Коварные божества

— Что же… — Сигюн внимательно посмотрела на аккуратное письмо на столе, задумчиво нахмурила брови и подперла щеку кулаком. — Барл и Триф, рада сообщить, что отказываю вам в опекунстве, — с милой улыбкой сказала ванахеймка. — Что? — ошеломленно вскрикнула пара вместе с Ингрид. Три пары глаз удивленно уставились на ванахеймку. Сигюн сидела за своим столом с невозмутимым видом, стуча по деревянной поверхности ногтем. Супружеская пара, кажется, состарилась на пару сотен лет всего за несколько секунд. Куда больше слова Сигюн поразили златовласую деву, чем ее величавого супруга. — Прошу прощения, леди Сигюн, но почему? — удивленно спросил Барл. Высокий мужчина на диване немного подскочил, но быстро взял себя в руки. Рядом сидела его любимая супруга, он ощущал ее напряжение. Пара очень надеялась на опекунство, ведь собственных детей у них не было. — Леди, вы уверены в своем решении? — следом вопросила разочарованная Ингрид. Помощница возвышалась над Сигюн подобно надзирателю, излучая свое возмущение. Она хорошо знала этих асгардцев, которые ко всему прочему жили по соседству с ее семьей, а потому искренне недоумевала с решения госпожи. — Абсолютно, — ответила ей Сигюн и обернулась к супружеской чете. — Как я вижу, ваш союз не благословлен нашей благородной царицей, посему я не стану перечить ее воле, не буду одаривать этот брак дитём. Все в кабинете посмотрели на нее с явным недоверием. Какая несуразная причина для отказа. — Леди, наш брак благословлен Одином Всеотцом, — наконец выговорила поникшая Триф, крепко сжимая руку супруга. — Но не Фриггой, — лукаво добавила Сигюн с коварной улыбкой. — Леди, одумайтесь, — с укором вмешалась ее расстроенная помощница. — Леди Сигюн, это ваше окончательное решение? — спросил асгардец. Ванахеймка громко стукнула ладонью по столу, прекращая этот балаган. Она выглядела раздраженной до предела. — Даже через тысячу лет я не стану поощрять подобное распутство, — грубо отчеканила княжна и указала рукой на дверь. — Выход вон там. Бедная Триф вылетела из покоев подобно ветру, смахивая с голубых глаз слезы. Ее стойкий супруг не мог выдержать тех горьких всхлипываний и безотрадного вида своей жены. Всего в один момент все их ожидания и надежды рухнули. Раздосадованный Барл поднялся с дивана и опустил глаза. — Леди, вам доводилось чувствовать собственную беспомощность? — вдруг спросил светловолосый ас. — Хоть когда-нибудь? — Допустим, — Сигюн отвела глаза. Ингрид подле нее напряглась и сцепила руки в замок. — Тогда вам не чужды мои чувства, — его темные глаза впились в княжну умоляющим взглядом. Сигюн почувствовала себя неуютно и даже устыжено. — Каждый день я смотрю на любимую супругу и чувствую себя виновным. За те слезы, что она проливает, за ту печаль, что гложет ее душу. Тот взгляд, которым она смотрит на детей, это настоящий взгляд матери. Матери, у которой нет ребенка. Я переживу, поверьте, я смогу жить с вашим решением, леди, но очень боюсь, что она не сможет. И опасаюсь, что это будет ее убивать, а значит и меня тоже. Мне приходится видеть, как она страдает, и оттого что я не могу ничего сделать, я чувствую собственную беспомощность, — с болью сказал Барл. — Леди, поверьте, мы не плохие люди, и если вы предоставите нам возможность, мы докажем это. Внутри у нее что-то перевернулось и сжалось в комок. Она видела перед собой любящего мужа и несчастного подданного. — Ты понимаешь, что речь идет о ребенке, о чужом ребенке, а не о какой-то неодушевлённой вещи, которая бы утешила твою опечаленную супругу? — с явным недоверием спросила ванахеймка. — Конечно, я понимаю, леди. И уверяю вас, с нами дитя не будет чувствовать себя чужим или нежеланным, — пылко сказал ас. — Я люблю свою супругу больше всего на свете и буду так же любить ребенка. Сигюн прикусила губу и интригующе посмотрела на свою приспешницу. Ингрид как всегда выглядела