Второй шанс

3.6.1964 — Вот так, — резкий запах нашатыря больно ударил в ноздри, а сквозь вату пробился голос Лизы, — вот так. Давай, открывай глаза. — Все с ним будет в порядке, — откуда-то издалека послышался голос Фолла-младшего, — тут просто очень душно. Все в порядке. Подожди… Азирафаэль приоткрыл глаза, и первым, что привлекло внимание, было отсутствие присяжных и судьи в зале. Еще не было ни Марты, ни Смита. Фолл с трудом сфокусировал взгляд на взволнованном лице Вельзевул, пытаясь осознать, что случилось. А потом резко, что аж потемнело в глазах, подорвался на ноги. В ушах предательски зазвенело. — Кроули?! — перед глазами все снова плыло. Фолл ощутил, как Вельзевул с силой вцепилась ему в плечо, заставляя сесть обратно. — Анг… Азирафаэль! Еще через секунду абсолютно бледный Энтони оказался совсем рядом, сев на пол у ног Азирафаэля. Разноцветные глаза были явно покрасневшими, тонкие губы слабо подрагивали, равно как и изящные руки, которые оказались у Фолла на коленях. — Ты… ты… — Энтони начал всхлипывать, а потом просто уткнулся лбом в бедро Азирафаэля, начав тихо плакать. — Энтони, — Фолл взял Кроули за руки, осторожно потянул его наверх, усаживая рядом с собой. Вата, глушившая звуки, постепенно истончалась, — Энтони… Я рядом, тише… — он хотел было прижать его к груди, поцеловать в висок, но сейчас мог только неловко обнять за плечи. — Как ты себя чувствуешь? — Лиза щелкнула пальцами почти перед самым носом Азирафаэля, привлекая его внимание. — Ты потерял сознание и, признаться, до чертиков всех нас напугал. — Ох… — протянул Азирафаэль. — Я… я не хотел, — он снова повернулся к Кроули, — прости меня. Со мной все в порядке, слышишь? Господи, — он медленно моргнул, и перевел невидящий взгляд на Лизу, — приговор… — внутри у него все резко похолодело, сердце больно замерло, а кончики пальцев начало противно покалывать. — Ты потерял сознание раньше, чем его огласили полностью, — Фолл-младший сел на свободное место рядом. — «Назначить наказание в виде принудительного лечения в психиатрической больнице святого Мартина. В виду всех обстоятельств дела наказание считать исполненным. Обязать мистера Кроули в течении последующих пяти лет раз в три месяца проходить обследование у…» потом была куча имен и прочей ерунды, но суть понятна. Да? — Энтони, — Азирафаэль крепче обнял Кроули нервным движением, — это значит… Господи… — Только не теряй сознание снова, ладно? — не то на полном серьезе, не то в болезненную шутку попросил Кроули. — Я… да, — Фолл прикрыл глаза, тряхнул головой, — да, все в порядке. — Так, дорогие мои, — когда Вельзевул поднялась на ноги, нотки волнения исчезли из ее голоса, словно их там никогда и не было, а им на смену пришла сдержанная строгость, — что-то мне подсказывает, что вам обоим чертовски надо домой, чтобы как следует отдохнуть. Азирафаэль согласно кивнул. Пока они с Кроули медленно в молчании покидали здание суда, Фолл-младший торопливым шагом вышел на улицу. На лестнице у входа стояли Марта и Смит. Они ни о чем не говорили, только молча курили. Энтони подошел к матери и как можно более безразличным тоном обратился к ней. — Миссис Кинсли, могу я поговорить с Вами? — Мистер… — Марта посмотрела на сына растерянно, зажав тлеющую сигарету между пальцев. — Фолл младший, — Энтони невозмутимо протянул ей руку. — Да, конечно… — она растерянно пожала плечами и проследовала за сыном. — Что ты вытворяешь?! — возмущенно зашептала Марта, когда они отошли от ее клиента достаточно далеко, чтобы он их не слышал. — Хочешь чтобы… — Хочу убедиться, что этот суд был последним, — Энтони пожал плечами. — Мистер Смит недоволен решением присяжных, но об апелляции речи пока не шло, — Марта затянулась, а потом выпустила тонкую струйку горьковатого сизого дыма в противоположную от сына сторону. — Хорошо, — Энтони улыбнулся, — ты же сделаешь все, чтобы речи о ней не было в принципе? — он с наивной, почти детской надеждой посмотрел на мать. — Посмотрим. — Жаль, — Фолл-младший покачал головой, а потом хлопнул по черному портфелю, что