Интенция

Сентфор понемногу оживал. Снег оттаивал под напором непривычно тёплого солнца, обнажая под собой несмело пробивающуюся траву. Откуда, да и зачем ей знать, что эти глупые люди предсказывают волну заморозков через несколько дней? Природа живёт сегодняшним днём. В отличие от Сары, глубоко увязшей в болоте прошлого и не видящей будущего за непроходимыми лесами воспоминаний и боли. Хотя этот тёплый день, пожалуй, не оставляет равнодушной и её. Ведь она тоже не знает, что когда-нибудь станет ещё хуже, чем сейчас, ещё безэмоциональнее и страшнее… Но пока что в жизни затишье, и она может позволить себе смотреть на мир, пока он спокойно взирает на неё в ответ. Это окраина. Трасса витиевато теряется среди лесов, за спиной — полуразвалившаяся изгородь и склоны лугов и полян, граничащих с владениями стремящихся вверх деревьев. Тихо, но если вслушаться, можно услышать треск кустов и скрип снега под лапами неизвестного животного, стук клюва дятла и… рычание мотора? О’Нил поднимает глаза на дорогу: по ней приближается силуэт мотоциклиста. — Счастье было недолгим, — бормочет девушка, в душе надеясь, что тот промчится мимо. Мотоцикл действительно проезжает чуть дальше, но через несколько метров притормаживает и разворачивается, встречаемый равнодушным взглядом Сары. Тяжёлые берцы, потёртые светлые джинсы, кожанка… Незнакомец стаскивает шлем. — Вишня? — О’Нил почему-то удивляется, вероятно, забыв за эти пару-тройку месяцев о существовании Дракона. Да и кто угодно забыл бы, не выходя из дома — и из себя — так же подолгу, как это делала она. Вишня тоже выглядит слегка удивлённым. — Ну привет, Принцесса. Неожиданная встреча, — он оглядывается в поисках её друзей и, не находя поблизости примерно никого, возвращает блуждающий взгляд к лицу девушки. — Ты одна здесь, — не спрашивает. — Как и ты, — резонно замечает Сара, пряча покрасневшие от прохлады ладони в карманы распахнутого пальто, тем не менее, не спеша застёгивать его. Вишня автоматически опускает взгляд на оголенный участок кожи от края её школьных гольфов до юбки, немного не доходящей до середины бедра. Свитер, заправленный за пояс, выглядит мягко, но тонко, к тому же, оставляет шею оголённой. Можно ли это вообще называть свитером? Сомнительно. Вишня берёт свои мысли под контроль, обещая себе подумать об этой длине юбки и резинках гольфов, плотно обхватывающих бёдра в самом упругом месте, позже. Так позже, что лучше никогда. Даже пьяным. Особенно пьяным. Молчание затягивается. Они действительно ещё ни разу не были хоть где-нибудь вот так, без своих компаний, и это вводило в странно ощущающееся замешательство даже лёгкого на подъём Вишню. Быть душой компании очевидно можно только… ну да, в компании. Он легко решает это уравнение из тяжелого, грустного взгляда, уединения в безлюдном месте и тяги к саморазрушению в виде беспечного внешнего вида. На простое подростковое желание откосить от занятий и пару дней поваляться дома рядом с телеком не слишком похоже. Как минимум, не только на него. И Вишня чуть ли не впервые в жизни даёт заднюю, резко вспоминая тот злополучный день, когда они… Никаких воспоминаний. А рядом с ней это тяжело. — Прости, если помешал твоему постижению дзена, — парень растягивает губы в показательной, привычной для него улыбке, несколько секунд глядя девушке в глаза, пока та первой их не отводит и качает головой с такой же неискренней улыбкой. Надевает шлем и сам отводит взгляд, тут же стирая напускное выражение лица и готовясь рвануть дальше так, чтобы ветер к чёрту выбил все мысли из головы. Но не успевает толком разогнаться, как на дорогу