***
Королевская Гавань Жесткие меры лорда Тайвина по подавлению преступности и волнений в столице дали весьма неожиданные результаты. Улицы были очищены, порядок наведен, налоги успешно собирались, но какой ценой? Горожане, видевшие в неумолимо следующих воле Старого Льва алых плащах лишь первобытную злобу по отношению к себе, гораздо более тепло теперь глядели на Мастера над законом и его людей. Принц Ренли был амбициозен и харизматичен, легко завоёвывал друзей, обладал хорошим чувством юмора и располагающей к себе внешностью, обожал быть в центре внимания. Все это делало молодого лорда довольно популярным среди простолюдинов, лордов, молодых рыцарей и дам на выданье. С началом войны Ланнистеров в городе стало гораздо меньше, а вот лояльные брату короля золотые плащи никуда не делись. Ренли всегда относился к своим обязанностям довольно легкомысленно, а к людям мягко, что сказалось и на политике городской стражи. Ренли старался избежать крайних мер и найти компромисс, а Лорд Киван не мог уследить за всем. Вскоре Владыка Штормового Предела в глазах черни выглядел как самый настоящий спаситель, особенно на фоне однажды спалившего и разграбившего город Тайвина. Вот и сейчас горожане улыбались и почтительно кланялись своему принцу, покидающему Стальную улицу. Тобхо Мотт закончил с его заказом на индивидуальный доспех, и теперь рядом с молодым лордом вышагивал закованный в латы с головы до ног рыцарь. Вояка был многим выше и шире в плечах самого Ренли, два метра, не меньше. Следовательно, и украшенный узором из оленей, солнц и полумесяцев доспех обошелся в копеечку, ведь хорошая сталь стоит дорого, а много хорошей стали - ещё дороже. Однако Ренли это волновало не сильно. Латы ценой в пару сотен золотых драконов - весьма малая награда для победителя турнира Десницы, равно как и весьма малая плата как за его верность, так и за престиж, что даёт наличие такого телохранителя. — Принц Ренли, - Владыка Штормового Предела был окликнут, едва зайдя за очередной поворот. — Ни шагу дальше! - Из-под шлема раздался глухой голос. Рыцарь среагировал мгновенно, обнажил меч и встал впереди своего патрона. — Лорд Варис? - вопрос принца был единственным, что не позволило вояке разрубить облачённого в лохмотья евнуха пополам. — Так и есть, милорд, - Паук опустил капюшон и вежливо поклонился, словно его жизни только что ничего и не угрожало. - Могу ли я поговорить с вами наедине? Жестом принц приказал телохранителю отступить, тот почтительно поклонился и повиновался. Два члена малого совета остались одни в тени домов опустошенной улочки. — Недавно моим пташкам удалось перехватить на Драконьем Камне одно весьма интересное письмо, - начал Паук. — Которое не может подождать до следующего заседания Малого совета? - изогнул бровь Баратеон. - Я занят делами. — Письмо, которое лучше на нём не зачитывать, - ответил ему Варис, передавая в руки клочок пергамента. Синие глаза быстро забегали по строчкам. Если Паук сообщает вести ему лично, вне пределов Красного замка, то речь идет явно не об очередных грязных, но совершенно бесполезных сплетнях. Мысль подтвердилась, и глаза Баратеона теперь напоминали два больших блюдца. — Это правда? - уточнил он. - Все трое от Джейме? — Не важно, правда это или нет. Ваш старший брат считает эту информацию стоящей внимания своих вассалов и спешит как можно быстрее её до них донести, - ответил ему Паук, после чего картина происходящего со Станнисом начала проясняться. Если золотые оленята - бастарды, то наследником Роберта и первым претендентом на Железный трон становится Станнис. Вот почему он покинул столицу и не отвечает на письма. Мужчина прячется от львов и придворных интриг, собирает вокруг себя все возможные силы вместо того, чтобы попытаться донести правду до старшего брата. Упрямец все равно ему не поверит, просто не пожелает признать, что благоверная наставила ему рога. Не тогда, когда об этом сообщает Станнис. Нед Старк мог бы донести до светлейшего эти новости, но точно не средний из братьев Баратеонов. У Ренли пять сотен мечей в городской страже, три десятка в личной охране, помимо этого в кратчайшие сроки он может обойти друзей и набрать еще сотню. Этого вполне достаточно, чтобы захватить Красный замок под покровом ночи и заточить королеву с её бастардом в темницу. Штормовые земли совсем рядом, не пройдёт и пары недель, как подкрепления его вассалов войдут в город. Трон окажется в руках младшего из Баратеонов, но если он воплотит эту задумку в жизнь пока Роберт жив, то станет обыкновенным узурпатором без поддержки со стороны. Не только Станнис, но и Ренли не сможет донести до Роберта правду. Варис явно хочет, чтобы претендент поступил именно так. — Королева знает? — О том, что спит со своим близнецом? - усмехнулся евнух. - Очевидно, да. — О том, что сообщает своим вассалам мой брат. — Вы первый, до кого я донёс эти вести, и единственный, кто о них узнает. — Почему я? — Я служу не только королям, мой принц, но и простому народу. Народу, у которого всё ещё свежо в памяти правление львов в городе. Они не простят меня, если я его допущу. План действий был очевиден. Нужно отправить на Север письмо и убедить Тихого Волка явиться в столицу, а до его появления нужно было позаботиться, чтобы Ланнистеры не узурпировали трон.***