перепуганной. — Что скажешь, дорогая? Можешь поручиться за них? — с улыбкой спросила княжна. Асгардка уверенно кивнула и мягко улыбнулась. — Моя вера в них непоколебима. — Что же… — ванахеймка задумалась и, опустив голову, довольно хмыкнула. — В таком случае, уважаемый Барл, должна признать, я изменила свое решение. Я даю позволение на опекунство, такова моя воля. Его губы тронула легкая счастливая улыбка, мужчина даже смутился. Сигюн даже и не заметила, как и ее губы расплылись в еле заметной улыбке. — Но последнее слово за царицей, вы должны получить ее благословение, — резко добавила Сигюн. — И я буду за вами внимательно приглядывать. Так что ступай, Барл, к супруге. Вам понадобится еще много терпения. Ас склонил голову и одарил ванахеймку благодарным взглядом. — Благодарю, леди Сигюн. Он удалился, а Ингрид неодобрительно уставилась на Сигюн. Ее укоризненный взгляд угнетал ванахеймскую душу. — Что? — недовольно буркнула ванахеймка. — Я лишь дала им стимул, моя дорогая, — довольно изрекла она. В коридоре зазвенел довольный смех фрейлин царицы. Ингрид и Сигюн удивленно уставились на закрытую дверь. — Рада видеть тебя, дорогой, — улыбнулась царица и пригласила сына к столу. — И я рад видеть тебя, мама. Локи долго избегал своей матери, но не мог игнорировать ее приглашение на обед. В покоях Фригги стол накрыли только на двоих. Он мысленно набрался храбрости и приступил сочинять в голове остроумные ответы на ее заранее подготовленные вопросы. — Как я погляжу, твое самочувствие улучшилось. Ты справился со своим недугом? — любопытно спросила матушка. Трикстер с довольным видом отрезал кусок мяса и положил его в рот. Состояние царевича и впрямь улучшилось, во многом благодаря их ванахеймской гостье. Занятное времяпровождение с ней понемногу излечивало душу и тешило самолюбие. — Как я тебе и говорил, мама, — утвердительно кивнул царевич. — Ничего серьезного, я управился сам. О, царица даже и не подозревала о своевольных методах его работы. — Это хорошая новость, — улыбнулась Фригга, орудуя приборами. — Мне любопытно, не стала ли прекрасная дева причиной твоего недуга? Или, быть может, она стала причиной твоего исцеления? — лукаво посмотрела царица на сына. Локи скрыл свою ухмылку ладонью и опустил взгляд на тарелку. Все знают, что царица обладает безупречным чувством проницательности. О, она очень много видит. — Последнее время ты очень занята, мама, — совладав с собой, Локи отважился посмотреть на прекрасную царицу. — Очевидно, прошлой ночью случилось нечто важное? — Не бери в голову, — успокоила его Фригга. — Это все Сигюн. Царица возилась с ванахеймкой как с писаной торбой. Сей факт не мог не заинтересовать бога озорства. Фригга и Сигюн скрывали свои секреты за закрытой дверью, и он намеревался снести эту дверь к чертям. — Вы проводите слишком много времени. Ты знаешь, я начну ревновать, мама, — хитро улыбнулся Локи. Фригга звонко рассмеялась. — О, Локи, — она смочила горло вином. — Для меня нет ничего ценнее семьи. И Сигюн я считаю ее частью, — ее теплая рука накрыла руку сына. Царевич задумался, сощурившись. Кажется, он понял, в чем дело. — В ней пробудился древний дар. Я прав? — он посерьезнел. — И кто же поможет бедняжке, если не моя великодушная матушка? Фригга отняла руку и взяла свой бокал. — На тебя возложено много обязанностей, дорогой, но Сигюн не одна из них, — мягко упрекнула матушка. — Наши с ней встречи сугубо личные, я не могу обсуждать их с тобой. Локи заинтересованно хмыкнул и отпил вина. — Лучше расскажи мне, что происходит внизу. Твоему брату пришла на ум очередная блестящая идея? — быстро сказала Фригга. Уголки его губ приподнялись. Он сдерживал победную улыбку. Матушка норовит сменить тему разговора. Значит, он попал прямо в цель. — Тор устраивает друзьям очередную попойку, — равнодушно ответил сын Фригги. — Повод как никогда замечательный: Тор сформировал новый