* * *
Едва я вышла к лётной площадке, ледяной ветер пробрал меня через джинсовые штаны (не подштанники!) и толстый зимний плащ. Моё лицо моментально онемело от холода. Оставалось лишь надеяться, что во время урока не пойдёт снег. Жду не дождусь, когда смогу накладывать согревающие чары. Невилл уже стоял на площадке с несчастным видом. — Привет, — сказала я. После Хогвартс-экспресса мы почти не разговаривали. Удивительно, как мало возможностей для общения было у тех, кто попал в разные дома. Тем не менее, мы всё ещё были в дружеских отношениях. — Привет, Кейси, — ответил Невилл. Его невесёлый голос вполне соответствовал его несчастному виду. Мы неловко стояли рядом, ожидая появления мадам Хуч. Мягкий снег начал сыпаться из закрывавших всё небо серых туч. Молчание затягивалось, становясь невыносимым. Я должна была сказать хоть что-нибудь. — Как тебе занятия? — я поморщилась. — То есть, кроме полётов. Тут и так всё понятно. — Ужасно. Я полное ничтожество во всём, — Невилл был похож на выгнанного из дома щенка. — Ты преувеличиваешь. Нельзя быть плохим везде и всегда, — я подтолкнула его локтём. — Тебе вроде бы нравится гербология? — Да, я люблю растения. Они предсказуемые. И они не орут на тебя, когда взрывается твой котёл. — Не позволяй зельеварению себя обескуражить, — я оглянулась, но мадам Хуч было не видать. — Просто Снейп — засранец и ужасный учитель. Уверена, что у тебя всё шло бы намного лучше с нормальным профессором, который не унижал бы тебя постоянно. Я считаю, что научилась бы намного большему, если бы у нас был нормальный преподаватель. Это напомнило мне о том, что увлёкшись изучением защиты и чар, я отложила в сторону свой план самостоятельно заняться зельями. Мне просто требовалось узнать столько всего нового... Надо будет выделить для зелий несколько часов в неделю. Может быть, стоит собрать учебную группу? — Спасибо на добром слове, но не думаю, что справлялся бы лучше с другим профессором. У меня и на других занятиях тоже плохо получается. — Ну, это не удивительно. Тебе же сложнее, чем всем остальным. Я понимаю, почему Рону досталась подержанная палочка, но бабушка Невилла, кажется, могла позволить своему внуку новую. — Что ты имеешь в виду? — Невилл выглядел одновременно смущённым и немного обиженным. — Я говорю о твоей палочке. Это ведь семейная реликвия, верно? Она не выбрала тебя. А лучшие результаты получаются только с палочкой, которая тебя выбрала. — Откуда ты знаешь, что у меня палочка отца? Упс. Настало время лжи. — Я как-то разговаривала с Гермионой о том, как делают палочки, и она упомянула, что вам с Роном они достались от родственников. Заметка на будущее: поговорить с Гермионой об изготовлении палочек. Просто на всякий случай. — О, — Невилл, кажется, принял моё объяснение. — Я никогда не думал об этом. — Тебе стоит попросить, чтобы тебе подарили на Рождество твою собственную палочку. Думаю, ты сразу почувствуешь разницу. — На самом деле, мне нравится работать папиной палочкой, — Невилл потупил взгляд и вздохнул. — Это словно иметь в себе что-то от него... Хотел бы я быть больше похожим на отца. Бабушка говорит, он в школе был отличником. — Но ты не он. Лицо Невилла дрогнуло, и я поспешила пояснить, что имела в виду. — Я не говорю, что это плохо, я ведь ничего не знаю о твоём отце. — (ЛГУНЬЯ!) — Но это вполне естественно. Невилл — крутой чувак. Быть Невиллом тоже неплохо. Я смущённо отвела взгляд. К сожалению или к счастью, я недостаточно хорошо знала этого ребёнка, но он был настолько похож на выгнанного из дома щенка, что я просто не могла не подбодрить его. — Я подумаю об этом, — Невилл легко улыбнулся. — Хорошо. Я