Змеиный Народ

      Вздохнув, я взял колбу из покрытых чешуёй пальцев девушки, выражая своё согласие Почему-то мне не хотелось, чтобы она вливала мне его в рот, как маленькому. Я вполне мог, а главное – хотел сделать это самостоятельно. Показать ей, что я не боюсь и добровольно готов пойти на это ради неё. А ещё... мне хотелось сделать последнее осознанное решение в моей человеческой жизни. Из рассказов Кати я понимал, что изменюсь не только физически, но и ментально. Поэтому, в каком-то смысле, жизнь в том виде в котором я к ней привык заканчивалась. И пусть мне нечем было гордиться, я решил хотя бы завершить её достойно. По-возможности.       — Ну, за жизнь! Вечную, – дурацкий тост сам слетел с моих губ, пока я взбалтывал содержимое склянки, чтобы потом не давиться осадком, будь такой обнаружился бы. Оттягивать и дальше не имело смысла, поэтому я поднёс стеклянный сосуд к губам и влил в себя его содержимое. Вкус оказался просто ужасным. Кислый, словно вытяжка лайма и при этом какой-то химический. Абсолютно неестественный. Он обжёг рот и продрал по горлу как наждачная бумага, заставив меня согнуться в приступе жесточайшего кашля.       Катя, внимательно наблюдавшая за этим, похлопала меня по спине и на всякий случай придержала за плечи, не дав упасть.       — Вот так, хорошо, – нежно ворковала она, буквально выдыхая успокаивающие слова мне в ухо. – А теперь ты должен быть сильным. Это зелье не меняет тебя физически. Но оно разгонит твой мозг до таких скоростей, что ты сможешь возвыситься над своей плотью. Горизонты твоего разума расширятся и он, выйдя за пределы физической оболочки, вознесётся, достигая трансцендентности.       Видя полное непонимание, написанное на моём покрасневшем от натужного кашля лице, Катя соизволила пояснить сказанное:       — Ты увидишь Великого Змея. Сможешь поговорить с ним, как говоришь со мной. И если он сочтёт тебя достойным то тогда...       — А если нет? – перебил я её, не желая выслушивать очередной псевдо-религиозный бред своей вконец поехавшей девушки.       — Ну-у-у... – она замялась, опустив змеиную голову. – ...недостойные превращаются в огромных змей без разума. Раньше мы держали их в качестве домашних животных и охранников... но не бойся, ты – достоин. Он обязательно дарует тебе своё Милосердие.       — Может стоило предупредить о побочных эффектах до того, как я влил его себе в глотку? – не выдержав, вспылил я, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце бухало в груди так, что было больно, рот полнился слюной, в горле першило – но всё это могли быть и последствия выпитой кислятины. Фраза «разгонит мозг» очень мне не понравилось. Попахивало каким-то наркотическим снадобьем и психотропным стимулятором, приём которых ничем хорошим обычно не заканчивался. Я всю жизнь старался держаться от таких вещей подальше и Катя – прежняя, человечная Катя, было полностью согласна со мной. Одной из причин её ухода из стрипа была боязнь связаться с плохой компанией, спиться и начать употреблять запрещенные препараты, которые на тусовках могли и подсыпать. Для неблаговидных целей или даже просто по приколу. Я и подумать не мог, что змее-Катя вдруг решится опоить меня.       — Ой да ладно, – с беззаботной небрежностью отмахнулась она от моего беспокойства. – Если бы я рассказала тебе всё, как есть, ты бы ещё месяц колебался. Можно подумать я тебя не знаю. Ты тот ещё прокрастинатор. Вечно ждёшь непонятно чего и никак не понимаешь, что действовать надо уже здесь и сейчас. Не ждать знака Свыше или удобного момента. Момент он здесь и сейчас.       — О Господи, Катя, прошу – избавь меня от своих мотивируюших речей в стиле «сейчас или никогда», – с досады я приложил себя ладонью по лбу. Нет, возвращение прежней Кати, сыплющей жизнеутверждающими цитатами из пабликов для тех, кто собрался изменить свою жизнь, конечно порадовало. Но не настолько, чтобы забыть о сложившейся ситуации. Меня опоили чёрт возьми!       — Да если бы я тебя тогда не вытащила, ты бы так и просидел все каникулы дома. В стрелялки бы свои на компьютере играл, да телик смотрел. А так мы пустились в приключения и совершили целое путешествие. Мы засыпали под убаюкивающий шелест прибоя, и просыпались с первыми лучами солнца, медленно появляющегося из-за горизонта, – забыв о том, что сама ещё пару дней назад извинялась передо мной за все попытки втравить меня в свои авантюры, Катя теперь говорила прямо противоположные вещи. Может быть так проявлялась её ветреная натура, а может она стала слишком похожа на своего покровителя, который каким-то непостижимым для меня образом умудрялся одновременно думать в нескольких и, зачастую, прямо противоположных направлениях.       — Вспомни, как мы сидели на берегу слушая шёпот тёплого, с солёным привкусом, ветра и вместе любовались рассветами... разве это было не прекрасно? – воспоминания об отпуске захватили змеедеву, полностью оторвав её от реальности происходящего.       — Это ты вспомни, что с нами потом случилось, – я попытался встряхнуть её. Обратить внимание на недостатки столь безответственного и авантюрного подхода, но потом понял – она помнила. Осознавала последствия. И не жалела о своём выборе. Да, она тяжело переживала разлуку длинной в двадцать тысячелетий, но всё остальное больше не вызывало у змеедевы беспокойства. Она приняла себя, своё новое положение в мире и даже не думала что-то менять. Не искала способа исцелиться и снова стать человеком. Не попробовала изменить свою судьбу, переписав время тогда как у неё был шанс сделать это. Нет, она сама – сознательно замкнула временную петлю, обрекая молодую версию себя на повторение тех же событий. И в конце концов именно она подтолкнула меня к принятию зелья, намеренно показав именно то, с чем я не смог бы смириться – насилие над женщинами.       — Ты помнишь, – потрясённо выдохнул я. – Может ты и произошедшую с тобой трансформацию благом считаешь? Считаешь, да?       — Жить вечно, обладать силами что недоступны большинству людей и несметными богатствами? Да, это и есть настоящее благо!       — Ты изменилась, – кажется, зелье начало, наконец, действовать. Я почувствовал странную лёгкость во всём теле. Приятную, но какую-то муторную. Мой разум поплыл, собственные руки начали казаться чужими и я даже пошевелил им, проверяя смогу ли сжать пальцы в кулак. Смог, к немалому своему удивлению, однако странное ощущение от этого не прошло. Наоборот – оно усилилось.       — Ну конечно, я же змея, – поведя плечом, Катя вгляделась в мои глаза, как будто читая в них что-то, после чего заявила.       — Началось. Знаешь, тебе лучше лечь, – мягко придерживая меня за плечи она заставила меня опуститься на каменный пол прямо посреди лаборатории, и устроить голову на её чешуйчатых коленях, прикрытых прозрачной тканью платья. – Видения будут... ужасны. Те, кому удавалось их пережить, говорили, что трансцендентный опыт имеет тенденцию истощать здравомыслие, волю, эмоции, чувства и воспоминания жертвы, но ведь нельзя увидеть Бога и не сойти при этом с ума. Хотя бы немножечко. Мне вот, например, это не удалось, но кто знает, может ты станешь первым. Главное не бойся, будь твёрд духом и твёрдо знай, чего хочешь.       — Видения?! – чуть ли не простонал я, гадая о чём ещё Катя умолчала прежде, чем опоить меня, но услышать ответ времени уже не хватило. Зелье заработало в полную силу и меня накрыло его эффектом. Ощущение было такое, что гора обрушилась на меня сверху, погребая под миллионами тонн каменной породы. Вот только вместо того, чтобы превратить моё тело в месиво из крови и осколков костей эта иллюзорная тяжесть, каким-то образом вышибла из него душу. Возникло ощущение полета... или скорее, падения, странным образом не связанное с чувством тяжести распластанной на полу лаборатории и бьющейся в судороге плоти.       Я падал вверх – сквозь толщу камня – прямо в разверзавшееся над горами небо. Вспышка ярко-красного света, неожиданно разгоревшегося в самом сердце заката поглотила меня, отсекая все остальные цвета. Скорость возрастала. Я падал всё быстрее, удаляясь на миллионы световых лет от Земли. Впрочем, иногда мне казалось, что это не я падая куда-то, а вся Вселенная и само Время проносится мимо меня. Красный свет заходящего солнца сменился непроглядной тьмой глубокого Космоса, вслед за которой последовал хаос иных Реальностей, сквозь которые меня протащило волоком, раскрутив и швырнув на дно Мироздания. В Бездну.       