отряд эйнхерий. Славные воины, отец возлагает огромные надежды на них. Боевая мощь Асгарда растет с каждым днем, и у моего брата на уме лишь пиршества. — Будь добр, присмотри за ним, — умоляюще изрекла Фригга и посмотрела одним из тех взглядов, которым Локи не мог противиться. — Я младший брат ему, а не нянька, — почти раздраженно вымолвил трикстер и вытер губы салфеткой. — Но, как я погляжу, это известно только мне. Он нагло поставил локти на стол и накрыл ладонью подбородок. — Ты ведь знаешь вспыльчивый характер своего брата, Локи. Усмирить его под силу лишь тебе. Прошу, ради меня. Маг устало закатил глаза. Матушка знает все об искусстве манипуляции. Он встал с места, шумно отодвинув стул. — Крайне польщен своим повышением, мама. Должность царской сиделки долго пустовала. Фригга обреченно вздохнула. Ее младший сын большой любитель искажать слова. — Спасибо за ужин, мама, — Локи поцеловал руку матери и направился к выходу без лишних слов. Интересно, когда в последний раз к их матушке наведывался старший царевич? Или дела царицы волнуют лишь младшего? Ингрид закрыла за собой дверь и вошла в покои леди Сигюн. Ванахеймка вновь висела над кроватью, лишь на сей раз она держалась за стебли своего растения. Ее глаза были закрыты, а тело расслаблено. Ингрид показалось, что госпожа спит. — Леди? — тихо позвала помощница. — Леди, вы спите? Сигюн открыла широкие голубые глаза и упала на простыни. — Немного устала, — изрекла ванахеймка и похлопала по кровати возле себя. — Давай, приляг возле меня. Сигюн улеглась на подушку, а Ингрид рухнула рядом с ней. Они лежали и смотрели друг на друга как старые подруги. И Сигюн показалось это странным. — Вам снова плохо? — всё так же тихо спросила Ингрид. Еще ночью Сигюн и Локи занимались не самыми приличными делами на этих простынях, а сейчас она лежала на них с глупой Ингрид. Кажется, всего на одну секунду Сигюн ощутила дикий стыд. — Нет, — так же тихо ответила Сигюн. — Ты узнала, что происходит? Откуда этот шум? Асгардка положила руки под голову. — Его высочество царевич Тор и его друзья пиршествуют в трапезной, — равнодушно ответила Ингрид. — Вы снова видели странные сны? — Нет, Ингрид. Я ничего не видела уже пару дней, — облегченно выдохнула Сигюн. — И чувствую себя свободной от этих оков. Ингрид замялась, а Сигюн нахмурилась. Ванахеймка смотрела в карие глаза подруги и ничего в них не видела, ничего не понимала. — А что вы видите в тех сновидениях? — любопытно спросила девица. — Многое вижу. Прошлое. Теперешнее. Быть может, будущее. Миры. Светлые и темные. Людей. Хороших и плохих. Видела рождение самой жизни и видела ее погибель. Видела создание миров из ничего, а затем как они разлетаются по ветру подобно пыли, — хрипло выговорила Сигюн так серьезно и мрачно, что у Ингрид пробежали по спине мурашки. — Леди, — сипло начала асгардка. — Неужели вы видите будущее? Как ведуньи или ведьмы? — заговорщицки прошептала Ингрид. Сигюн устало прикрыла глаза и тихо застонала. — Будущее изменчиво, Ингрид. Даже ведьмы и ведуньи не знают наверняка само будущее. То, что я видела, возможно, только малая часть всего. Возможно, это лишь один из всех вариантов исхода. Но на самом деле я не уверена в реальности тех снов и их правдивости. Все выглядело таким ненастоящим, таким далеким и непостижимым… Многое мне не понятно, многое я не могу объяснить, Ингрид. Но самый главный вопрос остается неизменным. Ингрид удивленно уставилась на нее, распахнув широкие глаза. — Какой вопрос, леди? — завороженно спросила девушка. — Самый простой вопрос из всех, дорогая. Самый первый и самый важный вопрос, который ты должна была задать, — с легкой улыбкой изрекла блондинка. — Почему я? Ингрид по-прежнему ничего не понимала. — По какой причине это бремя пало на меня? Почему эти сны вижу я, а не кто-нибудь другой? Что во мне есть такого, что притягивает эти грезы? И что я могу сделать? Что