держал в руках, — не хотелось бы придавать огласке некоторые данные. — Прости, что? — Марта вскинула брови и крайне удивленно взглянула на сына. — Это угроза? Ты серьезно? — Угрожать — низко, — Энтони как ни в чем не бывало пожал плечами, улыбнувшись совсем, как его отец. — Я просто говорю, что, кхм, — он тяжело вдохнул, — разузнал кое-что о мистере Смите и хотел бы сохранить это в секрете. — Это угроза, — нервно усмехнувшись, констатировала Марта. — Ты угрожаешь мне и моему клиенту… — Я предупреждаю, что буду защищать счастье отца любыми способами, — он опустил взгляд, — даже такими… Ты бы ради меня сделала то же самое. — Энтони… — Мам, — он поднял светлые глаза, — я просто хочу… У тебя есть семья, у папы есть я и Кроули, у Кроули… — он снова опустил взгляд, покачав головой. — Пожалуйста… — Я постараюсь, — не слишком охотно ответила Марта, — а пока тебе лучше поехать домой и не маячить у Смита перед глазами. — Угу, — Энтони сжал ручку портфеля и довольно быстрым шагом направился искать машину для Кроули и отца. Когда Азирафаэль с Кроули вышли из здания, Марта сделала все, чтобы остановить Смита, который очень хотел о чем-то с ними поговорить. Она неловко преградила ему путь, успев жестом показать бывшему мужу, чтобы тот уходил быстрее. Уже дома, оказавшись вдали от чужих глаз, Азирафаэль первым же делом крепко сжал Кроули в объятьях, зажмурившись и уткнувшись носом ему в шею. Они простояли так несколько минут, прежде чем Фолл нашел в себе силы отпустить Энтони. — Ты сможешь кое-что для меня сделать? -тихо спросил он. — Конечно. Все, что угодно, ангел. — Хорошо, — Фолл коротко кивнул. — Хочешь пока чем-нибудь заняться? — Ангел, что мне надо сделать? — Кроули склонил голову набок, всматриваясь во все еще немного бледное лицо. — Подожди меня наверху, ладно? Кроули растерянно кивнул, но, не задавая никаких вопросов, поднялся наверх, в их спальню. Пока Азирафаэля не было, он успел переодеться в домашнее и даже сходил умыться, чтобы немного прийти в себя после суда. Мышцы всего тела неприятно ныли, голова налилась свинцом от недостатка сна в последние дни. Энтони опустился на постель, поправил подушки, после чего откинулся на них и заложил руки за голову. Азирафаэль вошел в спальню, держа в руках стакан и кувшин с водой. Он поставил их на тумбочку, потом начал доставать из карманов брюк пузырьки с таблетками и какие-то ампулы. Одну из них он вскрыл с характерным звуком и наполнил ее содержимым небольшой шприц. — Что ты делаешь? — Кроули сел ровно, напряженно наблюдая за действиями Фолла. — Сейчас-сейчас, — Азирафаэль постучал пальцем по шприцу, и когда пузырьки воздуха собрались наверху, выпустил их. — Ангел? — голос Кроули слегка задрожал. — Все хорошо, — положив шприц на тумбочку рядом с таблетками, произнес Фолл, — не волнуйся. Кроули молча наблюдал за тем, как Азирафаэль тоже переоделся в домашнее, потом распахнул окно и закрыл шторы, погрузив комнату в теплый полумрак. — Ты можешь отказаться, если захочешь, хорошо? — дождавшись согласного кивка, Азирафаэль продолжил. Голос его уже не звучал так уверенно и спокойно, наоборот, он начал предательски срываться. — Мне нужно, чтобы ты, — он закрыл глаза, облизал пересохшие губы и сел рядом с Энтони, осторожно взяв его руки в свои. — Чтобы ты побыл для меня сильным. Очень сильным. Как думаешь, ты сможешь? Широко распахнутые разноцветные глаза смотрели с непониманием и страхом. Кроули нервно сглотнул вязкую слюну. Он видел, слышал, почти чувствовал, насколько взволнован и напряжен был Азирафаэль. — Если нет, то все в порядке. Я ни к чему тебя не принуждаю, и… — Смогу, — перебил его Кроули. И тут же почувствовал, как Азирафаэль крепче сжал его руки, — все смогу. — Хорошо, — Фолл кивнул скорее самому себе, — хорошо. Спасибо тебе, родной. — Что с тобой? — Да, конечно, — Азирафаэль сделал глубокий вдох, успокаиваясь. — Не волнуйся и не бойся, хорошо? — голос звучал немного спокойнее, чем несколько секунд назад. — Последний месяц был очень тяжелым, и я, признаться, постоянно был на грани. А