Когда моё путешествие наконец закончилось, я обнаружил себя лежащим на засыпанном пеплом песке. Собственное тело ощущалось странно-лёгким, как будто ничего не весило. Вставая на ноги я не почувствовал его тяжести, но не эта странность занимала мои мысли в тот момент. Всё внимание оказалось приковано к каменистой пустыне, простиравшейся насколько хватало глаз. Ровная и плоская, она казалась абсолютно безжизненной. Лишь пепельно-чёрные остовы окаменевших деревьев слегка оживляли однообразный пейзаж. Их корявые и странно перекрученные о между собой ветви тянулись к тяжкому багровому небу.       Низко нависавшее над растрескавшейся, сожжённой землёй оно было сплошь затянуто плотными громадами грозовых туч. Лишь в одном месте виднелся круглый просвет, сочащийся тусклым кроваво-красным светом. Тучи пепла клубились вокруг него образуя некое подобие огромной воронки. От увиденного сразу стало не по себе. Возникло ощущение, что этот мёртвый мир вот-вот исчезнет.       Помня предупреждение Кати, сказавшей что видения могут оказаться пугающими я постарался прогнать тревогу и страх, что разливался по венам миллионами ледяных иголочек. Отвлечься, занявшись изучением бесплодной местности. Она оказалась не такой уж однообразной, как мне думалось поначалу. Тут и там её перерезали огромные ущелья и пропасти – зиявшие словно раны на теле земли. Вдали курились густым дымом озёра какого-то едкого вещества и повсюду виднелись воронки и кратеры, напомнившие разверстые в крике рты. Будто поверхность другой планеты. Или астероида, учитывая что линию горизонта была заметно закруглена.       Я знал, что физически это невозможно, что на астероиде не может быть воздуха. И всё же он был. Я ощущал его тёплое дыхание. Ветер нёс пыль, пахнущую гарью и застарелым пожарищем. Пока что он был небольшим, но судя по тому, что скальные породы вокруг были изрыты щербинами и выбоинами это легко могло измениться. Песчаные бури здесь были обычным явлением.       Интереса ради я подошёл к ближайшему дереву и ощупью изучил его. Ветви оказались твёрдыми и неподатливыми, словно кость. А впрочем, что ещё могло вырасти на этой мёртвой, выжженной земле. Мрачноватая выходила картинка. И абсолютно безрадостная.       Я уже почти отчаялся понять, что именно здесь происходит, когда вдалеке поднялся столб пыли, а холмы подступили ближе. Точнее так мне показалось вначале, потому уже в следующую секунду я понял, что вижу перед собой прародителя всех змей. Я был готов к встрече с неведомым чудовищем, но и подумать не мог, что оно окажется настолько огромным. Какие там сотни метров – этот колосс достигал нескольких миль в длину! Его чёрное, покрытое прочнейшей чешуёй тело извивалось и крутилось, ломая окаменевшие деревья, словно сухие прутики. Увиденное выходило за пределы человеческого воображения и я замер на месте, скорее ошеломлённый чем устрашённый. Страха не было, лишь чувство благоговения, выходящего за рамки всего человеческого.       Взглянув на этого огромного Первозмея я понял, почему им так восхищалась Катя. Он был воплощением и средоточием первобытной силы. Ползучей смертью, настолько ужасной и неумолимой, что была достойна удостоиться обожествления. Это существо, или даже скорее сущность оставила свой след в мифологии всех племён и народов. Египтяне нарекли его именем Апоп – Змеем Тьмы, мечтающим остановить время и погрузить мир в вечную ночь. Викинги прозвали Йормунгандом – Мировым Змеем, чьё пробуждение грозило гибелью миру. Сходный миф был у семитских народов, что страшились пробуждения огромного морского змея – Левиафана. И даже у христиан нашлось место ему – для них он стал Змеем Искусителем, сумевшим пробраться в Райский Сад, привнеся в этот мир Грех.       Величаво извиваясь, его гигантское тело прокладывало себе путь по пустыне, стремительно приближаясь ко мне. Мрачная громада его тела волнами черноты перетекавшая с места на место в абсолютной, гипнотической тишине казалась надвигающейся горной грядой. При этом скорость его была решительной невозможной для такой громадины. Только что он был далеко и вот уже его клиновидная голова вознеслась надо мной, покачиваясь из стороны в сторону на длинной, изогнутой шее. Ужасающая мощь Великого Змея превосходила любое живое существо – на Земле, а может быть и во всей Вселенной. Даже плотоядные динозавры, являвшиеся реликтами давно минувших и гораздо жестоких эпох, не смогли бы устоять перед ним, пав от одного-единственного его укуса.       — Человек, – загремел в моей голове угрожающий, низкий голос. – С чего ты взял, что достоин моего милосердия? Человек...       — Я не достоин... – просто сказал я, с трудом найдя в себе силы взглянуть в огромные жёлтые глаза, равнодушно смотревшие на сверху вниз меня. В них светилась зловещая мудрость того неведомого мира, в котором нет места людям. – Я просто хочу быть с ней.       — Твоя любовь истинна, – похвалил меня Первозмей, подаваясь вперёд, из-за чего капли слюны, падавшей из огромной словно пещера пасти, пролились на меня горячим дождём. – Но твоё желание присоединиться ко мне, к моему извивающемуся народу – ложь, а согласие было вынужденным. Ты не готов пожертвовать человечностью, чтобы стать одним из нас. Ты не готов, человек.       — Жертвы... – начал было я, но Великий Змей прервал меня взмахом раздвоенного языка высунувшегося из распахнутой пасти.       — Клевета, – прорычал он, точно поняв, что я хотел сказать. – Твой народ принёс моему больше вреда, чем мой твоему. И все же я никогда не пытался искоренить людей. Напротив, вы меня забавляете, милые создания. Наблюдать за вами бывает... интересно.       — Но Катя сказала... – пред ликом его подавляющей, космической мощи трудно было собраться с духом, чтобы заговорить. А Великий Змей, к тому же, ещё и постоянно перебивал. Складывалось впечатление, что ему не хватает терпения дослушать до конца.       — Ах, Шиаша́кс... она стала жертвой искаженного понимания моих мотивов. Война показала свою неэффективность в борьбе видов. Если кто-то побеждает достаточно отойти в тень и подождать пока то, что возвысилось не падёт. Но не бойся, я пощажу тех, кто поклонится мне и не заставлю менять форму если они не захочет пожертвовать человечностью ради власти. Они будут жить...       — ...твоими рабами? – в этот раз уже я перебил его, и Первозмею это понравилось. В его глазах мелькнул намёк на уважение.       — Не обязательно. Валузия – неудачный пример. Они пошли ложному пути, который привёл их сюда, в забвение. В других местах люди жили в мире с моим народом, почитая моих детей как наставников и учителей. Самые верные становились моими жрецами, и даже могли заключать брачные союзы со змеями, – на его морде открылась вторая пара глаз, находившихся на висках – за первыми.       — Вижу, что ты колеблешься. Но тебе не обязательно становится змеёй, чтобы быть с любимой, – продолжил тем временем он. – Ты можешь выбрать иной путь и иную судьбу. Есть множество вариантов развития вашей истории. И каждый отличается от другого.       Глаза змея вспыхнули и я увидел ...себя скованного смирительной рубашкой в помещении с мягкими стенами. В соседних камерах кричали в нескончаемой агонии сумасшествия другие пациенты психиатрической лечебницы, а сквозь зарешёченное окно я мог видеть упакованную таким же образом, визжащую что-то Катю, которую провели мимо моей палаты двое дюжих санитаров...       — Есть будущее в котором вы оба сошли с ума из-за произошедшего, но вы всё ещё в месте, хоть так, – пояснил Великий Змей.       Ещё одна вспышка и перед глазами возникла уже другая картина ...я стоял посреди подземного зала, стены которого были сложены из каменных блоков. В его центре стояли огромные медные чаши, наполненные чем-то горючим. Полыхавшие внутри огни оттесняли мрак на периферию, где бурлила густая масса чёрных силуэтов, не осмелившихся войти в круг света. Туда, где стояло несколько змеелюдей в роскошных, похожих на тоги одеждах и вечерних платьях. Я тоже там был в своём змеином облике, а Катя сопровождала меня. Единственная человеческая женщина в зале она была одета не менее роскошно, чем остальные, и даже на голове её красовалась высокая причёска, собранная из бледно-золотых волос и нитей крупного жемчуга. Она была прекрасна...       — Есть и такой вариант, где ты станешь моим сыном и пройдешь сквозь века чтобы быть с возлюбленной. Реверсивный вариант.       В голосе Великого Змея чувствовалась насмешка и вскоре я понял почему. В следующем видении, которое навеял мне его чуждый разум ...