от меня требуется? Куда идти и что искать? Кого искать? Помощница прикусила до боли нижнюю губу и поморщилась. — Так много вопросов, леди. — И никаких ответов. — Это такая огромная ноша. Видеть так много и жить с этим. Должно быть, вам очень тяжко, — сочувствующе сказала Ингрид. — Иногда мне кажется, а иногда я искренне уверена в том, что я проклята. Что этот дар мое наказание. Быть может, это расплата за все то, что я сотворила в этом мире. — Вы думаете, духи наказывают вас за прошлое? Разве это не слишком суровое наказание? Дверь со скрипом открылась, и в опочивальню завалился Ванланд. Зверь запрыгнул на кровать и улегся между девицами, звонко мурлыча. Его массивные лапы впились когтями в подушку. — Без прошлого нет настоящего и нет будущего. Прошлое неотъемлемая часть нас самих, Ингрид, — сказала Сигюн, поглаживая своего питомца. — Но я оглядываюсь на свое прошлое и ничего не вижу. Мой дар пробудился здесь, в Асгарде. Значит, именно здесь произошло что-то, что полностью изменило меня. Именно с Асгардом связано то, что я вижу эти сны, а значит в Асгарде мне нужно искать ответы, но я не знаю где. Ванланд облизнул пальцы Ингрид, отчего она пронзительно запищала. — Ваше прошлое хранит много тайн и загадок, леди? — успокоившись, спросила подруга. Зверь между ними начал ласкаться к Ингрид и мурлыкать ей в ладонь. — В моем прошлом только боль. Слишком много боли. Ее можно было только принять, что я и сделала, — вздохнула княжна. — Но куда интереснее мне твоя жизнь, Ингрид. Сигюн протянула руку и убрала с лица асгардки упавшую прядь светлых волос. На ее губах играла игривая улыбка. — Твои тайны и секреты. Твои желания и мечты. Именно ты настоящая загадка, милая Ингрид. Но я ее разгадала. Девица заметно напряглась, что не ускользнуло от Сигюн. У каждого человека есть свои тайны, и деве вроде Ингрид было трудно такое прятать. — Вы разгадали? — со страхом спросила Ингрид, чем и подтвердила все догадки Сигюн. — Думаю, ты зря прячешься от него, моя бесценная. Огун хороший человек и никогда тебя не обидит, — заулыбалась ванахеймка. Сердце ушло в пятки. Но как она узнала? — Твои прекрасные глазки бегают в его присутствии, а ты сама сливаешься со стенами. Ты словно боишься его. Такая прекрасная и такая простодушная, — Сигюн нежно погладила помощницу по щеке. Ведь когда-то и Сигюн была такой простодушной. — Мы с ним не пара, — грустно выговорила Ингрид. — Почему ты так думаешь? — Потому что это правда, леди. Ведь я никто, а он славный воин, приближенный старшего царевича. Ванахеймка томно вздохнула и громко хлопнула себя по лицу. — Какая чушь. Большей глупости я в жизни не слышала. Меня тошнит от этих глупых мыслей, что возникают в твоей пустой голове, Ингрид, — громко выговорила Сигюн сквозь пальцы и отняла руку от лица. — От этих рамок, что ты сама себе выстраиваешь вот здесь, — она ткнула указательным пальцем в лоб Ингрид. — И усложняешь все, к чему прикасаешься. Все страхи, все заблуждения и предубеждения именно здесь. В самом великом хранилище самой Вселенной. Ингрид поежилась и шумно сглотнула горький комок в горле. Госпожа вновь пугала ее. Ингрид не могла молвить и слова. — Мы оказались в этом мире не просто так. Каждый на своих местах. Сигюн из Ванахейма было суждено встретить Ингрид из Асгарда именно в это время, в этом месте. И знаешь что? Знаешь что, Ингрид? — Что? — дрожащими губами спросила помощница. — Даже через сотню, тысячи и миллионы лет больше не будет такой как ты. Такой самой Ингрид, ведь ты уникальна. И ты не рабыня, ты моя помощница, которой платят за службу. Ведь, давай будем откровенными, служанка из тебя была никудышней. Но ты, моя милая, свободна. И то, как ты ограждаешь себя этими пустыми предрассудками, лишь больше тебя терзает. Тебя притянуло ко мне, а сейчас тебя тянет к нему. Зачем ты создаешь себе проблемы? Девица поникла. Она меланхолично гладила