Змеиный Народ

      Как следует обдумав все варианты, я твёрдо решил оставить всё, как есть. Путешествия во времени никому ещё добра не приносили. Кто смотрел «Эффект Бабочки» или «И грянул гром» поймёт, о чём я говорю. Катя вот попробовала и чем это для неё обернулось? Правильно многовековым испытанием на прочность. Чёрт его знает, что придумает для меня этот Первозмей. Вряд ли мне, конечно, придётся ждать столько же, сколько и ей, иначе это просто бы не имело смысла, но он запросто мог придумать что-то другое. И я не мог даже надеяться предусмотреть все хитрости и уловки, кроющиеся в запредельно-коварном и увёртливом разуме.       Да и к тому же – предложенные варианты не особенно обнадёживали. Ну что я, при таком раскладе, реально мог сделать? Не получать по голове и оказаться в Алтарном Зале в сознании? Предложить свою жизнь в обмен на её, как это сделала Катя? И что бы изменилось по факту? Не она, а я бы обратился в змею и был обречён на двадцать тысячелетий разлуки с любимой девушкой. Так себе перспектива. Сбежать? Судя по мелькнувшим в сознании образам, не особо у нас это получится. Либо окажемся покалечены, либо сойдём с ума. При том второе вероятнее, чем первое. Посттравматические расстройства от встречи с неведомым ещё никто не отменял. А у Кати и так наследственность не ахти. Её дядя – сумасшедший, и Катя как-то сказала мне, что боится повторить его судьбу. Вдруг, переписав время я обреку её на то, чего она так боится? Нет, действовать можно только будучи уверенным в успехе.       Можно было, конечно, смалодушничать и откатить всё до приёма зелья. Остаться человеком и прожить с Катей простую человеческую жизнь. Вот только это наверняка сломало бы её. Провести столько времени в ожидании счастья, которое по итогу окажется столь чудовищно-несоизмеримо коротким в сравнении со временем ожидания –такого никто не выдержит. Это всё равно, что всю жизнь добиваться внимания девушки, чтобы провести с ней один день, а потом посмотреть, как она умрёт у тебя на руках. Нет уж, достаточно с Кати душевных травм. Лучше уж мне стать змеёй, как она, и попытаться вытащить нас со дна этой Бездны.       — Я выбираю обращение... – подумав немного, я добавил. – О, Великий Змей. Одари меня своим Милосердием и сделай одним из своего народа. Преобрази мою плоть по своему образу и подобию, обрати мою кожу в чешую, а зубы в клыки. Даруй моим глазам способность видеть во тьме и надели меня своей мудростью, чтобы я смог вывести твоих детей из забвения – к свету и славе.       — Ты решился, человек, – поднявшееся на хвосте божество выглядело странно довольным, когда я опустился перед ним на колено, добавляя к своей просьбе смирение. Понятия не имею, почему так сказал. Слова словно сами пришли откуда-то из глубин генетической памяти. И учитывая услышанное мной сегодня, это вполне могло оказаться правдой. Кто знает, не склонялись ли мои далёкие предки перед алтарями Великого Змея?Не приносили ли они ему жертвы и клялись ли в верности как это делал я сейчас?       — Этот выбор, быть может лучший из возможных – concordia discors, – подняв взгляд, я обнаружил, что мой покровитель смотрит на меня тёплый, отеческим взглядом. Во всяком случае первая его пара глаз. Вторая выражала недовольство, почти презрение. Эти глаза смотрели на меня как на труса, отвергнувшего шанс всей жизни. Великий Змей был одновременно доволен и недоволен мной. Вот как его понимать, после этого? Как следовать его воле? Неудивительно, что Катя рехнулась, будучи его жрицей.       — Да, это мой выбор. Я выбираю быть рядом со своей любимой! – твёрдо сказал я, стараясь выдержать его осуждающий взгляд.       — Да станет так! – голос Первозмея загремел над пустыней. – Отныне и впредь ты –Сатха́сса, мой сын. Я дарую тебе совершенное тело рептилии и холодный ясный разум. Служим не верой и правдой и ты будешь вознаграждён – ты будешь поставлен над другими моими детьми и твоя жизнь никогда не закончится. Предай меня и ты будешь наказан. Все дары будут отняты у тебя и ты будешь медленно угасать, теряя конечности и свет своего разум, пока не станешь огромной змеёй. Ибо так я караю отступников.       — В чём же твоя воля, о Великий Змей? – спросил я, чувствуя что угодил в ловушку. Какая там, к чёрту, человечность? Если эта змеюка прикажет убивать людей придётся убивать. Или превратиться в одного из тех дегенератов, что ползают в этой яме как черви.       — Не причинять вреда моему извивающемуся народу, и не молиться другим богам. Я Змей-Отец, единственный для своих детей.       — И всё? – потрясённо выдохнул я. Во всех мифах и легендах змеиные божества были разрушителями и осквернителями. Йормунганд мог отравить небо одним своим дыханием. Левиафану достаточно было проснуться, чтобы устроить Всемирный Потоп или и вовсе разрушить сушу. Даже судороги, то и дело случавшиеся с ним во сне, вызывали наводнения и землетрясения. Ну а об Апопе, предпринимавшим еженощные попытки погасить солнце, и говорить не стоило. Этот же потребовал каких-то элементарных вещей.       — Всё, –просто ответил Великий Змей и обе пары его глаз приняли одинаково насмешливое выражение. В первое мгновения я подумал, что он насмехается надо мной, но потом до меня дошло, в отличие от других богов и сущностей, пытающихся себя за таковых выдать, он не пытался загнать жизнь народа в жёсткие рамки. Требовал почитания – да, но не устанавливал дурацких правил вроде – когда есть, когда трахаться и какой рукой подтираться. Это заставило меня, современного человека, проникнуться к нему уважением. Божество, не вмешивающееся в дела поклоняющихся ему, или делающее это минимально – хорошее божество.       — Я буду чтить твои Заветы, Великий Змей, – здесь я вновь поклонился ему, но на этот раз уже искренне – от всего сердца.       — Будешь, – холодно констатировал Первозмей, убедившись в моей верности. – А теперь пора вернуть тебя назад в твоё тело.       Четыре его жёлтых глазах резко и широко открылись. Низкое небо надвинулось на землю с угрожающей быстротой. Горизонт свернулся в кольцо, а поднявший чёрный ветер подхватил меня и унёс прочь от этого разорённого огнём куска камня. Швырнул в круговерть красного света, заполнившего всё вокруг. Я летел сквозь него, не видя ни верха, ни низа, беспомощно размахивая руками в вихре подхватившем меня неведомой силы. Смерч, воронка, бурун – не знаю, как ещё это писать... хаос бессознательного...       — Вот так, давай! – донёсся издалека голос Кати. – Возвращайся! Я знаю, у тебя получится, ведь когда мы по-настоящему чего-то хотим, нас никто и ничего не остановит. Долой страхи, рамки в головах и людей, которые в нас не верят! Я верю, все получится! Нет ничего невозможного. Просто слушай мой голос и иди ко мне, мой Змеиный Король. Я жду тебя... мир ждёт тебя... и он наш...       Даже в такой момент Катя не смогла обойтись без одного из своих слоганов. Я был уверен, что даже живя здесь, она зависала в интернете с момента его создания. Не знаю как, просто зависала и всё. И моду на такие вот цитатки, по-любому ввела именно она. Больше просто некому. Вот с этой мыслью я открыл глаза, обнаружив склонившуюся надо мной змеедеву, распушившую капюшон.       Она вновь приняла человеческий облик – видимо чтобы не напугать случайно после встречи с Велики Змеем. Удерживая мою голову у себя на коленях она одновременно массировала плечи и грудь, помогая справиться со спазмами. Кожа как будто горела изнутри и подняв руку я с удивлением и ужасом обнаружил зеленоватый блеск чешуи, образующийся под истончившимся и начавшим просвечивать слоем эпидермиса. У меня... началась линька. Словно у настоящей змеи. Точнее человека-змеи или змеечеловека.       — Твой мозг и мое сердце. Разум и страсть. Напор, мощь и холодное планирование. Мы идеально дополним друг друга и будем непобедимы, любовь моя, – шептала она облизывая своим гибким, раздвоенным языком горящую кожу на моём лице. Я кивнул и снова потерял сознание, охваченный лихорадкой превращения, добравшегося до каждой клетки моего тела. И это было мучительно.       