Записи в рассветном соннике

Мария задумчиво слушает лекцию по истории искусств, задержав чёрную ручку между тонкими пальцами. Нужно бы сосредоточиться на том, что говорит преподовательница, записывать – знает же, что зачёт будет точно, но мысли словно бы назло сосредотачиваются на той девушке-соседке, сидящей на задних рядах амфитеатра. Она стала приходить в начале осени – как вольная слушательница. Некоторые ребята из группы пытались с ней познакомиться, но дальше короткого знакомства дело никогда не заходило. Марии казалось, что эта девушка сошла с иллюстраций из английских книг про фей – тонкие волосы рассыпаются золотом по плечам, она сама такая худая, словно сотканная из материи похожей на воздух – или кусок неба. Рядом с ней – даже просто рядом, думается о волшебном, и потому Марии почему-то хочется сидеть ближе, разглядывая и замечая всё больше деталей – запах цитрусовых духов и сигаретного дыма, пластыри на подушечках пальцев, дутые браслеты, закусанные губы. Со временем они стали соседками. Молча садились рядом, так же молча – слушали лекцию, Мария записывала, а соседка – больше задумчиво покусывала ручку. Между ними не было подружбы, скорее некоторое молчаливое понимание, а в большем они и не нуждались, вроде бы. Каина даже узнала имя этой девушки – Ева. Имя – такое короткое, почему-то напоминающее больше всего весеннюю капель. Чувства странные – любопытство превратилась во что-то тёплое и приятное, возникающее просто банально присутствия рядом. Это чувство не сильно хочется развивать – оно просто есть, и именно в бытии его таким, робким и молчаливым заключалась прелесть происходящего. Это был очередной серый учебный день, в который не хотелось ничего, кроме как завернуться в одеяло и проспать первую пару – а лучше сразу все. Но поступив так можно и лишиться стипендии, так что хочешь – не хочешь, а идти необходимо. У Марии настроение – под стать погоде. Хочется кому-нибудь откусить лицо, накричать и кинуть в кого-нибудь тарелкой. Увы, себя нужно держать себя в руках. Ряды амфитеатра тоскливо проредили – в середине зимы болеют почти все, а за больных отдуваются немногие здоровые. Удивительно, но Ева – выглядящая такой хрупкой и болезной, была чуть ли не на каждой лекции, упорно. Говорить им всё ещё не приходилось, да и то лёгкое тепло со временем охладело. Они просто были – и сидели рядом, находились в поле зрения подруга подруги – больше ничего. Настроение Марии портится ещё сильнее, когда оказывается, что заболела натурщица. Наверное, только художественная практика ей и помогала отвлекаться, а теперь и о ней придется забыть. Каина уже разочарованно разворачивается, как к преподавателю подбегает Ева. - Простите! – она краснеет, немного мнётся – Я слышала, что ваша натурщица не смогла прийти. Может, я бы могла заменить её? Преподаватель смотрит на неё внимательно, требовательно, то ли не веря в серьёзность намерений этой девушки, то ли не ожидая такого неожиданного предложения. Ева поджимает нервно губы, тихо сипит. В итоге через пол-часа Ева обнаженной сидела в закрученной позе на небольшом табурете. Работа натурщицей тяжела – несколько часов подряд сидеть недвижимой, в душном помещении, в котором невыносимо пахнет красками – аж голова кружится. А Марии всё сильнее кажется, что эта девушка похожа на фею – такая тонкая, гибкая, хрупкая – похожая на сотканную из солнечных лучей фигуру. Рисовать её – удивительно приятно, линии словно сами по себе получаются гармоничными. Вроде – и простое задание, не требующее ни вдохновения, ни сильного желания – простые монотонные наработки позы, тела, того, как свет падает, выхватывает некие детали – острые колени, угловатые, узкие плечи, выпирающая линия ключиц – но Мария чувствует себя вдохновлённой. Когда пара заканчивается, на улице уже темно, снег падает, оседая на серые сугробы. Недавняя натурщица стоит у забора, зажав сигарету между тонких губ и мучаясь с зажигалкой. - Помочь? – Мария подходит, протягивая свою зажигалку. Ева улыбается самым краешком