Ванланда по дымчатой шерстке и старательно прятала взгляд от леди Сигюн. — Я не… Я не уверена, — промямлила она. — Тот настой, что я тебе дала, сейчас у тебя? — серьезно спросила ванахеймская княжна. — Да, вроде бы… — Ингрид пошарила в карманах платья и достала пузырек, который дала ей Сигюн. Она протянула госпоже лекарство, которое она уже принимала. Сигюн с интересом рассматривала прозрачную жидкость в пузырьке и неожиданно улыбнулась, чем вызвала у Ингрид неподдельный интерес. — Что? Что-то не так? Что в этом настое? — О, Ингрид, — широко улыбнулась Сигюн. — Дело не в том, из чего я сделала этот настой, а в тех словах, что не сказала. — Словах? — искренне удивилась асгардка. Ванахеймка сказала что-то на неизвестном языке и Ингрид, кажется, узнала в тех речах северное наречие ванов. Прозрачный настой в руках госпожи сменил окрас на цвет розовых облаков. Ингрид не сдержала удивленный вздох. — Волшебство? — спросила она тонким голоском. Сигюн с довольным видом протянула ей пузырек. — Дозировка та же. Но если помыслишь обзавестись наследниками, прекрати принимать. Помощница ахнула. — Леди, неужели это… — Именно, — рассмеялась ванахеймка и чмокнула своего питомца в макушку. Ванланд довольно замурлыкал и шире растянулся на кровати, прикрыв голубые глаза. — Леди, у вас ведь тоже такое лекарство. Неужели вы обзавелись любовным интересом? — несмело поинтересовалась Ингрид. Сигюн театрально закатила глаза. Ингрид была такой зажатой и стеснительной. — Возможно, — уклончиво ответила Сигюн и подорвалась с кровати. Она присела за туалетный столик и похлопала себя по щекам. Златовласая Ингрид с интересом посмотрела на нее и с опаской спрятала свой пузырек обратно в карман. Лекарство ценное, но вряд ли она станет его принимать. Такой образ жизни не для нее. — Леди, вы куда-то собираетесь? — Конечно, — ответила Сигюн, расчесывая длинные волосы. — Но куда? — Как куда? Ты же сама сказала, что старший царевич устраивает пир в трапезной, — равнодушно ответила Сигюн, смотрясь в зеркало. Ингрид слезла с кровати и подошла к госпоже, нагло вырвав расческу у нее с рук. — Леди, но праздник для приближенных Его высочества. Разве вы приглашены? — О, нет, конечно, конечно, я не приглашена. Но я намерена нанести Его высочеству ответный визит. — Его высочество навещал вас? — захлопала длинными ресницами Ингрид. — Еще когда я была девочкой, он мне приснился, — с глупой улыбкой ответила Сигюн. — Маленькая княжна услышала красивые речи о золотом наследнике Асгарда, а ночью он пришел к ней во сне. Без приглашения. Вот и я явлюсь к нему без приглашения. Ингрид красиво уложила серебряные волосы Сигюн и отошла. — Вы спуститесь в этом наряде? — она с укором отметила привычный кожаный костюм ванахеймки. — Я лишь на мгновение. Только мило побеседовать, — ванахеймка широко улыбнулась. — А тебя я ожидаю здесь утром. Когда дверь за компаньонкой закрылась, Сигюн завороженно посмотрела на открытую террасу. Ночь постепенно опускалась на золотой Асгард, а вместе с ней наступал и холодный ветер. Ванахеймка словно зачаровано наблюдала, как та густая россыпь звезд на небе с каждой минутой становится все ярче. Их золотое свечение безумно раздражало Сигюн. В привычно тихой трапезной этим вечером было необычайно шумно. Никто даже и не заметил присутствие незваной гостьи и ее появление. По сравнению с богатыми пиршествами, что проводила царская семья, сей праздник был довольно неприметным. В зале собрались лишь приближенные Его высочества. Троица воинов, леди Сиф, несколько гвардейцев и придворных дам. В воздухе засел резкий запах крепкого алкоголя. Из темных углов доносилась музыка варварских мотивов, что хоть немного перебивала ту пьяную ругань благородных асов. По заливистому смеху Сигюн сразу определила местонахождение старшего царевича. Тора она нашла в компании милых его сердцу девиц, которые что-то сладко шептали ему на