увидела приближавшуюся к нам мадам Хуч и поблагодарила Бога за спасение меня от продолжения неловкого разговора. — А вот и она. Самое время подняться в воздух. В ноябре. Во время снегопада. — Ты уверена, что прямо сейчас «быть Невиллом» — хорошо? — с горечью спросил он, направляясь к сараю за метлой. Мрачно усмехнувшись, я последовала за ним. Для начала мадам Хуч заставила нас упражняться в подъёме и спуске, вверх и вниз, снова и снова... Мои глаза слезились от ветра, пальцы окоченели, и спустя очень короткое время я уже с трудом могла удержать рукоятку метлы. После того как я чуть не упала, когда мои превратившиеся в замороженные сосиски пальцы не смогли сомкнуться на древке, мадам Хуч приказала нам спуститься и наложила согревающие чары. Меня с головы до пят окатило восхитительное тепло... примерно на пять минут, после чего мои пальцы снова начало ломить от холода. Затем мадам Хуч наколдовала несколько светящихся золотых обручей, через которые нам надо было пролететь, не касаясь их. Мы с Невиллом протискивались через них, словно пьяные слоны в посудной лавке. Во время одной из попыток я ухитрилась пролететь через кольцо боком. Однако это дало мне отличный повод узнать кое-что, относившееся к предстоявшему на следующей неделе матчу между Гриффиндором и Слизерином, не вызвав при этом излишних подозрений. Я нацелила свою метлу на одно из золотых колец и ме-е-едленно полетела в его сторону. Мадам Хуч сказала, что мы должны пройти через него, но не уточнила, насколько быстро это нужно сделать. — Томпсон, я по земле могу идти быстрее, чем вы летите, — мадам Хуч отхлебнула чай из чашки. Она уютно устроилась на скамейке, укрыв ноги пледом. На земле вокруг неё не было ни снежинки. Я проигнорировала насмешку. — А что произойдёт, если кто-то упадёт с метлы во время игры в квиддич? Есть какие-нибудь заклинания, которые не дают игрокам упасть или врезаться в землю? — Хорошие летуны не падают с мётел. Сосредоточьтесь! Мои собранные в хвост волосы задели золотое кольцо. Я медленно развернула метлу для следующей попытки. — Но ведь рано или поздно кто-то упадёт, — сказала я. — Даже если кто-то летает, как птица, он может заболеть... Или кто-то из зрителей может наслать на него проклятие. — Уверяю вас, если кто-то попытается проклясть игрока во время матча, он будет немедленно исключён, — мадам Хуч вздохнула так громко, что я услышала её с высоты. — Да, есть заклинания, которые замедляют или полностью останавливают падение. Но поле для квиддича не зачаровано, чтобы останавливать игроков, иначе как можно было бы провернуть финт Вронского? — Значит, судья всегда готов поймать игрока, если он упадёт? — Вы что, всерьёз собираетесь играть? — недоверчиво посмотрела на меня мадам Хуч. — Я лично позабочусь о том, чтобы вам не разрешили и близко подойти к квиддичной площадке, чтобы вы, разбившись, не прихватили с собой кого-нибудь ещё! — Нет! Скорее Волдеморт отречётся от зла и посвятит остаток своей жизни вязанию грелок для чайников, чем я попробую играть в квиддич. Хуч сделала ещё один глоток чая. — Если кто-то из игроков начнёт падать, профессора легко смогут его поймать. — С помощью какого заклинания? — Иммобулюс! — мадам Хуч махнула палочкой в сторону улетавшей метлы Невилла и та замерла в воздухе. Сам Невилл застрял в кроне соседнего дерева, изо всех сил цепляясь за ветки. Мадам Хуч бросила на него долгий взгляд и печально покачала головой. — В таких случаях используется Иммобулюс, — повторила она, отставила в сторону свою чашку и направилась к Невиллу, чтобы помочь тому спуститься. Я нахмурилась. На что же тогда рассчитывал книжный Квиррелл, проклиная метлу Гарри? Проверял