«It's only when I lose myself in someone else Then I find myself I find myself Только когда я теряю себя в ком-то еще, Только в этот момент я обретаю себя...» ~ Depeche Mode - Only When I Lose Myself
Следующее утро встречает меня не так горячо, как того хотелось бы, когда мне через силу приходиться протянуть руку к разрывающемуся будильнику. Неохотно смотрю на экран телефона. 07:00. Черт. Не сразу до меня доходит то, что сегодня на уроки. Недовольно морщусь от этой мысли, пытаясь отогнать от себя неизбежный подъем. Слишком рано, чтобы быть правдой. Нет, серьезно. Тот, кто придумал вставать в такую рань, имел садистские наклонности. Иначе как объяснить то, что в это время всегда спится самым сладким сном, особенно теперь, когда меня со спины согревает самый желанный человек в этом мире. Я чувствую его размеренное дыхание растекающееся по моей коже, когда он уткнувшись носом в шею, даже не слышит раздражающих звуков. Недавнее недовольство за доли секунды переключается в режим неги, когда я подаюсь к тебе всем телом, еще больше прижимаясь к твоему горячему телу. За что я сегодня учусь. Отчаянно борясь с последними сопротивлениями организма, пытаюсь вспомнить спали ли мы вообще? Кажется, что мы отключались на несколько минут. Но это не точно. Однако идея остаться в постели, единственными выжившими, мне определенно понравилась и эхом отдавалась сейчас по всему телу, напоминая, что я действительно жив. Точнее остался жив. Взяв еще раз в руки телефон, вижу несколько пропущенных звонков и сообщений от Зои с Сенне. Зоенне. Как мы их окрестили. И очевидно моих любящих родителей, по причине их неконтролируемой, но такой милой заботы. Вот и сейчас они по очереди интересуются, где я пропадаю с вечера пятницы. «Мам, пап, я занимался самым экстремальным и самым нежным сексом, о котором даже не подозревал и я безнадежно влюблен», крутится в голове, но отправляю я лаконичное «Все хорошо, я у Сандера. Скоро увидимся». Понимая, что тянуть больше некуда я осторожно высвобождаюсь из твоих рук, чтобы не разбудить, и откинув одеяло сажусь на постели. Сразу ежусь от холода, пробежавшегося по голой коже, которая особо чувствительно воспринимает температуру после сна. Снова борясь с диким желанием забиться к тебе под одеяло, ищу глазами футболку, которая должна быть где-то здесь. Через минуту поисков, благополучно нахожу ее под кроватью. Почему собственно и нет. Натягиваю ее и оборачиваюсь к тебе через плечо. Твои ресницы еле заметно вздрагивают, и я начинаю завидовать твоему крепкому сну, в котором я сейчас так нуждаюсь. Подавляю вновь возникшее желание облизнуть твои чуть припухшие губы, рискуя вообще не попасть сегодня на учебу. Тем более, что мне хочется дать тебе еще несколько бесценных минут перед занятиями в академии. А может все-таки? Нет, надо вставать. Улыбнувшись уголком рта, я аккуратно встаю и на цыпочках выхожу из комнаты, прикрывая за собой дверь. Минимум издаваемых звуков. Проходя по коридору, я захожу в ванную комнату и упираюсь руками о раковину. Кажется, будто вся тяжесть мира сейчас находится в моем теле, норовя меня прижать к полу. Спасибо, для этого у меня есть Сандер. Тяжесть в теле дополняется ощущением ватных ног вперемешку с дрожью, что позволяет думать лишь о том, насколько хорошо нам было этой ночью. Ведь я абсолютно вымотан. И вкушая сейчас все отголоски пережитых эмоций, я устало поднимаю глаза. Это я? В отражении зеркала на меня взирает некий парень, а-ля Дориан Грей. На бледной коже остро выступают скулы. Искусанные губы, алеющие на фоне лица, создают контраст и притягивают. Машинально протягиваю руку, чтобы дотронуться, но тут же болезненно закрываю глаза, потому что они слишком чувствительны сейчас. Цвет глаз стал еще темнее. Или мне все это кажется? Зажмурившись, открываю кран с холодной водой и набирая в ладони, несколько раз выплескиваю на лицо, наслаждаясь ее бодрящим действием. Теперь я могу думать. Уже лучше. Снова смотрю на себя в зеркало, пока вода стекает с прямых