Следующие семь дней стали для меня настоящим кошмаром. Организм перестраивался медленно, давая сознанию время приспособиться к происходящему. Однако даже такие неспешные преобразования оказались весьма болезненными. За неимением лучшего описания процесса моё новое тело вырастало внутри старого. Кожа отслаивалась вместе с мясом, обнажая чешуйчатые очаги, окруженные колечками огненной боли. Их число росло с каждым часом и вскоре я не мог лежать уже ни на одном боку не скрипя зубами от боли. Кате и её танцовщицы переместили меня в ванну с седативным раствором, чтобы облегчить страдания.       Но даже это, весьма радикальное, должен отметить, средство не спасло от ещё более худшей боли в костях и, особенно – в позвоночнике. Змеиный скелет обладал гораздо бóльшей гибкостью, чем человеческий и чтобы компенсировать это мои позвонки растягивались с мучительными щелчками, а хрящи меняли структуру, становясь более эластичными. Меня отпаивали снадобьями, но всё равно орал от боли, исходя криками которые то и дело превращались в шипение. В те благословенные часы, когда мне удавалось потерять сознание, мой разум терзали невразумительные кошмары, полные животного ужаса и неведомых чудовищ, пришедшими из доисторических эпох, когда ещё не было человека. Бесформенные видения отказывались обретать ясный образ, от чего становились ещё невыносимее и страшнее. В них я то ли убегал от змеи, то ли сам был змеёй, гнавшейся за человеком.       Позже Катя сказала, что её собственное превращение не было настолько ужасным и протекало гораздо быстрее. Она просто закрыла глаза, а открыв их, обнаружила себя уже другой. Я очень хотел верить, что это так, но не верил. Нет, скорее всего её разум просто не справился и блокировал болезненные воспоминания как и многое другое. А ещё столь мучительная трансформация могла стать причиной плачевного состояния её психики. Просто она об этом не помнила. Ещё одна мрачная глава в её печальной истории.       Чтобы поддержать мою жизнь, обеспечив тело необходимыми для трансформации калориями и питательными веществами мне давали перетёртую мясную массу, похожую на полужидкий, сырой фарш. Я давился, глотал, срыгивал и снова глотал. Голод был просто дикий. Очнувшись на седьмой день и почувствовав себя более-менее сносно, я с жадностью набросился на мясо, запихивая в рот целые куски, благо горло и пищевод теперь свободно растягивались, позволяя проглатывать гораздо больше, чем мог человек.       Тогда же обнаружилась и ещё одна проблема моего нового состояния – неспособность говорить. Из-за изменений в речевом аппарате я первое время только шипел и изъяснялся жестами. Или писал на бумаге – благо пальцы не утратили моторных навыков.       Первым делом я попросил дежурившую возле моей постели Катю зеркало. Из его глубины выглянула плоская физиономия, похожая на морду рептилии. Светлая кожа потемнела, приобрела характерный, зелёный оттенок и покрылась чешуёй. Нос и уши полностью исчезли, в то время как нижняя челюсть обрела более агрессивную форму. Очертания рта сделались более хищными, губы практически исчезли, вытянувшись в ниточки, а зубы превратились в заострённые колючки. Даже разрез глаз изменился стал более раскосым и суженным. Радужки окрасились в жёлтый, в то время зрачки вытянулись, сделавшись вертикальными овалами.       Ощупывая руками своё новое лицо, я отметил что гораздо меньше похож на змею, чем Шиаша́кс. Теперь мне, пожалуй, стоило звать её этим именем. И естественно никакого капюшона у меня и в помине не было. Великий Змей не стал отмечать меня знаком своей милости. Видимо потому, что я слишком много колебался и сомневался. А может я ему просто не понравился. Жаль, если так.       Чувствуя в себе достаточно силы, я сел и подтянул колени к животу,обхватив их руками. Моя жизнь, как человека была кончена. Я только что лишился последней надежды когда-нибудь взглянуть в глаза близким без страха быть распознанным. Я стал одним из змеелюдей. И пусть превращение оказалось не столь радикальным, как можно было подумать, всё же тело изменилось достаточно, чтобы бывшие соплеменники могли считать меня злобным монстром, если бы каким-то образом смогли разглядеть истинный облик.       