The Anatomy of a Fall

      Его будто уносило океаническое течение, он едва ли приходил в сознание, лишь чтобы спустя пару минут его затянуло обратно под волны, обнажённого, помятого и обескураженного. Он едва очнулся, когда его засовывали в багажник, руки были связаны за спиной, что за херня? Голова болела, сам он был растерян и не понимал, где находился, а тренер разглядывал его со скорченным лицом. Джерард открыл рот, чтобы закричать или пронзительно взвизгнуть, но Сиковски, должно быть, снова ударил его, может быть, потому что очередной болевой шок отливным течением унёс его обратно в бездну.       Затем неожиданно его вытащили из машины, он едва стоял на ногах, а на улице смеркалось. Он абсолютно не помнил поездку и понятия не имел, сколько времени провёл в отключке. Однако снаружи было темно, что не предвещало ничего хорошего, подумал он. Ему понадобилось какое-то время, чтобы вообще осознать, что он находился не в Джерси, что это был не Белвилль. Его мозг медлительно перезагружался, выкидывая беспорядочные неактуальные мысли. Вермонт. Это был Вермонт. Он пропустил тест по биологии на тему «Анатомия амфибий». Рэй будет сильно расстроен.       Сиковски не дал ему времени, чтобы адаптироваться, а лишь толкнул дальше по грязной тропинке с уклоном вниз. Джерард сильнее всего фокусировался на том, чтобы удерживать ноги ровно под собой, но заметил, что тренер постоянно оглядывался, будто бы за ним гнались. Он начал толкать Джерарда, чтобы тот шёл быстрее, однако перед глазами у парня всё плыло, и он был не в состоянии поспевать, хотя закрадывалось предположение, что он и не хотел.       — Пошёл ты, — бросил он и задумался над тем, чтобы убежать, представляя, как затеряется в деревьях и опавших листьях, но тренер лишь рассмеялся, уродливо и гулко, и в очередной раз сильно его толкнул.       Руки у него всё ещё были связаны, и когда он падал, то не мог поймать себя; он растянулся в луже грязи и листьев и ощутил, как сильно слёзы жгли глаза. Дерьмо. Чёрт, ему нужно было понять, что происходит. Происходило что-то ужасное, но у него, чёрт возьми, раскалывалась голова, и он не мог думать. Это был не лес Фрэнка. Он это знал. Почему он знал это, а не то, что происходило вокруг? Где он находился?       — Как ты узнал? — Спросил тренер, и Джерард злобно взглянул на него из-под грязных прядей волос и попытался снова встать на ноги, не особо дёргая головой. Блять, его вот-вот стошнит. Он не ответил бы на вопрос засранца, даже если бы знал. — Тед говорил, что тебе нравится бить баклуши в лесу после школы, я должен был знать… Все вы грёбаные чудилы одинаковые. — Последовала пауза, на протяжении которой Джерарда стало мутить всё сильнее. — Ты видел его, разве не так? Я, блять, знал. Все они говорили, что я ошибался, но я знал.       — Ты убил его, — едва слышно произнёс Джерард, а затем его стошнило.       — Ох, чёрт, — сказал Сиковски и подождал, пока Джерард закончит, перед тем, как с опаской поднять его. По всей видимости, они уже настигли цель — какую-то деревенскую охотничью хижину у чёрта на рогах, где никто и никогда не найдёт его тело. Прямо как и Фрэнка. Блять. Блять. — Я не убивал его. Это была случайность, чёрт побери. Я никогда не хотел никого убивать, и Айеро мог бы уже заткнуть свой рот по этому поводу.       Джерард был практически уверен, что у него сотрясение. Черепно-мозговая травма, по крайней мере, объясняла бы, почему Сиковски порол ересь, смутно подумал Джерард и в качестве эксперимента потянул за узлы на запястьях. Тренер заметил это и бросил на него сердитый взгляд, затащил его в хижину и с размаху закрыл дверь.       Рядом с камином стоял стул из твёрдого дерева с вырезанным на нём оленем — чёрт, люди здесь были повёрнуты на оленях, — и Сиковски толкнул Джерарда на него, а затем привязал, всё это время матерясь себе под нос. Он был одет в старую футболку и бейсболку, и сходство с Тедом было разительное — будто бы он наблюдал за постаревшим Тедом с грубой челюстью и раздавшейся шеей. Однако Тед никогда не выглядел настолько жестоким, даже когда он оставил вмятину на лице Джерарда.       — Вот так, — прорычал он. — Кричи, сколько хочешь, сопляк, здесь тебя никто не услышит. Сиди на месте.       — Что? — Ошеломлённо сказал Джерард. Кажется, он должен был понять, что его привяжут и не сразу размозжат голову кирпичом, это была бы пустая трата времени. Но кто, чёрт возьми, мог знать наверняка с этим парнем. — Куда ты…       Но дверь с грохотом закрылась, и Джерард мог расслышать, как ублюдок удалялся, шурша опавшими листьями. А затем ничего. Не последовало даже звука заводящегося мотора, что означало, что Сиковски, скорее всего, был прав. Он находился за пределами слышимости, вдалеке от дороги; так что никто не услышит его, если он закричит или даже завизжит.       Этот мудак не включил свет в хижине, и последние лучи солнца сходили на нет. Джерард уставился на темнеющие окна; дыхание усиливалось, но он не мог паниковать, он, чёрт возьми, не мог паниковать. Он должен… Должно было быть что-то, что он мог бы сделать, а не только ощущать боль по всему телу, но он устал, а снаружи становилось всё холоднее.       Майки будет так сильно зол на него, если он умрёт здесь. Он предпринял попытку перевернуть стул, отчего его затошнило; возможно, он мог бы освободиться и найти оружие. Но стул был чертовски тяжёлым, а возможно, даже был привязан к стене. В лучшем случае он сдвинулся на дюйм.       Хорошо, подумал он. Хорошо, хорошо. Время кричать. Тоже можно попытаться.       Но Сиковски не врал. Час спустя Джерард устал от попыток докричаться, всё его горло стало охрипшим и саднило. У него была черепно-мозговая травма — ему нельзя было засыпать, он знал это из многочисленных медицинских драм, которые он смотрел поздними вечерами. Так что он стал напевать Misfits, мелодии из токшоу и музыкальную заставку из Громокошек, — всё, что приходило на ум. Ощущал он себя сумасшедшим, одиноким и забытым, а его голос хрипел и дрожал.       Однако в следующий миг лучи света вновь полились в окно. Последовал сбивающий с толку момент абсолютного непонимания — последнее, что он помнил, так это как он бежал на урок, опаздывая с перекура. А затем… чёрт. Этот имбицил-убийца, дитя инцеста, чёрт побери, похитил его. Джерард находился в хижине, какой-то странной грёбаной деревенской хижине, украшенной мёртвыми животными, а с улицы слышались голоса, и они становились всё громче, а он всё ещё не мог сдвинуться с места, а всё тело ломило. И чёрт, было ужасно холодно, но неприятно холодно, не как с Фрэнком. Плечи были скручены у него за спиной, во рту чувствовался вкус засохшей желчи, и ему правда очень сильно нужно было в туалет. Самое дерьмовое утро в жизни.       — Как он мог узнать? — Произнёс один из голосов; звучал он раздражённо. — Марк, ты треклятый дебила кусок, ты хоть понимаешь, как сильно ты облажался?       — Ты не видел лицо пацана, — мрачно отозвался Марк. — Он знает. И Тед говорит, он много времени проводит в лесу, грёбаный чудила. Айеро сказал ему. Я знал, что в конце концов он кому-нибудь расскажет. Я пытался тебя предупредить.       — Проклятье, ты снова заводишь шарманку про свою историю с призраком? — Сказал другой мужчина, а затем дверь стала открываться, и Джерард увидел двух мужчин, стоящих на свету. Марк Сиковски и мужчина постарше, которого Джерард никогда раньше не видел, однако его облик был полностью различим.       Отлично. Чертовски фантастически. Здесь был ещё один Сиковски, Джерард же ещё не был достаточно обречён, и у этого скорее всего был значок, оружие и куча профессионального опыта сокрытия убийств, и он, скорее всего, активно не давал друзьям и семье Джерарда отыскать его. Просто отлично.       — Призраков не существует, — продолжил шериф, устало потирая виски, будто бы у него болела голова. Джерард ни на секунду ему не сочувствовал. — Худшее, что пацанёнок мог сделать, так это найти тело, пока ты, чёрт побери, его не схватил. Теперь все мы в жопе. Ты хоть на секунду, блять, об этом подумал?       — Не веди себя как главный, — насмешливо сказал Марк. — Ты тоже никогда не ходишь в этот лес, и ты знаешь, почему. Ты чертовски хорошо знаешь причину. С тех пор, как мы скинули маленькое тело этого засранца…       Джерард невольно пробурчал что-то из-за накатившей злости, и оба мужчины затихли. Нависла тяжёлая, густая тишина, а все взоры обратились к нему. Джерард мысленно ругал себя — ему нужно было притвориться, что он без сознания. Все это знают. Ты притворяешься мёртвым, пока плохие парни не проговорятся, не выдадут что-то жизненно необходимое. Однако ему сложно было даже просто не трястись так сильно, чтобы не стучали зубы.       — Дерьмо, — произнёс шериф. — Отлично, Марк, он очнулся. Что теперь? Ты мог, по крайней мере, завязать ему глаза?       — Что ж, очевидно, нам нужно накачивать его наркотиками, пока мы не придумаем, что с ним делать, — прогремел Марк, а затем подошёл к шкафчику на кухне и вернулся с кухонным полотенцем, а затем с ухмылкой стал приближаться к Джерарду. Тот злобно взглянул на него, пытаясь не поддаваться панике, пока повязка закрывала ему глаза. Он не мог видеть. Блять, он ничего не видел. Тогда он и подумал, что всё не может стать ещё хуже. А теперь они ещё хотели накачать его наркотиками. Джерард не будет пить ничего из рук этих ублюдков, неважно, как сильно его будет одолевать жажда или насколько его язык будет похож на грязную наждачную бумагу. Ему необходимо контролировать ситуацию и не думать о маме, Майки или Фрэнке, которые все, должно быть, сходили с ума. Сколько времени прошло с его исчезновения? Блять, ему нужно сохранять спокойствие.       — Иисусе, — пробормотал шериф. — По крайней мере, дай мальчишке воды. Мы же не животные.       Рука легла ему на плечо, и сердце Джерарда ёкнуло, а всё его тело дёрнулось в попытке отстраниться.       — Прости, парень, — сказал шериф; голос его звучал угрюмо и почти что искренне. — Правда, извини за всё это. Тебе не нужно было вмешиваться в эту историю.       — Он похитил меня, — смог выговорить Джерард, и чёрт, когда он услышал свой писклявый напуганный молодой голосок, ему всё показалось куда более реальным. Он сделал вдох, пытаясь убрать слёзы из голоса. — Я не вмешивался ни в какое дерьмо. Просто… пожалуйста, просто отпусти меня.       Шериф вздохнул, а Марк мрачно рассмеялся, а затем они оба отошли. Джерарда сводило с ума то, что он понятия не имел, кто где находился, однако он слышал их разговор, голоса их были приглушёнными и ожесточёнными. Затем шериф вернулся со стаканом ледяной воды, и всё же Джерард не смог устоять перед ним, даже если там и были наркотики. Хотя на вкус это была просто вода. Ему бы даже хотелось ещё.       И блять, Джерарду всё ещё нужно было в туалет. Его мозг опухал, а в мочевом пузыре вот-вот готова была завестись инфекция, а какие-то засранцы готовились убить его. Изворачиваясь, он попытался выпутаться из своих оков, а затем подумал, что за херня, можно же было спросить. Марк как-то язвительно это прокомментировал, однако затем шериф рявкнул на него, что, эй, Джерард полностью поддерживал, особенно после того, как его подняли и отвели в уборную. Он думал над тем, как попытаться сбежать, однако его тошнило и у него кружилась голова лишь только от вертикального положения тела и пары шагов, да и кроме того, у него были завязаны глаза. Он, скорее всего, вырубится, ударившись о дверную ручку, нежели убежит куда-то. По крайней мере, так он сможет хоть немного вытянуть ноги, пока его снова не привязали к стулу.       После этого, спустя какое-то время, они ушли, и теперь, когда Джерард был слегка в сознании и настороже, он сходил с ума от скуки. Он едва ли не желал, чтобы они вернулись. Конечно, он, чёрт побери, был в ужасе, но он также находился в безвыходном положении, пялясь на свои веки с обратной стороны вот уже несколько часов подряд, а от того, как ему некомфортно, его отвлекали лишь его собственные мысли.       Он размышлял о том, что же делали Майки и его мать. К данному моменту они уже должны были быть в истерике. Он надеялся, что Майки не паниковал и не заполучил рецидив болезни лишь из-за того, что Джерард был идиотом и спровоцировал известного убийцу. Хотя в защиту старшего брата можно было сказать, что они находились на людях в светлое время суток. Не то чтобы Джерард знал, что Сиковски настолько сумасшедший.       Достаточно сумасшедший, чтобы нанести сильный удар по голове Джерарда и затащить его в лес умирать. Блять. Блять. Джерард подумал, что, возможно, он понимал, почему Фрэнк не хотел говорить о своей семье и друзьях прошлого. Он не переставал представлять свою мать с отцом на похоронах. Свою плачущую мать. Майки, бледного и молчаливого. Одинокого Майки. По крайней мере, Майки знает про призраков, что Джерард будет где-то там — но что, если оно так не сработает? Что, если не все становились призраками? Что, если Джерард просто исчезнет.       Ему нужно было прекратить думать об этом. Он вот-вот начнёт задыхаться. Глубокое дыхание, напомнил он себе, и попытался сфокусироваться на том, чтобы замедлить пульс. Он просто… подумает немного о «Людях Икс». Никто из «Людей Икс» не умирал навсегда, не совсем. Это был лишь вопрос времени, пока кто-нибудь не воскресит тебя или не закинет в параллельную вселенную.       Кто-то зашёл после полудня, прервав его мысленный пересказ всех сюжетных поворотов «Людей Икс». Он посчитал, что время было после полудня: свет по краям повязки был тёплым и интенсивным. Кто бы это ни был, он особо не разговаривал, однако этот человек помог Джерарду подняться и вывел его отлить. Он чувствовал себя глупо и одновременно жалко благодарным лишь за это. На ощупь он расстегнул джинсы, даже не заморачиваясь о том, что парень внимательно оглядывал его со спины, угрожающе и безмолвно.       Он ничего не ел с прошлого утра. Это не могло быть хорошо. Он ослаб и даже не сможет отбиваться, если понадобится. Не то чтобы он вообще умел драться, весь в связанном виде как сейчас, с головокружением в придачу. Однако было бы приятно быть уверенным, что при благоприятных условиях он мог бы отбиваться или, по крайней мере, попытаться сбежать.       