Змеиный Народ

      «Ну уж нет! С этим я драться не буду!» – под взглядом пламенеющих в ночи жёлтых глаз моя воля дрогнула. Я уступил твари.       «Какое там, нахрен, дать отпор? Валить отсюда надо!» – я сделал один осторожный шаг назад, прикидывая что просто схвачу Катю в охапку и побегу, ничего ей не объясняя. Это была моя последняя связная мысль. Стоило лишь подумать об отступлении, как страх многократно усилился. Это было похоже на прорвавшуюся плотину. Наплыв чистого, животного страха сознание вымыв из него все мысли. Блокировав саму возможность рационального мышления. Он был беспричинен, поэтому не поддавался. По-сути это было не чувство даже, а инстинкт. Ощущение бессчётного числа змей, обвивающих тело и лезущих в кишки, чтобы свиться там холодными кольцами. Змеи страха погребли мой разум под собой извивающейся массой, не оставив ничего отчаянного желание убраться отсюда как можно скорее. Захваченный им, я развернулся и ринулся в произвольную сторону, спасая свою и только свою жизнь.       Я сбежал. Поступил как трус. Увиденное во тьме вызвало у меня такой ужас, что я не смог совладать с собой и сбежал, бросив Катю. Помню, как она кричала, когда пришедшее из тьмы нечто накинулось на неё, но даже тогда не остановился. Напротив – её крики лишь подстёгивали меня, придавая сил и желания бежать быстрее. Я несся сквозь ночь, спотыкаясь в тумане. Несколько раз я падал, зацепившись ногой за корни, но сразу вскакивал и бежал дальше, не обращая внимания на боль в содранных руках и сбитых коленях. Мозг функционировал на уровне первичных инстинктов, поэтому я не останавливался, пока полностью не выбился из сил.       Какие-то туристы нашли меня полумёртвого на дороге и отвезли в больницу. Местные врачи, никогда не видевшие ничего серьёзнее перелома или укуса ядовитой змеи, были в шоке, увидев моё исцарапанное о ветви, покрытое ссадинами тело. «Парень, за тобой что, черти гнались?» – прямо так напрямую, без обиняков и спросил у меня лечащий врач. Я не ответил. Я тогда вообще был не в состоянии говорить и держался только на успокоительном. Приехавшие опросить меня полицейские смогли выяснить только то, что со мной была ещё «какая-то Катя» и, взяв фотографию из моего телефона объявили её в розыск. Вот только толку от этого...       Её исчезновение расследовали, но ничего конкретного выяснить не смогли. Лишь сделали меня главным подозреваемым. Из больницы я прямиком отправился в полицейский участок, где меня допрашивали снова и снова, пытаясь поймать на лжи. Я без конца повторял им одно и тоже, но в мою историю о похищении никто не поверил. Естественно я был не настолько глуп, чтобы рассказать им о чудовище с жёлтыми глазами, но меня всё равно приняли за сумасшедшего. Психа, который убил свою девушку и теперь всё отрицает. Даже судебно-психиатрическую экспертизу назначили, но я её прошёл. Меня не смогли посадить за недостаточностью улик.       Дело было закрыто. Катю объявили пропавшей без вести. А мне пришлось вернуться в родной город – родители настаивали, чтобы я закончил университет. Да и в городе оставаться было небезопасно. Одна местная газетёнка, журналисты которой невесть какими правдами и неправдами получили доступ к материалам моего дела, выпустила статью, выставив меня психопатом-убийцей.       Пришлось уехать, чтобы вернуться вновь. Когда шумиха улеглась, а я обрёл финансовую независимость и встал на ноги, я вернулся в этот чёртов загнивающий шахтёрский городок и продолжи искать. В какой-то момент мне удалось поговорив со следователем, который допрашивал меня, и кое-что выяснить. Оказывается, кинологи пытались найти Катю с помощью собак, и те привели их ко входу в старую шахту. Он оказался завален, а вызванные из областного центра спелеологи запретили проводить работы. Шахта восстановлению не подлежала. Детектив поделился со мной этой информацией, при этом честно добавив, что считает, будто это я убил Катю и спрятал её труп в шахте. А вход подорвал, с помощью самодельного взрывного устройства. Видимо в его голове слова «студент-химик» и«минёр» были синонимами. Другие члены следственной группы оказались ещё более не молчаливы.       