волос по лицу, возвращая меня к реальности. «Хорош собой», думаю я, тут же удивляясь собственным мыслям, ведь раньше я не рассматривал себя под таким углом или мне просто не хватало уверенности в этом признаться. Причина этих изменений носит твое имя. В этом я не сомневаюсь. Задумавшись, я продолжаю откровенно пялиться на себя и не замечаю твоего появления. — Отвечаю на твой вопрос. Ты красив настолько, что я ревную тебя к твоему же отражению, — спокойным голосом произносишь ты, уже подходя и обнимая со спины. Наши взгляды встречаются в зеркале, — Мне повезло, что ты теперь в моих руках. — Мне повезло, что я отхватил такого парня, — с плохо скрываемым смущением от твоих размеренных слов и пронзающего взгляда, с улыбкой отвечаю я, — Надеюсь, я тебя не разбудил? — Нет. Я даже подумал, что ты ушел. Теперь я рад, что ошибся, — твои ладони проникают под мою футболку и гладят живот, поднимаясь по нему выше к груди, оставляя за собой приятные следы тепла. — Я вот думаю, как не завалить учебу, такими темпами, — тихо произношу я, прикрывая глаза и вновь становясь оголенным проводом для твоих прикосновений. Странно. Моя привязанность к тебе становится все более и более сильной. После каждого прикосновения губ, после растворяющего в себе оргазма. Физически ощутимой, почти болезненной. Не могу разложить это по полочкам в голове, может потому что это просто не поддается логическому объяснению. Но кажется фраза «Если нет тебя, нет и меня» впервые становится не просто фразой, сказанной ради утешения или просто красивой на слух. Она становится знаковой. Это то, что отныне и навсегда определяет нас и нашу неразрывную связь. — Ты можешь рассчитывать на меня, — успокаивающе произносишь ты, поворачивая мое лицо к себе и впервые смотря в мои глаза, — Всегда. Учитель и любовник. Что может быть лучше. Приоткрыв рот, уже тянусь к тебе истерзанными губами, прося об их исцелении. Хорошо, я беру свои слова обратно. Утро, где есть ты, лучшее утро.***
Там в ванне, получив очередную дозу прилива нежности, мне стоит больших трудов удержать твои руки в районе резинки моих трусов. Напоминаю тебе, что нам как бы пора поторопиться, иначе наверняка точно опоздаем к первому занятию. Для тебя это становится слабым аргументом. Кого я обманываю, это не аргумент и для меня. Можно я просто пойду в постель. Но все же согласившись со мной, ты уходишь в душ, не забыв при этом щелкнуть этой резинкой от трусов по животу, вырвав мой непроизвольный вскрик. — Окей. Подожду, когда попросишь сам, — с ехидной улыбкой бросаешь ты напоследок. Последнее слово как всегда за тобой. Даже в таких мелочах. «И ведь попрошу», думаю я, когда чищу зубы.***
— Вот же блядство, — торжественно заявляю я, застывая со шнурками в руках, когда мы наспех собравшись и проглотив кофе, одеваемся в прихожей. — Ты о чем? — невозмутимо смотришь на меня. Весь такой из себя идеальный. Так, спокойно, Робби. Ты уже одет и перекидываешь ремень сумки через плечо, ожидая моего ответа. — Мой рюкзак. Он же дома. Мне придется тащиться за ним, и теперь уж точно я опоздаю. — Блять, — снова добавляю я, но ситуацию это не спасает. Захлопнув за собой входную дверь, мы спускаемся по лестнице и выходим на улицу. Утренняя прохлада приятно морозит лицо, возбуждая желание закрыть глаза и втягивать носом воздух. Но учеба омрачает вдруг возникшее, приятное чувство. Сколько мне еще себя уговаривать, боже ж ты мой. Пока я отвлекаюсь на секундный мысленный порыв, ты находишь ладонью мою руку и скрещивая пальцы начинаешь тянуть за собой. — Долго думаешь мечтать? Идем давай, — широко улыбаешься. И наверняка моей сегодняшней тормознутости. Мне все еще непривычно, или мне не хватает твоей храбрости, или я просто до сих пор не могу забыть тех уродов в переулке, чтобы идти вот так. За руку. Постоянно смотрю по сторонам надеясь увидеть осуждающие взгляды, но ничего подобного не происходит. Мимо нас пробегают люди, торопящиеся по своим делам, параллельно разговаривая друг с другом или по телефону. Чуть