Время идёт чертовски странно, когда ничего не слышишь и не видишь. Было очень похоже на сенсорную депривацию, только вот он был слишком близок с этим чёртовым стулом и верёвками вокруг запястий. Он не мог сказать, отчего болела голова — из-за недостатка кофеина или из-за кровоизлияния в мозг. К тому времени, как его похитители появились всей шайкой в ночи, когда воздух остыл, Джерард уже буквально был рад компании.       Затем они начали спорить, что с ним делать, и он резко изменил своё мнение.       — Я тебе говорю, мальчишка знает, что мы сделали, — сердито ворчал Марк, и Джерард слышал его шаги. — Он знает об Айеро! Я должен это сделать. Я должен убрать его отсюда, пока он никому не сказал.       — Отлично, Марк, так ему всё и выложи, — сказал другой голос, глухой и раздражённый. — Прямо сейчас из-за твоей тупой задницы нас всех могут арестовать как сообщников похищения. Ты идиот. Так что хоть раз в жизни заткнись.       — Ты нихера не знаешь, Тим, — произнёс Марк, хмурясь. — Я тебе говорю, этот пацан ходит в лес, и он один в один похож на Айеро, посмотри на него. Грёбаный чудик. А ещё он пакостил моему племяннику. А ещё он чёртова заноза в заднице. Мы должны что-то сделать, и все мы знаем, что.       Джерард хотел рявкнуть на Марка, чтобы тот заткнулся насчёт Фрэнка, хотел сказать, что он даже не заслуживал знать имя Фрэнка, однако впервые в жизни он смог прикусить язык. Он лишь сжался и начал мучительно осторожно потягивать за оковы на запястьях в одиннадцатитысячный раз.       — Что ж, ты уж точно, чёрт побери, не должен был этого делать, — сказал какой-то — брат Исаака? Возможно, Тим Бэрроуз? — парень. — Теперь без федералов не обойдёшься. Нам повезёт, если все мы не сядем в тюрьму — мой отец хочет, чтобы всё это дерьмо разрешилось без тел, так что не вмешивайся, чувак.       — Мы не можем его отпустить, — яростно возразил Марк, и, говоря это, он стоял прямо перед Джерардом. Он чувствовал исходящий от него запах пота и одеколона, и его горло саднило из-за того, что он изо всех сил пытался не заплакать. Он не собирался плакать. Не собирался. Если они убьют его, они похоронят его в другом лесу, далеко от Фрэнка. Блять, блять, блять. — Он знает об Айеро и все наши имена. У нас нет выбора.       — Как, блять… — Раздражённо сказал мужчина рядом с Джерардом. — Если бы здесь было хоть что-то, о чём можно было знать, хотя этого нет, подумайте, откуда этому мальчишке быть в курсе?       — Я говорю тебе, мелкий гадёныш прячется в лесу! Айеро ему всё рассказал, он должен был, — сказал Марк, и голос его звучал сумасбродно и фанатично. И на самом деле Джерард был не единственным, кто так думал, потому что шериф фыркнул.       — Ага, это определённо примут за доказательство в суде. Иисусе, с нами всё будет в порядке, Марк! Я не могу поверить… — Затем послышался звук , что-то упало с громким стуком на деревянный пол, будто кто-то перевернул стул, и Джерард не мог не подскочить на месте с выбивающимся из груди сердцем.       — Мне надоело убирать за тобой, Марк, — устало произнёс шериф. — С меня хватит. Мы везём этого мальчишку домой. Мы накачаем его — у меня есть отличная заначка в машине с последнего налёта. Никто его не послушает, даже если он и заговорит.       Марк зарычал и подкрался к Джерарду, тот слышал его шаги, а затем внезапно его голова откинулась назад, ударилась о стену, и всё вокруг стало ярким и засверкало от боли. До того, как он смог понять, его уже тошнило, он отчаянно тяжело дышал, задыхался и отдалённо слышал крики людей. Он надеялся, что он хоть немного задел Марка.       — Иисусе, — услышал он издалека. — Успокойся, Марк. Мы скажем, что нашли его в лесу на охоте. Ты же сказал, что ему нравится лес, верно? Всё будет в порядке. Он ударился где-то на прогулке под веществами. Мы не хотим делать ничего глупого, Марк, он всего лишь ребёнок.       — Нет, — одичало произнёс тот. — Нет, он знал об Айеро и раньше. Он знает. Он знает, что это я, он знал… Блять, Скотт, он знал, что мы сломали шею этому грёбаному парнишке. Мы должны дать Айеро понять — мы должны дать ему знать, что случается с людьми, которым он рассказывает. И тогда больше никто и никогда не пойдёт в лес. Никто не заговорит с Айеро снова. Мы будем в безопасности.       Джерард ощутил нарастающий вкус победы — иди нахер, Марк, теперь Фрэнк выбрался из леса. Даже если Джерард и умрёт, по крайней мере, он сделал это, верно? Он спас Фрэнка.       — Марк, — произнёс кто-то. — Ты не убийца, чувак, ты лишь… мы совершили ошибку. Ты не хотел. Давай просто…       — Этот парень знает. И он не забудет, — продолжил Марк, теперь его голос звучал более безмятежно. — Нам нужно убить его. Это единственный путь.       Воцарилась тишина и спокойствие, несмотря на то, что вокруг него до сих пор разговаривали люди, громко спорили, но Джерард будто находился в шокирующем пузыре. Было странно слышать, как кто-то говорил это вслух, и очевидно, он действительно так считал. Марк именно это и имел в виду. Джерард умрёт. Марк убьёт его точно так же, как убил Фрэнка. Джерард никогда не выпустит собственный комикс и не покажет Фрэнку, что такое X-box и даже не представит его Майки. Он никогда больше не увидит своего отца и не познакомится с его новой подружкой. Джерард ещё не был готов с ней видеться, а теперь никогда и не сможет, это было нечестно. Это было нечестно.       И Джерард просто сидел там, позволяя этому происходить. Ему, по крайней мере, нужно попытаться что-то сделать.       Он снова начал тереть запястья, хрипло и тяжело дыша, и Боже, у него так болела голова, но он почти что ослабил свои руки, а повязка наполовину сползла с глаз. Хотя поле зрения было нечёткое и размытое из-за боли и слёз, первое, что он увидел, так это Марка, злобно смотрящего на него и держащего в руках одну из печных лопаток из камина. Кто-то удерживал его, однако, пока Джерард наблюдал, тот отмахнулся от своих дружков и побрёл вперёд.       — Блять, — глухо выругался Джерард, пытаясь сесть прямо и поднять подбородок повыше. Его голос дрожал, весь он был в рвоте, но этот ублюдок убил Фрэнка. Он скинул его в реку и позволил гнить, и Джерард не собирался умолять. Это были не лучшие последние слова в мире, но он был измождён и не мог придумать ничего лучше. — Иди. Нахер.       — Ты мелкое дерьмо, — сказал Марк, лицо его залилось красным, а затем дверь громко распахнулась. Звуки вокруг стали слишком громкими и непонятными, и Джерард всё ждал боли и вспышки света, словно от взрывающихся на языке конфет, однако вокруг лишь нарастала потасовка, а крики усиливались.       Один голос заглушил остальные, и если Джерард повернул бы голову, он бы увидел, кому он принадлежал — мужчине в костюме с тёмными кругами под глазами и розовым галстуком Ханны Монтаны. Он толкнул Марка в стену; его зубы оголились в чём-то наподобие улыбки. Кто-то стоял рядом с ним с пистолетом в руках и выкрикивал инструкции.       