Великая Септа Бейлора Годы проходят, десятки, сотни, даже тысячи лет истории оказываются позади. Время не стоит на месте, возвышаются и низвергаются династии, сменяются поколения, законы и традиции. Перемены неизбежны, и вот сотни раздробленных мелких перволюдских королевств времён Века Героев сменяются десятками андальских, а вера предков уходит в забвение. Спустя века истории королевств остаётся семь, пока на материк не вторгается завоеватель и не объединяет их в единое государство. Почти три сотни лет его династия правит материком в качестве Владык андалов, ройнаров и первых людей, Владык Семи королевств, Защитников Веры и государства. Могущество, сила и непобедимость драконов помогли Таргариенам захватить власть, Вера помогла её удержать. Даже несмотря на длительную борьбу отдельных монархов с церковью. Верховный Септон оглашает волю Семерых и является их первым слугой в мире смертных, но именно монарх является их наместником на земле и правит с их благословения. Вся власть от богов. Допускать, чтобы жизни и безопасности их первых слуг угрожало что-либо, очевидно, нельзя. У дворян была их гвардия, у купцов наёмники, у горожан городская стража, которая должна была защищать и вернейших слуг Веры, но по очевидным причинам не могла выполнять этот долг в полной мере, что ярко показали относительно недавние события в столице. Даже неудачное нападение на Верховного Септона и его праведных является нападением на саму Веру и наносит удар по престижу не только церковной власти, но и королевской. Честные бедняки и Сыны Воина давно вне закона, благо позиции церкви почти не ослабли с того времени, а поддержка Верховного Септона дорогого стоит. Лорды королевства быстро обеспечили этого влиятельного человека подобающей охраной, кто за свой счет, кто в уплату церковного налога, не важно. Все они даже не подозревали, что глава церкви Семерых и сам озаботился своей безопасностью. У Веры всегда были и деньги, и верные последователи. Нанять определенное количество вольных латников и межевых рыцарей с правильными убеждениями труда не составило. Теперь в септе всегда было несколько десятков "кротких мирян", умеющих держать оружие в руках и верных лично Верховному Септону. Помощь со стороны, в свою очередь, дала прекрасную возможность их легализовать. Хорошо ли это для трона, или плохо. Факт оставался фактом, после начала восстания Бейлиша один старый извращенец был третьим человеком по количеству латников в столице. — Отрадно видеть, что даже особа королевской крови находит время, чтобы воздать необходимые почести богам в кругу паствы, - с улыбкой отметил Верховный Септон, глядя на склонившуюся в молитве королеву. - Молитесь Матери? По залу раздался гул приглушенного шепота. Рабы божьи обсуждали появление королевы в главном храме. Кто-то радовался её близости с чернью, другие были поражены её красотой. Взгляды женщин же были полны зависти. Кроваво-красное корсажное платье с высоким воротником и юбкой в пол, золотые перстни и ожерелья с изумрудами, корона, которую ей надели в день свадьбы с Робертом. Леди Баратеон словно заплутала по пути на бал. Все эти украшения подчеркивали красоту женщины, вместо того, чтобы, как раньше, быть отодвинутыми на второй план ослепительностью её внешности. В юности глаза Серсеи блестели ярче любого изумруда, а волосы могли затмить всё золото Утёса Кастерли. Светлая гладкая кожа и вовсе подходила под платье любого цвета. Но время шло, на женщине сказывались роды и выпитое за годы брака вино. — Каких бы я ни была кровей, в первую очередь являюсь родителем своего ребенка, и попросить Мать о помощи в моём нелёгком деле — наименьшее, что я могу сделать, чтобы помочь сыну. — Все мы порой нуждаемся в помощи, благо Семеро всегда готовы оказать её. Нужно всего лишь попросить об этом. — К сожалению, Семеро не могут её оказать. — Но попросить вы всё равно можете, - поклонился мужчина. — Наедине. — Разумеется, моя королева, - жестом мужчина попросил оставить их наедине. За считанные секунды его стража отошла на почтительное расстояние и помогла пастве сделать то же самое. - Что же беспокоит ваш ум? — Принц Ренли, - ответила Серсея, лицо септона скривилось. - Не делайте вид, что вам не известно о его греховности. Такое поведение недопустимо, а власть, которой наделён этот преступник, не может говорить о чём-либо ином, кроме разложения церкви. — Его старший брат — защитник Веры, даже обвинения в сторону лорда Ренли поставят под сомнение власть короля Роберта. — Зато помогут заработать уважение и благодарность короля Джоффри, а он может быть очень щедрым к тем, кто пришёл к нему на помощь в час великой нужды. И, в отличие от своего Десницы, он может начать прислушиваться к просьбам поборника богов. — Это очень щедрое предложение, моя королева. Я о чём-то не знаю? - изогнул бровь церковник. — Вера и корона - это два столпа, на которых держится мир, власть, стабильность и порядок в государстве. Один падёт без другого. Помогите удержать его, и мой сын позаботится, чтобы, думая о своей безопасности, вам не приходилось полагаться на помощь переменчивых лордов. Короне не стать сильной без сильной церкви, и мой сын это понимает. — Выступить против лорда Ренли — опасный шаг. — Который будет щедро поощрён, - перебила его Серсея. - Лорд Ренли показал свою некомпетентность и подверг вас опасности. Возрождение ордена не позволит допустить подобного. — «Усиление», о котором вы говорите, церковь получит далеко не в ближайшие дни, - всё же продолжил свою речь Верховный Септон. - Что корона может предложить сейчас? — Всё, что пожелаете, - улыбнулась Серсея. — Правда? - на миг шальная, недопустимая, вероломная мысль посетила его голову, мужчина, сам того не заметив, бросил сальный взгляд на грудь своей королевы. — Правда, - скрипнула зубами женщина.***