стремительно выскакивает крупный олень, и его появление — слишком резкое и неожиданное даже для опытного водителя, точно из ниоткуда. Вишня умело уводит мотоцикл в сторону, со скрипом затормаживая и заваливаясь вместе с ним на бок, ошарашенно глядя на уже успокоившееся и не спешащее убегать прочь животное. О’Нил не успевает даже толком испугаться из-за скорости происходящего, но тут же подскакивает и выбегает на дорогу, бросившись ко всё ещё не поднявшемуся парню. — Ты в порядке?! — она хватает его за плечо, и тот поспешно кивает, с трудом отводя взгляд от оленя, топчущегося у обочины и старательно выискивающего под слоем снега ростки травы. Сара же, наоборот, впервые вглядывается в животное, и в глазах разгорается тень испуга. — Такой же, как тогда… — вслух произносит она, пока Вишня поднимает с земли себя и мотоцикл. — Ну, не думаю, что олени в принципе имеют индивидуальность, чтобы отличаться друг от друга, — оклемавшись, чересчур бодро откликается парень, но видя застывшее, охваченное паникой лицо Сары, быстро снимает свой шлем и разворачивает девушку к себе за плечи, со спокойствием и уверенностью заглядывая ей в глаза. — Тише. Это просто животное. Она вспоминает, как озверевшие олени, руководимые гипнозом Фавна, напали на них тогда, в чаще леса под кровавой луной, в частности — на него, Вишню, мощно придавливая к земле. В ушах звенит хруст костей и вскрики. — Пойдём, — Дракон отводит её обратно к изгороди, усаживает, подсадив, и упирается руками в каменную кладку по обе стороны от Сары. — Он не вернётся. Всё позади. Дыши глубже, давай. Вот та-ак, умница. А теперь медленно выдохни. Медленнее. Его голос звучит на удивление взросло и спокойно, и О’Нил почему-то верит ему и слушается. — Видишь? Тебе просто не хватает твёрдой направляющей руки, — пошловато усмехается Вишня, разглядывая успокаивающееся лицо, за что получает ощутимый толчок в бок. — И сразу когти выпускает, ну надо же. Он треплет её по мягким волосам и отстраняется, почувствовав на себе продолжительный тёплый выдох, говорящий о слишком маленькой дистанции между ними. Как бы невзначай оборачивается на дорогу, с облегчением отмечая, что олень, как и подобает животному, уже скрылся на своей территории. — Трусишка, — подначивает он, отвлекая от ненужных мыслей и опускаясь рядом. О’Нил только лишь фыркает в ответ, заправляя прядь волос за ухо, и только после наконец более осознанно смотрит на Вишню. — Прости. Ты наверняка и сам испугался, а ещё и меня пришлось успокаивать. — Не бери в голову. Штаны сухие — значит, не так уж и испугался. Сара невольно опускает взгляд на его узкие джинсы и пах, и Вишня хохочет, заставляя её чуть покраснеть и резко отвернуть голову. — На свои лучше посмотри. Ты же наверняка как ледышка, — кажется, будто он сейчас протянет руку и дотронется до её обнажённого колена тёплой, тяжёлой ладонью, но он этого не делает. — Запахни пальто, не мучай меня. Сара вздрагивает, но не успевает в её глазах загореться вопрос, как Вишня добавляет, нарочито растягивая слова: — Мурашки бегут, когда наблюдаю такое… безобразное отношение к своему здоровью. Молодежь! — Ну уж нет. Хочу, чтобы ты мучился дальше, — улыбается О'Нил, глядя куда-то в сторону смеющимися глазами, и Вишня думает о том, что пожал бы ей руку в знак уважения за такой же двусмысленный ответ. Быстро схватывает. Они вновь замолкают, но это ничуть не давит. И уже вдвоём вслушиваются в этот сумасшедший мир, давший им поблажку в виде небольшого перерыва от своего безумия. Лёгкий порыв уже совсем весеннего ветра раздувает их волосы, спутывает ароматы: резковатый, но всё равно