Джерард уставился на всё это, не совсем уверенный, что ему всё это не чудится из-за повреждения мозга. Именно галстук поражал его. Возможно, он уже умер? Фрэнк говорил, что, когда ты умираешь, ты ничего не понимаешь, и эта ситуация как раз очень даже подходила под описание.       — Скучал по мне, засранец? — Ухмылялся мужчина, а затем наконец женщина рядом с ним прошипела что-то ему на ухо, и он позволил сползти Марку вниз по стене. Она не сводила с него дула пистолета, пока мужчина отошёл, поправив галстук, и натянуто улыбнулся. — Точно, рядом с книгами. Абсолютно. Я специальный агент Джеймс Дьюис из ФБР, а это агент Молли Хэнд, а вы, ублюдки, все под арестом за убийство Фрэнка Айеро и похищение Джерарда Уэя. Всё, что Вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Звучит неплохо, деревенщины? Отлично. — Его напарница злобно глядела на него, и он скорчил на неё недоумевающее лицо. — Оуу, ну же, книги такая скукотища, Молл.       Мужчина в бронежилете вломился в комнату и уже надевал наручники на людей не особо-то и нежно. Срань Господня, это было прямо как в кино, подумал Джерард, смутно очарованный.       — Мы никогда не хотели убивать Фрэнка, — говорил один из мужчин, пока его заковывали в наручники — возможно, брат Исаака. — Это было непредумышленное убийство, а не просто убийство. Джимми, ты должен…       — Я ничего тебе не должен, только посадить твою задницу в тюрьму, и, если вы все не убили его лично, что ж, тогда вы соучастники. Не говоря уже о пунктах обвинения по делу похищения. Не стесняйтесь, нанимайте сколько угодно адвокатов, кретины. Уже жду не дождусь, когда разворочу ваши задницы в суде.       Последовало ещё много шума, однако Джерард был занят, хватая воздух ртом. Он не умрёт. Он думал… он правда думал…       — Ты в порядке, мальчишка? — Сказал агент Дьюис, присев и посмотрев Джерарду в глаза. — Давай распутаем тебя из этих канатов и дадим тебе немного воды. Молли, у нас есть вода? — Его напарница кинула ему бутылку воды не глядя, а Дьюис поймал её и вручил Джерарду после того, как срезал верёвки. Джерард не мог заставить руки работать, пальцы онемели, а парень лишь ободряюще улыбнулся и обвил своей рукой пальцы Джерарда, чтобы помочь ему попить. Затем он стал разрезать верёвки у него на ногах.       — Как, чёрт возьми, в это вмешались ФБР? — Еле слышно спросил Джерард после того, как выпил бутылку, и Дьюис широко улыбнулся, глядя на него снизу вверх. Галстук Ханны Монтаны был ярко-розового ослепляющего цвета, и Джерард был одинаково зачарован и одновременно в ужасе. Марк уже был снаружи, выкрикивал угрозы, он казался и правда на сто процентов сумасшедшим, и Джерард сам стал чувствовать себя не в своём уме.       — Убийство на федеральной земле, мой друг, — проинформировал Дьюис Джерарда, похлопав его по плечу. — И, что ж. Фрэнки был моим лучшим другом. Я ждал этого вызова почти одиннадцать лет — у меня везде были свои уши. Я знал, что мелкий ублюдок рано или поздно обнаружит себя. — Его голос был печальным, но ласковым, и на секунду он загляделся вдаль, сквозь Джерарда.       Джерард не был уверен, что делать. Голова болела, а теперь ещё вмешались ФБР, и друг Фрэнки был здесь. Стоило ли Джерарду говорить что-то о призраке Фрэнка? Он, чёрт возьми, понятия не имел, но он правда не хотел, чтобы его засунули в психиатрическую клинику в этот момент. У Марка уже буквально подступала пена ко рту, а Джерард был близок к истерике. И разговор о мёртвых, скорее всего, усугубил бы ситуацию.       — Как долго я здесь пробыл? — Наконец спросил Джерард, бережно держа руки у груди и вздрагивая, пока к ним возвращались чувства. Он осторожно вывернул их, затем дотронулся до своей опухшей челюсти и затылка, где он ударился головой. Блять, ему настолько неожиданно захотелось, чтобы его мать была здесь, что ему стало больно.       — Ага, ты нормально так ударился головой, хах? — Сочувственно произнёс Дьюис. — Не беспокойся, нас ждут фельдшеры. Мы быстренько тебя подлатаем, — он затих, а затем похлопал Джерарда по коленке. — Приятель, прошло два с половиной дня. Ты отлично держался. Гляди, мне нужно отлучиться на секунду, позаботиться кое о чём, но моя напарница Молли побудет с тобой немного, хорошо?       Его напарница была стройной блондинкой с измождённым выражением лица, она присела рядом со стулом Джерарда, нахмурив брови. Она была полярной противоположностью Дьюиса, тихим профессионалом, однако когда она увидела, как он с тоской пялится на пустую бутылку воды, она немедленно пошла наполнить её. Джерард был так благодарен, что на глаза у него навернулись слёзы.       — Спасибо, — сказал он и сделал маленький глоток, а затем ещё один. Какое-то время они сидели там в тишине, и Джерард стал думать, как далеко в лесу они находились, если скорая так долго сюда ехала. На самом деле он мог выпить болеутоляющие. Возможно, дело было в уклоне дороги? В любом случае, тишина в комнате становилась неловкой, и он действительно не хотел сейчас утопать в собственных мыслях. Проворачивая бутылку в руках, он поднял взгляд на агента. Она внимательно смотрела прямо перед собой.       — Так, эм, — неловко произнёс он, — как вы, ребята, меня нашли?       — Не волнуйся об этом. Просто не беспокойся. Скорая в пути, мистер Уэй, — чопорно произнесла она, а когда Джерард стал выглядеть расстроено, она вздохнула и улыбнулась ему краем губ. — Если тебе известно, это твой одноклассник нас проинформировал. Он рассказал нам, что видел, как тренер говорил с тобой в коридоре прямо перед тем, как ты не появился на уроке истории.       — Райан чёртов Росс, — хрипло рассмеялся Джерард; в голове что-то тяжело стучало. — Боже, поверить не могу.       — Что ж, даже эта информация особо нам не помогла. Если бы не сын шерифа, — продолжила она, качая головой, — мы, скорее всего, нашли бы это место спустя пару дней.       — Что? — Сказал Джерард, не веря своим ушам. Возможно, это была слуховая галлюцинация.       — Не переживай, — неловко произнесла она и похлопала его по плечу. — Мы нашли тебя. Всё в порядке. Теперь ты в безопасности.       — Нет, я знаю, — сказал ей Джерард, качая головой. — Но… кто рассказал вам об этом месте?       — Эдвард Сиковски, — сказала она, выглядела она ошеломлённой. — Один из твоих одноклассников. Он связался с нами, рассказал нам об этой собственности, её нет ни на одной карте. Мы своего рода на задворках цивилизации, парень.       Дьюис заскочил обратно в комнату, широко улыбаясь и приманивая людей к себе, прерывая тотальный шок Джерарда.       — Медики здесь! Держу пари, ты готов выбраться из этой дыры, хах?       — Тед. Тед спас мне жизнь, — безучастно проговорил Джерард, в изумлении от этой новости. — Ты, должно быть, шутишь надо мной, чёрт возьми.       — Хах? Ох, да, парнишка Сиковски. Мне тоже показалось это абсурдным, — согласился Дьюис. — Он сказал, что ты ему особо не нравишься, но он не считает, что человек должен умереть за то, что в школе он эмо-педовка и лузер, извините за выражение. Не ожидал чего-то настолько цивилизованного от одного из родственников Марка и Скотта, но эй, они же тоже люди, верно? Это постоянно до чёртиков меня удивляет. Ну же, медики, больной паренёк вот тут, поторопитесь.       — Эта тропинка полное дерьмо, — проворчала фельдшер. — Это две мили чистейшей грязи. Так что пошёл ты сам знаешь куда. — А затем она уже светила ярким светом в глаза Джерарда, добрым голосом попросив его посчитать, а затем прежде чем он сообразил, его уже несли на носилках вверх по извилистой дороге сквозь деревья, а затем засунули сзади в машину скорой помощи.       — Я свяжусь с тобой по нескольким вопросам позже, — сказал Дьюис, улыбаясь ему из-за двери скорой, пока женщина очищала голову Джерарда от запёкшейся крови и устанавливала капельницу, потому что он был чертовски обезвожен.       У Дьюиса была милая улыбка, из-за которой у его глаз собирались морщинки, а сквозь его всклокоченные светлые волосы проглядывала серёжка с розовым черепом. Джерард понимал, почему Фрэнк дружил с этим парнем.       — А теперь отдыхай, парень, — Дьюис сделал паузу, а затем более мягко произнёс: — Твои приятели рассказывали мне, что это именно ты нашёл тело, так что. Знаешь. Спасибо. Я твой должник.       Затем он захлопнул двери кареты скорой помощи, и Джерард едва ли слышал, как он кричит сквозь них, уговаривая людей разойтись. И теперь это было действительно глупо, подумал Джерард, потому что он уже был в безопасности; он выиграл, он находился в уютной и тёплой скорой, а убийцы Фрэнки попадут в тюрьму, но... его трясло, и он не мог это прекратить.       — Это шок, милый, — объяснила женщина и уговорила его снова лечь. — Просто отдыхай, хорошо? Это были долгие два дня.       Джерард не помнил, чтобы соглашался с этим, однако, должно быть, он это сделал, потому что вскоре она осторожно будила его.       — Прости, — виновато сказала она. — Ты неприятно ударился головой, вот тут.       Это был долгий путь до Бёрмингтона, самого близкого города с по-настоящему достойной больницей, и Джерарда несколько раз будили, и он снова проваливался в сон; они проверили реакцию его зрачков и осведомлённость о том, кто на данный момент президент страны. Адреналин наконец снизился в крови, а он выпил болеутоляющие и больше не хотел пить, и было так легко проваливаться в сон и выныривать из него, что фельдшер почти что стала его частью.       Её причёска была тусклой и растрепавшейся, а её макияж потёк полосками енота, и это была его мать.       Джерард пересилил себя, чтобы сесть и протянуть ей руку, однако, по большей части, он всё ещё был привязан ремнями.       — Мама, — глухо произнёс он и закашлялся, а фельдшер лепетала:       — Мэ-эм, если вы только… мы лишь хотим… ладно, но быстро, нам нужно…       Она отпихнула её в сторону и взяла Джерарда за руку и сказала:       — Джерард Артур Уэй, если ты хоть когда-нибудь снова так меня напугаешь… — а затем разрыдалась.       — Мам, — произнёс Джерард в ужасе, и она поцеловала его в лоб, скорее всего измазав слезами и тушью. Единственное, когда он видел её плачущей, так это на похоронах, и это было больно, даже почему-то больнее его пульсирующих висков, — видеть её в таком состоянии и знать, что это всё из-за него. — Мам, всё в порядке.       — Я знаю, малыш, — сказала она, однако в её голосе до сих пор стояли слёзы, но он был уверенным; и вновь поцеловала его и провела рукой по щеке и плечу. — С тобой всё будет отлично. Ты в безопасности.       Майки воспользовался тем, что фельдшеры отвлеклись на крики вокруг, пробрался к Джерарду и залез на каталку рядом с ним. Врачи последовали за ним и попытались убедить Донну уйти, без умолку рассказывая про анализы и про то, когда она сможет увидеть его снова. Фельдшер объяснила, что Джерард по сути своей был в порядке, по большей части обезвожен и с небольшими травмами головы, и им просто нужно было это проверить и убедиться, что всё хорошо, и что это не займёт много времени! Джерард абстрагировался от всего этого, сконцентрировавшись на крепко сжатой в его ладонях руке матери и Майки, тёплом и сопящим под боком.       — Хэй, — тихо произнёс Джерард, нежданно-негаданно улыбнувшись. — Ты не в Центре!       — Я говорил тебе, — пробурчал Майки ему в плечо. — Я говорил тебе, что выпишусь на этой неделе. Ты идиот.       — Ты никуда не выберешься, если не будешь сидеть на месте, когда я говорю, — отрезала мать Джерарда, гладя его по волосам. — Ты должен был остаться в зале ожидания.       — Как и ты, — невозмутимо отозвался Майки. Джерард подавил улыбку, когда его мать раздражённо вздохнула.       Вначале Джерард не заметил. Его мать вместе с Майки наконец дали себя вытолкнуть; они оборачивались и махали, а Джерард поднял голову, чтобы посмотреть, как они уходили. Тогда он и увидел это в углу, рядом с кислородными баллонами и загадочными резиновыми спиралями. Тень, которая находилась не совсем на своём месте, которую не отбрасывали ни подносы с инструментами, ни штативы с соляными растворами. Она выглядела как силуэт со склонённой головой и сгорбленными плечами.       Это могло играть воображение Джерарда. Сейчас он находился под хорошей смесью наркотиков, достаточной, чтобы боль отступила и он смог не обращать внимания на грёбаную капельницу — настолько же отвратительную, как он всегда себе её представлял, серебряную, торчащую у него из руки и омерзительно, устрашающе холодную. Однако когда врачи повезли его на компьютерную томографию, тень отлепилась от стены и последовала за ними. Джерард наблюдал за тем, как она плыла по течению, едва ли видимая в ярком освещении больницы.       Она слегка уплотнилась, когда Джерард издал неясный звук, попытавшись произнести имя Фрэнка; его язык заплетался и был онемевшим. Однако затем проходящий мимо медбрат удивлённо взглянул на стену, где что-то будто парило в воздухе и вырисовывался силуэт мальчишки, а на месте глаз были слегка затемнённые точки. Послышался звук, походящий на вздох, и Фрэнк вновь исчез, стал ещё бледнее прежнего. Медбрат потёр глаза, бормоча что-то о двойных сменах, и пошёл дальше.       — Прости, Фрэнки, — пролепетал Джерард, и врач тронул его за плечо.       — Мы уже почти закончили, — радостно сказала она, и это было облегчением. Джерард хотел вернуться к Майки и своей маме, хотел выудить момент, чтобы поговорить с Фрэнком, действительно поговорить и понять, каким нахрен образом он вообще здесь очутился.       Однако оказалось, что они не «почти закончили», потому что ни один из томографов, казалось, не работал. Во-первых, потому что Джерард постоянно вертел головой, чтобы наблюдать за бегающим Фрэнком, а ещё потому что, что ж, возможно, тоже из-за Фрэнка, как он догадывался, потому что после того, как Фрэнк ногой с грохотом сбил подставку с рентгенологическими снимками, он исчез, а компьютеры как по волшебству стали выдавать чистые листы.       