успокоившись, крепче сжимаю твою руку продолжая идти, и смотрю на тебя. Ты выглядишь абсолютно расслабленным. И эта расслабленность передается мне. — Мне в другую сторону, — сообщаю я, останавливаясь на очередном повороте, неохотно осознавая дальнейшее расставание. Что за черт. Это всего лишь на несколько часов. — Будь хорошим мальчиком, — желаешь мне строгим голосом родителя, при этом неимоверно сексуально. Едва прикасаешься губами к виску. Спасибо, что чувствуешь меня, не заставляя снова озираться по сторонам. — Я такой и есть, эй, — шутливо отталкиваю твою руку от себя и сразу же возвращаю обратно. — Зайду к тебе вечером? — вопросительно смотришь из-под полуопущенных ресниц. — Мог и не спрашивать. Надеюсь, ты уже понял насколько мне хорошо с тобой, — запрокидывая голову, пытаюсь походить на тебя. — Кажется, слышал кое-что этой ночью, но боюсь, не разобрал из-за твоих стонов, — пасуешь мне, еле сдерживая смех. 0:1 в твою пользу. Пора смириться. Я просто зло щурюсь на тебя, качая головой из стороны в сторону. На самом деле любя конечно. — Тогда увидимся, — медленно расцепляя пальцы, и закусив губу, ты начинаешь шагать назад, — Уже скучаю, — добавляешь, сложив руки около рта, когда твой силуэт уже удаляется. Проводив тебя взглядом и вздохнув полной грудью, поворачиваю и торопливо начинаю идти в сторону дома, продолжая улыбаться уже самому себе. Обдумываю просто взять такси, но потрясная погода делает свое дело, заставляя идти на своих двоих. Вдыхая антверпенский воздух, выдыхая любовь.***
Пролетая мимо кричащих вывесок на домах, которые уже стали до боли знакомыми и на которые я даже не обращал внимания, я внезапно остановился как вкопанный. Почему именно перед ней. Именно тогда. До сих пор не знаю. Перед глазами гордо красовалась надпись «Чернильное сердце» с изображением сердца проткнутого стрелой, с наконечника которой капала черная кровь. Еще и подсвечиваемую неоном. Довольно банально, если не вульгарно. Это была открывшаяся студия тату/пирсинга, которая примагнитила мой взгляд. Восстанавливая дыхание от быстрой ходьбы, я все ещё стоял и пялился на эту каплю крови. Ничего особенного. Еще один из десятков салонов в этом городе. Тогда почему я все еще здесь стою? Ответ пришел сам собой «Чтобы сделать прокол». Да, вы не ослышались. За какие-то доли секунды я вот так просто решился на то, что люди решают сделать обдуманно. Ну или хотя бы спьяну. Что ж. Учеба, пока. Не то чтобы я и раньше не прогуливал, но сегодня была веская причина для этого. Или я просто нашел себе оправдание. Да и черт с ним. Живем один раз. Когда как ни сейчас совершать подобные безбашенные поступки. Правда, же? Проверив банковскую карточку в кармане куртки, и внутренне все ещё чувствуя качающее кровь сердце, я уже уверенно шагал в сторону двери. Осторожно отворив ее и войдя внутрь, я огляделся. Ничего страшного, на операционный кабинет не похоже и на том спасибо. Совсем наоборот. Интерьер располагал к себе своим стильным оформлением в духе минимализма. Ничего лишнего и в тоже время со вкусом. За стойкой сидел парень, который при моем появлении заметно оживился и приятно улыбаясь, решил не терять потенциального клиента. — Добрый день! Чем я могу вам помочь? — произнес он, поправляя падающие на лицо волосы. Из-под облегающей футболки выглядывали причудливые татуировки, которые красиво раскинувшись узором по коже, определенно украшали ее. Нижняя губа была проколота посередине, и когда он ко мне обратился, блеснула в свете, непроизвольно обращая на себя внимание. — Добрый! Я хочу сделать прокол, — чуть запинаясь, выпаливаю я, не сводя глаз с сережки. Прекрати так смотреть, он не слепой. — Отличное решение, у нашего мастера как раз свободное окно. Желаете сделать это сейчас? — все так же улыбаясь, спрашивает он. — Да, супер, — отвечаю я. Назад не поверну. — Тогда снимайте куртку, надевайте бахилы и присаживайтесь, мастер вас скоро пригласит, — говорит он, учтиво кивая в сторону кожаного, черного дивана. Черного, как