Однако изменилось не только тело, но и психология. Приступ жалости к себе очень быстро прошел. «К чему убиваться по тому, чего ты не можешь изменить?» – прозвучал в голове новый, руководствующийся разумом, а не чувствами голос – «Теперь ты принадлежишь к Народу Змей. Ты один из них. Так может, тебе лучше показать своим братьям и сестрам всё, на что ты способен?»       Что-то тёмное и злое проснулось во мне в тот миг. Словно огромная змея, дремавшая до того где в самом тёмном уголке души проснулась, разворачивая кольца. Амбиции, жажда признания и власти – всё это вдруг обрело смысл. Окружающий мир словно заиграл новыми, гораздо более тёмными красками, заставляя меня осознать и переосмыслить ошибки прошлой, человеческой жизни.       Мыслить как змея. Видеть мир, как змея. Моё восприятие тоже изменилось и я находил это чудесным. Человеческих слов, способных описать то, что я чувствовал, не хватало. Скорее даже наоборот – грубое описание могло лишь всё приуменьшить. Я мог «попробовать на вкус» эмоции тех, кто меня окружал. Сладкий, несравненный запах любви, исходивший от Шиаша́кс, пикантные эманации признания и восхищения от её свиты, изысканный аромат зависти и ненависти тех выродков, что ползали снаружи, не смея выйти на свет. Именно ненависть была их сутью. Нас – не падших Детей Змея – они ненавидели едва ли не больше, чем людей. Потому что завидовали чёрнейшей завистью, такой же непроглядной, как подгорная тьма. Но их присутствие больше не пугало меня.       Взяв Шиаша́кс за руку и приложившись безгубым ртом к её чешуйчатой ладони, благодаря за преподнесённый ею дар. Говорить я всё ещё не мог, учиться этому пришлось заново. С прямохождением первое время возникали проблемы. Позвоночник изменился так сильно, что меня всё время обуревало желание опуститься на четвереньки и ползти по полу, извиваясь словно змея. Лишь спустя ещё неделю мне удалось кое-как приспособиться, сделав свою жизнь более или менее сносной. Вот тогда-то Шиаша́кс и взялась за меня всерьёз, пожелав, скажем так, наверстать упущенное и заняться тем, чего так хотела так долго. Устроить ночь змеиной любви.       И тут меня ждал сюрприз. Оказалось, что сексуальная активность змеелюдей подчиняется сезонным ритмам. Брачный сезон начинается с приходом весны, достигает своего пика в середину лета и заканчивается с приходом осени. В остальные месяцы они оставались полностью интактными и были неспособны к сексуальным контактам. Великий Змей специально задумал их физиологию таким образом, чтобы его дети не тратили свои жизни в погоне за удовольствием, развивая вместо этого интеллект и совершенствуясь в науках и искусствах. Долгое время всё так и оставалось но своенравные жители Валузии сумели нарушить физиологический цикл с помощью специальных снадобий, продлевающих сексуальную активность. И Шиаша́кс знала его рецепт.       Как только я достаточно окреп она пришла в мои покои с чашей вина с секретным ингредиентом. Мы вылакали алую влагу, сплетаясь длинными подвижными языками, а потом долго сидели на кровати, лаская друг друга друга в ожидании, когда пробуждённый химией зов природы охватит нас. Трансформация изменила наши тела. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к произошедшим изменениями и заново изучить друг друга. Однако это было приятное занятие. Когда же зов природы усилился, мы сплелись в объятии как змеи. Шиаша́кс откинулась на подушки, потянув меня за собой, и вскоре мы оба уже шипели от удовольствия.       Шкура у представителей змеиного народа была грубее человеческой, из-за чего все ласки ощущались менее отчётливо. Словно сквозь толстый слой одежды. Но когда дошло до дела интенсивность ощущений не могла не поразить меня. Меня словно окунули в жидкое удовольствие и теперь оно неслось по моим нервам разрядами молний, вскипая в мозгу пузырьками истинного блаженства. Ничего подобного я прежде не ощущал. И дело было не только в сводящем с ума удовольствии, но в той духовной, или даже лучше сказать, ментальной близости, которую я ощутил со своей партнёршей во время процесса. Глубинная связь. Истинное родство душ.       