приятный одеколон Дракона и лёгкий ягодный шлейф Сары. Она пахнет домом и лесом одновременно. Не тем домом, куда приходится иногда возвращаться Вишне — это небольшая съёмная квартирка, с соединёнными спальней и кухней, эталонно холостяцкая, хоть и чистая. Большую часть времени он проводит в штаб-квартире банды и своём набирающем обороты казино, подальше от одиночества. — Тебе удалось выудить из Стефани согласие на свидание? — вдруг спрашивает Сара, прокручивая в голове свою хэллоуинскую вечеринку и чуть улыбаясь этому светлому воспоминанию. Вишня немного удивлён, что она заводит эту тему, но безразлично ведёт плечом и протягивает: — Скажем так, у нас оказалось слишком много общего, чтобы сойтись, — и, завидев вопросительно приподнятую бровь О’Нил, добавляет с хитрой усмешкой: — Любовь к женщинам. Сара не сдерживает смеха. — Ох, я думала, она… ну, не против и того, и того. Что ж, сочувствую, — девушка довольно жмурится от солнечных лучей, растекающихся по скулам и носу. — Не стоит. Значит, не для неё цвёл, — самодовольно хмыкает парень, задумчиво потеребив кольцо в ухе. — Хотя вот вспоминаю её смуглую кожу и чувственные губы… Жаль всё же. Он поворачивает голову к собеседнице, склоняет вбок с любопытством, неотрывно наблюдая в ожидании перемен на её лице. — Ага, Стеф — настоящая красавица, — Сара тоже поворачивается и уверенно смотрит в ответ. — Мы с ней даже какое-то время встречались. — Да ты девочка с сюрпризом, — Вишня улыбается и, присвистнув, щурит глаза. — Но раз ты здесь одна, и на вечеринке я не припоминаю особого взаимодействия между вами… — Мне понравился другой человек, — девушка пожимает плечами, отводя вновь выбившиеся прядки волос от лица. В глазах мелькает тень вины и горечи. — Джон? На этот раз она проигрывает в соревновании на самое невозмутимое выражение лица, широко распахивая глаза и впиваясь в Вишню требовательным взглядом. Тот ухмыляется с неопределенной эмоцией и смотрит перед собой, ни на чем не фокусируясь. — Не удивлён невнимательности Дерека и Майкла, но я-то постарше буду. И поглазастее. Тогда, в кровавое полнолуние, я хорошо помню, что ты ему говорила, каким взглядом смотрела. И как он в итоге отказался от… — Дракон явно не хочет вслух называть имя их врага, словно это сделает всё случившееся по-настоящему реальным, а не его ночным кошмаром. — …своего сумасшествия. Мне жаль, Сара, что ты его потеряла. Хоть парнишка чуть и не прикончил всех нас. Сара молчит, стоически сдерживая слёзы. Она думала, что отболело, но мысли о Джоне — вернее, Вильяме — всколыхнули похороненные чувства. Она вспоминает его улыбку и пронзительный взгляд, казавшийся самым внимательным в мире, чувственный поцелуй у водопада, искренний смех… О'Нил улыбается, хоть и ощущает на губах пару прорвавшихся слезинок. Она отпустила его сердцем, но память, как ни крути, — жестокая штука. Вишня смотрит на неё пару секунд, после молча мягко приобнимает за плечи, и девушка сама тянется ближе, утыкаясь лбом в его плечо. — Всё обязательно будет хорошо, — тихо, но уверенно говорит он у неё над ухом, с какой-то неясной нежностью поглаживая по волосам. — Не сейчас, но будет — обязательно. Я тебе обещаю. Сара больше не сдерживает слёзы и приглушённые всхлипывания, неосознанно жмётся ближе и лишь утвердительно кивает. — Я верю, — сквозь слёзы роняет она, чувствуя, как парень прижимает её сильнее, попутно согревая собой. — Спасибо. Ни с кем больше она не говорила о Вильяме. Но теперь, разделив этот груз с другим, О’Нил понимает — этого и не хватало больше всего на свете. Побыть уязвимой, поделиться тайной, которую она готова была