и весь интерьер. Абсолютный тотал блэк. Сажусь на диван и достаю телефон. Конечно. Еще несколько пропущенных звонков и сообщений. Теперь уже парни интересуются, куда их бро пропал и все ли в порядке. Да в порядке я, в порядке. Захотелось вот резких ощущений. Можно подумать мне их мало. «Хей. Неважно себя чувствую, останусь сегодня дома. Созвонимся позже», отправляю Йенсу и откидываю голову на упругую спинку дивана. «Может и правда пойти домой», начинаю было думать я, когда раздается голос: — Можете проходить. Резко открыв глаза, перевожу взгляд на парня, который очевидно является мастером. Он стоит в дверях и выглядит не менее стильно, чем администратор. — Окей, — улыбаюсь я, и поднимаясь, иду за ним в отдельную комнату. Что ж, ты этого хотел. Ты это получишь.***
Эта комната уже больше походит на медицинский кабинет со всей присущей ей стерильностью и оборудованием, но я не подаю своего волнения. Не операцию же мне будут делать. — Что будем колоть? — спрашивает мастер, подготавливая свои инструменты и одноразовые материалы. Класс. Меня этот вопрос застает врасплох. Я пришел сделать пирсинг и не удосужился придумать, что хочу проколоть. Браво. Мысленно аплодирую своей сообразительности, судорожно думая, что ответить. — Мочку уха. Левую, — сообщаю я, когда мастер начинает сверлить меня взглядом. Ухо? Ничего банальнее не мог придумать? — Садись на кушетку, — показывает мастер взглядом, надевая перчатки. Выполняю то, что он говорит, ожидая дальнейших инструкций. Этот парень выглядит куда серьезней и видимо серьезно подходит к своему делу, потому что не роняет больше и слова в мою сторону. Закончив приготовления, он собирает в хвост свои чуть удлиненные волосы и усаживается напротив меня. — Сосок, — произношу тут же я. — Что? — Я хотел сказать, что хочу проколоть левый сосок, — сглатывая в пересохшем горле, повторяю я. От банальности не остается и следа, но теперь это действительно то, чего я хочу. — Вы точно уверены? Это будет посерьезней мочки уха, — уже с улыбкой говорит он. — Да, уверен, — улыбаюсь в ответ. — Тогда снимай футболку, я должен видеть его, чтобы проколоть, — произносит он. Скидываю футболку и сразу же чувствую россыпь мурашек, пробегающих по моей спине, но быстро отвлекаюсь, когда начинаю выбирать сережку из того большого количества, что предлагает мне мастер. Останавливаю свой выбор на титановой штанге, которая наверняка будет красиво выделяться на моем маленьком соске. Когда он начинает обрабатывать участок прокола, я предпочитаю зажмуриться, чтобы не видеть этого процесса. Так мне легче, так проще. Я и в постели воспринимаю все через кожу, как оказалось. Предпочитаю доверять все чувству осязания, тогда как Сандер всегда жадно ловит каждый мой всхлип и движения губ. Чувствую, как холодная сталь прикасается к уже твердому соску, и непроизвольно выдыхаю, закусывая губу. Есть в этом что-то сродни сексу. Последующая за этим острая боль отдается во всем теле и через секунду сменяется разливающимся жаром в области соска. — Ну, вот и все. Можете посмотреть на свое украшение, — выводит меня из секундного оцепенения голос. Открываю глаза и смотрю в зеркало напротив. Штанга цвета серебра, гордо красуется в соске цвета спелой вишни. Но кажется, мне это идет настолько, что даже мастер залипает со мной, смотря на свое произведение. Накрыв все это дело компрессом, и заклеив пластырем, мне вручают памятку по уходу за проколом. Довольный и окрыленный собственной смелостью, я выхожу и расплачиваюсь с администратором, не забыв при этом поблагодарить. Боль в соске пронзающая от каждого шага, когда я иду домой, не идет ни в какое сравнение от переполняющих меня чувств, что я сейчас испытываю. Я в восторге. Надеюсь оценит и Сандер.***
Оказавшись дома, я с чувством полного удовлетворения понимаю, что нахожусь один. Меня не будут пытать Милан или Зои, расспрашивая о каждой минуте проведенной вне стен этой квартиры. Расспрашивая о Сандере. Ну или пока не будут. Любопытные мои. Принимаю это за преимущество, когда скидывая с себя одежду, осторожно снимаю с себя футболку, стараясь не задеть сосок и падая на кровать, тут же проваливаюсь в глубокий сон с телефоном в руке. За три дня я пережил больше чем за всю свою жизнь.***
