Позвольте пожать вам руку, сир Джон. Все королевства признательны вам за защиту бесценных болот. Ланнистер протянул руку для рукопожатия. В его изумрудных глазах играла плохо скрываемая насмешка. Рыцарь явно не считал защиту крестьян и беготню по болотам достойным занятием человека, носящего такой же титул, как и у него. И уж тем более наставника будущего Меча Зари. Джон пожал руку мужчины, саркастично улыбнувшись. Рыцари не размыкали стальной хватки, пока Сноу не заговорил. — Защита правящего монарха тоже дело достойное. Прошлому не посчастливилось упасть на ваш меч, но думаю, что во второй раз вы справитесь лучше. Уверен, королева благодарна, что ее супруга защищает такой бравый рыцарь, как вы. — Ты ничего не знаешь! — прошипел Джейме, не сдержавшись, как только хватка их рук разомкнулась. — Я знаю, что меня, по крайней мере, не победила в схватке девчонка, — уколол Ланнистера Сноу. — Всего хорошего, сир. Меня ждут дела. — Лорд Дейн, — обратился Джейме к Эдрику, пока парень не успел побежать вслед за Джоном. — Сир Джейме. — Я был оруженосцем у вашего дяди, но вы, вероятно, это и без того знаете. Вы достойны наставника лучше, чем этот наглый мальчишка. — Не думаю, что для меня найдется наставник лучше или достойнее него, сир.***
Серое Древо, Бордель Алаяйи Мало какой бордель во всех семи королевствах мог хоть чем-то удивить короля Роберта, но этому нужно отдать должное. Тут почти все шлюхи в той или иной мере экзотические. И никого из них, кроме хозяйки борделя, король еще не пробовал. Прекрасная новость для Роберта, особенно учитывая, с каким упорством в последние годы Серсея оберегает от него свою щелку. — Ваша милость, рада приветствовать вас в своем заведении, — поздоровалась с королем Алаяйя. Акцент девушки все еще никуда не делся. — Покажи мне своих лучших девок, — сразу перешел к делу Роберт. — Разумеется, — девушка указала ладонью в сторону одной из комнат. В помещении Роберта уже ждал десяток жриц любви на любой вкус. В каждой было что-то уникальное, отличающее ее от остальных. Каждая делала все, чтобы привлечь к себе внимание монарха. Близость с ним обещала более чем щедрое вознаграждение. Баратеон определился с выбором на трех из них. Не успел мужчина полностью раздеться, а Алаяйя с другими шлюхами уйти, как дверь в комнату распахнулась и в нее пружинистой походкой вошла молодая девушка. — Яйя, где этот дурак Ройс? Он мне нужен. — Мы занимаемся. — Знаю я, чем вы занимаетесь, — улыбнулась Мия, темнокожая красавица фыркнула в ответ. Сколько бы новая подруга ни объясняла Стоун ситуацию, та не верила или просто не запоминала. Днем Алаяйя и Уэймар действительно учились грамоте в свободное от основных дел время. Катая вела всю документацию на летнийском. Это помогло избежать ряда проблем с конкурентами, в частности с Мизинцем, этому она обучила и дочь. Однако та совершенно не владела грамотой общего языка, а это было проблемой. — Так зачем он тебе? — В лагере нужны болты, а дочерям Мары утварь. Меня не пускают на склад без Ройса. — Хорошо, я его позову. — Не слишком долго «зови», — ухмыльнулась Мия. Пока девушки обменивались любезностями, король Роберт замер так, как и стоял, пытаясь снять штаны. Он чувствовал себя, словно его только что выкинуло на берег после непрерывного двухнедельного шторма. К горлу подступил неприятный комок, ладони запотели. Уж очень странную реакцию вызывала больно знакомая незнакомка. Высокая, выше некоторых мужчин, статная и стройная. Волосы, глаза, улыбка все в ней было знакомым. Роберт предположил, что именно так бы выглядел Ренли, будь он женщиной. С момента, как девушка вошла в комнату, он так и не свел с нее глаз. — Старик, я не продаюсь, не пялься на меня так, — с опаской проговорила Стоун. Роберт был готов издать истерический смешок. Впервые за несколько лет к нему не обратились подобающе. Последнему наглецу отрезал язык королевский палач. Хотя винить девицу было сложно, без камзола с королевской геральдикой, короны и стражи