похоронить в себе навсегда. Потому что друзья бы не поняли, а мама не знала о её жизни ровным счётом ничего. Да и не хотела знать. Осознание того, что именно Вишня, сердце и харизма Драконов, оказался рядом так вовремя, погружает в непонятные чувства. Они не были близки, даже приятелями назвать друг друга могли бы с трудом, и всё же какая-то молчаливая, тёплая связь чувствовалась между ними с первой встречи. Дружеская, разумеется. Вишня посмотрел на неё немного другими глазами, когда та прибежала к ним с пламенной речью в надежде на помощь в поисках друга. За милым личиком школьницы скрывалось нечто большее, но вглядываться в это ему отчаянно не хотелось. И всё же пришлось потом, во время срывающей маски битвы с Фавном. Их связала эта общая боль осознания, что мир оказался сложнее и страшнее, чем представлялось раньше. Монстры из-под кровати приобрели плоть и кровь, и за это он был и благодарен, и зол одновременно. Монстров не должно было существовать вовсе. Сара понимает это без слов. — Прости меня. За твой перевернутый с ног на голову мир, — она немного отстраняется, растирая слёзы вместе с тушью. — Иногда полезно впускать в свой серый мирок того, кто способен такое с ним провернуть, — Вишня быстро и смиренно осознает, что не может на неё злиться. И нежным движением пальцев помогает стереть слёзы. — Лучше так, чем жить в неведении. Теперь у меня под подушкой всегда лежит нож на случай, если Бугимен решит покуситься на мою очаровательную задницу. — У него есть на то причины! — кажется, это первый осознанный комплимент от О’Нил, который смущает даже её саму, поэтому Вишня прикусывает язык, дабы не перевести это во флирт и не вогнать её в ещё большую краску. — Однажды я сбегу отсюда. Настолько далеко, насколько это вообще возможно, — вдруг говорит Сара, отодвигаясь, и Вишня с неохотой разжимает руки, выпуская девушку из объятий. Сразу становится холоднее. — Думаешь, чудовища водятся только в Сентфоре? — Дракон криво улыбается, скрещивая руки на груди. И вновь скрывает свои эмоции за беззаботной, насмешливой маской. — Возможно. Здесь очень благоприятная почва для них. — О, нет. И ты явно не из тех, кто бежит от проблем. Я не прав? Сара пожимает плечами, глядя в одну точку и приобняв себя за плечи. Она выглядит беззащитной, но Вишня хорошо помнит ярость и решительность в этих глазах, когда на кону стояли жизни. Почти физически чувствует исходящую от неё… энергию? Будто стоишь вблизи воронки, и куда засосёт — не угадаешь, может, даже в открытый космос, но жаждешь этого отчаянно, вопреки неизвестности и страху. Именно поэтому в тот день он чётко решает для себя, что задушит в зародыше это странное чувство, медленно пускающее в нём корни. Зависимость — это не про него, а с ней по-другому не получится. Сара думает о том, что довериться ему было так просто, потому что скоро они снова разойдутся в разные стороны. К своим компаниям, из которых можно и дальше перебрасываться шутками и взглядами, но дальше этого никуда не зайдет. Просто… потому что так правильно. За этот непродолжительный период в Сентфоре она умудрилась испытать боль потери слишком часто, а Вишня не из тех парней, кто не лезет на рожон. Впрочем, в этом они похожи. Её сердце и, кажется, психика разбиты вдребезги всеми приключившимися событиями, и нужно время, много времени чтобы криво-косо, но сшить себя обратно. Они в который раз сталкиваются взглядами и вновь прекрасно понимают друг друга без слов. Сара первой опускает глаза, чтобы скрыть смятение и нотки сожаления. — Скоро стемнеет, день всё ещё короткий. Поехали, Принцесса, я как честный Дракон