Снейпа? Или просто решил поднасрать по мелочи? — Продолжайте заниматься, Томпсон! — мадам Хуч свистнула в свой свисток. Невилл уже снова взобрался на метлу и теперь неуверенно приближался к одному из колец. Мои плечи опустились, и я вернулась к своим безнадёжным попыткам. Мадам Хуч — замаскированный пожиратель смерти. Я абсолютно уверена в этом. К моменту возвращения в общежитие я уже превратилась в сосульку. Холод и сырость пробирали до самых костей, мышцы ног и ягодицы нещадно болели. Всё, что я хотела сейчас сделать, — это переодеться и заползти под одеяло. Еле переставляя ноги, словно полусгнивший инфернал, я ввалилась в спальню. — Что произошло? — встревоженно посмотрела на меня Ханна. Половина её волос была закручена в бигуди. — Коррекционный урок полётов. Замёрзла. Хочу спать, — я вяло начала стягивать с себя одежду. — Не ложись в постель с мокрыми волосами, ты простудишься! — Ханна нахмурилась. — Да всё нормально... — мне удалось справиться с пижамой. Ханна вскочила с кровати и подошла ко мне. — Погоди, дай мне их высушить. Кома Сикко! — Ханна взмахнула палочкой, и мои волосы осветились оранжевым светом. Через мгновение они уже были совершенно сухими. — Спасибо, подруга, — я потрепала её по голове. Ханна развернула меня и подтолкнула к кровати. — Иди спать. Я разбужу тебя на ужин. — Не командуй тут, — пробормотала я, но сопротивляться не стала. Мой взгляд упал на висевший над кроватью календарь. Надо же... — Ха, у меня сегодня день рождения. Совсем забыла, — я закрыла глаза. — Что?! — День рождения. Сегодня. Забыла, — пробормотала я в подушку. Мягкая постелька... — Ты должна была нас предупредить! — Хм-м-м м-м-м... Так устала... Кровать тёплая... — Да как можно забыть о своём... Я уже отключилась.* * *
Я ещё не совсем оправилась, когда Ханна разбудила меня на обед. Я попыталась перевернуться на другой бок и снова заснуть, но соседки всё же сумели вытащить меня из постели и отбуксировали в Большой зал. — Почему ты не сказала, что сегодня твой день рождения? — спросила Ханна. — Хм? Просто забыла, — я принялась вяло впихивать в себя пюре. — Ты должна была сказать, — Элоиза нахмурилась, глядя на меня поверх стакана с тыквенным соком. — Да ладно, в чём проблема? Это всего лишь день рождения. Даже не круглая дата, — я поморщилась, отпив тёплую воду из стакана. Почему в Хогвартсе не подают воду со льдом?(2) — Но это важно! — Ханна положила себе ещё одну ложку горошка. — Двенадцать лет бывает всего раз в жизни! Я рассмеялась и тут же закашлялась, подавившись пюре. Сьюзен похлопала меня по спине. Я сделала большой глоток воды, чтобы протолкнуть комок в горле. — Не забывай жевать, — невозмутимо заявила Сьюзен. — Я бы подарила тебе что-нибудь, если бы знала, — в голосе Элоизы прозвучали нотки сожаления. — Ребята, в этом нет ничего особенного. Я тоже не знаю о ваших днях рождения. — Двадцатое февраля, — сказала Ханна. — Восьмое мая, — ответила Элоиза. — А мой — двадцать седьмого декабря, — Сьюзен помрачнела. — Сразу после Рождества, и это просто отстой. Родители не очень хорошо спланировали моё рождение. — Значит, тебе можно дарить только один подарок, — улыбнулась я. — Не шути над этим, — Сьюзен выглядела так, словно выпила прокисшее молоко. — Моя мама каждый раз покупает мне на день рождения рождественский торт, потому что после праздника они продаются со скидками. Иногда она по привычке даже говорит: «С Рождеством!» — Ну, значит решено, — усмехнулась Ханна. — На свой день рождения Сьюзен получит от нас джемперы с надписью «Счастливого Рождества». Мы с Элоизой рассмеялись. Сьюзен даже не улыбнулась. — Я буду скучать по дому в свой день рождения, — Элоиза