Пока я приходил в себя и осваивался в новом теле, у меня не было времени думать о наших отношениях. Я был благодарен Шиаша́кс за заботу и неизменно радовался её присутствию, но анализировать свои чувства не пытался. Теперь же, когда мы сошлись на ложе в страстной борьбе,сила моих изменившихся чувств обрушилась на меня подобно божественному откровению. Как рептилии, мы были более холодны, но не бесстрастны. У нас были чувства и они оказались даже более сильными, чем человеческие. Поэтому мне не осталось ничего другого, кроме как отдать себя без остатка своей подруге. Своей т'исс'тесс – это ласковое обращение переводилось со змеиного языка как «дорогая» и приберегалось лишь для тех, к кому чувствуешь особую близость. Наш случай.       Проводить время в постели и раньше было одним из наших любимых занятий, а уж теперь, когда мы получили совершенные и гораздо более выносливые тела рептилий, так и подавно. Она навёрстывала упущенное, я осваивался в новом теле,изучая что могу сделать с его помощью для нашего обоюдного удовольствия. Помимо этого Шиаша́кс обучала меня искусству владения силами своего разума. Показала как расширять сознание, выводя его далеко за рамки физической оболочки, и как концентрировать его, используя свою волю для воздействия на более слабых и примитивных существ. К сожалению, все эти премудрости давались мне не без труда.       Обратно в мир вернуться удалось аж через полгода. Именно столько потребовалось, чтобы научиться худо-бедно отводить людям глаза, поддерживая иллюзию человеческого облика. И всё это время змеедевы из свиты Шиаша́кс изображали нас с ней для всего остального мира, чтобы нас не отчислили из университета и не объявили в розыск. Внимание теперь было нам совсем ни к чему.       К слову сказать, никто из близких так ничего и не заподозрил. Даже тот факт, что моя спутница побрилась налысо почти никого не удивил. «А что, очень даже круто» – сказала её мать. И только бабушке эта затея пришлась не по вкусу. Но на то она и бабушка, чтобы ворчать. Шиаша́кс не возражала против возвращения в мир людей, хотя к своей семье давно ничего не чувствовала. Закончив учёбу мы и вовсе переехали, вернувшись в тот маленький шахтёрский городок на берегу моря, где нас, в своё время, нашла Судьба.       Моя спутница устроилась на работу в местный стрип клуб, чтобы заработать денег и обзавестись связями на новом месте. И надо сказать, что прежняя Катя никогда бы не сделала этого. Ей было противно и мерзко работать в заведениях такого рода. Веселить гостей, демонстрируя им свои прелести. Она чувствовала себя в клетке, взаперти у обстоятельств. Ненавидела сам факт неестественного «общения» за деньги. И испытывала эмоциональное истощение от необходимости улыбаться только потому, что за это заплатили. Перед тем, как мы отправились в путешествие, она наконец-то решилась разорвать этот порочный круг. Смыть с себя грязь, которая её окружала. Очиститься и начать новую жизнь. А потому ни за что не наступила бы на те же грабли во второй раз.       А вот Шиаша́кс ничуть не смущала необходимость полуголой плясать на сцене. Она не сравнивала себя с цирковой обезьянкой, а напротив – получала удовольствие от всеобщего внимания. Ловила кайф, удовлетворяя свойственную змеиной сути жажду восхищения. Своими зажигательными танцами и змеиной пластикой тела она без труда покоряла мужскую аудиторию. Насладитесь её оголенными формами собирались целые толпы и если та часть, Кати, что раннего детства мечтала покорить шоу-бизнес и прославится на всю страну, как мега-популярная певица была ещё жива под холодной, чешуйчатой коже, то она наверняка радовалась происходящему. Хоть отчасти. Ведь популярность, по сути, не что иное как иллюзия нужности. Возможность быть со всеми и ни с кем.       