доставлю тебя обратно в башню, — Вишня встряхивает кудрявой гривой и задорно крутит ключи вокруг пальца, шагая к мотоциклу и маня девушку за собой. Помедлив, та всё же идёт следом, напоследок оглядывая это место и точно оставляя в нём ненужные эмоции. — Можно мне посидеть у руля? — Как взрослой? — Как взрослой. Они ещё немного перебрасываются колкими фразами, и, наконец, Сара осторожно садится на водительское сидение, осматривается. — Сразу чувствую себя крутой. — Это всё моя энергетика. Впитывай, пока я жив. Вишня с улыбкой наблюдает за Сарой, после садится позади, но не касается. Хотя не отказался бы. Он осматривает её спину и плавный переход к бёдрам, вздыхает и убеждает себя, что имеет полное право полюбоваться девушкой. Ничего большего. Она оборачивается к нему, и её радостная улыбка — как бальзам на душу. Дракон озвучивает это вслух, и О’Нил раскланивается, правда, едва не заваливаясь в сторону, но Вишня вовремя хватает её за талию и легко усаживает обратно. Следом всё же опускает подбородок ей на плечо и играет бровями, дурачится и строит из себя «подружку байкера», веселя их обоих. Они даже в шутку дерутся за место водителя, и в итоге Вишня просто стаскивает её с мотоцикла, поднимая в охапку одной рукой и пристраивая за собой, как непослушного ребёнка. — Я могу пафосно и брутально призвать тебя прижаться ко мне и страстно обвить руками? — Вишня стреляет глазами, протягивая ей шлем и надевая свой. — Валяй. Один раз живём. — Тогда держись крепче, детка. Это будет самый крышесносный марафон в твоей жизни. И Сара, послушно строя жеманное выражение личика, обвивает его руками, точно дева в беде. Они уносятся обратно в распахнувший свои объятия Сентфор, чтобы совсем скоро разойтись в нём, каждый своей дорогой. Повсюду на столбах развешаны яркие афиши прибывшего в город цирка…

***

Вишня с трудом вставляет ключ в замок, кое-как проворачивает его и заваливается в свою необжитую берлогу. Морщится, сразу натыкаясь на собственное подвыпившее отражение в зеркале. — Ну и кретин. Хорошо, что я — не ты, — бросает он зазеркальному Вишне, громко захлопывая дверь и лениво подходя к холодильнику. Не успев открыть, быстро закрывает дверцу обратно и откачивается подальше. Кажется, там кто-то умер… Ну, земля ему пухом. За окном чудесный вид — свалка и драка парочки бездомных, мигающий фонарь, аптека и алкомаркет. Что ещё нужно? Он уже давно может себе позволить квартиру получше, но эта обстановка обычно хорошо приводит в чувство. Мотивирует. Вишня запирает здесь всё тревожащее и выходит обновлённым, как старую шкуру скинувшим. Парень падает на кровать, прислушивается к приглушенным повизгиваниям соседских детей и чьей-то жаркой ссоре — лучший аккомпанемент для мирного сна. Прикрывает глаза, стаскивает кое-как ботинки и блаженно обнимает прохладное одеяло. Мысли лениво ворочаются в нетрезвой голове, и он не цепляется ни за одну, пока внезапно не чувствует лёгкий цветочно-ягодный шлейф. Следует за ним, уворачиваясь от тяжелых мыслей, и вскоре нагоняет… Не думать. О ней. Пьяным. Неужели это так сложно, идиот?! «Ну, да, сложновато», — говорит Дракон сам себе и отмахивается от голоса разума, ухмыляясь и наконец вовсю разглядывая тот самый участок кожи. Поднимается выше, касается пальцами края юбки, тянет на себя, и вот Сара оказывается рядом с ним на кровати, смотрит немного осуждающе, прижимая юбку рукой. — Ты — часть моей фантазии. Поэтому уж прости, но… — Вишня вздыхает, утыкаясь носом в её волосы и скользит ладонью по нежному бедру. Это в первый и в последний раз, обещает он себе. Прижимает что-то бубнящую, сонную Сару к