Красный замок, башня Десницы — Дядя, нам нужно поговорить, - обратилась к Кивану Серсея, едва дверь покоев распахнулась. — Мне казалось, мы уже всё решили. Я не стану в очередной раз рассматривать глупые идеи твоего сына. Лицо Ланнистера было белее обычного, он уже пару недель почти не покидал свою постель, ввиду чего даже заседания малого совета пришлось перенести в его покои. Кто знал, что обыкновенная простуда с лихорадкой так скажутся на его здоровье. Видимо, возраст уже был не тот, что раньше, именно на него мейстер Пицель всё и списывал. Благо в последние дни немолодому лорду становилось лучше. — У нас есть проблемы поважнее, дядя! Поверь мне, - вспылила Серсея. — И это? - вместо ответа в покои вошел лорд Варис. — Мои пташки отмечают странную активность в рядах городской стражи и приближенных принца Ренли. За последние пару дней брат Роберта обошел ни много ни мало три десятка столичных поместий и написал с дюжину писем. — С целью… — Он готовит переворот. Мой муж и отец далеко отсюда, а у Ренли в три раза больше людей, чем есть у нас. — При живом Роберте, на что он рассчитывает? — На что рассчитывал Бейлон Грейджой, поднимая мятеж? На что рассчитывали Дарклины или Лиза Аррен? Они все обыкновенные вероломные шлюхи, и Ренли точно такой же. Нам нужно что-то предпринять до того, как этот мужеложец закуёт всех нас в кандалы. — Ренли - четвёртый в очереди на Железный трон. Он не посмеет, - в тоне Кивана были слышны нотки сомнений. — Безумный Король тоже так думал, а в итоге полгода провел в заточении, - настояла Серсея. - Ренли обожают при дворе и в городе. Не думаю, что в столице или Красном Замке найдётся тот, кто решится вызволить нас из заточения. — Лорд Варис, - обратился Киван, евнух нахмурился. - Эти подозрения имеют под собой твердую почву? — Не могу знать, лорд Десница, но если последние действия принца и имеют другое объяснение, то моим пташкам не удалось его обнаружить. — Войска отца возвращаются с войны. Отправь письма в Сумеречный Дол и Девичий Пруд, прикажи западным лордам отложить возвращение домой и войти в город, - почти умоляла королева. — Тайвин приказал не вступать в конфронтацию с братьями Роберта. — Тайвин отправил тебя сюда, чтобы ты удержал трон для его внука. Будет ли он на тебя гневаться за то, что ты выполнил его главный приказ, нарушив другой? — Слишком опасно. Штормовые лорды восстанут, если с Ренли хоть что-то случится. Новая война нам не нужна. — С численным перевесом в вашу сторону все закончится до того, как он пострадает, - отметил Паук. — Ничто не может держать штормовиков в узде так же хорошо, как ценный заложник. А уж когда мои отец и муж вернутся, они сами призовут Ренли к ответу на суде. — У принца много сторонников в столице. В городе начнется самая настоящая война. Улицы утонут в крови. — Они утонут в крови в любом случае, - отмахнулась Серсея. - Пусть лучше в их, чем в нашей.***
Красный Замок — Ауф! - проскулил Джоффри, когда королева Серсея начала наносить на свежий синяк целебную мазь. — Кажется, кто-то переусердствовал на сегодняшней тренировке, - тепло отметила женщина, как только закончила. Она бы не доверила заботу о своем сыне ни бесполезному Пицелю, ни мелочным служанкам. Никто не смел прикасаться к её золотому львёнку. — Это была не тфенивовка, а ифбиение! - возмутился принц. - А дядя Фенли лифь потефался надо мной! «Кажефься, ты дерфишь меч не с той стороны, пфемянник», - передразнил родственника принц. В последнее время посещение «тренировок» принца вошло у лорда Ренли в привычку. Наблюдение за близко граничащими с унижением занятиями племянника на диво хорошо подымало Баратеону настроение. Когда-то наглое и высокомерное лицо когда-то кронпринца было просто бесценным. Гнев, безысходность, обида. Идеальная смесь. Принц раз за разом отвлекался от занятий и наставлений для того, чтобы посмотреть на песочные часы, которые должны возвестить об окончании урока. Когда принц не показывал особого рвения, а песчинки уже пересыпались, наставник мог перевернуть часы и начать урок с начала. За исказившимся в этот момент лицом Джоффри зачастую следовал смех его дяди и даже некоторых его приближённых. — Это была тренировка, - мягко настояла Серсея. - Ты потратил новый день, чтобы отточить мастерство. Мастерство, которое, как в будущем напишут историки, помогло тебе одолеть всех своих врагов и превзойти твоего отца, как воина и как полководца. — Я не собиваюсь сражаться в блифнем бою, и конным тофе не собифаюсь. Ты знаешь, сколько благофодных вордов и рыфарей умевло, сфернув фею после падения с лофади? То ли дело авбалет. — Знаю, мой золотой лев. Как и знаю, что на самом деле происходит на твоих занятиях. Правду определяют не факты, не доводы и не доказательства. — А фто? — Её определяет сила человека. Его власть и влияние. Твой дед может изнасиловать городскую девку прямо в Великой Септе Бейлора на глазах у стражников, лордов, горожан и даже её семьи. Но пока он говорит, что всю свою жизнь был верен лишь Джоанне Ланнистер, никто не посмеет даже упомянуть об этом. Он второй человек в королевстве, когда тебя коронуют, ты станешь единственным, кто сможет уличить его во лжи. Пока ты король, правда исходит из твоих уст. — И я фмогу обфинить кого