Помимо чаевых, на которые вполне можно было жить, она постепенно подминала персонал клуба под себя. В конце концов она со своими змейками и вовсе захватили заведение, отправляя им через загипнотизированного владельца и администратора. Это место стало нашей базой по выкачиванию денег из богатеньких клиентов, многих из которых они зачаровывали, обращая в своих невольных союзников и спонсоров. Вот так, постепенно, агентурная сеть начала расти, медленно оплетая провинциальный городок.       Я же тем временем, использовал полученное образование чтобы устроиться инженером в горнодобывающую компанию, где провёл соответствующую работу. Получалось не так хорошо, как у Шиаша́кс, но если чем-то разум оказывался мне не по зубам я просто отправлял его в стрип-клуб, в лапы своих змеек. Взбираясь по карьерной лестнице я постепенно добрался до региональных руководителей фирмы. Нам удалось внушить им идею открыть старую, заброшенную шахту – прямой путь в наши подземные владения.       Когда её открывали в прошлый раз змеелюди, обеспокоенные тем что люди могут добраться до них, устроили обвал, похоронив под ним целую бригаду. Теперь же мы контролировали ситуацию, используя загипнотизированных или просто подкупленных рабочих, чтобы доставлять под землю медикаменты и материалы, необходимые для алхимических практик. Извлечённая же из недр руда увеличивала доходы фирмы, которую мы с Шиаша́кс медленно но верно тоже прибирали к руками. Мы начали с малого, не строя далеко идущих планов по завоеванию или переделке мира. Однако уже через двадцать лет город был полностью в наших руках.       И вот когда это случилось мы смогли запустить проект по восстановлению численности змеелюдей. Танцовщицы из свиты Шиаша́кс наотрез отказались «оскверняться с людьми», поэтому мы вернулись к старой схеме, слегка модифицировав её. Несмотря на то, что солёный, как кровь, пот и слёзы аромат страданий пленниц была невероятно приятен змеиному нюху, я твёрдо помнил о своём намерении быть человечным и не опускаться до подобного уровня жестокости. Поэтому мы научили своих подопечных искусству гипноза. С его помощью они зачаровывали и оплодотворяли человеческих женщин. После того, как дело было сделано, женщине давалась ментальная установка – выносить ребёнка и отдать его в спец-приют, который мы открыли. Этим младенцам с жёлтой чешуйчатой кожей и светящимися глазами было уготовано великое будущее. Им предстояло стать командующими армий.       Всё это не осталось незамеченным и вскоре, со всех концов страны к нам начали стекаться потомки тех, которые выбрали путь скрытности и смешались с людьми. Полукровки, похожие скорее на обычных людей, чем на своих змеиных предков. Большинство из них одну-две рептильные черты во внешности вроде пятен чешуи на коже, раздвоенного языка или зрачков-прорезей. Ничего такого, что нельзя было скрыть с помощью грима и специальных контактных линз, или убрать с помощью пластической хирургии. Эти алчные, трусливые и, в общем-то довольно жалкие существа, оказались достаточно мудры, чтобы почуять ветер перемен, и присоединиться к нам, ещё больше усилив нашу организацию, которую решено было назвать «Тень Змея». И эта тень росла, чтобы накрыть весь мир.       Теперь мы ждём, наблюдая за тем как Человечество делает за нас нашу работу, уничтожая самое себя. С каждым годом люди всё глубже увязают в трясине междоусобиц. Конфликты вспыхивают постоянно – Европа, Ближний Восток, Азия, Южная Америка. Количество точек напряжённости растёт, а ресурсы неуклонно сокращаются. Этому миру грозит голод, которого не знает обладающий секретом органического синтеза змеиный народ. Скоро мир людей погрузится в ночь и вот тогда мы выйдем из окутавшей его тьмы.       Змеиный Народ, с последнего появления которого прошло уже столько времени, что даже легенды о нас начали забываться. Мы гордо выйдем на свет, чтобы все увидели - змеиное племя ещё живо! Мы предстанем перед изумлёнными людьми как их спасители... или поработители, если они не подчинятся нам. Ибо мы будем править ими. Сатха́са и Шиаша́кс. Змеиный Король и его Королева.