Роберт больше напоминал сильно любящего алкоголь торговца, чем короля. — Ты не из местных, — утверждал, а не спрашивал Роберт. — Из Долины, — кивнула Мия. — Что же ты тут делаешь? — Кошмарный Волк по приказу Десницы привез меня сюда. — Глупый старик, — прошептал Роберт, улыбнувшись. — Все-таки он выполнял мои приказы. — Что? — не расслышала девушка. — Тебя зовут Мия, верно? — Стоун кивнула. — А твою мать? — Бесси. — Я знал твою мать. Голос Роберта звучал совсем тихо. Малышка Мия, которую он помнил трехлетней озорницей, сейчас была уже совершеннолетней, и даже свыше этого — на пять лет старше законного наследника. Все без исключения бастарды Баратеона проявляли к нему больше тепла, чем законные дети, и, соответственно, получали больше тепла в ответ. Малыши ворковали и сосали палец короля, если Роберт держал их на руках и клал его им в ротики. Маленькую Мию Роберт подкидывал высоко вверх, та лишь хохотала в ответ и никогда не боялась, что темноволосый великан ее уронит. Эдрик Шторм своего отца просто боготворил, регулярно слал письма и старался впечатлить теми или иными достижениями. Ничем подобным златовласые оленята похвастать не могли. Роберт почувствовал странную опустошенность внутри, такую, как в момент, когда понял, что ни корона, ни Семь королевств не могут утолить голод, вызванный потерей Лианны Старк. Мия не понимала, что от нее хочет странный толстяк, но в любом случае диалог с ним не дал продолжить появившийся Уэймар, которого девушка возмущенно отчитала за отлынивание от работы, вытолкала из комнаты и потащила в сторону складов. Спустя минуту, придя в себя, из комнаты вышел и сам король, оставив выбранных шлюх наедине с кошелем золота. Роберт двинулся вслед за дочерью.***
Дни пьянства и разгула с большим количеством гостивших дворян и их людей просто не могли пройти без происшествий. В полдень третьего дня в Ров явилась группа обозленных горожан. Двое сурового вида мужчин жаловались, что кто-то из приезжих солдат снасильничал их сестру и требовали правосудия, местные были с ними вполне солидарны. Сноу даже удивился, что ничего подобного не произошло в первый же вечер, видимо, три дня без происшествий это предел для Джона. Во внутреннем дворе замка собрались почти все прибывшие с королем лорды с семьями, сам король, придворные Джона и родственники пострадавшей вместе с местными. Некоторые пришли увидеть суд, лишь из-за формальной необходимости, для других он был неплохим лекарством от скуки. Для Сноу это была одна из его обязанностей. — У вас есть выбор. Джон обратился к четверым закованным в кандалы гвардейцам. Двум алым плащам, штормовику и просторцу. Двух насильников найти труда не составило, только у них на лице были следы от женских ногтей. Других двух узнала сама девица. — Первый вариант, вы можете попытаться вымолить у девицы и ее братьев прощение и попросить стать вашей супругой. Тот, у кого получится — ограничится десятью ударами плетью. Среди дворян послышались возмущенные перешептывания. — Остальные выбирают между лишением головы, оскоплением, сопровождаемым плетью, с дальнейшим изгнанием за южную стену или присягой Ночному Дозору. — Не слишком ли суровая кара? — спросила королева, в глазах алых плащей промелькнула надежда на спасение. Серсее была безразлична выходка солдат, она просто не хотела, чтобы ее людей лишал головы бастард. — Они совершили преступление на моих землях и мне вершить над ними суд, — настоял Сноу. — Стоит ли вообще судить солдат благородного дома, полагаясь на слова челяди? — новый вопрос королевы вызвал гнев со стороны горожан, но выразить возмущения словам монаршей особы чернь не посмела. — Может, и требовать правосудия после похищения моей тети не стоило? — пошел с козырей Джон. — Принц статусом всяко выше дочери верховного лорда, как и гвардейцы выше крестьянки, — Сноу взглянул на короля. — Не мешай, женщина! Если я посчитаю, что решение мальчика не справедливо, то прекращу суд и проведу его сам! — выкрикнул король. Приговор