угодно в фём угодно, дафе если они этого не девали? Дядя Венли не надолго задерфится в моём Малом совете. — Схватываешь на лету, - похвалила Серсея, стараясь не думать о том, что отставка по указу Джоффри будет сопровождаться насаженной на пику головой. В дверь тихо постучали. — Простите, моя королева, - внутрь заглянул королевский гвардеец. - Лорд Варис просит аудиенции. У него взволнованный вид. — Впусти его, - тут же велела женщина. — Что-то случилось? - поинтересовался принц. — Я лишь хотел напомнить, что заседание Малого совета переносится. Лорду Кивану нездоровится. И ещё, мой принц. — Да? — Вас искала леди Тиена Сэнд, - Паук наградил королеву мимолетным, но весьма красноречивым взглядом. Ещё никогда в жизни она не видела, чтобы Паук так отчетливо демонстрировал эмоции. — Иди, сынок. Галантный юноша не должен заставлять леди ждать. Как только дверь за принцем закрылась, а гвардейцу был дан приказ ждать за дверью, лорд Варис молнией приблизился к столу и наполнил два серебряных кубка вином. Мастер над шептунами нервно вздохнул и залпом опустошил сначала первый, затем второй. Королева застыла в недоумении. — Человек, доставивший эту весть моему связному, загнал коня. Его брат, рискуя жизнью, поделился этими новостями с родственником. Связной же отправил мне эту весть в ту же секунду, в которую и получил, тёмной непроглядной ночью, не дожидаясь остальных информаторов. Я сам стёр ноги в кровавые мозоли, чтобы выиграть для вас лишние часы. — И эта весть касается… — Нашего серьезного разговора. — Так, может, вы наконец скажете, что же случилось?! - не выдержала Серсея. — Это касается вашего благородного мужа. Он пал в бою. — Что? - не поверила Серсея. — Наш король погиб. Скоро об этом узнает весь город, а с ним и лорд Ренли. Судьба Железного трона решится в ближайшие дни.***
Прошло почти двое суток перед тем, как вести о смерти короля добрались до ушей Мастера над законом. С прискорбием для себя принц понял, что искренне скорбит по старшему брату. Ренли любил Роберта, равно как и возможности, которые открылись перед Владыкой Штормового Предела вместе с его смертью. Он всё ещё может захватить Железный трон и взять Ланнистеров в заложники. Мечей в городе у него было более чем достаточно, чтобы утром следующего дня у Семи королевств был новый монарх. Однако провозглашать себя новым королём сразу после ареста он намерен не был. Так он станет лишь обыкновенным узурпатором с сомнительными правами и без влиятельных союзников. Для победы было достаточно всего лишь удерживать трон. Станнис, Старки, Тиреллы и, в конце концов, Мартеллы смогут позаботиться о Тайвине, даже если тот осадит Королевскую гавань по возвращении из Долины. Даже Тайвин и все силы Запада не помогут бастардам Серсеи сесть на трон, а когда всё закончится, Ренли настоит на собрании нового Великого совета. Без всяких сомнений, Станнис станет первым в очереди на трон, как только главы благородных домов узнают правду, но среднего из братьев Баратеон не любят ни лорды, ни простолюдины. Рассчитывать на то, что новым королем изберут его, будет лишь глупец. Другим конкурентом был Эдрик, милый послушный мальчик, души не чающий в отце, но бастарды не носят корон. Единственным претендентом, с которым большая часть лордов смирится, будет именно Ренли. Но, чтобы воплотить задумку в жизнь, действовать нужно немедленно. Все приказы были отданы, с первыми сумерками золотые плащи нанесут удар и захватят замок. Принц был спокоен. … Ренли был занят распитием вина, когда шум по ту сторону замковых стен отвлек его от празднования ещё не полученной победы. Не без тревоги Баратеон приблизился к окну. В городе начались волнения. Несколько домов на окраине дымились, в септах били в колокола, даже в замке был слышен лязг и грохот с улицы. Тонкой струйкой, словно кровь, растекалась по улицам алая линия. От Старых ворот она медленно приближалась к улице Сестер. — Что же, во имя ебучих богов, происходит? - спросил у самого себя Ренли, ответ нашелся незамедлительно. — Мой принц! - распихивая стражу из числа домашней гвардии, в покои ворвался новоявленный телохранитель. - Алые плащи вошли в город. На улицах началась резня, городская стража не может их сдержать. Враг добрался и до казарм золотых плащей. Вам лучше покинуть замок как можно скорее. — И оставить Железный трон львам?! - крикнул принц. — И остаться в живых, - перебил его рыцарь. Решительным шагом Ренли приблизился к шкафу и достал оттуда плащ с гербом дома Баратеон. Черный венценосный олень на золотом поле. Точно такой же, как и у Роберта. Не лев правит Семью королевствами, ими правит олень, потомок самого Дюррана Богоборца. Не то что жалкий хитрый выскочка, достигающий целей обманом и уловками. — Что они ещё захватили? — Западный двор и Отвесная башня полностью под их контролем. Не пройдет и часа, как они будут здесь. — Закроемся в Твердыне Мейгора. Пусть умоются кровью! - принял решение принц. Стража быстро окружила своего лорда, стоило тому только выйти в коридор и двинуться в нужную сторону по заполненному звоном оружия и истошными криками замку. Закованный в латы телохранитель шел рядом. Первая встреча с врагом не заставила себя долго ждать. Опьяненный резней, отбившийся от своей группы алый плащ сам бросился на мечи штормовиков. Хищные лезвия холодной стали быстро нанесли удар. Рубящий прошелся по нагруднику и лишь безвольно отскочил, издав глухой звон. В режущем не было достаточно