тоскливо вздохнула. — На него всегда приходили братья, мы ужинали вместе... Папа делал копчёную баранину... Так уютно, когда все собираются под одной крышей. А сейчас дома остались только Бобби и Тимоти... — Мы на день рождения всегда ездили к волшебным бабушке и дедушке. Я их единственная внучка, они обожают меня баловать. А мои магловские бабушка с дедушкой живут во Франции, мы видимся только на Рождество. У них прикольный маленький домик, — Ханна повернулась ко мне. — А что твоя семья делает на твой день рождения? Я моргнула, зависнув на пару секунд. Поддерживать историю моей фальшивой семьи становилось всё труднее. Что они должны делать? — Ну, они дарят мне пару подарков, конечно. Иногда мы едим торт... В общем, ничего особенного. Родители много работают. Мне показалось это вполне нейтральным, но остальные девочки почему-то нахмурились. На лице Сьюзен появилось подозрительное выражение. Что я сделала не так? Мои фальшивые родители были настолько скучными, насколько это вообще возможно. — Ты не очень близка со своей семьёй? — спросила Ханна с деланной небрежностью. — Да в общем нет, — ответила я как можно более равнодушно. К чему они клонят? — О, я тебя понимаю. Я тоже не очень близка с мамой, — Ханна положила себе ещё немного горошка. На её тарелке уже была навалена целая куча, но она к ней даже не притронулась. — Такое бывает. Просто... А, ладно, проехали, — Ханна поднесла вилку ко рту и умоляюще посмотрела на Сьюзен и Элоизу. Я определённо потеряла нить. — Так что, сегодня вечером будет ещё одна встреча фан-клуба «О4аровашек»? — Элоиза явно пыталась сменить тему разговора. — Да, Ханна получила новый набор для клуба, — кивнула Сьюзен. — Они прислали нам футболки! Девочки завизжали, и мне не нужно было быть провидицей, чтобы понять, что скоро мне придётся напялить на себя нечто ужасное. Мои соседки определённо что-то задумали, но я была слишком уставшей, чтобы беспокоиться об этом.* * *
Я всегда спала очень чутко, что не раз спасало меня от розыгрышей во время пижамных вечеринок. Вот и сейчас меня разбудил шёпот Сьюзен. — Кажется, она заснула, — услышала я. «Подруги собираются сплетничать обо мне за моей спиной?» — от этой мысли почему-то кольнуло сердце. Конечно, компания оставшихся без присмотра девушек в общежитии просто не может не перемыть друг другу косточки. Эта хрень одинакова всегда и везде, где бы вы ни находились. Я помню, как вели себя одиннадцатилетние девочки в то время, когда мне самой было одиннадцать, и смешно было бы думать... Впрочем, не важно. Я взрослый человек, глупо обижаться на детей. Вот я и не обижаюсь. Совсем ни капельки. — Да, так оно и есть. Видишь, я же тебе говорила. Они просто забыли, — прошептала Ханна. — Она ничего не получила от своей семьи, верно? — услышала я тихий голос Сьюзен. Хм? — Я вообще ни разу не видела, чтобы она получала из дома посылку или хотя бы письмо, — громко прошептала Элоиза. Вот гадство! Я даже не думала, что они заметят. Видимо, теперь мне придётся писать самой себе письма и посылать поддельные подарки на Рождество и дни рождения. Тот ещё геморрой... — Я тоже не видела. Она вообще мало говорит о доме, — тихо ответила Сьюзен. Да, такого я не ожидала. Я-то думала, что неплохо справилась, создавая образ своей фальшивой семьи. Но, видимо, мои «родители» получились слишком отстранёнными, и подруги посчитали их ужасными людьми, а меня — несчастным заброшенным ребёнком. — Может, подарки просто не дошли вовремя? — предположила Элоиза. — Моему отцу приходится сначала отправлять посылки на магловский адрес, а оттуда их уже переправляют мне. Окей. Завтра же отправлю самой себе подарок. — Что они за люди такие, если три месяца не могли послать своей единственной дочери хотя бы письмо? — сердито пробормотала Сьюзен. — Значит, мы сами должны ей что-то подарить, — твёрдо сказала Ханна. Вау. Я даже не знала, что думать. — Я за, — прошептала Элоиза. Боже, я ужасная обманщица! — Я тоже, — ответила Сьюзен. Я лежала, боясь пошевелиться и радуясь, что моя кровать была закрыта пологом.* * *
