Змеиный Народ

      Я судорожно огляделся, прикидывая свои шансы. Жизнь Кати висела на волоске, и оборвалась бы, сделай я хоть одно лишнее движение. Но даже если бы мне удалось ослепить жреца смартфоном, это всё равно не помешало бы ему убить её. К тому же с ним было ещё четверо помощников и неисчислимое количество неведомых тварей вокруг. Я же почти не умел драться и не имел при себе никакого оружия, кроме кулаков, ног и не полностью заряженного гаджета. Шансы были ничтожно-малы. И это ещё мягко говоря.       Стоило трезво оценить ситуацию, как весь мой пыл сразу угас. Страх за жизнь любимой девушки затмил даже страх за самого себя. Движимый им я рванулся вперёд, простирая руки к жрецу в отчаянной мольбе. Слова слетели с мох словно помимо моей воли:       — Нет! Не трогай её! Возьми меня! Моя жизнь в обмен на её! – в тот же миг я вновь ощутил пронизывающий взгляд из-под капюшона. Желая проверить мою искренность жрец вновь вторгся в мой разум, только на этот раз я не стал противиться грубому напору его воли. Позволил ему выпотрошить себя, вывернуть наизнанку и копаться во внутренностях. Ощущение было именно такое.       Это существо испытывало меня, наверное, целую вечность, и лишь заглянув во все уголки моей души, удовлетворённо кивнуло.       Оно не понимало, что такое любовь. Ему неведомо было сострадание или дружеские чувства но известна жертвенность, глубоко укоренившаяся в самой основе культа мрачного божества. И человек,готовый добровольно положить свою жизнь на алтарь Великого Змея, должно быть, вызывал у этого существа некое подобие уважения. Иначе оно никогда не согласилось бы на подобный обмен.       Жрец убрал лезвие от горла Кати и, перерезав стягивавшую её запястья верёвку, направился ко мне, шелестя складками роскошной мантии. Переливчатая ткань обладавшая насыщенно-красным цветом, была украшена золотым шитьём и усыпана рубинами. Похожие на капли крови, они были искусно вписаны в узор. Оплетены тончайшим кружевом завитков, змеившихся по краю широких, закрывающих ладони, рукавов, развевающимся полам и подолу мантии. Небрежно откинутый назад капюшон более не затемнял лицо жреца и не мог скрыть того факта, что оно как две капли воды походило на мое собственное и, в то же время, не походило вовсе. Серые глаза, короткие русые волосы и до боли знакомые черты, искажённые высокомерием и самодовольством.       Взгляд у Двойника был холодный и немигающий. Абсолютно нечеловеческий. Так змея смотрит на свою жертву, перед броском. Полюбовавшись моей растерянностью, он запрокинул голову и издал шипение, вызвавшее дрожь по всему моему телу. Я не мог поверить, что этот кромешный звук могло издать человеческое горло, которое, по факту, к тому же ещё и принадлежало мне самому!       Промелькнувшие в голове мысли утонули в многоголосом шипении, что эхом разнеслось по залу. Чёрнильные силуэты, смутно различимые в багровом сумраке, расступились, освободив узкий проход. По кивку жреца двое его помощников легко подхватили потерявшую сознание Катю под руки и потащили её тело к сводчатой арке циклопического портала, через которую я и пришёл сюда.       Я не различал их лиц, сокрытых под низко надвинутыми капюшонами, да если честно и не хотел видеть. Ведь если бы эти двое тоже оказались моими двойниками я бы, наверное, лишился рассудка. Лишь когда жрецы миновали кольцо жаровен, я обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на Катю. На открытом пространстве её хрупкая фигура казалась ещё беззащитнее. Багровый свет омывал обнажённое тело, делая его обладательницу похожей на призрака, окружённого волнующимся морем черноты. Мгновение и толпа неведомых существ сомкнулась вокруг неё. Поглотила, скрыв от меня последние проблеск её густых, платиновых волос в сумраке.       — Не беспокойся за неё. Твою подругу доставят на поверхность в целости и сохранности, как и обещано, – произнёс Двойник, перехватив мой взгляд. Его голос хотя и походил на мой собственный, но звучал так, словно исходил из змеиной глотки. Мерзость!       — С чего бы мне тебе верить? – я даже не пытался скрыть ненависть в голосе. Один лишь вид Жреца приводил меня в ярость.       — С того, что у тебя нет выбора. Теперь следуй за мной, если, конечно, не хочешь остаться тут с ними, – сказал Двойник и даже не проверив, подчинюсь ли я ему, направился к арочному проёму, терявшемуся в ажурной резьбе покрывавшей стену позади Великого Змея. Этот ход явно был создан с расчётом на то, чтобы как можно дольше оставаться сокрытым от посторонних взглядов.       Мгновение я колебался, но за Двойником всё таки последовал. Ибо здесь меня не ждало ничего, кроме безумия и смерти...       Мне не оставили выбора, но при этом отнеслись так, словно я был гостем, а не пленником, и уж точно не подношением мрачному божеству. Эта мысль мелькнула и исчезла, из перегруженной впечатлениями головы. Я предпочитал двигать ногами и смотреть по сторонам, чтобы не оступиться в потёмках. Следуя за Двойником я протиснулся сквозь узкую арку дверного проёма и, поднявшись по неудобной и очень длинной лестнице, оказался в узком, сводчатом коридоре, освещённом слабым красноватым светом. По обе его стороны открывались проходы в узкие галереи и просторные залы, облитые кровавым заревом. Пройдя вглубь коридора мой проводник достиг арки, плотно прикрытой каменными дверьми, которые, однако распахнулись от легчайшего его прикосновения.       Обширная комната, в которую меня привели, была кабинетом, библиотекой и лабораторией одновременно. Каменные полки у стен были уставлены бутылочками различных форм и размеров. Дизайн их был, мягко говоря странным, а содержимое вызывало опасения. У меня возникло стойкое нежелание пробовать на вкус эти разноцветные жидкости весьма сомнительного происхождения.       Часть полок и, кстати, весьма немалая, была занята старинными фолиантами. Толстые кипы исписанных листов, связанных трухлявыми переплётами, показались мне настолько же бесценными, насколько и опасными. Даже стоя в узком дверном проёме, в противоположном конце помещения, я ощущал исходившую от них зловещую мощь. Эта библиотека была мечтой любого ученого. Или же его ночным кошмаром. Ведь как сказал один писатель: «В мире существуют тайны, которым лучше бы оставаться непознанными».       В центре зала находился длинный каменный стол, уставленный стеклянными и керамическими сосудами, предназначенными для смешения настоев и микстур. Здесь был даже жутковатого вида перегонный куб, составленный из пузатых колб и реторт. Булькающие жидкости стекали по прозрачным трубкам в бутыли, которые затем помечались непонятными надписями и расставлялись на полках.       Между лабораторией и стеной с книжными полками был втиснут письменный стол, заваленный стопками самодельной бумаги. На нём, помимо чернильницы и прочих письменных принадлежностей, была и золотая астролябия. Старинное устройство величайшей загадочности и красоты, представлявшее собой плоский диск с нанесённой на его поверхность проекцией небесной сферы, разлинованной сеткой меридианов. Зубчатое колесо позволяло высчитывать положение звёзд с учётом географической положения.       Сложное оборудование, старинные книги – я словно оказался в лаборатории алхимика. И хотя в тот момент, она казалась мне комнатой ужасов, я, по крайней мере, мог видеть здесь. Каменные своды освещали десятки самодельных свечей, представлявших собой оплавившиеся восковые столбики, уставленные вокруг безо всякого порядка – на столах, полках и даже просто так, на полу.       Я окунулся в их трепетный свет, ощущая, как его прикосновение очищает мою кожу от пропитавшего её кроваво-красного сияния, озарявшего подземный мир. Ужас перед неизвестностью, сковывавший моё сердце, слегка ослабил хватку. В сравнении с кишащим ужасными тварями нечестивым храмом здесь было почти уютно... ну, если конечно забыть о присутствии моего Двойника.       — Свечи, – усмехнулся таинственный спутник, перехватив мой взгляд. При этом его лицо, принадлежавшее так же и мне, приобрело неприятное выражение. Раньше я не задумывался о том, как выгляжу со стороны, когда так усмехаюсь. Теперь у меня появилась возможность, и увиденное мне совсем не понравилось. Даже больше я ощутил неприязнь к этому человеку с моим лицом. И вовсе не потому, что он собирался причинить вред Кате. Нет, я не мог спокойно относиться к тому, кто смотрел на меня моими глазами. Это было нечто на уровне инстинктов, заставлявших испытывать неприязнь к тому, кто выглядит так же, как ты – Двойнику.       — Здесь ты в безопасности. Они так много времени провели под землёй, что едва ли смогут вынести пламя свечей. Даже свет звёзд им теперь ненавистен, – сказав так, он прошествовал вглубь зала, скользя взглядом по каменной полке, сплошь уставленной банками склянками пузырьками и колбами. Полы его мантии шелестели, развеваясь на ходу, словно крылья. Я последовал за ним.       — Кто ты? Какого чёрта тебе надо от меня? Что вообще здесь происходит?! – я старался заставить свой голос звучать твёрдо, даже требовательно. Но, как это часто бывает в моменты волнения, начал хрипеть и был вынужден прокашляться, прочистив горло.       — Терпение, мой юный друг. Я мог бы ответить на твои вопросы, но боюсь, ты едва ли поверишь мне. Проще будет показать – пройдя до конца лаборатории, Двойник всё же остановился и, развернувшись ко мне, сделал размашистое движение левой рукой.       Будто вуаль с лица откинул. Я думал, что после пережитого сегодня утратил способность удивляться. Но она быстро вернулась, когда облик стоящего предо мной существа начал растворяться подобно изъеденной времени фреске, сквозь которую проступило...       ...его истинное лицо, напоминавшее скорее желтую змеиную морду! Плоскую и чешуйчатую, со слабо выраженным, сплюснутым носом и тонкими губами. Растянутые в жутковатой пародии на улыбку, они обнажали две пары длинных, сочившихся ядом клыков.       Когда иллюзия окончательно рассеялась, я увидел совершенно лысую без признаков ушей, голову. Она имела необычную форму и казалась слегка сплюснутой с боков, что лишь усиливало сходство её обладателя с рептилией. Человек-змея или змеечеловек.       — Извини за маскарад, – существо в красном одеянии развело чешуйчатыми руками. – Но вы, люди, склонны верить лишь себе.       Я попытался ответить, но не смог. В горле пересохло. Ощущение было такое, будто мне целую вечность не давали ни глотка воды. Змеечеловек, заметил это и, убедившись, что я не собираюсь падать в обморок, отошёл к полке с бутылочками, перебирая их.       — К тому же, если бы я сразу показался тебе в истинном облике, ты бы сошёл с ума. Начал бы кричать и метаться по залу, а потом вырвал бы себе глаза... Оно нам надо? Правильно – оно нам не надо. Поэтому считай, что я сделал это для твоего же блага.       Наблюдая за действиями хозяина этого подземелья, я заметил, что среди странного вида сосудов с сомнительным содержанием попадались и бутылки с дорогим коллекционным вином. На одной из них змеечеловек, в конце концов, и остановил свой выбор.       — Давай-ка лучше выпьем с тобою по случаю знакомства. Присаживайся, мой друг, нас ждёт долгий и обстоятельный разговор.       Я заколебался, не зная стоит ли ответить на предложение отказом? С одной стороны пить непонятного происхождения напиток, поданный ещё к тому же змеем! При сочетании слов «напиток» и «змея» «отправление» как-то само собой напрашивалось.С другой стороны невежливо было отказываться от предложения. Этот рептилойд мог разозлиться и напасть на меня. «Пить или не пить?» – вопрос, который периодически ставили перед собой начинающие алкоголики, стал актуальным и для меня. Что называется – дожили.