Джона действительно по большей части был слишком суров для такого незначительного преступления, но король был с ним солидарен. Кого-кого, а насильников, после похищения Лианны Старк, Роберт не переносил. Десятки повешенных или оскопленных за это преступление солдат во время восстания Грейджоя тому яркое свидетельство. Джон об этом хорошо помнил. Его не будут уважать собственные люди, если он не накажет виновных, а кара послужит назиданием для остальных. Не стоит нарушать закон на землях Джона. — Ваше решение? – спросил Сноу, обращаясь к солдатам, те молчали, словно ожидая, что вот-вот кто-то их спасет, но помощи не было. — Что ж. После жеста Джона, двое из его гвардейцев потащили к плахе ближайшего из обвиненных. — Последнее слово? — спросил Сноу, обнажая Закат. — Твою мать драл, ублюдок, и шлюх твоих тоже! — выкрикнул солдат. Вздох Джона. Взмах клинком, и голова упала, покатившись по земле. Придворные не сводили с северного дикаря глаз. На Севере не было палачей. Тот, кто выносит приговор — сам смотрит в глаза обвиняемого и заносит оружие для удара. Если он на это не способен, то, вероятнее всего, обвиняемый и не заслужил кары. — А мог умереть достойно, — пробормотал Джон, глядя на обезглавленный труп. — Жалкое зрелище, — услышал он комментарий, судя по голосу, от Джейме Ланнистера. — Итак, еще раз, ваше решение? — спросил Сноу у оставшихся трех. В этот день Ночной Дозор получил трех новых рекрутов. Те таки поняли, что на выручку им никто не придет. Северное правосудие всегда давало возможность остаться в живых после почти любого преступления. Людей на Севере мало, а рекруты на Стене нужны всегда. — Эдрик, что-то не так? — спросил Сноу у оруженосца, смотревшего на воспитателя с долей укора. В то время как обвиняемых уводили в темницу. — Нужно было казнить всех четверых, — ответил Дейн. — Нужно было, — согласился Джон. — Но… — Но? — Люди пришли за правосудием, и я его им дал. На суде следуют законам, мы по ним живем, мы по ним наследуем и по ним же умираем. — Я знаю, просто это как-то… несправедливо, что насильники остались живы. — Они лишились жизни в пользу Дозора, теперь она принадлежит ему. Попроси братья девицы справедливости, я бы дал им возможность изнасиловать сестер обвиняемых. Попроси они мести, я бы дал им убить насильников. Но они попросили правосудия. — Ты и вправду дал бы братьям убить солдат? — Да, но после этого я бы предложил облачиться в черное уже им. Раз уж мы начали… Том. — Господин? — великан вытянулся по струнке, ожидая приказов. — Приведи из темницы остальных ждущих суда и на сегодня покончим с этим дерьмом окончательно, — дал приказ Джон. День выдался до боли продуктивным. Помимо насильников было пять обезглавленных разбойников, три вора с отнятыми руками, еще пять новых братьев для Дозора и шестеро мужчин, отправленных на каторгу к Мандерли в серебряные шахты. Каждый из них свой выбор сделал сам. Формально Сноу не был лордом, а следовательно, права вершить суд, заключать в темницу и нести правосудие не имел. Следуя букве закона, он должен был отправлять заключенных на суд к лорду Старку в Винтерфелл или к сеньору в Сероводье. За тысячу и четыре сотни километров соответственно. Таким образом правосудие превращалось в "ебучий фарс", благо, лорд Старк издал письменный указ и наделил владыку Рва необходимыми полномочиями. Это и заткнуло большую часть недовольных "судилищем" дворян. Остальных заткнул добрый король Роберт. Король на продолжение суда не остался, как и большая часть его придворных. Им было попросту неинтересно. Однако один обладатель изумрудных глаз посмотрел его весь от начала и вплоть до самого конца. С довольной улыбкой наблюдая, как воры корчатся от боли, лишаясь рук. С садистским удовольствием он смотрел, как срубленные головы катятся по земле, а побледневшие преступники молят разрешить им отдать остаток жизни Ночному Дозору. Все это не мог не заметить Джон, и ему это не нравилось совершенно.***