Скрытностью и деликатностью Ханна не уступала взбесившемуся гиппогрифу. Она явно пыталась привлечь внимание Кевина каким-то секретным сигналом. Подозреваю, что это должно было быть подмигиванием, но выглядело всё так, словно лицо Ханны перекосил нервный тик. Кевин подошёл к дивану, на котором сидели мы с подругами. На его лице читалась смесь недовольства и обречённости. — Кейси, не хочешь поиграть с нами в плюй-камни? — деревянным голосом спросил он. Прежде чем я успела ответить, Ханна потянулась и громко зевнула. — О, я так устала! Наверное, я лучше вернусь в спальню и лягу спать, — она подхватила свои вещи и поспешно направилась прочь. — Я тоже, — добавила Элоиза, следуя за ней. — Кажется, у меня срочные дела, — пробормотала Сьюзен, даже не пытаясь придать своему голосу убедительность. Она взяла свои вещи и последовала за остальными. Кевин бросил на меня умоляющий взгляд. — Я знаю, что ты не хочешь играть в плюй-камни. Пожалуйста, просто подойди и притворись, чтобы Ханна оставила меня в покое. — Никогда раньше не играла в плюй-камни, — улыбнулась я. — Почему бы не попробовать? Я последовала за Кевином в противоположный конец комнаты, туда, где сидели Уэйн, Эрни и Роджер. Девочки, очевидно, что-то задумали, и от меня не убудет, если я им подыграю. Игра в плюй-камни, как оказалось, была похожа на обычную игру в марблы — надо было выбить из круга чужие шарики. Только волшебные камни иногда выплёвывали в глаза едкую кислоту. — И это весело, потому что?.. — спросила я, утирая глаза от жгучей жидкости. Очки я сняла, опасаясь, что кислота сожжёт линзы, а я не смогу достать новую пару. — Потому что камни плюются в тебя, — ответил Уэйн таким тоном, словно это было чем-то очевидным. — Эта игра освящена традицией, — высокопарно добавил Эрни. Уэйн сделал ещё один удар, выбив из круга один из шариков Роджера. — Лярва! — воскликнул Роджер. Кевин нахмурился. — Это что, камень с секретом? Не вздумай ещё раз мухлевать! — Возьми свои слова обратно! — Уэйн вскочил на ноги и встал в боевую стойку. — Охолонись, сынку, — равнодушно произнёс Роджер на своём тарабарском языке. — Ты прав, Роджер. Извини, приятель, никакого обмана, просто я крутой игрок, — Уэйн сделал очередной бросок, выбив из круга ещё больше шариков. Подошедшая к нашей группе Ханна кашлянула. — Кейси, ты закончила? Не могла бы ты мне кое с чем помочь? — Давай, иди, — Уэйн бросил ещё один шар. — Ты всё равно продула. Из тебя отстойный игрок. Я медленно встала на ноги, пожала плечами и повернулась лицом к Уэйну. Посмотрев ему прямо в глаза, я медленно провела ногой по меловому кругу и пнула раскиданные шарики. — Теперь закончила, — весело заявила я, отходя от ребят. Кевин, Эрни и Роджер за моей спиной заржали, как кони. Со стороны Уэйна в мой адрес прилетело несколько не самых вежливых эпитетов. Вслед за Ханной я проследовала через гостиную в нашу спальню. Едва я переступила порог, в нос ударил резкий запах, заставивший меня закашляться. Почему здесь пахнет гарью? — Мы не знали, что тебе подарить, — сказала Ханна, держа что-то за спиной. Это было действительно очень мило со стороны девочек, хотя я предпочла бы, чтобы они не заморачивались. Я всегда испытывала неловкость, получая подарки. — А потом мы подумали: «что