силы, чтобы преодолеть кольчугу, но третий мечник смог вогнать клинок прямо в подмышку. Западник осел наземь, заливая пол кровью и белея на глазах. Сразу за поворотом был широкий коридор, там на отряд выскочило с полдюжины человек, видимо, группа незадачливого льва. Алые плащи выставили вперед копья, понимая, что у врага преимущество и бросаться на него не стоит. В атаку ринулись гвардейцы Баратеонов. Четверо мужчин с двуручными мечами вклинились в западников. Древки их копий не были усилены сталью около наконечников, разрубить их труда не составило, но Ланнистеры, обнажив короткие мечи и кинжалы, не были намерены сдаваться без боя. Один из них заколол неудачно бросившегося на него гвардейца, другой смог поддеть и ранить своего соперника в ногу. Третий разрядил арбалет в не успевшего прикрыться щитом. Стычка закончилась быстро, оставив на полу шесть мертвых тел. Фортуна всю жизнь благоволила принцу Ренли. Обычно третий сын мог рассчитывать разве что на рыцарский титул и службу у одного из старших братьев, но Баратеон легко унаследовал родительский замок, Штормовые земли, и получил место в Малом совете короля. Выгоды и преимущества сами шли ему в руки, вот и сейчас он был уверен, что выйдет из передряги победителем. Процессия быстро преодолевала один коридор за другим, изредка пополняясь перепуганными золотыми плащами или рыцарями из числа друзей Ренли и убивая попавшихся на пути львов. В отряде было уже почти шестьдесят мечей, когда, не дойдя до заветной твердыни сотню шагов, он наткнулся на принца Джоффри в сопровождении охраны. Видимо, не одного Ренли посетила здравая мысль. Двое рыцарей королевской гвардии не отходили от маленького львёнка ни на шаг. Большие щиты, казалось, могли закрыть кронпринца от чего угодно, а латы, украшенные узором из львов, выглядели просто непробиваемыми, как раз на случай, если придётся прикрывать монарха собственным телом. Рядом замерли три десятка гвардейцев Ланнистеров. Длинные мечи, лучшие копья, кинжалы и доспехи. На их фоне гвардейцы Ренли выглядели нищими, но их было в полтора раза больше. Впервые за долгое время удача подвела своего любимца. Из боковых коридоров послышались тяжелые шаги. Еще два отряда покрытых кровью разношерстных латников с семиконечной звездой на щитах вышли во фланги отряда мастера над законом. — Именем Десницы короля и королевы-регента нам приказано арестовать принца Ренли. — О как, - отметил Ренли. — Вы обвиняетесь в государственной измене и попытке узурпировать трон, - продолжал рыцарь, не обращая внимание на ухмылку Ренли. Неужели вы думали, что Вера позволит мужеложцу стать королем? — Происхождение Джоффри сделает меня королем. Колдовство Кошмарного Волка, благородство Эддарда Старка и упрямство Станниса сделают меня королем. Деньги и зерно Тиреллов, мечи Талли, молоты штормовых лордов и даже копья Дорна сделают меня королем. Никто из них не допустит, чтобы на троне сидел ублюдок, а исход выбора между мной и моим братом очевиден. — Я вылву тебе язык за клевету, дявя! Вот увидиф! - завопил Джоффри, побагровев лицом. - Убевте их! Убевте их фсех! — И пленный «племянник» сделает меня королем, - закончил свою речь Ренли. Людей у Ренли было почти столько же, они начали уставать, а состояние их щитов и мечей оставляло желать лучшего, но речь шла о сынах Штормовых земель. Воинах, закалённых грубой и дикой местностью, потомках тех, кто всю жизнь отбивал набеги дорнийцев, налёты контрабандистов, и сам не редко вторгался в Простор или Речные земли. Битвы были у этих свирепых вояк в крови. Мальчики Запада в новеньких сверкающих доспехах им не чета. Бросившиеся вперед, на ничего не сообразивших Ланнистеров, штормовики мгновенно убили четверых, неожиданно и жестоко, лишь один из них успел среагировать и забрать кого-то с собой. Атака заставила алых сплотиться и сомкнуть строй, а латников в боковых коридорах - ударить отряду Ренли во фланги. Баратеон отчетливо слышал, как Джофф визжит в испуге, подобно маленькой девчонке, и видел, как королевский гвардеец заталкивает его себе за спину и прижимает к стене. — Нам ярость! - кричит Баратеон, одобрительный гул солдат его поддерживает. — За принца Ренли! - кричит его телохранитель. Почти не обращая внимание на фланги, штормовики продолжили давить, а Джоффри ощутил на себе неожиданно близкое дыхание смерти. Алых плащей прижали к стене, да так сильно, что кронпринц начал задыхаться, после чего ощутил тепло и дискомфорт в штанах, вместе с быстро появляющимся на них коричневым пятном. Штормовики гибли под ударами копий, но под тяжестью навалившихся тел строй начал проседать и редеть. Наследие Старого Льва висело на волоске. Лорд Ренли лично заколол одного из копейщиков и помог солдатам продолжить давить. Его телохранитель нанес удар ногой и повалил нерадивого копейщика на пол, даже не став добивать, того просто затоптали. Еще один удар нечеловеческой силы отсекает следующему Ланнистеру руку, от него пользы в бою уже не будет. Штормовиков от Джоффри отделяет вторая шеренга, в которой алые плащи смешались с королевскими гвардейцами. Джоффри опять визжит, кто-то из солдат смог полоснуть его по лицу наотмашь. Победа казалась как никогда близкой, но штормовики, державшие фланги, пали под болтами подоспевших на помощь арбалетчиков Ланнистеров. Разрядив арбалеты, они не стали их откидывать и бросаться в ближний бой, а лишь перезарядили, продолжая отстреливать отбивающихся от телохранителей Верховного