теперь, когда все разрешилось, — он прикрыл глаза, закусил нижнюю губу, подбирая нужные слова, — я… Мне надо это как-то пережить, понимаешь? Весь этот кошмар. Кроули кивнул в ответ, хотя на самом деле не совсем понимал. Из открытого окна доносилось безмятежное пение птиц, резко контрастировавшее с общим настроением, что воцарилось в спальне. — У меня случится истерика, — Азирафаэль сказал об этом так спокойно, словно речь шла о хорошо запланированном мероприятии, — вероятно долгая и сильная. Но ты не бойся, все будет в порядке. Если мне в течение пары часов не станет лучше, то, — Фолл едва коснулся пальцами холодного стекла шприца, — достаточно попасть в плечо. И я быстро усну, часов на восемь-десять. А когда проснусь, буду в порядке. — Ангел… — Если будешь сомневаться, просто позвони Лизе. Она поможет. — Ангел… — Ты передумал? — Азирафаэль посмотрел на Кроули до боли ласково и понимающе. — Ничего страшного, тогда… — Я не передумал, — перебил Энтони, — и не передумаю. Просто… Почему ты не сказал раньше? — Ну-у-у, — протянул Азирафаэль, — не было возможности? — он вопросительно посмотрел на Энтони, надеясь, что тот не станет задавать вопросов. — В смысле, у меня было столько дел, которые нельзя было отложить или поручить кому-то еще. — Это из-за меня? — рыжие брови сошлись у переносицы, образовав пару глубоких складок. — Ты не виноват, Энтони. Даже не думай об этом, — теплая искренняя улыбка осветила на мгновение бледное уставшее лицо, Азирафаэль крепче сжал руки Кроули в своих. — Ты. Ни в чем. Не. Виноват, — твердо произнес он. Энтони перехватил ладонь Азирафаэля и, поцеловав, прижал ее к своей груди. А потом потянул его за вторую руку, роняя на себя. Фолл прикрыл глаза, разместив голову на груди у Кроули, обнял его за спину, прижимаясь теснее. Несколько секунд Энтони ощущал только спокойное ровное дыхание Фолла, которое никак не соответствовало заявленной истерике. Кроули запустил пальцы в светлые, немного вьющиеся волосы, которые были невозможно мягкими и легкими, словно пух. А в следующее мгновение ощутил, как Азирафаэль слабо вздрогнул. Потом еще раз. И еще. Кроули крепче сжал руки, обнимая Фолла, когда услышал первый, тихий, задушенный всхлип. Сначала Азирафаэль пытался что-то говорить сквозь прорвавшиеся рыдания, но Кроули не мог разобрать ни слова. Он четко знал только одно — ничто на свете сейчас его бы не смогло заставить выпустить ангела из рук. Примерно через час рыдания начали стихать, но Азирафаэль все еще отчаянно прижимал к себе Кроули, словно тот в любой момент мог исчезнуть. Но через какое-то время и всхлипы с неразборчивым бормотанием стали тише: Фолл, вымотавшись окончательно, уснул. Энтони прикрыл глаза, продолжая перебирать светлые волосы на затылке, но уснуть так и не смог. — Все будет хорошо, — проснувшись среди ночи, Азирафаэль услышал тихий шепот. — Кроули, — Фолл слабо шевельнулся, повернув голову так, чтобы заглянуть в разноцветные глаза, — ты… — Спи, — он неудобно подался вперед, оставляя ласковый поцелуй на лбу Азирафаэля, — тебе надо отдохнуть. — Иди ко мне, — Азирафаэль пропустил руки под спиной Энтони, прижимая его к себе, — я… я… — он зажмурился, почувствовав, как из глаз непроизвольно брызнули слезы. — Тише, ангел, тише… Все уже хорошо. Мы справились. И дальше справимся. Как там говорил твой отец: «Нам не дается испытаний, которые мы не могли бы преодолеть»? — Энтони, — едва слышно выдохнул Фолл, — как же я… Господи, — он сделал глубокий вдох, крепче сжимая руки на худой спине, — как же… — Эй-эй-эй, я тут, — Кроули снова прижался губами ко лбу Фолла, обнимая в ответ, — тише-тише. Что такое? — Я… у меня… — Азирафаэль никак не мог подобрать нужные слова. Он как никогда остро ощущал, что Кроули, так тепло и правильно ощущавшийся у него в руках, такой хрупкий и уязвимый, но в то же время невероятно сильный, такой до боли в сердце любимый, был самым ценным сокровищем в жизни Фолла. Настолько ценным, что не хватало слов, чтобы выразить все эти ощущения. Острые, сладкие и болезненные одновременно. — Ты