Джерард наконец обустроился в крохотной, тесной палате, на нём был надет совершенно непристойный больничный халат, и он правда надеялся, что Фрэнк не видел, как он, пошатываясь, разгуливал в нём. Хотя, скорее всего, он видел. Чёрт побери. Его мать уснула на стуле, и Джерард корил себя за её огромные тёмные круги под глазами, хотя он и знал, что теоретически это была не его вина. Но, по крайней мере, теперь Джерард мог спросить Майки, как Фрэнк попал сюда и почему он ничего не говорил.       Он лишь стоял в углу едва заметным очертанием. У Джерарда создалось впечатление, что он сложил руки на груди и сгорбился. Он видел в этом тягостные размышления... Хотя, чёрт, это напомнило ему о том, как сильно он хотел курить.       — Ох, да, Рэй отдал мне один из пальцев Фрэнка, чтобы он мог поехать с нами и увидеть тебя, — сказал Майки после того, как Джерард спросил. Он достал кость из кармана, казалось, он совершенно спокойно держал в руках то, что скорее всего являлось частью места преступления, это было супернезаконно в условиях стерильной больницы. — Хотя ему пришлось быть поаккуратнее. До этого он довёл ребят на скорой до истерического припадка. Кажется, многие здесь могут его видеть? А в последний раз, когда он сказал что-то вслух, все младенцы начали плакать. Это было злонамеренно.       Из угла комнаты послышалось недвусмысленное пыхтение.       — Правда? — Прошептал Джерард в ответ в ужасе и оглядел комнату в поисках листка бумаги, чтобы начать записывать гипотезы. — Мне интересно, почему. В смысле, наверно, мы не сможем вот так прямо пойти взять интервью у кричавшего парня, но...       — Фрэнк, ты был прав, — перебил его Майки, улыбаясь краем губ, — он абсолютно точно ботаник. — Он снова взглянул на Джерарда и похлопал его по колену. — Он сказал, ты так говорил, — объяснил он.       У Джерарда была куча вопросов. Майки тоже видел Фрэнка? Что произошло, когда Джерард исчез? ФБР уже забрали тело Фрэнка из леса? Почему Фрэнк был так чертовски далеко, когда мог быть там, сидеть рядом с Джерардом, даже если это всего лишь тень?       Но Майки свернулся на кровати рядом с ним, и на этот раз именно он принёс Джерарду комиксы, и насколько бы Джерард ни хотел выкарабкаться из кровати, придерживая тупые полы больничного халата крепче вокруг своей задницы, и схватить бестелесные очертания Фрэнка, по крайней мере, выпросить чёртовы объятья или ещё что, но он не мог долго держать глаза открытыми. Он уснул под тихий голос Майки и с мыслью, что Фрэнк, возможно, может быть, подлетит поближе. ***       На следующее утро он проснулся с отмороженным боком, однако Фрэнка не было рядом, когда он открыл глаза — лишь его мать, листающая журнал, и Майки по другую сторону с подоткнутым одеялом пускал слюни на подушку Джерарда. Затем его мать отлучилась, чтобы принять душ и переодеться в чистую одежду, пообещав вскоре вернуться с его любимой походной кофейной чашкой, и на подоконнике остались лишь три тени, затемнявших утреннее небо — Майки, Джерарда и Фрэнка.       Медсёстры постоянно заходили, проверяли зрачки и пульс, однако бывали и короткие драгоценные моменты одиночества. Но Фрэнк не приближался. Лишь только стоял и пялился. Это на самом деле было устрашающе, и по какой-то причине Джерард всё никак не решался разорвать тишину между ними. Что он должен был сказать? Фрэнк казался таким далёким, почти что злым. Возможно, он передумает насчёт их отношений, возможно, они станут встречаться или что-то вроде.       Чёрт, Джерарду правда нужно было что-то сказать. Ему нужно было, по крайней мере, попробовать. Он размышлял над сближением, когда неожиданно все его планы пошли под откос, потому что приблизительно десять тысяч людей ввалилось в комнату.       Джерард без энтузиазма тыкал своё желе в надежде, что медсестра просто заберёт его и уйдёт, а затем неожиданно оно взлетело, зелёные пятна расплескались повсюду, когда Пит Вентц утянул его в объятья. Майки пронзительно вскрикнул от негодования и скатился с кровати, потирая лицо.       — Ах ты засранец! — Радостно прохрипел Джерард, а медсестра рядом с ним цокнула и, смеясь, отобрала у него поднос и ушла, предположительно чтобы взять чистые принадлежности. — Что ты здесь делаешь, Пит? — Святое дерьмо, здесь была куча людей, сзади он увидел Рэя с Бобом и Ворма с Патриком и по непонятным причинам Пита, по которому было сложно заскучать; тем временем он распластался поверх Джерарда с Майки.       — О чём ты, чёрт возьми, думаешь? — Возмущённо и наивно сказал Пит с розовеющими щеками, а затем позволил Гейбу поднять и убрать себя с кровати, за что Джерард вроде как был благодарен, особенно когда ему показалось, что он слышит ругающегося Фрэнка в углу, и он слегка заволновался, что его заметят, или он снова заставит младенцев плакать. — Чувак, твоё похищение было во всех новостях, особенно после того, как они нашли этого парня в лесу. Мы с Гейбом сами собирались выследить тебя, если бы эти засранцы из ФБР не поторопились бы.       — К счастью, они быстро, — съязвил кто-то, голова показалась из-за плеча Майки. Это был тот парень, любящий Дисней из Белвилля, кажется, Брендон? На нём был лавандового цвета худи и, возможно, блеск для губ, а Райан Росс притаился за дверью с Патриком и Вормом и пялился на него глазами по пять копеек. Джерард подозревал, что фокус его симпатии уже сместился с него. — Учитывая, что мы потерялись около дюжины раз, пытаясь найти твой дом.       — Потерялись — это относительное понятие, — лукаво произнёс Гейб, присев в ногах кровати и отстреливаясь остатками желе. — Мы пошли в обход и посетили парочку милейших ферм. И один фермер пожаловался нам на фиаско в стоге сена.       Майки фыркнул, а Брендон начал ему что-то объяснять, размахивая руками, и Гейб присоединился к разговору, и было так непривычно всех здесь видеть. Не только его друзей из Глен Фелла, но… что ж, и его друзей из старой жизни. И чёрт, сейчас будний день, как все смогли оказаться здесь?       — Парни, вы же знаете, что не должны были приезжать сюда, верно? В смысле, спасибо, но ехать так далеко и… — Джерард моргнул, когда все они одновременно закатили на него глаза. — Я серьёзно! В смысле, вы пропускаете школу, верно? И со мной всё абсолютно нормально.       — Нет, не спасибо тебе, — проворчал Боб, скрестив руки на груди, и Джерард резко заметил, что они с Рэем оба злобно глядели на него. Джерард слегка сполз под одеяло. — Ты должен был залечь на дно, засранец!       — Некоторые люди действительно расстроились, когда ты пропал, — прошипел Рэй, игнорируя Пита, когда тот заинтересованно хмыкнул. — Ну, вау, чувак. Ты даже не знаешь, насколько расстроились. Сверхъестественно расстроились.       — Эм, — произнёс Джерард, скручивая простынь рукой, — это насколько? Ну, расстроились настолько, чтобы никогда больше со мной не разговаривать?       В этот момент свет мигнул, и Джерард сглотнул.       — Достаточно , чтобы разрушить бейсбольное поле с яростью торнадо, если это ответит на твои вопросы, — пробормотал Рэй, и у Джерарда отпала челюсть.       — Разберёмся с этим позже, — пообещал Боб, закатывая глаза на Гейба и Пита, которые с интересом следили за развитием беседы, а затем наклонился и заключил Джерарда в объятья, не обращая внимания на вездесущие пятна от желе. — Мы так чертовски волновались, Джерард. Я рад, что с тобой всё в порядке. Ты же в порядке, да? По новостям говорили, что у тебя незначительные травмы.       — Меня правда показывали по новостям? — Ошеломлённо переспросил Джерард, и Боб отстранился и фыркнул.       — Чувак. «Мальчик-подросток, раскрывший убийство десятилетней давности, похищен». Убойный заголовок, знаешь ли.       — Если бы Майки не записал все наши имена в журнал посетителей, мы бы толпились снаружи, вместе с репортёрами, — заговорил Ворм, а затем пробрался к кровати, чтобы похлопать Джерарда по плечу. — Выглядишь дерьмово, Уэй. Ты правда ударил головой Тренера Сиковски?       — Эм, нет, — Джерард ошеломлённо рассмеялся, — я вроде как… я обблевал его? Но вот и всё, на самом деле.       — Славно! — Пит рассмеялся и дал ему пять.       В конце концов все подошли и обняли Джерарда, постучали его по плечу или слегка дотронулись до ноги. Что ж, только Райан, на самом деле, Гейб же в противоположность поцеловал его прямо в губы и назвал querido [1], вызвав небольшой электрический шторм мигающего света и пикающих устройств. Что заставило Джерарда лишь слегка покраснеть, потому что ладно, было мило знать, что Фрэнк, по крайней мере, ревновал, верно? Даже если это просто Гейб был самим собой.       В комнате было громко и ярко, и она была наполнена громким смехом, а парни постоянно толкали друг друга. Это помещение было полной противоположностью хижине в лесу, и Джерард впитывал всё это, ощущая себя словно Фердинанд, который грелся на солнышке, протягивая корешки и жалкие листья. Что ж, Фердинанд бы так и делал, если бы Джерард не забывал регулярно поливать его и пересадил бы его в плошку получше, виновато подумал он. Ему точно стоило заняться этим, когда он вернётся домой.       Спустя какое-то время Майки погрузился в себя, сидя на стуле в углу, куда падала тень; он прижал колени к груди, наблюдая за всем происходящим с едва заметной улыбкой, и время от времени Джерарду казалось, что он видел, как он разговаривал с Фрэнком краем губ, и впервые он был настолько заинтригован и ревнив. Он хотел поговорить с Фрэнком, но он застрял за убеждением Пита не похищать Патрика, даже несмотря на то, что он носил разноцветную вязаную жилетку с ромбиками и умилительно сердился.       Однако его головная боль стала возвращаться, спицами пронзив виски, и хотя он был рад видеть людей, которые не были душевнобольными убийцами, сообщниками или врачами с иголками, ему, тем не менее, было сложно поддерживать беседу.       Рэй, казалось, заметил это и начал собирать всех людей в кучу, выталкивая их за двери и громко говоря о том, как Джерарду был необходим сон и что он чертовски точно не сможет заснуть с такими засранцами под боком. Но прежде чем уйти, он вернулся к кровати и остановился, переминаясь с ноги на ногу в неожиданно тихой комнате. Джерард покосился на него и с запозданием заметил, насколько красными были глаза Рэя. Он выглядел нездорово, будто бы не спал несколько дней.       — Я думал, это произошло снова, — наконец произнёс он и потёр лицо рукой, а затем бросил взгляд через всю палату. — Я рад… Я рад, что с тобой всё в порядке, Джерард. Я не… ты даже не представляешь, как здесь было плохо.       Прежде чем Джерард смог что-то сказать, Рэй подошёл и осторожно взъерошил ему волосы, а затем выскочил из комнаты, закрыв дверь с тихим щелчком.       — Это было ужасно, — тихо произнёс Майки, и в этом стуле он выглядел таким маленьким. Джерард пытался не думать, каково было в этой хижине знать, что он вот-вот умрёт, знать всех тех людей, которых он оставит позади. Это было одно из худших чувств в мире.       Но он выжил. Пусть и благодаря счастливой случайности, но он выжил. Он смог вернуться и снова увидеть маму, Майки, Рэя, Боба и вообще всех.       Фрэнк нет. Фрэнку не повезло. Никакой поездки на скорой для него, а лишь криминалисты, достающие его кости из ущелья на десяток лет позже. Фрэнк вернулся, но он больше не являлся частью этого мира, где его разделили, где он был одиноким и напуганным.       — Прости, — сказал Джерард хриплым голосом; неуверенный, перед кем он извинялся или за что. Майки фыркнул и оглянулся, а затем Джерард содрогнулся, и мир вокруг слегка потемнел и стал холоднее, и он дрожаще вздохнул и вытянул руки, но ничего не почувствовал. — Прости, чёрт возьми.       — Ты не виноват, Джи, — голос Фрэнка над его ухом. — Не то чтобы я не был очень зол, ты, засранец. Но это не твоя вина.       — Прости, Фрэнки, — прошептал он, и блять, он снова плакал, а Майки намеренно отводил взгляд. Прохладные пальцы вытирали его щёки, и Фрэнк говорил это снова и снова, тихо и нежно, а голос царапал сердце Джерарда. Он так много хотел сказать, однако спустя несколько секунд дверь снова распахнулась. Фрэнк растворился, когда медсестра забежала в комнату и, о Господи Боже, начала доставать шприц, что достаточно ловко отвлекло его от слёз этим полнейшим ужасом.       Джерарда едва ли не стошнило, но Майки был тут, вскидывал бровь, и Джерард смог сглотнуть желчь и продолжить пялиться. Лишь потому, что Майки постоянно ставили капельницы, не означало, что они не были худшей штукой в мире. К этому моменту уже точно должна была быть лучшая технология для этого дерьма, разразился тирадами он, пытаясь не обращать внимания на то, что происходило с его рукой, иглой, запястьем и кровью. Где, чёрт возьми, были все безыгольные инжекторы и трикодеры [2]? Майки широко улыбался ему, и ему показалось, что он слышал хихиканье Фрэнка, и даже медсестра посмеивалась. Неожиданно тяжкое испытание закончилось, и Джерарду приклеили пластырь с Бэтменом «за особую храбрость». Ха-ха, смешно, Джерард бы не сказал… Но это был довольно крутой пластырь.       После этого ему наконец разрешили переодеться из чёртового больничного халата, так что это был плюс, а затем его выпустили под строгим приказом вернуться, если его головные боли усилятся или если у него будут проблемы со зрением. Врач проинструктировал его мать и Майки — Джерард просто знал, что Фрэнк тоже слушал, и он мысленно застонал, когда врач запретил кофеин на следующую пару недель. Чёрт возьми. У него было смутное подозрение, что Фрэнк будет лучшим контролёром этого правила, чем его мать или брат.       Не то чтобы Джерард заметил, что спустя пару минут, когда они вышли на улицу, Фрэнк исчез — его было ещё сложнее различить в ярком утреннем солнечном свете, — но он чувствовал это каким-то образом. Возможно, это было лишь его воображение, однако воздух казался более пустым. Когда их мать ушла, чтобы вернуть кресло-каталку, Майки наклонился и сказал:       — Он ненавидит машины, чувак. Он вернётся, когда мы доедем домой.       — Видишь, — победоносно произнёс Джерард, закутываясь в свой худи и наслаждаясь ощущением чистой прикрывающей задницу одежды, — я знал, что он тебе понравится.       — Ага, — согласился Майки, улыбнувшись, и поправил очки, — ты тоже ему очень нравишься.       