Серое Древо, порт, утро следующего дня Знания в геральдике среди простолюдинов зачастую ограничивались гербом их лорда, иногда и его девизом. Крестьян не учили ни письму, ни грамоте, что уж говорить про гербы далеких лордов. Несмотря на все это, жители Древа, а именно работники порта, знали геральдику лучше других горожан. Все было предельно просто. Если на корабле черный парус с серебряной косой, то это железнорожденные из дома Харлоу привезли на продажу руду, слитки и инструменты. Если на парусе черный медведь на фоне зеленого леса — это торговые корабли Мормонтов привезли сиру Сноу мед и свои товары, что после пары дней отдыха караван сушей доставит на продажу в Белую Гавань. Ржавые топоры под короной на золотом поле — это корабли Дастинов, на них всегда стройматериалы. На парусах кораблей домов Простора преобладают зеленые цвета — на них всегда зерно, мука и фрукты. В последнее время в порт заходили новенькие, недавно спущенные на воду корабли под алыми парусами с золотым львом Ланнистеров, что доставляли на этих, никто не знал. Их разгружали исключительно люди лорда Сноу. Никто из местных даже не удивился, когда в порт зашло полдюжины кораблей с золотой розой Тиреллов, однако еды на продажу на них не было. Джон вместе с детьми, женами и сопровождением в четыре десятка гвардейцев встречал гостей в порту. Вся главная ветвь владык Простора прибыла в Ров. Лорас шел под руку с Виллой. Гарлан аккуратно помогал сойти с корабля Лионетте, которая держала на руках маленькую девочку, ровесницу Родрика с Дианной. Маргери привычно была в компании многочисленных кузин и Мороза. Впереди всех шел лорд Мейс с леди Аллерией и Уиллас с Сансой. — Джон! Первой бастарда заметила Санса и подобно Арье, наплевав на приличия, бросилась брату в объятья. Впрочем Тиреллы безо всяких проблем закроют глаза на подобную вольность, а представителей других домов в порту не было, как и их желания идти в порт на рассвете ради владык Простора. Тиреллы были у короля в немилости. Руки Сноу сомкнулись вокруг тонкой талии, и парень закружил сестру. С момента их последней встречи Санса подросла, в свои четырнадцать она уступала в росте Дейси Мормонт всего сантиметров на десять. Фигура девушки говорила о том, что та расцвела и перед братом стоит без пяти минут юная женщина. — Рад тебя видеть, — улыбнулся Сноу, размыкая объятья. — Не ожидал, что вы решите наведаться в Винтерфелл. — Это все лорд Мейс. Он торжественно пообещал, что отец выдаст меня замуж перед чардревом и не хотел опять откладывать свадьбу, — ответила Санса с наигранной наивностью. — Мы сыграем ее в Винтерфелле. За время турнира в столице король успел унизить лорда Мейса прилюдным отказом в помолвке сына с его дочерью. Все бы ничего, но этот отказ сопровождался не самыми лестными словами. Даже прозвучало легендарное прозвище «Мейс-осадник». Тирелл про оскорбление не забыл, как и про раненное честолюбие. Последнее, подогреваемое тщеславием и письмами от мейстера Гормона, не могло допустить, что Тиреллы получат обещанный легендарный клинок позже Ланнистеров. Ни для кого другого Сноу не мог начать ковать еще один, да еще и украшенный львиной символикой. — Уверен, просто Уиллас переживает, что в последний момент наш отец передумает и отдаст такую красавицу кому-то другому. — Да брось ты, — хихикнула Санса. — Во Рву гостит и королева. Скажу лишь, что ты гораздо краше ее. — Правда? — Да, она похожа на сморщенный… — приукрасил Сноу. — Редкостная сука, если коротко. — Еще что-то, что мне необходимо знать? — Да, у меня плохие новости… — Какие? — голос девушки на миг дрогнул. — Вчера на пиру… у нас закончились лимонные пирожные, — ответил Джон, с ухмылкой наблюдая, как меняется лицо сестры. — Ты дурак, Джон! — Санса легонько стукнула брата по груди кулачком, Сноу засмеялся. — Лорд Мейс, леди Аллерия, — поприветствовал парень подошедшего владыку Простора с супругой. Наступил час обмена любезностями и формальных приветствий.…