мое все, — выдавил из себя Азирафаэль. — Ангел, — растерянно прошептал Кроули, чувствуя, как сильные руки нервно сжимались у него за спиной, — ангел… — Сердце мое, душа моя, — перебил Фолл и, приподнявшись, начал коротко, беспорядочно целовать родное лицо. — Тише-тише, — Энтони поймал его ладонями, на несколько секунд заглянул во все еще красные от истерики глаза, а потом осторожно прижался к губам Азирафаэля, останавливая его, увлекая в глубокий мягкий поцелуй. — Ангел, все закончилось, все уже хорошо, — тихо произнес Кроули, отстранившись, когда Азирафаэль перестал так отчаянно сжимать его в своих руках. — Прости меня, — Фолл пытался восстановить сбитое дыхание, — просто я не знаю, как выразить словами все чувства и… — А не словами? — Энтони поймал руку Азирафаэля и прижал к своей груди. — Не словами, — задумчиво повторил Фолл. — Не словами, — он оперся на свободную руку, прижался губами к тыльной стороне ладони, накрывавшей его собственную. Потом он перехватил руку Энтони, отодвигая чуть в сторону, и невероятно ласково, почти невесомо поцеловал грудь Кроули ровно над бьющимся сердцем. А потом еще раз. И еще. Энтони запустил длинные пальцы в светлые волосы, поглаживая горячий затылок и слегка царапая нежную кожу. А потом он потянул Фолла, ближе к себе, прижимая его голову к своей груди. Руки Азирафаэля ласково гладили спокойно поднимавшуюся и опускавшуюся грудь Кроули, его руки, плоский живот и все, до чего только могли дотянуться. И Энтони это казалось таким правильным и успокаивающим. Но в какой-то момент он почувствовал, как Азирафаэль вдруг неловко отстранился, ничего не говоря. — Прости, — тут же тихо произнес он, — прости. Ты как?  — В порядке, — растерянно отозвался Кроули, — а что? — Ты не заметил? — вопрос повис в неловкой тишине. — Ничего, просто дай мне минутку. — Ангел? — Энтони повернулся на бок, снова практически не оставляя места между ним и Азирафаэлем. — Не важно, — попытался уйти от ответа Фолл, — все в порядке. Не бери в голову. — Ты же сейчас не сбежишь от меня в ванную? — что-то щелкнуло в голове Кроули, и нужное объяснение странному поведению Азирафаэля сразу же пришло на ум. — Ну-у-у, — неловко протянул Азирафаэль, словно взвешивая возможные варианты ответов и их последствия, — это было бы правильным решением… наверно. Конечно, Кроули никак не мог видеть, что Азирафаэль очаровательно залился краской, но ему и не надо было видеть. Фолла выдавал голос и скованность в движениях. — Ангел, — он потерся носом о кончик носа Азирафаэля, прошептав почти в самые губы, — можно мне? — Ты, — Фолл шумно, нервно сглотнул, — ты же не собираешься? — Может и собираюсь, — вкрадчиво ответил Кроули, ощущая как у Азирафаэля моментально сбилось дыхание. — Мне понравилось то, как ты, ну, — он пожал плечами, позволив одной руке скользнуть по боку Фолла вниз и замереть на напряженном бедре. — Разрешишь? — он чуть сжал пальцы, заставив Азирафаэля издать странный звук. — Ты точно этого хочешь? Вернее, кхм, — голос Фолла был ниже, чем обычно, с легкой хрипотцой, — ты уверен, что… — Это же ты, ангел. Если что-то пойдет не так, я могу просто сказать, и ты поможешь. — Да, да, конечно, — торопливо, но очень ласково ответил Азирафаэль. — И если ты захочешь просто перестать. Если тебе не понравится… Все в порядке, ладно? Кроули отозвался согласным «мгу» и тут же уперся лбом в лоб Фолла, переместив руку с бедра на мягкий, немного округлый живот. Азирафаэль в свою очередь не слишком уверенно отодвинул ногу, ложась удобнее, обнимая Кроули за спину одной рукой. А когда ладонь Энтони неловко скользнула ниже, Фолл тихо захныкал, притягивая Кроули к себе. Даже через домашние штаны и нижнее белье Азирафаэль чувствовал чужое, почти обжигающее тепло. — Как ты? — неровно дыша, борясь с желанием податься навстречу ласке, поинтересовался он. — Пока все хорошо, — замерев на секунду и прислушавшись к собственным ощущениям, ответил Кроули. — Да, я в порядке. Фолл запрокинул голову с тихим низким стоном, когда Кроули слегка сжал пальцы на уже почти