любит Кейси?» — добавила Элоиза. — И ответ сразу же стал очевидным. — Еду, — заявила Сьюзен. — Ты любишь еду. Окей, теперь я даже немного растрогалась. Ханна вытащила из-за спины тарелку и протянула её мне. — С Днём Рождения! Мы испекли для тебя печенье! — Испекли при помощи магии! — гордо добавила Элоиза. На тарелке лежало два десятка подгоревших по краям шоколадных печенек. — Ух ты, спасибо! — я надкусила одну из печенек и почувствовала, как из глаз текут слезы. — Оно... восхитительное! Это было словно одно из зелий Элоизы, только в форме печенья. Из чего, чёрт возьми, они его испекли? Они что, перепутали сахар с солью? — Всегда пожалуйста, — Ханна обняла меня. — Только не плачь, Кейси! Да, да, я плачу, потому что я так тронута... О Боже, мне срочно нужна вода. Я хочу смыть этот вкус. Девочки сияли от радости, и я заставила себя улыбнуться. Следующие несколько дней я тайно избавлялась от печенья, выбрасывая его под покровом ночи, как преступник. Но мне пришлось позаботиться о том, чтобы мои соседки увидели, как я жую его, потому что, хотя печенье и было отвратительным на вкус, но это был вкус настоящей дружбы. Ужасной, подгорелой, пересоленной дружбы.* * *
Наступил день матча между Слизерином и Гриффиндором, а у меня всё ещё не было никакого плана на тот случай, если метла Гарри всё-таки будет проклята. Я сидела на деревянной скамье на центральной трибуне школьного стадиона рядом со Сьюзен, Ханной и Элоизой. Гермиона сидела чуть ниже, вместе с гриффиндорцами, помогая Невиллу держать его край огромного плаката «Поттера в президенты!». По-моему, логичнее было написать на нём что-то типа «Вперёд, Львы!», «Поймай снитч!» или что-то ещё, связанное с квиддичем, но нет. Это было довольно странно, если честно. На игру, кажется, собралась вся школа. Трибуны были плотно забиты народом, отдельные голоса слились в глухой рокот. Среди зрителей оказалось и немало взрослых, я и не подозревала, что им разрешается присутствовать на играх. Пёстрые знамёна, расставленные вокруг поля, развевались под ледяным ветром, но в этот раз я была готова к холоду: всю последнюю неделю я изучала согревающие чары. — Видели метлы слизеринцев? — Сьюзен бросила взгляд на игроков, разминавшихся у кромки поля. — Вся команда на «Нимбусах-2000», и я съем своего пушистика, если отец Малфоя не купил своему сынку место в команде! — У тебя нет пушистика, — заявила Элоиза, засовывая в рот горсть взятого у меня без спроса тянучего попкорна. В книгах об этом не упоминалось, но оказывается, зрители на квиддичных матчах могли разжиться сдобными котелками, горячим шоколадом, тянучим попкорном, всевкусными драже и сливочным пивом по сходной цене. Я, разумеется, набрала себе всего понемногу. — Значит, я куплю его и съем! — Сьюзен, не спрашивая разрешения, запустила руку в мой кулёк с попкорном. — Ты чудовище, — пробормотала Элоиза сквозь заполнявшую её рот вязкую массу. — Когда они уже начнут? Тут холодно, — Ханна подула на свой горячий шоколад. Я наложила на неё согревающие чары, взяла у Сьюзен бинокль и осмотрела толпу. Там присутствовали мадам Хуч, все деканы и сам Дамблдор. Квиррелл сидел ниже Снейпа, на краю учительской трибуны. Хм, разве Дамблдор был на матче в оригинале? Я помнила, что он поймал Гарри в третьей книге, когда тот свалился с метлы. Странно, почему он не попытался сделать то же самое сейчас. Наверное, если приспичит, я смогу зажечь огонь, как это сделала Гермиона... Я почувствовала, как сводит живот от одной мысли о том, чтобы засветиться таким способом. Фу, прекрати это, желудок! Сейчас не время для нервной диареи! Я не имею права подвергать мир опасности только потому, что мне