Джерард ярко покраснел. К счастью, в этот момент в машину вернулась его мать, не дав ему опозориться и бездыханно спрашивать «Он говорил что-то обо мне? Тебе? Что он сказал, что он сказал?!». Хотя по ухмылке на лице Майки, Джерард подозревал, что всё и так было ясно и понятно.       Он проспал большую часть дороги домой, и видимо, местные копы, которые не были коррумпированными козлами, скорее всего, разгоняли репортёров, потому что их дом был тёмным и пустым, за что Джерард был благодарен. У больницы была парочка журналистов, которые наставили на него камеры и выкрикивали вопросы, но это было абсолютно странно и правда неловко. Он не был уверен, что именно чувствовал по поводу того, что находился в новостях из-за такого происшествия. Боб с Рэем тоже не остались в стороне, по-видимому, мальчишки-детективы невероятно серьёзно восприняли журналистов.       Это звучало как нечто, о чём Джерард однажды мечтал — попасть в телевизор за храбрый, рассудительный и отважный поступок, однако теперь, когда это произошло, он… Что ж, ему было о чём беспокоиться, кроме как о неожиданной популярности. Сейчас у него в любом случае были друзья.       Дом приветливо скрипнул, пока он тащился по ступенькам крыльца, вися на плече у Майки — Джерард подумал, что, возможно, они с домом достигли соглашения о прекращении огня за последние пару недель. Он схватился за перила и даже не заработал занозу и не рухнул под напором термитов. Джерард был согласен на это.       Он добрался до кухни и со вздохом упал на стул. Его мать кинула на него взгляд, после чего поставила кофе завариваться.       — Не особо надейся, — сказала она, когда он оживился, выпрямившись, — он без кофеина, дружочек.       — Брр, — выдохнул Джерард с отвращением. Без кофеина. Это преступление против человечества. Но, по крайней мере, аромат был неплохой. Он пах божественно, даже несмотря на то, что это была гнусная баланда, маскирующаяся под настоящий кофе.       — Никакого кофеина по меньшей мере две недели, — напомнил ему Майки, пихая его щиколотку под столом и не отрываясь от дисплея телефона. Он ожесточённо набирал сообщение с такой скоростью, что большие пальцы расплывались перед глазами, а его брови сомкнулись от перенапряжения.       — Врач сказал, что лучше четыре недели, — прокомментировала мать Джерарда, роясь в холодильнике, а затем выпрямилась и налила Джерарду чашечку фальши. — Но я не настолько глупа, чтобы надеяться на это.       — Чертовски верно, — пробормотал Джерард и уныло взял чашку. — Две вонючих недели. И ни секундой дольше.       — Некоторые с тобой не согласятся, — беззаботно сказал Майки. — Возможно, они хотят, чтобы ты был немного осторожнее со своим мозгом. Это деликатный орган, понимаешь?       Джерард злобно взглянул на него и толкнул его под столом, ругнувшись, когда промахнулся и ударился об ножку стула. Однако он обречённо улыбался лишь слегка от мысли, что Фрэнк заботился о нём и так опекал его. В любом случае, куда пропал Фрэнк? Он тайком оглядел кухню, однако все тени выглядели нормальными. Его мать сидела за столом с собственной чашкой кофе, и на секунду все они замолчали, просто сидели, пили кофе, набирали сообщения и внимательно глядели друг на друга. В конце концов, его мать потянулась и встала, чтобы поставить чашку в раковину.       — Малыш, прости, но мне нужно возвращаться к работе, — сказала мать Джерарду, подойдя к нему сзади и пальцами расчесав ему волосы, не касаясь головы ногтями. — Я пропустила кучу часов, и девочки…       — Всё в порядке, мам, — ободрил он её и на секунду прильнул к ней головой, прикрыв глаза. Она пахла лаком для волос, средством для снятия лака и домом, а на кухне было тепло, и повсюду танцевали солнечные зайчики.       — Что ж, суп в холодильнике, — сказала она, вздохнув, — подогрейте его, не забывайте пить воду, хорошо? Если заболит голова, прими таблетки, которые дал тебе врач. Я вернусь вечером.       — Ты готовила? — Взвизгнул Джерард, распахнув глаза, и Майки фыркнул.       — Я не заставляю тебя есть свою стряпню, детка, — она рассмеялась, достала свою сумочку и задержалась около двери. — Но миссис Торо каждый день приносила еду, у неё получаются неплохие блюда.       — Круто, — Джерард просиял, и она улыбнулась ему в ответ. Было приятно видеть её улыбающейся, даже несмотря на её взволнованное лицо, испещрённое морщинками, и волосы, куда более зализанные, чем он привык видеть. Но он подумал, что девочки в салоне очень быстро позаботятся об этом. Она помахала им, послала воздушный поцелуй, а затем остановилась у двери, оглянувшись.       — Эй, Джи, как насчёт того, чтобы сегодня вечером заняться твоей причёской? — Джерард ощутил, как сам засиял. Он обожал, когда его мать делала ему причёски. С последнего раза прошло довольно много времени. Возможно, несколько месяцев. Может, больше. Она была хороша в этом, а ещё добавляла тёмные пряди волос, никогда не окрашивала ему уши или шею, и это было мило. Это всегда было мило. Он скучал по этому времяпрепровождению. — У тебя начинают проглядывать корни, малыш. Неприлично.       — Ага, что ж, — сказал он, — я был занят!       — Я тоже, — тихо произнесла она, а затем одёрнула себя. — Но сегодня вечером, да? Выдели мне время в своём плотном графике.       Джерард кивнул, и она уехала, посигналив, выезжая с подъездной дорожки у дома, а затем Майки тоже встал.       — Куда ты идёшь? — Растерянно спросил Джерард. — Я подумал, мы посмотрим Баффи.       — Гулять с Питом и Гейбом, — невозмутимо ответил Майки. — Они хотят поискать коров, чтобы их опрокинуть [3]. Да и кроме того, тебе нужно, эм, отдыхать. Без меня.       — Майки, — вразумил его Джерард, — опрокидывание коров это шутка. Ты не можешь на самом деле опрокинуть корову. Они на самом деле очень даже в курсе, что происходит вокруг них.       — Не порть веселье, Джи, — убеждал его Майки, поправляя очки. — В любом случае, может мы просто попробуем покататься на них. Ты же знаешь Пита.       — Тебе уже пора идти? — Спросил Джерард, немного расстроившись. Он на самом деле ожидал, что Майки останется дома вместе с ним.       — Да, — уверенно ответил Майки, наморщив нос, — но я вернусь. Эм. Напишу тебе. Без подробностей.       И вот и всё, кухня снова опустела. Джерард вздохнул и выцедил остатки своего фальшивого кофе, затем побрёл наверх, чтобы завернуться в стёганое одеяло и дождаться родных. Наверно, он снова устал, а врач сказал лежать столько, сколько вообще возможно. Просто он вроде как считал, что его возвращение станет куда более волнующим событием.       Он открыл дверь в свою комнату, на секунду осознав, что металлическая ручка двери была холодной как лёд, а затем рука схватила его за ворот футболки и затащила внутрь. Он сначала подсознательно запаниковал, лицо Марка пронеслось у него перед глазами, однако затем Фрэнк взял лицо Джерарда в руки и уже целовал его. Его мысли метались от паники к абсолютному вакууму до секса со скоростью света, так быстро, что у него закружилась голова.