Сноу снял со стены комнаты один из мечей и передал его другу. — Как ты его назвал? — спросил Уиллас, держа в руке эбеновый клинок и с интересом разглядывая. Клинок был длинный и узкий, с протяжённым рикассо, более узким, чем сама заточенная часть клинка, рукоять тоже была длинной. Лезвие тёмно-салатового цвета с выгравированными ветвями терновника и надписью «Вырастая — крепнем», девизом дома Тирелл. Навершие украшал цветок розы, вырезанный из желтого янтаря. Гарда у меча была в форме дуги.* — «Золотое венчание*», впрочем, название не так важно. Можешь его поменять. — Нет, мне нравится. — А почему, собственно… такое имя? — взволновано спросил лорд Мейс. Джону захотелось закатить глаза. Вместо этого парень подошел к окну и открыл его. Солнечный свет стремительно ворвался в комнату. — Подставь под солнечные лучи, — сказал Сноу Уилласу. — Хорошо. Как только наследник это сделал, на лезвии меча золотом засияли появившиеся там розы. Стало ясно, что на лезвии были выгравированы вовсе не терновые ветви. — Я могу добавить его непосредственно в само приданое сестры или преподнести как свадебный подарок. На ваш выбор. Второй вариант лучше. — Чем же? — спросил доселе молчавший Гарлан. — Вы сможете похвастать им перед всем Винтефеллом. Ну и я смогу насладиться выражением лица мачехи. Позже, этим же вечером вдали от сторонних глаз свадебный подарок был испытан на соответствие необходимым качествам. Сильный удар Джона по мечу Гарлана почти разрубил тот пополам, оставив зазубрину свыше половины толщины лезвия в глубину. Удары по бревнам и камням оставляли на тех ровные, глубокие следы, даже удары плашмя. Как и несколько лет назад на броне Гарлана. Лезвие меча, после таких испытаний никак не пострадало и даже не затупилось. Тиреллы остались довольны, а на стене в покоях у Джона, дожидаясь своего часа, остались висеть еще два клинка. «Темный Рев» и дуэльная рапира браавосийского образца*. Последняя была уникальной. С рукоятью, балансировкой и защитными дужками специально под левую руку.…
Пока мужская часть домов Сноу и Тирелл в прямом смысле: «игралась с оружием», женская их часть была занята подобающими леди заботами, а именно вышивкой, светскими беседами и уходом за детьми. Санса Старк заканчивала вышивать плащ для брата, это был подарок на его восемнадцатилетние, пусть до него еще почти два с половиной месяца. Джон был почти лордом, а от привычки носить черный плащ так и не избавился. Теперь он будет носить плащ со своим гербом и аргументы, что изготовление плаща для лорда с таким сложным гербом обойдется слишком дорого, не сработают. Родрик играл с кубиками и деревянными солдатиками. Мальчик строил маленькое подобие то ли дома, то ли замка и пытался вовлечь в игру сестру и Флоренс Тирелл. Он объяснял девочкам «правила», но тем больше нравилось ломать то, что строил Родрик. Мормонт в ответ валил обидчиц на пол и детишки со смехом катались по мягкому ковру. Вскоре пришло время трапезы, и Родрик напросился к Вель на руки. — Можно его подержать? — немного неловко спросила Санса, когда Вель закончила с Родриком и была готова взять на руки Дианну. Даже сама Старк не поняла, кому именно задала вопрос. Кормившей матери или родившей. — Конечно, — кивнула Дейси, и Вель передала мальчика в руки Сансе. Мормонт помнила, как с детства хотела подержать на руках младших сестренок, но мать ей всегда отказывала, причитая, что та может их уронить. Но Дейси все равно хотелось. Хотелось и все. К счастью, кузен тайком пару раз дал Дейси подержать сестер на руках, показав, как правильно это делать. Первой сестрой, которую младенцем доверили Мормонт, была Джорель. Мормонт искренне понимала желание Сансы, оттого и согласилась, да и Родрик был уже не младенцем. Ему с Дианной скоро должно исполниться по два года. Санса наслаждалась компанией племянника почти двадцать минут. Потом мальчику надоело и он попросился обратно на пол. К удивлению остальных, вместо того, чтобы вернуться к кубикам, мальчик подошел к Маргери. — Ма…ма… Маеи! — потянул он вверх свои крохотные ручки. — А ты ему понравилась, — улыбнулась Дейси. Подняв Родрика на руки Маргери ждала, что тот будет вести себя, как и на руках у Сансы. А вот того, что мальчик сам схватится ручкой за ее платье, после чего отодвинет часть его в сторону и как ни в чем не бывало прильнёт к розовому соску, Тирелл точно не ожидала. Словом, как и все остальные. — Весь в отца, — пробормотала Вель.***