Когда все официальные каналы оказались исчерпаны, я обратился к неофициальным. Стал пробавляться городскими легендами, слухами и всем подобным. И пусть у меня всё ещё не было никаких зацепок, я многое узнал о старой шахте, в которой исчезла Катя.       Она была выведена из эксплуатации и закрыта по причине опасности обрушения ещё в начале XX века. А в 50-х рудник попытались расконсервировать несмотря на то, что у местных он пользовался дурной славой. Суеверные крестьяне старались обходить эти места стороной. Жаловались на странные шумы доносившиеся из-под земли. Кто-то утверждал, что в глубине гор кипит напряжённая работа и стоят исполинские механизмы из меди и золота. Иные же и вовсе утверждали, будто бы слышали совсем уж пугающие звуки, доносившиеся из-под земли – визги, вой, стоны и вопли. Советские специалисты,понятное дело, мистику отмели.       Проведя всестороннее исследование заброшенной шахты, они дали положительное заключение о возможности её восстановления. Кроме того были проведены дополнительные геологические изыскания, призванные исключить возможность обвала. И все геологи в один голос утверждали, что шахта безопасна. Работы были возобновлены в следующем месяце и практически сразу начались сюрпризы. Шахтёры жаловались на странные звуки, которые никак не могли быть вызваны движением пластов породы. Скорее они походили на шипение и многоголосый хор, исполняющий некое заунывное песнопение. Кто-то утверждал, что видел извивающийся след, будто в пыли волокли широченный шланг. Ну или же это была огромная змея, таившаяся в глубине десятки лет.       В день обвала главный штрек достиг некой пещеры, или скорее даже помещения, в центре которого находилась винтовая лестница. Один из рабочих отправился доложить об этом бригадиру и произошёл обвал, о котором потом писали во всех газетах.       С тех пор это место считали не просто «дурным», а «проклятым». Во-первых, под землёй остались не захороненными тела горняков, погибших под завалами, а во-вторых прилегающие территории облюбовали гигантские змеи. Та, что попалась нам с Катей, была всего змеёнышем. Взрослые особи достигали четырёх метров в длину! А это в два раза больше гюрзы считающейся самой крупной змеёй на постсоветском пространстве. При этом данный факт был вполне себе запротоколирован. Учёные-серпентологи неоднократно приезжали сюда, брали образцы, делали замеры, но так и не смогли выяснить причину гигантизма пресмыкающихся.       И только старики болтали, что эти змеи выползли из-под земли, потому что шахтёры потревожили древнее зло, спящее под горами. Кто-то другой на моём месте, наверное не поверил бы в столь невероятную историю, но я всегда питал тягу к сверхъестественному. И, к тому же, находился в таком отчаянии что готов был поверить во что угодно. Я ухватился за эту ниточку и попытался распутать клубок. Ни с одним из очевидцев мне, разумеется, поговорить не удалось. Все они уже умерли к этому времени. Однако я связался с неким исследователем паранормального, который в 90-е брал интервью у порядком уже одряхлевшего горняка.       Этот «учёный», если конечно, такой предмет как крипотозоология, можно было назвать наукой, позволил мне изучить запись того интервью. А так же рассказал мне, что места подобные таинственной шахте есть и в других странах мира. США, Англия, Италия, Германия – этот список можно было продолжать ещё долго. И везде люди жаловались, что земля гудит у них под ногами. Группа учёных из Чили даже пыталась изучать этот феномен. Установленные ими приборы уловили электромагнитные волны и меняющиеся по интенсивности электрические поля, источники которых скрыты на большой глубине. Решив, что где-то там работают мощнейшие двигатели, они попытались добраться до них и предсказуемо погибли под обвалом. И этот факт уже не казался совпадением.       