приспичило в сортир... Боже, я просто жалка... Я осмотрела в бинокль остальной стадион. Малфой на своём «Нимбусе-2000» действительно выглядел как мелкая самодовольная какашка. А это кто, Рита Скитер? Судя по блокноту и броскому зелёному костюму, она и есть. Что она тут забыла? Сьюзен вырвала свой бинокль у меня из рук. — Начинается! Команды выстроились в воздухе, мадам Хуч дунула в свисток, подбросила квоффл высоко в воздух, и матч начался. Примерно через пятнадцать минут мне стало скучно. В фильмах квиддич был по-настоящему захватывающим зрелищем, но в реальности все игроки летали высоко вверху и были похожи на сталкивающихся друг с другом сердитых стрекоз. Сьюзен правильно сделала, что взяла бинокль. Я расслабилась и решила сосредоточиться на том, чтобы прикончить оставшуюся часть своих закусок, попутно пытаясь отыскать Гарри в небе. Кажется, вон та маленькая стрекоза возле ворот — это он? Стоило мне отвлечься, Ханна стянула у меня ещё немного попкорна. — Эй, хрюшка, купи себе свой! — я попыталась отвести свой драгоценный кулёк от её рук. — Ты сама станешь похожа на хрюшку, если попытаешься сожрать всё одна, — Ханна успешно ухватила ещё горсть. — Мы спасаем тебя от самой себя! — Эй, это не... Я не успела закончить фразу, как метла Гарри начала брыкаться. — ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ С МЕТЛОЙ ПОТТЕРА! — встревоженно закричал диктор. Чёрт, что же мне делать? Я взяла бинокль Сьюзен и навела его на Снейпа. Тот определённо бормотал контрзаклинание. Сейчас или никогда. Либо я остаюсь на месте, либо бегу поджигать... Погоди-ка. Что за хрень там происходит? Сириус?! — МЕТЛА ГАРРИ БОЛЬШЕ НЕ ПЫТАЕТСЯ ЕГО СКИНУТЬ... НО ЧТО ЭТО?! НА ПРОФЕССОРА СНЕЙПА НАПАЛ ДИКИЙ ЧЁРНЫЙ ПЁС! ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ?! ОГО, ПЁС СХВАТИЛ ПАЛОЧКУ ПРОФЕССОРА СНЕЙПА И ПЫТАЕТСЯ СБЕЖАТЬ С НЕЙ. УДАСТСЯ ЛИ ПРОФЕССОРУ ЕГО ПОЙМАТЬ? О НЕТ! ПРОФЕССОР СНЕЙП ЗАПУТАЛСЯ В СОБСТВЕННОЙ МАНТИИ И СВАЛИЛСЯ С ЛЕСТНИЦЫ! О-О-О, ЕМУ, ДОЛЖНО БЫТЬ, ОЧЕНЬ БОЛЬНО! А ПЁС МЕЖДУ ТЕМ НАПРАВЛЯЕТСЯ ПРЯМО В ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС! КАЖЕТСЯ, ЕМУ УДАЛОСЬ СБЕЖАТЬ... ВОТ ЭТО ПОВОРОТ! Голос Ли Джордана на секунду затих. — ЭМ-М-М... ПРОСТИТЕ, ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ, ДАВАЙТЕ ВЕРНЁМСЯ К ИГРЕ! КЭТИ БЕЛЛ ЗАВЛАДЕЛА КВОФФЛОМ... — продолжил он через секунду. Я села обратно на своё место, только сейчас заметив, что стою на ногах. Сьюзен снова взяла свой бинокль. Ханна и Элоиза смеялись, держались за животы. Я посмотрела вниз, туда, где сидели первокурсники Гриффиндора. Невилл сиял, словно Рождество в этом году наступило раньше срока. Ну, зрелище и правда было восхитительным. — Давай, Гарри! Возьми снитч! — закричала я, проникнувшись духом состязания. — Вперёд, Гриффиндор! — подхватила Элоиза, схватив мой пакет попкорна. Через тридцать минут Гарри действительно поймал снитч, правда, на этот раз при помощи рук, а не рта. ---------- 1) В британском английском «pants» — «трусы», а «trousers» — штаны. В американском английском «pants» и «trousers» означают одно и то же («штаны»), а «трусы» — это «panties» или «underwear» («нижнее белье»). Соответственно, в предыдущей главе Кейси говорила «We'll think of you every time we smell a fresh pair of pants» (досл. «мы будем думать о вас каждый раз, вдыхая аромат свежевыстиранных штанов», а Элоиза и Гермиона услышали «...аромат свежевыстиранных трусов»). 2) Американцы, в отличие от англичан, пихают лёд куда можно и куда нельзя. Виски со льдом, вода со льдом, кола со льдом, чай со льдом, кофе со льдом... Если бы можно было пить лёд со льдом, они были бы счастливы. ----------