септона штормовиков, словно упражняясь на стрельбище. Защитники Ренли, гвардейцы или рыцари на службе у его друзей, были готовы умереть, но не дать стрелкам попасть в своего принца. … Закованный в латы с головы до ног рыцарь в два метра ростом остаётся единственной преградой между лоялистами Ланнистеров и принцем Ренли. Из его туловища торчат пять болтов, нагрудник забрызган кровью, как чужой, так и собственной. Воин тяжело дышит, он припал на одно колено, уперев меч в пол, чтобы устоять на ногах. Но атаковать его снова никто не спешит, у его ног уже валяется дюжина трупов, и это только те, кого он убил, когда защищающих Ренли штормовиков осталось пятеро. Поразительное упрямство. Нечеловеческое желание жить и защищать. В дань уважения по нему даже прекратили стрелять, всё равно ожидаемого эффекта это не дало. С тяжелым вздохом он покрепче ухватывается за рукоять, и, опираясь на меч, встаёт на ноги, после чего заводит левую руку за спину. Это становится сигналом. Молодой копейщик решает словить момент и заработать себе славу победителя столь могучего воина. Он с криком бросается вперед. Рыцарь среагировал мгновенно, хватка на мече неожиданно сильная, он с лёгкостью отводит древко копья в сторону и вонзает в нерадивого копейщика кинжал, который прятал за спиной. На помощь товарищу тут же спешит ещё один воин, но удар латной перчатки в лицо быстро отправляет его к Неведомому. Лишь спустя минуту среди лоялистов нашелся еще один смельчак. Более ловкий и быстрый мужчина с семиконечной звездой на щите бросается в атаку, и даже попадает в латы топором, но видимого эффекта нет. Рыцарь меняет хват на полумеч и вонзает лезвие в грудь сопернику. Сил в ударе все еще достаточно, чтобы пробить нагрудник. Наконец, вперед выходит королевский гвардеец. — Сир, - кивает ему телохранитель и занимает стойку. Рыцарь едва заметно шатается и с трудом держится на ногах, но отступать он явно не намерен. — Я поражен вашей доблестью, сир, но всё кончено. Вы окружены, вам некуда бежать. Довольно кровопролития. Позвольте этим зелёным мальчикам вернуться к семьям. — Я исполняю свой долг, сир… — Мур, Мендон Мур, - представился гвардеец. - И я вижу, что вы уже исполнили его сполна. Опустите оружие и, именем Десницы обещаю вам, что принц Ренли не пострадает. Его предадут суду, согласно закону и вынесут вердикт. До того момента ни один волос не упадет с его головы. — Нет! - ответил рыцарь и перехватил меч обеими руками. Мур с прискорбием вздохнул и обнажил свой. Ладонь принца Ренли легла на ладонь его защитника. Принц вышел вперед. — Достаточно, - сказал Баратеон. - Ваша служба была для меня честью. - Грустно улыбнулся он своему телохранителю. - Как и ваша, - мастер над законом осмотрел усыпанный телами его гвардейцев коридор. - Спасибо за неё. Рыцарь сдал оружие и еле волоча ноги зашагал следом за принцем. Как и было обещано, Ренли не тронули. Баратеона заковали в кандалы и увели в сторону темниц. Где и бросили в одну из камер. Лишь убедившись, что Баратеону ничего не угрожает, он позволил себе медленно осесть наземь, издав последний вздох. Слухи по замку разошлись быстро, и ещё час к телу этого монстра боялись даже приблизиться. Лишь под страхом порки один из солдат подошел и таки снял с воина шлем. — Ебучие боги! - было первым, что сошло с его уст. - Это же девка!***
Два дня спустя Камень стен был сырым и мерзким. В камере воняло дерьмом, мочой и смертью. За эти дни никто из слуг или стражи так и не явился забрать ведро, заменяющее ночной горшок. Благо хоть камера была с решеткой, а не глухой дверью. Можно было нормально дышать, а что до непроглядного мрака, то к нему привыкаешь быстро. — Надо было бежать из города сразу, - пробормотал Ренли, ощупывая синяки и морщась от боли. Львица могла мнить себя искусным игроком и умелым интриганом, но основным виновником её победы был Паук. С прискорбием для себя Баратеон должен был признать, что его поимели. Прикажи он городской страже войти в замок и взять Серсею с Джоффри под стражу сразу же, то сейчас сидел бы не в холодной камере, а на Железном троне. И даже так он почти победил. Но в Игре нет места для «почти». Ренли проиграл, заплатив за своё легкомыслие несколькими сотнями жизней. По крайней мере, он не видел мерзкие улыбки Джоффа и его матери. Ренли не знал, сколько уже пробыл в заточении, - пару дней, месяцев или часов, главное, что за это время те не сочли необходимым навестить его. В голове всплыли воспоминания. Турнир Десницы, который прошёл без таких именитых воинов, как Кошмарный Волк, Рыцарь Цветов или Григор Клиган, но который всё же смог стать интересным. Леди Бриенна с Сапфирового острова, вдохновившись победой женщины на последнем турнире и её посвящением в рыцари, тоже решила попытать удачи. Попытка не была напрасной, и в городе даже начали шутить, что теперь турниры в столице будут выигрывать только бабы. Её победа была триумфальной и безоговорочной. Ей не нужны были ни деньги, ни прочие призы. Леди Тарт попросила об одном: чтобы лорд Ренли посвятил её в рыцари. Как же счастлива она была в тот день. Больше радости в её голубых глазах Баратеон увидел только когда согласился принять её на службу. Теперь её нет, как и его друзей, гвардейцев и городской стражи. Они все не правят Штормовыми землями, а значит их жизни ничего не стоят. Прошло ещё пару дней, когда к истощенному голодом и жаждой принцу спустились. Ренли смог чётко расслышать пару легких шагов