ухо. Рядом мелькнул Фандрал, кружа в быстром танце одну из фрейлин Ее Величества. Любопытно. Вольштагг и Огун сидели за столом, наминая птицу и запивая ее крепким вином, а несчастная леди Сиф стояла нахмуренная в тени золотых колонн. Ее безупречная красота меркла при виде счастливого царевича, а вместе с ней угасало и все вокруг. Сигюн медленно подошла к столу Тора и нагло привлекла к себе внимание наследника Асгарда. Каким-то образом последние крупицы его сознания пробудились от того алкоголя, что он поглотил этим вечером, и царевич даже узнал ванахеймку. — Сюгюн? — торжественно озвучил Тор. — Сигюн, вообще-то, но истина была рядом, — мягко поправила девица и улыбнулась. Старший царевич удобно раскинулся на скамье и отхлебнул сладкого эля. — А я тебя знаю, — засмеялся громовержец. Сигюн закатила глаза и еле скрыла глупую улыбку. Должно быть, у старшего наследника серьезные проблемы с памятью. — Не сомневаюсь, — съязвила Сигюн. — Ведь я та, кому ты проиграл, сын Одина. Тор заразительно засмеялся и отпустил дам, что вились подле него. Сигюн и Тор остались наедине. — Клевета. Громовержец Тор не проигрывает девчонкам, — напыщенно пробасил мужчина. — Но ты мне проиграл, сын Одина, в поединке на руках. И я требую свою награду. Желание, припоминаешь? Золотой наследник подавился алкоголем. Он вспомнил ее. — А, мошенница, — махнул рукой он. — Я не имею дел с жуликами. Ванахеймка хитро глянула на него и склонилась над столом. Она старалась не привлекать к ним постороннего внимания. Но все же за ними определенно точно наблюдала одна фигура — леди Сиф. — А мне все равно, Тор Громовержец, — равнодушно произнесла Сигюн, приблизившись к нему. — Ты проиграл мне, честно или нет, без разницы. Разве старший наследник Всеотца не держит свое слово? Тор презрительно хмыкнул и сомкнул руки на торсе. — Сын Одина всегда держит свое слово. Чего же ты хочешь, хитрая девица? Сигюн довольно улыбнулась. Музыканты заиграли новую веселую мелодию, от которой на душе стало веселее. — Пригласите меня на танец, Ваше высочество. — Я не умею танцевать. Сигюн выпрямилась. — Тогда я вас научу. Тор сидел неподвижно. Ее пронизывающий взгляд заставил его медленно подняться со скамьи. Его блестящие латы гремели с каждым резким движением. — В таком случае, леди, позвольте пригласить вас на танец, — Тор галантно подал ей руку. Ванахеймка с удовольствием приняла его предложение и вышла вместе с ним подальше от центра зала. Леди Сиф со злостью швырнула свой бокал с красным вином в темный угол. Громовержец уверенно положил руку на спину Сигюн и гордо выпрямился подобно пруту. — Ступай на меня, — почти приказала ванахеймка и потянула царевича на себя. Локи тихо рассмеялся и подошел к воительнице со спины. Сиф напряглась и насторожилась. Она обернулась и замахнулась, чтобы ударить незнакомца в тени, но тот ловко схватил ее за руку. — Развлекаешься? — слукавил Локи. — Не твое дело, хитрец, — грозно ответила леди Сиф и отвернулась от трикстера. — Они неплохо смотрятся вместе, — довольно сказал младший царевич. В его глазах плясал озорной огонек. Сиф и Локи с интересом наблюдали за неуклюжей парой в танце. Сигюн старалась улыбаться, хотя танцевать с Тором было сплошным наказанием. — А у меня неплохо получается, — радостно озвучил громовержец, топчась на ногах Сигюн. — Могло быть и хуже, — натянуто улыбнулась Сигюн сквозь боль. Тор нескладно, но уверенно вел ванахеймку в танце, ловя на себе заинтересованные взгляды охмелевших асов. Из-за небольшого роста Сигюн доставала Тору лишь до плеч, и ее шаги были куда миниатюрнее его, из-за чего этот танец выглядел неуклюжим. — Кто знает, быть может, он танцует с будущей царицей Асгарда, — коварно продолжал шептать Локи на ухо Сиф. Воительница нахмурилась и раздражительно хмыкнула. Локи хотел ужалить Сиф, заставить ее ревновать еще больше. — Что тебе нужно, Локи? — Мне — ничего. Только вот