себе, крепко целует в шею, плечи, ключицы, не спеша раздевать и чувственно трогая, сжимая её тело сквозь тонкую ткань. …О’Нил беспокойно ворочается во сне, а просыпается от настойчивых рук, пытается отбиться — для виду, разумеется, — но вскоре сдаётся, позволяя тёплым, почти горячим ладоням блуждать по всему телу, что с каждой минутой всё больше отзывается, бессознательно, просяще подставляется и ластится… Он задирает её юбку, усаживает к себе на бёдра и, подавшись вперёд, влажно расцеловывает нежную девичью грудь, продолжая с нажимом поглаживать ноги, соскальзывать ловкими пальцами на внутреннюю сторону бёдер, приспуская гольфы, и после — поднимаясь выше, к тонкой ткани белья. — Что ты делаешь? — Сара утыкается носом ему в макушку, тяжело дышит, когда он медленно и осторожно начинает ласкать её прямо сквозь влажную ткань. Губы всё так же скользят по аккуратной груди, а вторая рука ложится на шею, чуть сжимая. Сара изворачивается, чтобы ткнуться в неё носом, а затем губами, прикладываясь к каждому из пальцев Вишни. Реальная Сара никогда бы так не сделала. Не в этой жизни — в этом грустном факте Вишня пока что уверен так же, как и в том, что их бренная планета — круглая… — Ловкость рук — и никакого мошенничества. — Ты пьян. — Иначе бы и не осмелился потревожить твой сон. — Всё равно ничего интересного в нём не было. К тому же, что бы ни случилось сейчас, оно останется только здесь… И она первой накрывает его губы своими, обвивает за шею, с нарастающей страстностью двигаясь на его пальцах, изучающих её и подстраивающихся так, чтобы доставить максимум удовольствия. Девушка старается не отставать, проскальзывая узкой ладонью под ткань его джинсов, отчего Вишня вздрагивает всем телом, не сдерживая короткий стон и легонько кусая её за губу, следом обводя языком и скользя им дальше, целуя ещё более несдержанно, жарко, ни на секунду, тем не менее, не прекращая нежных, томных движений пальцев. На деле всё, конечно, происходит наоборот. Дракон лишь прикусывает край одеяла, осатанело двигая рукой, чтобы скинуть напряжение, эти мысли и образы в пустующей квартире и после — поскорее убраться подальше. Сара тихо постанывает в подушку, в полубессознательном состоянии приподняв бёдра и, крепко обхватив ими туго свёрнутое одеяло, ластится об него, помогая себе пальцами. Кажется, будто он дышит прямо ей в ухо, шепчет что-то дерзкое и жаркое, от чего хочется застонать в голос и вцепиться в его волосы, потянуть на себя, оказываясь прижатой между его разгоряченным телом и упругим матрасом. Кажется, будто она вот-вот искусает эти губы в кровь, отчаянно прижимаясь всем телом и почти невинно вскидывая бёдра вверх-вниз, неумело, но старательно двигая рукой в его джинсах в такт собственным движениям тела. Но на этом,— уверяют себя оба, она — собираясь на занятия, где Кэнди впервые расскажет ей про хозяина приехавшего цирка уродов, он — в казино, где его настигнет звонок Морингов с заказом, — дороги уж точно разойдутся. Это просто… гормоны. Физическое влечение, и ничего более. И это самоубеждение, подпитывающееся новыми проблемами, страхами, взрослением, всё же сработает, выстроит стену, за которую можно будет лишь заглядывать ненадолго, браться за руки и переглядываться, даже флиртовать, но стараться не позволять сближаться душевно. Сара, сломав в себе и смелость, и гордость, сбежит, а Вишня останется, строя свою жизнь и, хоть не желая это признавать полностью, поймёт, что всё стало проще. Она увезёт всех монстров с собой, вместе с бессонными ночами, запахом дома и открытым космосом внутри себя. …Но когда-нибудь обязательно вернётся.