и дюжину тяжелых. Вдали показался тусклый свет факела, который с каждой минутой становился всё ближе. — Дядя, - мерзко ухмыльнулся Джоффри, выровнявшись. Ренли устало поморщился. — Какие гости. Проходи, располагайся, Джофф. Извини, что тут не убрано, ещё не успел обустроиться, - иронично поклонился Ренли. - Но для такого гостя непременно что-то придумаю. — Не нужно кривляться, дядя. Проигрывать всегда больно. Особенно перед властью и силой того, кто моложе. — Того, кто моложе? - язвительно уточнил Ренли. - Я проиграл мечам, содержащимся за деньги твоего деда. Я проиграл перебежчикам, купленным и убеждённым твоей матерью. Я проиграл интригам, попав в паутину, сплетённую Варисом. В моём поражении нет твоей заслуги, племянник. - Тон Баратеона сочился презрением, последнее слово он выплюнул. - У тебя нет силы и влияния в этом городе. Ты ничто. — Не стоит грубить, - Джофф покраснел и едва сдерживался. - Иначе не приглашу тебя на коронацию. Ты должен стать первым Великим лордом, который принесет присягу новому королю. — О как? - улыбнулся Ренли. - Станнис в городе? — Не притфоряйся дуваком! - завопил Джоффри, побагровев лицом. В моменты выхода из равновесия вести себя галантно и маскировать дефекты речи у принца не получалось. - Ты преквафно знаефь, о ком идет вечь. Фелезный твон мой по пфаву! — У моего семени, засохшего на штанах замкового конюха, прав на трон больше, чем у тебя, Уотерс. Или матушка не посвятила тебя в семейные дела? Изумрудные глаза Джоффри накрыла темная пелена. Следующие события произошли мгновенно. Кронпринц помнил лишь выхваченный у стражника арбалет и болт, торчащий из дядиной головы. Прямо между голубых глаз. Даже после смерти, ухмылка так и не сошла с лица принца Ренли. Маленький львёнок не слышал, как в панике начали кричать его стража и гвардейцы. В его голове был лишь мягкий, добрый голос леди Тиены, такой же мягкий, как и тогда, когда она обрабатывала его раны и помогала снять запачканную одежду и стресс, обретенный в горячке боя: «Не позволяйте никому усомниться в ваших притязаниях, мой король, трон ваш по праву. Вы можете делать всё, что только пожелаете. Все мы принадлежим и служим вам».***
Серсея Ланнистер мало кого любила и много кого ненавидела. С прискорбием для себя женщина признала, что число первых увеличивается в сотни раз медленнее, чем число вторых. И поделать с этим женщина уже ничего не могла. Серсея ненавидела своего младшего брата-карлика. Ненавидела за его внешнее уродство, за то, что он убил их мать. За скверный характер, безмерную похоть и острый язык, за то, как мерзко он ходит на своих кривых маленьких ножках. Она ненавидела своего мужа за то, что тот был похотливой свиньей, трахавшей всё, что движется, и даже не утруждал себя попытками делать это не так открыто или не унижать этим свою законную жену. Чем сильнее она ненавидела мужа за его похоть, тем на этой почве сильнее становилась и ненависть к родному брату, и наоборот. Роберт не был нежен с ней в их первую ночь и во все последующие тоже. Он всегда был пьян и груб во время близости. Всегда называл её именем мёртвой Старковской шлюхи в момент кульминации. Она ненавидела Эддарда Старка. Брата этой самой шлюхи за то, что дружба с ним не позволила Роберту забыть свою невесту даже спустя два десятка лет. Старк осуждал Джейме за убийство безумного короля, Старк опозорил законную жену шлюшьим приплодом. Старк довел Эшару Дейн до самоубийства, убив её брата и отобрав у той сына. Старк не привёз на Север тела павших в бою товарищей. Лицемерный уёбок, которого все считают святым. Этот список можно было продолжать бесконечно долго, но при всем при этом за годы в её холодном сердце нашлось место для любимых людей, подаривших женщине самые счастливые из воспоминаний. Она помнила, как они с Джейме в детстве менялись одеждой и притворялись друг другом, да так виртуозно, что лишь их леди-мать могла их различить. Помнила, как весело ей было упражняться с мечом, и как жаловался Джейме на её уроки шитья и манер, но никогда не мог отказать сестре. Также она помнила, как сильно отец избил Джейме, прознав об этом. Лишь Серсея слушала наставления отца про важность семьи и её наследия, единственная из его детей. И она была единственной, кто их придерживался. Её наследием были дети. Трое замечательных золотых львят, ставших смыслом её жизни и ради благополучия которых она отважится на что угодно. Даже если это пойдёт во вред одному из них. Даже если придётся пойти против воли отца. Её первенцем был Джоффри, и именно он должен унаследовать Железный трон. Даже если её благородный лорд-отец Тайвин считает иначе. … За столь короткое время слуги не успели не то, что украсить тронный зал, а хотя бы полностью отмыть его от крови. Тем не менее, он был заполнен людом. Городская знать, мелкие дворянские и рыцарские дома. Что уж говорить, если место нашлось даже для глав торговых домов и ремесленных гильдий. Всё, чтобы добавить как можно больше законности. Страх, беспокойство, нервные шепотки. Всем этим, но уж точно не радостью и восторгом был наполнен главный зал замка. Зал охраняли смешавшиеся с латниками Верховного септона алые плащи. Двое королевских гвардейцев стояли у подножия Железного трона, все при оружии. Позади них сидела королева Серсея, облачённая в кроваво-красное шелковое платье. То самое, которое она выбрала для визита в Септу Бейлора. На самой вершине трона, среди шипов и лезвий, восседал принц Джоффри, облаченный в камзол цвета золота, черные штаны с высокими сапогами и плащ с гербами обоих родительских домов. Слева золотой лев, а справа - черный венценосный олень. Принц держал в руках длинный меч с богато украшенной драгоценностями рукоятью, но главным украшением дня был уродливый шрам на его щеке, который, как ни старалась королева, скрыть не удалось. Подле него на вершине трона замер Верховный септон. Служитель церкви Семерых медленно открыл небольшую шкатулку из красного дерева. — Я провозглашаю Джоффри из дома Баратеон, именуемого Первым, королём андалов, ройнаров и первых людей, Защитником веры и государства, Владыкой Семи королевств, - мужчина опустил корону на белобрысую голову. - Да правит он долго! — Да правит он долго! - без особого энтузиазма подхватил зал.***