снова подземный зал, но уже другой, не столь огромный. Я снова был змеёй и восседал на резном каменном троне, сжимая в когтистой лапе кубок с выгравированными на нём переплетенными гадами. Вот только Кати уже не было подле меня. Её место заняли змейки из её свиты, ставшие уже моими помощницами и, судя по всему, любовницами. Часть из них ещё кружилась в танце, одетые в золотые ожерелья и полупрозрачные, набедренные повязки. А вот самые резвые уже сползались к моему трону...       — Может, твоя любовь не так и сильна, человек? – издевалась космическая сущнность, даже не позволив мне ответить. Следующий образ полыхнул в сознании затопив всё вокруг. И он был именно тем, что я искал ...мы с Катей обнимались в некоем стерильном помещении, похожем на медицинскую палату. Почему-то она тоже была побрита налысо, но в том, что это была именно Катя-человек, а не Катя-змея сомнений не возникло. Она была бледной и измождённой, как будто прошла через ад. Под глазами темнели круги, нос и глаза покраснели от слёз и всё же она неуклюже обнимала меня рукой с воткнутой в неё иглой капельницы...       — В конце концов, ты можешь просто отказаться пить зелье и тогда Катя проживет с тобой жизнь, как человек ...в видении, представшем перед глазами я увидел быт простой семейной пары. Уже порядком постаревший и слегка обрюзгший я жил в обычной, и даже кажется знакомой квартире с Катей, которая по прежнему выглядела как змея, только одета была попроще. Мы завтракали, шли на работу, звонили друг другу в перерывах и устраивали вечера со свечами, распитием спиртного и просмотром сериалов...       — Ну и конечно же варианты где вы убиваете один другого... – продолжал вещать Первозмей, однако я снова остановил его.       — Зачем ты говоришь мне это? – я не доверял этому созданию, хотя и понимал, что оно может помочь мне. Великий Змей не просто так показал другие варианты возможного развития истории. Он мог менять время. Катя подтвердила это. Вот только стал бы?       — Я хочу, чтобы меня выбирали осознанно, поэтому я даю тебе этот выбор, человек. Стань моим сыном и займи уготованное тебе место рядом с той, кто уже стала моей дочерью. Или воспользуйся шансом и измени ваши судьбы. Но знай, что за право пройти сквозь время тебе придётся заплатить памятью о тех событиях, что произошли после выбранной тобой точки отсчёта. Это не прихоть. Память о двух параллельных временных потоках разрушит твой слабый мозг. Ты и меня-то целиком увидеть не способен. Лишь то, что вмещает воображение, – он опустил голову и лёг на песок, но даже находясь со мной на одном уровне остался выше девятиэтажки.       — Выбираю не поехать на тот злополучный пляж, – я произносил эти слова с осторожностью, всё ещё опасаясь некоего подвоха.       — Нет, так это не сработает. Так не интересно. Любой выбор после того, как ты услышал шипение, – расхохотался собеседник и пыль, поднятая его дыханием взвихрилась вокруг меня, раздражая глаза и забиваясь в ноздри. Этому богу не нравились хитрецы.       — Ты забавляешься, Змей? – всякое уважение, которое я испытывал к нему поначалу, исчезло, пока я отряхивался от пыли.       — Не без этого, – наслаждался моим бессильным гневом, Первозмей прикрыл две пары жёлтых глаз. – Знаю, ты сейчас скажешь, что для космического существа у меня довольно детское чувство юмора, но мне нужны маленькие радости, чтобы коротать Вечность.       — Верни Катю из прошлого, – если и нужно было что-то отменять, то это её адскую прогулку длинною в целых двадцать веков.       — Нет. Она пошла на это добровольно, и я не стану нарушать её волю по твоей прихоти. Ты можешь изменить свой выбор, не покушайся на чужой, – Великий Змей вскинулся над песком, вновь нависнув надо мной. Он выглядел разгневанным поэтому я замолчал, обдумывая ситуацию. С одной стороны у меня в руках был реальный шанс всё изменить. С другой... всё могло стать только хуже. Стоило ли мне довериться Кате и стать змеёй, как она и предлагала, или попытаться отмотать время назад и изменить Судьбу?       Но если менять, то что именно? Отказаться пить зелье и жить с ней, как человек со змеёй? Позволить соблазнить себя, когда она попыталась? Попытаться сбежать с пляжа, пока у нас ещё была такая возможность? Или вообще не отходить от неё с самого начала.