царица крайне обеспокоена хмельными подвигами старшего отпрыска. Кажется, ты куда лучше подходишь на должность надзирателя, — бесцветно ответил трикстер. Черноволосая красавица рассмеялась. — Вот кто ты есть, Локи. Царский лакей, не больше, — едко отозвалась Сиф. — Никогда тебе не сравниться с Тором, никогда не познать той любви и признательности народа, а уж тем более тебе не познать любви и признательности царя и царицы. Сиф буквально выплюнула последние слова и вышла прочь из трапезной. До чего же грозная женщина. Локи разозлился, сжал руки в кулаки, а губы в тонкую линию. Но пришел он в еще большую ярость от лицезрения радостной Сигюн в объятиях Тора. Чертова ванахеймка очевидно наслаждалась компанией его брата, внимательно слушала его гадкий голос и мило смеялась над его раздражающей неуклюжестью. Локи стоял в тени, съедаемый собственной злостью и яростью, он еще больше ненавидел старшего брата. — Помоги мне, Тор, — умоляюще попросила ванахеймка. — Как я могу помочь? — Ответом. — И каков же вопрос? — Скажи, доводилось тебе видеть странные сны? — серьезно спросила Сигюн, живо перебирая ногами. — Думаю, нет, — пробасил громовержец. — Я сплю довольно хорошо. Возле Тора чувствовалась уверенность. Выплясывая с ним в этом нескладном танце, она ощутила некую защищенность и теплоту в груди. Он говорил всякие глупости, больно наступал на ноги, но рядом с его могущественной фигурой Сигюн знала, что она в безопасности. Рядом с ним не нужно было быть той сильной и уверенной Сигюн, рядом с ним можно было быть самой собой. Ведь никто не станет задирать и оскорблять девицу, с которой танцует сам наследник Всеотца. Пускай даже пьяный наследник. Она поняла, что серьезного разговора с ним не получится, но он мог рассказать ей что-то интересное. — А если кто-то видит во сне что-то необъяснимое, что-то загадочное, что ему следует делать? — наконец спросила Сигюн. — Идти к Водам Познания, конечно же, — хмыкнул Тор. — Всем известно, нужные ответы хранятся там. Если только духи вод будут благосклонны. Княжна почувствовала холодок по спине. Ну конечно. Как она могла забыть о них? Быть может, Тор не так уж и безнадежен? Сигюн искренне улыбнулась ему. Тор был глупым и наивным, и все же он был наследником своих родителей. — Тор, сын Одина, бог грома, громовержец, наследник всего Асгарда, — восхищенно сказала блондинка. — Думаю, ты станешь славным царем однажды. Тор рассмеялся так заливисто, будто Сигюн сказала какую-то глупость. — Все так говорят. — Ну а я не все, — холодно сказала ванахеймка и вновь почувствовала что-то необъяснимое на себе. Тор хмыкнул. — А ты девица с нравом, — довольно сказал он, сжимая ее руку. Сигюн остановила их танец и потянулась к его лицу. — Все так говорят. Надеюсь, Тор, теперь ты запомнишь, кто я, — шепнула она ему на ухо. Ванахеймка отпрянула от царевича, как будто ее что-то оттолкнуло от него. Холодок вновь пробежал по спине. Сигюн нахмурилась. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил громовержец. Ванахеймка уставилась на террасу, куда вышли Вольштагг и Огун. Ей срочно понадобилось выйти к ним. Ночное царство великолепно, здесь так свежо и прохладно. Все веселье осталось в трапезной с пьяными асами. Вольштагг и Огун о чем-то весело беседовали, когда их прервали Сигюн и Тор. — Грядут перемены, верно? — спросила ванахеймка у темноволосого воина. К ним на террасу вышли Фандрал и Локи. — Зима будет ранней, — озвучил громко Вольштагг. — Стало быть, северные ветра? — спросила с улыбкой княжна у вана, дрожа от холода. — Они самые, — скромно ответил Огун. Сигюн подняла к небу голову и прикрыла глаза. Значит, она на правильном пути и у нее нет права сходить с него. — Стало быть, северные ветра, — как мантру вторила она. Девица молча оставила благородных асов на террасе, не одарила Локи и кратким взглядом, она покинула трапезную и этот душный дворец. Но Локи с интересом