Штормовой Предел, две недели спустя В главном замке Штормовых земель было людно. В привычные дни юный Эдрик был бы рад этой перемене, но не сегодня. Дедушка Элдон выглядел как никогда грустным, и казался даже старше своего и без того почтенного возраста. До замка дошли страшные вести - дядю Ренли казнили за измену. Обычно приветливые, лица остальных штормовых лордов были хмурыми, если не откровенно злыми. Это не нравилось Эдрику, равно как и события последних месяцев или даже лет. Из-за войны и покушения на отца дядя Ренли не навещал его уже больше года, он так и не смог с ним проститься. Кузину Ширен с дядей Станнисом он не видел ещё дольше. Раньше Эдрик с Ширен часто играли, представляя себя штормовыми королем и королевой, со смехом носились по залу или читали книги. Они играли в рыцарей или могли стащить у дяди один из его любимых ярких нарядов и спрятать где-нибудь. Здоровье девочки не позволяло весь день проводить на ногах, но Эдрик был рад и тому малому времени, что у них было. Вот и сейчас Эдрик пожелал бы находиться где угодно, но только не здесь, вместе со скучными лордами. Он бы поиграл с детьми слуг или поупражнялся бы с мечом, может, написал бы письмо в Драконий Камень. Всё, что угодно, лишь бы не думать о смерти дяди. Однако сир Кортни, кастелян замка и дедушка Элдон настояли, чтобы Эдрик сегодня присутствовал. По их оценкам, он перенёс скорбные вести весьма стойко. — Измена?! Попытка узурпировать Железный трон?! - возмущённо кричал лорд Эррол. — Тут так написано, - ответил ему лорд Элдон, передавая свиток с королевской печатью. — Да как они только смеют писать такое?! - поддержал возмущение лорд Тарт. Он был намного свирепее всех прочих. «Король» отказался вернуть ему тело дочери. — От нас требуют явиться в столицу и присягнуть новому королю. — Кое-кто из нас уже успел это сделать. Слова лорда Тарта были просто пропитаны ядом. Однако главы домов Баклер, Сванн и Пенроз остались невозмутимы. Смерть Ренли сплотила Штормовиков, но присяга Томмену вполне могла вызвать в этих рядах раскол. — Мы следовали воле Роберта и присягнули тому, на кого он указал своей последней волей. Мы не преклонялись перед убийцей Ренли и не намерены делать это в будущем, - попытался успокоить его Элдон. - Но факт остается фактом, мы видели, что ждет царство людей за Стеной, и мы знаем, что это приближается. — Так что же, нам позабыть об обидах и начать целовать Ланнистерам задницу?! - возмутился лорд Эррол. — Нужно дождаться реакции Станниса, - справедливо отметил сир Пенроз, чем вызвал очередной гул недовольства и переругиваний. — Если верить тому, что пишет Станнис, то Джоффри не имеет прав на трон, как и Томмен с Мирцеллой. — Что очень удобно для Станниса! — Десять тысяч мечей еще не распущено, мы можем быть в столице в течение пары недель. — И что потом?! Коронуем Станниса или присягнем Томмену?! Я вот не хочу целовать жопу львам! — Неважно, лишь бы на троне не сидел убийца! — Мы не можем тратить время на свары и распри, с севера идёт мёртвое воинство! — Вот пусть Север и ебётся с ним! Всё кричали и кричали лорды. Одна фраза, вторая, третья. Казалось, вот-вот обсуждение превратится если не в поножовщину, то, как минимум, в кулачную драку. Терпение Эдрика было на исходе. Все помнили его милым обаятельным мальчиком, и даже забыли о его присутствии. Но забывать о присущей Баратеонам свирепости никогда не стоит. — Довольно! - рявкнул Эдрик и изо всех сил ударил кулаком по столу. Тот шелохнулся, на мальчика обратили внимание. - Если Десница хочет, чтобы Штормовые земли присягнули новому королю, то мы это сделаем! Если это необходимо, чтобы спасти царство людей от истребления, то мы это сделаем! Но только после того, как голова дядиного убийцы окажется на пике! Мальчик тяжело дышал под пристальным взглядом ошарашенных лордов. — Десять тысяч мечей готовы выступить в любой момент. Созывайте остальных. Посмотрим, на что способны львы вне городских стен, - закончил Эдрик. — От чьего имени? - немного замявшись, уточнил один из лордов. Взгляды сосредоточились на Элдоне Эстермонте. Из них всех он обладал наибольшим авторитетом и влиянием, вполне достаточным, чтобы убедить остальных поднять мятеж против короны, а именно мятежом это и было. Старый мужчина молчал. Немного подождав, он устало опустил голову и потёр переносицу, после чего опустил руку в складки плаща. Немного порывшись, он вытащил оттуда переданное Томменом письмо и передал его лордам. — От имени Эдрика Баратеона, - ответил он. - Созывайте знамена! На последние именины "Роберт" прислал сыну боевой молот с мальчика ростом. Что ж, этот подарок будет как нельзя кстати.