Мой чудаковатый знакомый приписывал все эти аномальные явления расе разумных рептилий, возникших задолго до человека. По неким, до конца непонятным причинам в прошлом они ушли в глубины земли, уступив поверхность планеты человечеству. Скорее всего, в результате климатических изменений жизнь здесь стала невозможной для них. Поэтому рептилии предпочти забраться поглубже, где есть вода и нет убийственных перепадов температур. К тому же, чем глубже к ядру, тем теплее вследствие вулканической активности. Им, конечно, нужно было придумать какой-то способ, чтобы добывать кислород, но это были уже детали.       На протяжении тысяч, а может быть и миллионов лет две цивилизации существовали как бы параллельно и почти не соприкасались друг с другом. Я говорю «почти», потому что у наших предков-славяне, как впрочем и у представителей многих других культур были предания о разумных змеях и ящерах, живущих в лабиринтах глубоко под землёй. Аборигены Австралии, индейцы Северной Америки, монахи Тибета, йоги Индии, шаманы Урала – все они были абсолютно уверены в существовании подобных созданий. Что не мешало им классифицировать представителей рептилойдной расы как «нечистую силу»: чертей, троллей и леших.       Каждое соприкосновение наших миров заканчивалось жертвами. Последний раз такое произошло в Южной Америке, когда конкистадоры обнаружили огромное количество подземных пещер, соединенных вместе. Индейцы говорили, что те создали люди-змеи, которые там и живут и очень не любят посторонних, но храбрые поселенцы, естественно им не поверили, решив что дикари просто прячут там золото и иные сокровища. Большинство из тех, кто всё же рискнул спуститься под землю, так впоследствии и не вернулись назад. Ну а немногочисленные выжившие члены тех экспедиций рассказывали о встречах с «покрытыми чешуёй людьми» и «ходящими на двух ногах ящерицами», убившими всех без разбору. О подземельях коридорах, лестницах с тысячами ступеней, залах, полы которых были вымощены плитами. Все эти бедняги повредились рассудком, поэтому никто и не смог понять – существовало ли то, что они видели, на самом деле, или же являлось галлюцинациями, порождёнными расстроенным воображением?       Видимо шахта, рядом с которой мы с Катей устроились на ночлег, являлась одним из входов в подземный мир рептилий. Местом, где разделяющая две цивилизации стена истончилась до тонкой перегородки. Видимо нас сочли угрозой, поэтому и напали в ночи.       Катя могла быть жива! Её могли держать где-то там, в подземелье. Я должен был спасти её! Окрылённый надеждой, которую даровал мне учёный, я решил устроиться шахтёром – благо одна горнодобывающая компания как раз решилась открыть шахту неподалёку от того места, где исчезла катя. Пришлось переучиваться на горного инженера, врать близким что собираюсь строить карьеру на этом благодатном поприще, тратить время на практику и всё прочее. Результат был нулевым – я так ничего и не нашёл.       А годы всё мчались... Надежда постепенно угасала и спустя дюжину лет я перестал верить, что отыщу Катю живой. Но даже тогда я не остановился. Стремление спасти любимую из подземного плена сменило желание узнать правду о её судьбе. И оно было не менее сильным. Да и чувство вины никуда не ушло. Оно продолжало грызть меня, не давая отпустить ситуацию. Чувство вины и кошмары, в которых меня преследовал образ того тёмного существа, что явилось за нами той роковой ночью. И как бы мне ни хотелось дать ему отпор, я каждый раз разворачивался и сбегал. Улепётывал сквозь лес, наполненный мерцанием сотен глаз, пока Катя кричала, зовя на помощь в отдалении. Каждый такой эпизод оставлял меня даже ещё более травмированным, чем раньше.       