смотрел ей вслед, ощущая в груди расползающуюся ярость. Интересно, что она задумала. Куда она собралась? Что на уме у этой чужеземной девки? — А что не так с северными ветрами? — громко спросил Тор после долгой паузы, привлекая к себе внимание. — В Ванахейме ветра куда свирепее, мой друг. На северном наречии ванов холодный северный ветер обозначает лишь одно слово. Гносс, — ответил Огун. — А что такое «Гносс»? — равнодушно поинтересовался Тор, нахмурив брови. — Что же тогда значит Сигюн? — спросил младший царевич. — Когда холодные северные ветра отступают, с рассветом подоспевает густой утренний туман, в котором можно сгинуть, — повторил известное изречение Огун. Ваны на севере и юге, на западе и востоке знали те слова и свято верили в них. Они боялись сильных северных ветров и утренних туманов после них, ведь верили, что они могут погубить. Локи с восхищением посмотрел на луну. Занятно. Зачем стало Фрейе называть своих дочерей в честь таких свирепых явлений? В любом случае, трикстер понял, что теперь северные ветра зачастят в Асгард, раз уж здесь обосновался утренний туман. Хорошо, что Локи их не страшился. — Это же… это же имя той девы! — радостно воскликнул Тор с широкой улыбкой. Что же, старший брат всегда славился силой, нежели смекалкой. Локи решил, что сегодня не станет прислуживать царице, не будет присматривать за Тором. Есть дела куда интереснее, нежели весь вечер отнимать у старшего брата кружки с элем и следить за монотонным пережевыванием изысканных яств. Локи без любых сожалений направился к выходу. Ее щеки покрылись розовым румянцем. Она остановилась у подножия вулкана и спешилась. Огненная гора давно потухла, а внутри нее образовалось небольшое озеро с кристально чистой водой. Узкая расщелина вела в уникальную пещеру, в конце которой и располагалось то озеро. Воды Познания. Путь был не из легких, под ногами было скользко, а стены пещеры были довольно узкими. У Сигюн внутри все колотилось. Она ругала себя за собственную безрассудность. Поговаривают, будто все, кто вступали в эти воды, заканчивали плохо. Теперь она могла воочию узреть то наводящее на всех ужас место. Удивительная красота, внушающая страх, вот что она увидела. На темных стенах пещеры играли блики, а вода в озере завораживала. Голубая гладь словно искрилась и шептала нечто потайное, от чего у Сигюн по коже бегали мурашки. Ванахеймка ощущала всю святость и могущество этого места. Сейчас она медлила. По пути сюда Сигюн была полностью уверена в своем решении, теперь же затея казалась ей опасной и неразумной. Из-за этого ступора она и не заметила, как к ней тихо подкрался Локи. — Значит, ты стала двенадцатой? — шепнул он. Сигюн вздрогнула от неожиданности, моргнула и шумно сглотнула. Младший царевич стоял позади нее во всей красе. В обычной одежде, без парадных доспехов. И как только у него получается это внезапное появление? — Ты разгадал все мои загадки, Локи? — тихо спросила Сигюн. Она медленно перевела взгляд с его идеального лица на кратер вулкана. Серебряная ванахеймка довольно наблюдала за золотым сиянием на небе. Рядом с Локи древняя магия этого места ощущалась особо остро. — Все, — уверенно ответил Локи. Сигюн широко улыбнулась и поймала мягкий лунный свет на своем лице. Ночное небо пестрило безупречными звездами. — Так кто же украл звезды, Локи? Маг со злостью сжал губы. Ее глупые и бессмысленные вопросы раздражали царевича до крайности. Он посмотрел вверх следом за ванахеймкой. Что же она видит там? — Не знаю, — просто ответил трикстер. Сигюн хмыкнула и смущенно отвернулась от него. В присутствии отстраненного царевича она превращалась в сентиментальное нечто. — Тогда ты разгадал не все мои загадки. Она решительно направилась к выходу из пещеры. Как оказалось, она еще не готова познать все тайны, что ее тревожат. — Встретимся там, где все началось, — отстраненно сказала Сигюн напоследок.