губ, прикуривает и затягивается, выпуская облако пряно-вишнёвого дыма. - Спасибо. – Голос Евы чуть хрипловатый, от долгого сидения в духоте, от морозного воздуха. Она поднимает серые глаза, разглядывая собеседницу. – Угостить? – между пальцев зажата вторая сигарета. - Давай. – Мария почему-то – неожиданно для самой себя не отказывается, принимает протянутую сигарету и затягивается. Привкус горький, пряный, пахнет не только вишней, но и деревом, долгий, немного даже сладковатый. - Ева Ян, - девушка представляется, но тон такой, словно до этого они уже успели обговорить всё в этой вселенной. – Рада знакомству. - Мария Каина. Взаимно. Спасибо, что решила попозировать – это, знаешь, спасло мой день. Ева улыбается, смеётся – одними глазами. - Незачто. Я рада, что это помогло твоему дню не испортиться окончательно. Мария замолкает, улыбается смущённо, делает очередную затяжку, скрывая покрасневшие щёки ладонью. Повисает неловкое молчание, Ева тушит сигарету о мусорку, выбрасывает окурок, задумчиво вздыхает. - Знаешь, Мария… ты не против, что я так, на «ты»? Я не знаю, приятно ли так тебе? - Нет, всё хорошо. Что такое? Ева берёт её за руку, неловко улыбается. - Сегодня мимо Земли пролетит комета. Не знаю, почему, но мне бы хотелось пригласить кого-то. Просто, знаешь, посмотреть с кем-то на небо, и всё. Наверное, именно из-за этой кометы Мария ведёт себя, как сумасшедшая, потому она не отказывает девушке, с которой говорит первый раз в жизни. Квартира Евы – студия в новостройке – под стать своей хозяйке, такая же волшебная. Сама по себе маленькая, она вовсе и не кажется таковой. Всё находится в хаосе, но ровно на своих местах. - Проходи на балкон. Я сейчас подойду, только чай заварю. Или тебе бы хотелось кофе? - Чай. Для кофе слишком поздно, мне кажется, - Вся неловкость, какая могла быть между ними, уже исчезла. - Чай – так чай. Ева остаётся на кухне а Мария идёт на балкон. Балкон был похож на тысячи других. Цветы в горшках, плетёные кресла, стеклянный столик. Звёзд не видно – всё затянуто тяжелыми тучами. Как жаль – но может они просто вместе посидят, посмотрят на этот бесконечный снегопад. Чайник пахнет травами, ягодами, хвоей, янтарный напиток словно светится сам. Ян накидывает на плечи Каиной уютный плед, в который та молча кутается. - Не увидим мы с тобой комету. – Мария горько усмехается, делает маленький глоток этого божественного напитка. - Ничего. – Ева садится рядом и сама укутывается в плед, забираясь в кресло с ногами, обнимая себя за колени. – Снегопад – тоже очень красиво, хоть и не так редко, как пролёт кометы. Почему-то Марии и правда всё равно. Ей просто приятно сидеть с этой странной девушкой и смотреть как на фоне соседней новостройки падают хлопья снега. Молча – но это молчание совсем иного толка – уютное, спокойное. „Это время, когда всем рифмам И словам предпочту я молчание“ Какая хорошая песня! Жаль Мария совсем не может вспомнить, где она её услышала, но слова так подходят ситуации. - Давай послушаем музыку? – Вопрос задаётся шёпотом, что бы ненароком не разбить всю магию. - Давай. – Ева отвечает одними губами, следя за руками Марии, достающими телефон. Необходимость делить наушники заставляет девушек подвинуться подруга к подруге ещё чуть ближе. И нету больше между ними того расстояния, и словно дружили они уже много лет, и знают все секреты мироздания. - Ты похожа на фею, - неожиданно признаётся Мария. Она окончательно, кажется, сошла с ума на этом островке весны посреди снегопада. - Как странно! – Ева отрывает взгляд от окна. – А мне ты кажешься похожей на вампирицу! – она смеётся, и Каина понимает что пропала окончательно. Seasons, they will change Времена года будут сменять друг друга. Life will make you grow Жизнь заставит тебя вырасти. Dreams will make you cry, cry, cry Мечты заставят тебя плакать, плакать, плакать. Everything is temporary Всё временно, Everything will slide Всё незаметно исчезнет, Love will never die, die, die Но любовь никогда не умрёт, не умрёт, не умрет.