полностью вставшем члене. А потом широко распахнул глаза: теплые изящные пальцы совершенно неожиданно забрались сразу под белье. — Ты мокрый, — неуверенно произнес Кроули, — это, — он нервно облизал тонкие губы, — это нормально? — Да-нгх… Это, — договорить Азирафаэль не смог потому, что Энтони медленным, невозможно тягучим движением провел подушечкой пальца по головке, размазывая вязкую смазку, — Кроули, господи! — Что-то не так? — встревоженно спросил Кроули, моментально остановившись. — Да. Нет. Черт, — выдохнул Фолл. — Можно мне прикоснуться к тебе? Энтони кивнул и почти сразу же ощутил мягкие пальцы, что ловко забрались под резинку белья и начали нежно поглаживать. В этот раз, как и в прошлый, Кроули не охватил страх или отвращение, только ласковое тепло, моментально окутавшее все тело. Он непроизвольно подался вперед, навстречу ласке, потерявшись в ощущениях. Азирафаэль провел раскрытой ладонью по горячей спине и снова крепко прижал Кроули к себе. — Давай попробуем кое-что? — Будь рядом, пожалуйста… — Я ни на секунду не выпущу тебя из рук, обещаю. Мне рассказать, что я хотел бы попробовать? — Не нужно, — Кроули облизал губы снова, а потом прижался к чувствительной светлой коже на шее, оставляя влажные отметины, — я доверяю тебе. Азирафаэль прикрыл глаза, освободился от одежды и помог с этим Энтони. После чего придвинулся ближе. Кроули вздрогнул, вскрикнув от неожиданности и волны новых ощущений: придвинувшись, Азирафаэль провел влажной головкой по члену Кроули. Мир вокруг сузился до пределов одной маленькой темной комнаты, в углу которой, под скатом крыши, под мягким одеялом, Азирафаэль и Кроули привыкали к новому ощущению близости. — Ангел! — Я с тобой, совсем рядом, — уверил Азирафаэль, обхватив оба члена рукой и размазав собственную вязкую смазку по сухой невозможно чувствительной головке члена Кроули. Энтони с силой вцепился в плечи Азирафаэлю, прогибаясь в спине, прижимаясь теснее и тяжело дыша. Ощущений было слишком много, все они были слишком сильными. Кроули только и мог, что толкаться в мягкую руку. Зато Азирафаэль кое-как сумел совладать с собой и начать ласкать их обоих мягко и неторопливо. Он позволил себе по-разному прикасаться к Кроули, изучая реакции его тела. — Я люблю тебя, Энтони, — прошептал Азирафаэль куда-то в рыжую макушку, — и всегда буду с тобой. Можно? — он коснулся руки Кроули, переплел пальцы и потянул ее вниз. Шумно выдохнув, Энтони послушно обхватил оба члена. Но гораздо приятнее оказалось ощущение того, что теплая ладонь Азирафаэля накрыла его сверху. Внизу живота приятно и сильно тянуло, мышцы непроизвольно напрягались. Азирафаэль, поглаживая большим пальцем выступавшие костяшки на руке Кроули, задавал темп: невозможно медленный и от того ощущавшийся так сладко и остро. Второй рукой он обнимал Энтони поперек спины так крепко, как только мог, шепча, что никогда больше не оставит, что любит сильнее всего на свете, что готов им дышать. С каждой секундой напряжение становилось все сильнее. Кроули мог только невнятно стонать, когда Фолл начал покачивать бедрами, толкаясь в его руку. Каждым движением он проходился горячей и мокрой головкой по всему члену Кроули, оставляя вязкую смазку, по которой так легко скользила рука. — Люблю-люблю-люблю, — жарко зашептал Азирафаэль, когда почувствовал, как под его рукой напряглось худое тело. Кроули с громким вскриком несколько раз толкнулся в переплетенные пальцы и мелко задрожал. Он чувствовал горячую влагу на своей руке и на пальцах Фолла, на своем и его животах. Азирафаэль, не отпуская его руки, сделал несколько резких движений, и Кроули снова ощутил горячие капли на коже. — Хочешь в душ? — тяжело дыша, спросил Азирафаэль. Кроули несколько секунд молчал, а потом, полностью расслабившись, сонно ткнулся носом в грудь Азирафаэлю. — Не-а. Это же ты… мы… — Счастье мое, — мягко, с явным облегчением засмеялся Фолл, ложась на спину и укладывая Кроули на себя. А в комнате напротив еще более красный, чем отец, Фолл-младший точно решил, что купит себе беруши. И пару колец.