С приездом в Ров королевской делегации, а затем и дома Тиреллов можно было с уверенностью заявить, что за последние годы во Рву побывали благородные со всех концов Семи Королевств, кроме Речных земель и Железных островов. Вот и сегодняшним утром за очередным завтраком в чертоге собралась большая часть благородных. Сноу точно не хотел знать, во сколько сокровищнице Рва обошлось недельное содержание всех этих дармоедов. Король привычно отсутствовал, предпочтя провести время в борделе. Это по официальной версии, на самом же деле Роберт стремительно пытался наверстать упущенное с первенцем время. Исходя из слов Мии в разговоре с Алаяйей, пересказанных Джону Уэймаром, выходило это у короля не очень уж удачно. Почти все остальные сейчас были в зале. Джон завтракал в компании жен и братьев Ланнистеров. Тирион ему нравился, а вот Джейме, по скромному мнению бастарда, был тем еще высокомерным, избалованным мудаком. Сам Ланнистер был схожего мнения о бастарде, сыграла роль и «ревность» к связи Джона с домом Дейн. По крайней мере, Джейме в присутствии младшего брата вел себя вполне терпимо. Джон наслаждался временем в прекрасной женской компании. — Еще немного и меня вырвет от ваших нежностей, — пробормотал карлик, когда Вель слизала со щеки Джона остатки риса. — Однажды и тебе предстоит насладиться подобным опытом, маленький лорд. Не всю жизнь же тебе быть «одиноким», — обворожительно улыбнулась Вель, из-за чего карлик на миг покраснел. — Наличие дамы сердца у моего брата больно ударит по карману всех шлюх, начиная от болот Перешейка и заканчивая теплыми песками Дорна, — ухмыльнулся Джейме. — Выпьем же, за то, чтобы не допустить удара по кошельку этих прекрасных созданий, — поднял кубок Тирион. — Выпьем! — поддержала его Дейси. — Так все же, кто твоя любимая женщина, сир Сноу? — лукаво задал провокационный вопрос Джейме, после того, как Дейси отсмеялась очередной прошептанной на ушко шутке Джона. — Что? — Только не говори, что у тебя нет самой любимой женщины из всех. — Разумеется, есть, — не стал отрицать Джон к большому удивлению Ланнистера. — И кто же это? — не удержался Тирион. — Тебе так интересно, что даже подозрительно, — сузил глаза Сноу. — Мы с братом заключили пари, и я желаю поскорее получить законно выигранные мною две сотни драконов, — объяснил карлик. — Что ж… — начал Сноу, братья Ланнистеры замерли в предвкушении. Маргери, сидящая за соседним столом подняла на компанию заинтересованный взгляд. — Ее зовут Арья. — Так, я не понял, — пробормотал Джейме. — Кто такая Арья? — Моя младшая сестра. Нет в этом мире женщины, которую я буду любить сильнее, чем ее, — ответил Сноу. У Джейме от такого ответа задергался глаз, сидящая к ним спиной за соседним столом королева Серсея поперхнулась вином. Вель, Дейси и Маргери вздохнули спокойно, пусть и не без некой доли разочарования. — Итак, Тирион, — поспешил перевести тему Сноу. — Да? — Не расскажешь, зачем король решил поехать на Север. — О, тут и рассказывать-то почти нечего…***
— Вилла, — обратился Сноу к служанке, наконец, найдя ее в одном из коридоров. — Господин? — Подготовь все к скорейшему путешествию в Винтерфелл, — дал приказ Джон. — Но королевская колонна отправляется только через два дня. — Уверен, король Роберт простит мне нежелание ехать к отцу в компании его благоверной и других Ланнистеров. Все должно быть готово к рассвету, мы отправимся вместе с Тиреллами. — Сделаю все необходимое, — кивнула служанка и поспешила выполнять поручение. Джон Сноу впервые за несколько лет пожалел, что организовал для Сансы столь выгодный брак.