Из сна меня выводит звук входящего звонка, когда я поднимаю голову с телефона и не сразу соображаю, где я и сколько проспал. Смотрю на экран телефона. Звонит Сандер. — Алло, — сонным голосом отвечаю я. — Ты куда пропал? Я уже начал волноваться. Все хорошо? Ты где? — с несвойственной тебе тревогой в голосе произносишь ты. Слишком много вопросов. Сколько я спал вообще и какой сейчас год. — Извини. Я не заметил как уснул, — пытаюсь говорить как можно бодрее, но что-то не выходит. — Окей. Выхожу от родителей, скоро буду у тебя, — произносишь ты уже более ровным голосом. — Давай, жду, — говорю, прежде чем сбросить вызов. Так. Хорошо. Который сейчас час? Экран высвечивает 19:00. Проспал весь день. Но чувствую себя не разбитым. Уже хорошо. Так же на экране красуется уведомление о пятнадцати пропущенных вызовах Сандера. Мысленно жалею о том, что не сказал ему о решении остаться дома, но уже чуть поздновато для подобных мыслей. Прислушиваюсь к отдаленным звукам в квартире, которые говорят о том, что все уже вернулись домой и теперь тихо общаются сидя на кухне. Резко перевернувшись на другой бок, я вскрикиваю от боли. Черт. Сосок. Уже и забыл о том, что прокол его. Он начинает снова ныть и пульсировать от этого движения. Все так же морщась от боли, прикладываю к нему свою руку и выпутываясь из одеяла, медленно встаю. Нахожу свои любимые спортивные штаны цвета хаки, черную растянутую футболку и надев, иду на кухню все так же держа руку у сердца. Появляясь в проеме вижу Милана и Зои, которые склонившись друг к другу над столом, с кружками в руках, о чем-то шепчутся. — Посмотрите, кто проснулся, — мило воркует Зои, первая заметившая меня в дверях. — Или кто не спал всю ночь, — добавляет Милан, не скрывая своей всезнающей улыбки. А вот и любопытные мои вернулись. — Йенс сказал, ты заболел. Как ты? — уже напрягаясь, говорит Зои, нервно рассматривая мое лицо. Думаю рассказать истинную причину моего прогула, но пока не решаюсь. Первым должен узнать Сандер. — Мне уже лучше, спасибо. Обычное недомогание, — отвечаю я, когда уже шарюсь по холодильнику в поисках чего-нибудь съестного. Я не замечаю, как пролетает время, пока уплетаю найденный сэндвич и слушаю очередную историю любви от Милана. Мне всегда легко и спокойно с этими двумя близкими мне людьми. Я всегда могу доверить им самые страшные тайны, зная, что они не осудят и всегда постараются понять. И это бесценный подарок. Наш смех разрывает звук домофона, который настойчиво оповещает о человеке около подъезда. — Сандер, — улыбаясь, сообщаю я и иду открывать. Через минуту ты появляешься на пороге, все такой же красивый. Но что-то в твоем взгляде изменилось, словно ты о чем-то догадываешься. — Привет, — кивает он Зои и Милану, которые сейчас оборвут шеи, выглядывая из кухни, желая поздороваться с ним. И оборачиваешься ко мне, снимая капюшон и сгребая меня в охапку, целуешь в шею, приподнимая над полом. — Ммммм, — издавая протяжный горловой звук, морщусь от боли прикосновения. — Что такое? — выражая непонимание и ослабляя хватку, аккуратно ставишь обратно. — Пойдем, мне нужно тебе кое-что сказать или показать, — улыбаясь, говорю я, уже ведя за собой в свою комнату. Захлопнув дверь, я мгновение просто смотрю в твои зеленые глаза и кусаю губу. — Вообщем, я прогулял сегодня занятия, чтобы сделать это, — говорю я, и поднимая футболку опускаю взгляд на место, которое сейчас залеплено компрессом. Поднимаю глаза на тебя, и сердце сразу же подпрыгивает и замирает. Ты меняешься. Зрачки расширяются, тяжелое дыхание выдает в тебе возрастающее волнение, а катающиеся скулы говорят об эмоциональном переживании. Я не знаю как себя вести и что говорить, язык буквально присыхает к горлу. — Что это? — выдыхаешь ты, переводя взгляд на меня.