Мучимый совестью я продолжал делать то, что делал. Пытался подкупить шахтёров, прося сообщать обо всём мало-мальски необычном, что им встретится в шахтах. На исходе второго десятка лет непрерывных поисков я сам превратился в подобие городской легенды. Этакого дурачка, который всё ищет девушку, хотя всем вокруг давно уже было ясно, что она мертва и никогда не вернётся.       Я понимал, как глупо всё это выглядит, но Катю забыть не смог. Я так и не женился, а все романы, которые случились после её исчезновения – были лишь провальными попыткам и забыться, найдя отражение той, с кем я хотел быть в тех, кто хотели быть со мной. Но все эти отношения заканчивались плохо и, в конце концов, я понял, что лишь причиняю боль тем, кто ещё может прожить нормальную жизнь. Поэтому больше не отвлекался от поисков. И однажды судьба не подарила мне шанс узнать – что с ней стало?       Был декабрь, и погода стояла ужасная – холод, ветер и мокрый снег. Улица, по которой я шёл, казалась пустынной, но потом я заметил, бездомную, стоявшую на углу возле ларька. Грязная, укутанная рваными, бесформенными тряпками непонятного цвета, она клянчила деньги у редких и раздражённых прохожих. Я тоже не избежал этой участи, хотя очень старался обойти её стороной.       — Не выручишь монеткой? – спросила бродяжка хриплым, больным голосом и почти сразу согнулась в приступе тугого кашля.       — Нет денег. Извините, – коротко ответил я, собираясь пройти мимо, но она, неожиданно схватила меня за локоть. Вместо пальцев, на руке у этой женщины были гниющие обрубки, приглядываться к которым у меня не было совершенно никакого желания.       — Да отцепись! Чего тебе надо? – воскликнул я, пытаясь освободить руку и не задохнуться при этом. Вонь от неё шла такая, что рядом нельзя было находиться даже на расстоянии трёх метров. Не говоря уже о том, чтобы стоять почти вплотную. Омерзительно.       — Ты тех, кто твою девушку забрал ненавидишь, а сам ничем не лучше них! – просипела она и сплюнула на мокрый асфальт. Смачно и с неприкрытым презрением, но рукав так и не выпустила. Её изуродованная культя, была на удивление хваткой и сильной.       — Что вы сказали? – опешил я, мигом забыв о сбивающем с ног запахе и болезнях, которые рисковал подхватить, находясь рядом со странной бездомной. Выглядела она, кстати, весьма нездорово и прикрывала лицо драным платком. Мне удалось рассмотреть только её воспалённые, водянистые глаза и седые волосы, выбивавшиеся из-под съехавшей на бок замызганной шапки.       — Глухой что ли, или с первого раза не расслышал, – она, отпустила мою руку, и заглянула в глаза. – Подкинь мелочишки, а я расскажу тебе о том, что с случилось с твоей девушкой. Я давно здесь живу и многое знаю. Мне все здесь мелочишки подкидывают.       Я заколебался. С одной стороны желание узнать о судьбе Кати вытесняло здравый смысл, наполняя меня похожим на огонь нетерпением, которое жгло меня изнутри. С другой та часть моего рассудка, что ещё не была охвачена нездоровой потребностью услышать, что скажет бомжиха, понимала что всё это может оказаться уловкой. Подлым способом вытянуть из меня меня деньги. Городок этот был небольшим и я был здесь чем-то вроде местной знаменитости. В плохом смысле этого. Слухи о моих рассказах и поисках вполне могли дойти до бродяг бездомных. Ну а те уже – составить план по выколачиванию средств из наивного простака.       В лучшем случае всё могло обернуться простым обманом. В худшем – ограблением. Эта особа вполне могла оказаться обыкновенной заманухой. «Сейчас она пригласит меня побеседовать в более укромном месте, мы зайдём в переулок, ну а там уже её собутыльники «отоварят» меня чем-нибудь тяжёлым по затылку. И хорошо если только мобильник, да часы с курткой отберут. А если ещё и череп проломят?». Образ выходящих из тёмной подворотни бомжей с железными арматурами встал перед моими глазами.       Мою жизнь едва ли можно было назвать счастливой, однако и умирать мне не хотелось. Однако я должен был получить ответ. Любой ценой. Или всё же не стоило рисковать и ставить на кон жизнь? Улица-то пуста. В случае чего даже свидетелей не будет...